Обломки наших грёз

Ему казалось, что это – всё. Сложно было уже что-то ощущать или что-то обдумывать; самая неутешительная мысль, тревожащая разум, периодически ставила вопрос: а жив ли ещё ты? Может, когти уже давно впились в тонкую кожу шеи и дошли аж до артерии. Может, чёрная кровь ключом бьёт из горла, растекается по груди, собирается лужицей на крыше и уже там показывает все оттенки от красного до бордового. Шиначику было страшно открыть глаза и увидеть это последнее мгновение. Прошло всего-то от силы три секунды, но в его понимании они растянулись на непозволительно долгий промежуток. Время вовсе остановилось, когда кожа ощутила поперечное движение заточенных клинков. Именно тогда Шиначику уже не ощущал себя в теле, а лишь ждал, когда рухнет в агонии, ожидая неминуемой кончины. Не так уж и больно, подумалось ему: оружие не стремилось искромсать плоть, покуда голова сама не отвалится, да и вздох получилось сделать лёгкий, будто дозволенный. Шиначику распахнул глаза. Клон, якобы исчезнувший ранее, отбивался от наступающих атак Котомине. Парень заторможено смотрел на всё широко открытыми глазами и был сердечно благодарен создателю техники теневого клонирования. Он прижал ладонь к горлу и, отняв её, посмотрел: по пальцам виднелась размазанная кровь. Как бы ещё не веря, Узумаки прислонил к ране вторую ладонь, и она тоже оказалась в крови. Лязг металла, как утренний гонг, заставлял разум трезветь, оценивая всё после недавнишнего шока. Постепенно руки и ноги соглашались вернуться в прямое подчинение к хозяину. Осталось разобраться с оковами, что Шиначику начал делать. Времени оставалось мало. Клон не нападал и не пытался это сделать. Он только старательно уклонялся и позволял загнать себя в угол, хотя это, очевидно, план Котомине. Шиначику снял с плеч сумку. Рыться в ней время не предоставляло возможности, поэтому он, собрав все силы, подбросил её прямо вверх. Клон, как и атакующий шиноби, внезапно отвлеклись на это, за что первый поплатился и мигом исчез от прикосновения когтей. Шиначику собрал печати и переместился к свиткам, что покоились в сумке в пяти метрах от поверхности крыши. Оказавшись в воздухе, он уже заметил, как Котомине метит в него сюрикеном, поэтому схватил сумку вновь и отбросил её на соседнюю крышу. Переместится ему туда не дал кунай со взрывной печатью, брошенный Котомине прямо в сумку Шиначику. Пару мгновений – и печать на оружии взорвалась, угробив всё содержимое. Узумаки приземлился на землю. Котомине не сдавал своих позиций. Он наносил удар за ударом, не сбавляя темп, пока вдруг не остановился, атаковав последний раз перчаткой. Задел. Шиначику резко отвернул в сторону лицо от этого удара и медленно повернулся обратно, приглаживая рукой горящую щёку. Пальцы ощутили четыре полосы, пересекающих скулу и доходящих почти до губ, из которых сочилась тёплая жидкость. Теперь саднила не только шея, но и лицо. Шиначику неосторожно размазал кровь по щеке и убрал от неё руку. - Знаешь, - начал Котомине, проведя пальцем вдоль лезвия, собирая кровь. - Я вот всё понять не могу. Как тебе удалось убить столько людей? Хьюга тоже твоих рук дело? - От моего ответа что-то зависит? Джонин усмехнулся. Видимо, нет. Шиначику не понимал, зачем шиноби даёт ему передышку, но использовал её для пользы: он попытался отыскать свиток Хирайшин, который находится у Вакару. Что парень только не нашёл, но точно не Вакару и не свиток. Сразу же пришло беспокойство и волнение: вдруг их догнали? Или... - Ты еле стоишь против одного меня, а ведь хранилища делятся на секторы, в каждом из которых обязательно стоит отряд шиноби. Одни из лучших. Как? - Котомине посмотрел в глаза Шиначику, но тот молчал. Был ли толк ему что-то говорить? Зная свой язык без костей, Узумаки боялся вообще говорить с этим человеком, который выжмет информацию из чего и из кого угодно. - Что имела в виду Учиха? - Вдруг спросил он, задев Сараду, что не порадовало Шиначику. - Кто четвёртый? - Так спрашиваете, будто не уверены в моей поимке. - Не сомневайся, парень. Ты уже пойман. Кто ты без свитков? Что ты вообще можешь? И то ли раздражённость, то ли ещё что-то исходило от лица Котомине. Шиначику давно замечал, ещё с начала своей загнанности, что у шиноби какие-то личные счёты с ним и неприязнь. Котомине сделал резкий выпад вперёд, от которого Узумаки отпрыгнул. Шиноби стал складывать печати. Произнесённая им техника ничего не сказала парню, потому что ранее он с ней не встречался. Воздух возле нападающего стал слышно посвистывать и как бы собираться в определённые места. Шиначику только и успел наблюдать, как эти скопления пулями пролетали мимо, стараясь его задеть. Парень уклонился от последней и перевёл дыхание. Уже стало ясным, что он не может здесь использовать ниндзюцу: слишком мало влаги, кроме тончайшего слоя снега. Нужно было уходить отсюда в поисках реки или озера, лучше – моря, но не факт, что он смог бы найти их, а раз так, то даст больше простора для фантазии Котомине. Делать было нечего. Шиначику, не думая о последствиях, развернулся и, добежав до края крыши, оттолкнулся и перепрыгнул на стену дома, где начал своё движение вдоль стены, обогнув угол и двигаясь прямо к пригороду. Он знал, что Котомине не рискнёт разрушать имущество страны, поэтому не применит ничего, кроме кунаев или звёздочек – остальное было неважным. Сейчас парень только видел впереди себя одну цель: приблизится к Вакару, найти свиток и мгновенно переместится к нему. Стена дома заканчивалась; Шиначику пришлось ухватиться рукой за карниз и вёртко забраться на крышу, с которой он сиганул к дому напротив, перепрыгивая через переулок и удивлённых жителей. Возле плеча пронёсся ожидаемый кунай, оказавшийся перехваченным парнем: ему сейчас оружие было необходимо. Домов становилось меньше – Шиначику выходил за пределы города. Уже показалась большая и мощная стена, внушающая к себе доверие. Узумаки понял, что не пройдёт через неё: стена, как муравейник, кишела охраной, словно это был не обычный портовый городишко, а настоящая скрытая деревня. В наличии у парня был всего лишь сенбон, с которым пока прощаться не хотелось, да кунай, оставленный Котомине. С каждым рывком он оказывался ближе к стене, где его уже ждали уверенные в себе шиноби. Для них становилось удивительным его самоуверенность: Шиначику не сбавлял ход. Казалось, он, напротив, ускорился и отдавал этому бегу все свои силы. Последний дом, многоэтажка, и Узумаки уже парил над землёй, готовый остановиться на стене, где его встретит десяток-другой охраны. Он сложил печать и тут же услышал, что Котомине сзади давно догадался и готовился его атаковать. Джонин сложил последнюю печать и выпустил сильный поток воды. Техника уже готова была нанести Шиначику удар в спину, но тот мгновенно растворился в воздухе. Бесследно. - Котомине-сан, - обратился один из шиноби, когда тот приземлился на стену. – Они ушли в лес. Отряд последовал за ними, и ещё два уже ждут там. Котомине одобрительно кивнул и тоже направился в лес. Набранная скорость возле стены реализовала себя при приземлении в лесу: Шиначику с шумом упал на землю и покатился с шумом и болью куда-то, пока не был остановлен стволом дерева. Он застонал от столь неприятной, но судьбоносной встречи. Под нос он пробубнил слова, за которые мама по головке не погладит, а цензура не пропустит, и стал подниматься, отряхивая с себя грязь, землю, листья, ветки и всё, что только можно стряхнуть с себя в осеннюю сырость и чахлость. Шиначику наконец-то отдышался и улыбнулся, опять пригладив раны на щеке и шее. Кровь там уже застыла. Он оглянулся: было слишком тихо. Но вывод был поспешным, потому что вдали послышался шорох, приближающийся к нему. Нет, шум был именно направлен на него, что взволновало Шиначику и заставило попятиться назад, ища пути к отступлению. Уверенности в себе уже не хватало, и если бы не второе дыхание, открывшееся перед "вторым рождением", то Узумаки боялся представить, что бы сейчас было. Шум листвы становился всё ближе и ближе, заставляя парня снова набирать скорость, пытаясь уйти от преследователей. Но ему быстро удалось понять, что его догонят в любом случае. - Шиначику! Парень остановился и оглянулся назад. Бежал Вакару, который притормозил и посмотрел, в первую очередь, на щёку с размазанной кровью. - Что случилось? – Спросил Вакару, не скрывая беспокойства в глазах. - Какая разница... Где Сарада, химе? Почему ты не с ними? – Эти вопросы больше волновали Узумаки, чем собственное самочувствие. - Мы боялись, что можем слишком далеко уйти, и ты не перейдёшь стену, поэтому я остался здесь. Конечно, Шиначику нужны детали, как можно больше деталей. Он попытался проявить свои сенсорные навыки и понял, что именно сейчас они его подводят: он чувствовал с одной стороны приличные объёмы чакры и с противоположной такое же мельтешение. Поэтому было сложно сказать, где именно отряд шиноби гонит полукольцом Сараду и Киранеки. И это не могло не расстраивать. От стены было уже достаточно далеко. По крайней мере, сквозь оголённый лес не просвечивались её бетонные основания. Птицы сонно перекрикивались, привыкнув к двум людям, стоящим в полной тишине. - Почему мы стоим? – Вдруг спросил Вакару и не получил ответ. - Куда они направились? – Вопросом на вопрос ответил Узумаки. Вакару протянул руку в сторону и указал пальцем направление в ржавую даль мимо леса. Сделав последний выдох, Шиначику позвал за собой друга и начал бежать, приближаясь к цели. Парень никогда не выступал в роли "мозгов" команды и не был её "активным центром", но сразу пришла в голову догадка о том, что это полукольцо должно где-то сомкнуться, и стать полноценным окружением. Из нового уже будет не так легко выбраться: не будет элемента неожиданности, да и охрана может себя не сдерживать и изощряться, как только фантазия позволит. Глухой лес – нечего в нём разрушить и некого убить ненароком. Поэтому и опасно было здесь позволять себя ставить в тупик. С каждым метром, с каждой секундой Шиначику чувствовал, что они становятся всё ближе и ближе. Его озадачил вопрос с сенсором: сколько их в этом лесу. Один? Плохо. Два? Ещё хуже. Но его думы прервало то, что чакры впереди стало больше, и она остановила своё движение... Шиначику плавно, без шума остановился и дальше уже рысью пробирался от дерева к дереву. Вакару повторял за ним и тоже старался оставить их положение засекреченным. Птицы молчали, стало быть, их покой был нарушен кем-то. Узумаки спрятался за очередным деревом с широким, многовековым стволом, и, спрятавшись за густыми ветвями оголённого кустарника, прислушался к тому, что происходило на поляне. Ему открылось свободной пространство, как спасительный островок от чащоб, и люди на нём. Много людей, соорудивших собой непроходимое кольцо. И Шиначику понял – худшие предположения оправдались. Сарада стояла к нему лицом, но не смотрела в его сторону. Она плавно переводила свой незаинтересованный взгляд с одного шиноби на другого. Один из них достал рацию и, не спуская глаз с нукенинов, сообщил: - Котомине-сан, это третий отряд. Двое пойманы. Учиха Сарада и неизвестный. Рация зашуршала, затихла, а потом из неё послушался знакомый для Шиначику голос: - Они на Вашей ответственности. Двое других на меня. Я уже близко. Ждите указаний из штаба. Близко... Шиначику волновало то, что Котомине не потребовалось координат. Это могло значить всё что угодно. - Капитан, - обратился к тому, что с рацией, человек из оцепления. Что-то в его игривой и весёлой манере настораживало Шиначику и заставляло напрячься. – Может, раз уж ничего не делаем, наконец-то узнаем, кто "четвёртый"? Капитан нахмурился; особого желания и интереса в нём не наблюдалось. - Ждём распоряжений штаба, а потом делайте, что хотите. В рамках устава, естественно. Больше рация не трещала. Шиначику обернулся к Вакару. - У тебя взрывные печати остались? – спросил он шёпотом так, что друг чуть ли не по губам прочёл и кивнул, достав единственный кунай с печатью напоказ. – Слушай меня... – Шиначику замер и прислушался, не был ли он замечен? Успокоившись, парень приблизился ближе к Вакару и стал ему что-то говорить на ухо, а тот понимающе кивал. После инструктажа он тихо, таясь, пополз к обратной стороне выхода в лес, а Узумаки встал в полный рост и скрылся за деревом на своём прежнем месте. Все шиноби напряжённо смотрели за Сарадой и Киранеки, так что мало внимания обращали на фон. Но если внимания охраны он не требовал, то внимание Учиха ему было катастрофически важно, но как его привлечь – ещё тот вопрос... Да и Котомине мчится на всех порах сюда... Время поджимало. Шиначику начинал нервничать, поэтому колупал ногтем кору дерева. И вот Сарада, будто мысли его прочла, устремила свой взгляд прямо. Шиначику, заметивший это мельком, тут же вышел из-за засады и, убедившись в том, что кроме неё никто не заметил, едва пригнулся, чтобы оставить всё, как есть. Здесь холодность Учиха сыграла на пользу: она была и удивлена его приходу, и испугана кровью на лице, но сохранила на лице строгую невозмутимость. Шиначику начал вспоминать их спарринги. Ему это было сейчас чрезвычайно необходимо. Он отматывал в памяти бои, пытаясь вспомнить примерную последовательность печатей Сарады при использовании огненных техник. С грехом пополам сделав это, Узумаки стал их складывать перед глазами Учиха, надеясь на её догадливость. Сарада едва заметно сощурилась и выгнула вопрошающе одну бровь. Несколько шиноби, стоящих к Узузмаки спиной, настороженно обернулись, заставив парня осесть к земле. "Начнём сначала", - навеселе, что показалось ему же глупым, подумал и встал парень, когда все вновь устремили взгляды к пленным. Шиначику заново начал ей объяснять на немом языке, что она должна использовать огненную технику. Любую - это не так уж важно. И после нескольких попыток лицо Сарады окаменело, что дало Узумаки надежду, что она всё-таки поняла. Они посмотрели друг другу в глаза, и именно в это мгновение к ним пришло взаимопонимание, которое так требовала ситуация. "На ком мне её использовать?" - Спросила Сарада одним своим взглядом. Шиначику это прекрасно понял и приставил большой палец к своей груди. Сложно было понять парня, но Учиха всё ж решила довериться ему, тем более что выхода-то и не было. Следующим вопросом было: "Когда?" Ответ на сей раз пришлось давать таким же визуальным способом: "Ты поймёшь". На том и сошлись. Спрятавшись за деревом, Шиначику аккуратно выглянул из обратной его стороны. Там не было кустов, поэтому приходилось только выглядывать. Увидеть Вакару напротив, в зарослях, было сложной задачей, но справившись с ней, Узумаки дал другу знак рукой, на что тот согласно кивнул и скрылся. Для борьбы с томлением и неприятным предвкушением Шиначику начал отсчитывать про себя секунды, вставая так, чтобы Сарада видела его. Он внушительно посмотрел ей в глаза, как бы предупреждая, чтобы она не смела отводить взгляд. Воздух и спокойное ожидание чего-либо растряс гулкий взрыв, заставивший шиноби дёрнутся от неожиданности. Следом рванул ещё один, только уже в другой стороне. Шиначику, пользуясь замешательством всех, начал складывать печати, а нешелохнувшаяся Сарада всё поняла и начала складывать свои. Две противоположные по существо струи столкнулись, находясь в шатком равновесии. Послышались голоса шиноби, которые, наверняка, направились к Сараде, но густой пар всё скрыл, а Учиха быстро сменила своё местоположение. Стало душно. Послышался шум рации, где Котомине заявил, что уже совсем близок к ним. Сарада начала спонтанно собирать печати и вскоре выпустила изо рта пламя, собиравшееся в огненный шар. Грозящее явление направилось в неопределённую сторону, а пользователь понадеялся, что исход не будет плачевен. Дело осталось за последним. Шиначику собрал остатки сил под контроль и начал наспех создавать клонов. Один... три... десять... Их число увеличивалось так быстро, что вскоре уже не представлялось возможным всех сосчитать. Шиноби были выбиты из колеи: они ничего не видят, да и клоны мешали сориентироваться. Поди теперь разбери, где кто. Вакару примчался обратно. Сарада привела химе к убежищу Шиначику. - Ты как? - Спросил кто-то, но Узумаки не смог разобрать: он тяжело дышал, оперевшись руками о колени. Единственное, что было понятно – спрашивал кто-то из девушек. - Всё хорошо, - неубедительно оптимистично, но на распев произнёс Узумаки и по привычке улыбнулся. – Надо бежать куда-то. Сарада повела всех. Следом за ней, побежала Киранеки, а потом уж и Шиначику на дружеской спине товарища. Благо, Вакару выносливый, а то сил бежать уже не оставалось. Нужно хотя бы полчасика перевести дух, а потом уж и горы крушить можно. Не успел об этом подумать Шиначику, как уловил за собой след. Нет, это не был один из многочисленных клонов - они бежали врассыпную, да и точно не в этом направлении. Шиноби? Тоже нет. Если бы хоть кто-то из них был сенсором, то Шиначику бы ещё раньше прижали к стене. Тогда оставался лишь один человек, которого парень, откровенно говоря, побаивался. Не столько Узумаки страшила сила Котомине, сколько какие-то личные счёты с ним. Что в каюте он уделял всё своё внимание Шиначику, что в городе предпочёл остаться наедине – это-то и пугало. Что ему нужно? И почему так желает перерезать горло. Что ещё "кровь за кровь"? Тут ещё один мрачный момент вспомнился парню. По рации Котомине передал, что возьмет на себя сразу двух, то есть Шиначику и Вакару. Тогда дела плохи. Между тем они уже приблизились к концу леса. Мимо пролетали редкие деревья и кустарники, но теперь уже ничего их не скрывало. Вакару устал... Шиначику это быстро заметил и уже мыслил, где можно будет избавить друга от его ноши. Такое место представилось парню совсем близко: в пятидесяти метрах от них высился утёс, с которого падал водопад, и у подножия на северо-запад, вдоль гор, текла река. - Стой-стой-стой, - требовательно затараторил Узумаки и, чтобы Вакару уж точно не пропустил мимо ушей в спешке, растрепал волосы на затылке. Вакару затормозил, и Шиначику слез с его спины. - Теперь можешь бежать. - Сказал он, но друг стоял и смотрел на него широко открытыми глазами. Совсем как у Ли... - Ты остаёшься? - Спросил он, и голос заметно дрогнул. - Но... ты не можешь нас бросить. Шиначику то и дело оглядывался назад, боясь приближения военных, но пока их там не видел. Очевидно, доверия к другу у Вакару было слишком мало, чтобы оставить его одного. Он смотрел своими распахнутыми глазами на раны, кровь, грязь - всё, что "украсило" мальчишеское лицо и тело, и боялся представить, что будет теперь, когда Шиначику с трудом бежит. В мыслях появлялся один итог, но о нём парень даже думать не хотел. - Ты сомневаешься во мне? - Спросил Узумаки, пытаясь этим что-то внушить. - Нет, но... - Слушай, я ведь абуза. Со мной иначе нельзя, ведь по-другому... Эй-эй! – ещё чуть-чуть и Вакару решит остаться, а этого Шиначику не надо и забесплатно. – Я вернусь. Найду вас и вернусь, понял? Мне надо поговорить с Котомине. Иттебане! Вакару, соберись или я тебя ударю! Где твоя сила юности, о которой говорит Ли-сан изо дня в день?! А? У тебя новое задание: береги Сараду, ну и химе заодно, а ещё беги быстрее. Понял?! Шиначику встряхнул за плечи друга и наконец-то понял, что у него вновь по венам несётся раскалённая лава. Взгляд Вакару приобрёл хвалёную уверенность и в себе, и в Узумаки, поэтому взглянув на друга, отвернулся и, найдя не обдаваемое водой место, направился вверх по отвесной поверхности. Тихо не стало. Стало лишь вдвое тревожней и неспокойней от приближения гостей. Узумаки проводил взглядом Вакару, который взобрался на самый верх и исчез. Удивительно, что без промедлений, чему Шиначику безмерно был рад. У самого же парня сил совсем не оставалось. Впереди он видел лишь одну перспективу - сдаться. И эту перспективу он люто ненавидел, но время не позволяло искать выход. Сражаться представлялось не самой лучшей затеей с учётом полного физического опустошения, да и морально он уже поизмотался, выходит... Мысли перебила резкая усталость, притянувшая его, как магнит, вниз по стволу ели, к земле. Сейчас Шиначику захотелось, чтобы всё это оказалось сном. Глупым кошмаром в полночь... Он снова прикоснулся ко всем своим ранам, убедился, что все они вполне реальны, и глубоко выдохнул, прикрыв на мгновение глаза. Из леса выбежала одна фигура и целенаправленно побежала к водопаду, где её уже приметил Шиначику. Он стал медленно подниматься на ноги, ожидая, пока Котомине приблизится. Спокойствие улетучилось с того момента, когда следом за джонином поочерёдно из леса выбрался отряд шиноби, некогда окруживший Сараду и Киранеки. - Как вы... – Узумаки не мог поверить в то, что именно Котомине вывел всех из, казалось бы, нерешаемой задачи. – Иттебане! Это вы! Сенсор, о котором вы говорили ещё на корабле – это вы! – надрывисто говорил парень, хотя постепенно переходил на озлобленный крик. Он по привычке коснулся набедренной сумки, но никакого оружия там не нашёл. Его бросило в дрожь. Рана на щеке засаднила так, что рука сама потянулась к ней, обнаружив там влагу, но это была не кровь. Котомине подошёл ближе, а остальные побежали вверх по скале, что вызвало у Узумаки такую злобу, что она распространялась на всём его облике, меняя его, делая похожим на агрессивного зверя. - Догадливый. – Котомине, видимо, не успел снять перчатку с когтями, поэтому либо выставлял её напоказ, либо Шиначику сам догадался, что за участь ему готовится. Но думать о своей участи ему мешало беспокойство за остальных. Он-то надеялся на везение и даже не размышлял, что будет, если с Котомине приплетётся хвост, поэтому сейчас просто сам был в шоке от того, как энергия непонятно откуда возникает в его теле. - Как вы нашли меня? - Ты зря тратил чакру, – джонин сделал шаг назад, приближаясь к Шиначику. – А теперь зря тянешь время. Моя обязанность – ловить таких, как ты. - Ловить не значит убивать. Я не верю, что отец согласился подтвердить графу "живым или мёртвым"! Он... он не мог, – сказал парень уже с меньшей уверенностью. - Ты прав. Пока только "живым". Но мало ли что может произойти... Несчастный случай или маленькая неосторожность, которая приведёт к гибели нукенина, который, допустим, не хотел своей волей сдаться. - Хочу. – Категорично заявил парень, но тут же поправился: – Хотел. Пока вы были без своей почётной свиты. - Я сказал "допустим". В рапорте можно написать всё что угодно, так что... Думаю, они поверят, что человек, перерезавший толпу народа, не оставил мне иного выхода, кроме как перерезать ему горло. Приходящий с мечом от меча и погибает - закон непреложен. - Что это значит? - Это и значит "кровь за кровь". - Я не понимаю. Почему вы мстите мне за всех?! Иттебане! Я не могу вам сдаться, пока хотя бы не пойму, почему должен помереть именно здесь! Иттебане! Боже, да почему именно я? – Слова вылетали одно за другим. Большинство из них вырывалось из Шиначику быстрее, чем он успевал обдумать их и осознать смысловую ценность. - Мёртвые не обязаны что-то понимать. - Предлагаю переговоры!.. Котомине резко сорвался с места и атаковал своей трижды проклятой Шиначику перчаткой, от которой парень с трудом успел увернуться. Он ничего не ждал - просто уворачивался с пониманием того, что начинает опаздывать за джонином. Сейчас совсем немного, но когда-то разница будет такой, что Узумаки уже физически не успеет поставить блок. Так оно и случилось: удар в поддых заставил на считанные секунды забыть о такой роскоши как кислород, а силовая волна отнесла парня к самому берегу и даже заставила его проскользить по речной глади. Шиначику сидел на колене посреди небольшого озера и с жадностью вдохнул воздух. В горле словно что-то поперёк встало, мешая это сделать. Парень понял, что это было, когда какой-то спазм в шее сжался, а последующий этому кашель выпустил изо рта кровь. Стало страшно. Страшно больно. Шаги Котомине послышались сзади, мужчина толкнул Шиначику ногой в спину; парень рухнул на воду, промокая насквозь в ледяной воде, но ещё держался на поверхности благодаря остаткам чакры. Дышать по-прежнему давалось с трудом. Дрожь прошибла всё тело со своим умением создавать ощущение инея на самих костях – другая интерпретация не подойдёт. Ловец остановился. Почему? Осталось немного: проткнуть обездвиженное тело, как ему и хотелось, а потом смотреть, как погибает враг народа. Но он остановился. - Это слишком просто? – Спросил Узумаки, и его дерзость в недрогнувшем голосе покоробила Котомине. Но не столько глобальна была злость от манеры сказанного, сколько невменяемая радость с привкусом безумия. Джонин прошагал к голове парня, присел на корточки и снял перчатку. Если бы он что-то произнёс... но его молчание окутывало своей неизвестностью и затягивало в предвкушающий страх. Достав кунай и сняв с парня шапку, он перечеркнул протектор и с довольным видом спрятал вещь под свой плащ. Шиначику лежал и понимал, что скоро провалится под воду, где его уже убьёт сама природа холодными пластами воды. Только оставалось последнее – ждать. Ждать, пока смерть в лице ловца всё же сделает что-нибудь гадкое напоследок. Пальцы Котомине прочно ухватились за светлые взлохмаченные волосы и подняли голову так, чтобы парень видел его лицо. Глаза джонина с усмешкой прошлись по всем ранам, коих было больше, чем за всю недолгую жизнь шиноби Листа, размазанной крови, грязи, ссадинам... Рация затрещала, и Котомине взял её в другую руку, поднеся ближе ко рту. - Господин Котомине-сан, - говорил чей-то голос со сбитым дыханием. - Всё по плану. Они не уйдут. Одного удалось ранить. - Если окажут сопротивление, можете применить более жёсткие меры. - Так точно. Связь прервалась. Шиначику дёрнулся, намереваясь полностью изменить положение дел, но Котомине оттянул его волосы ещё дальше, мешая это сделать. Весь вид парня говорил о том, что он зол: зубы сжаты, брови нахмурены, а из глаз одна за другой выходили слёзы. - Жалко выглядишь, - сказал Котомине. - Исправим? Он резко опустил голову в холодную воду озера, не позволяя Шиначику самовольно подняться наружу. Половину запаса кислорода парень выпустил от неожиданности, создавая муть из пузырей, а другую половину и не успел набрать. Сцепив крепко зубы от невозможности дышать, Узумаки смотрел в ужасающую его пропасть, где всё заканчивалось неизвестностью. Хотелось сделать вдох. Становилось уже невмоготу от естественного желания дышать, кое он беспрепятственно удовлетворял все свои шестнадцать лет. Ещё чуть-чуть – и лёгкие в самоволку пропустят к себе воду вместо так необходимого воздуха... Чакра закончилась. Шиначику пошёл ко дну, больше не ощущая напутственную руку Котомине. От недостатка кислорода он с трудом понял, что приближается к той самой пугающей тёмно-синей бездне, что он постепенно становится частью её. Лишь когда эта страшащая перспектива ударила ему в голову, он начал карабкаться наверх, где на поверхности стоял ещё силуэт джонина. Холод прокрадывался, парализуя ноги и пальцы рук. Он, предупреждая, не был захватчиком всего тела, но терпеливо вкрадывался, окутывая сетью мерзлоты все клетки. Начинало покалывать, а нетерпеливая жажда вдоха постепенно отступала. Ноги и руки отяжелели и ледышками бесполезно застыли в мёрзлой воде. Тело стало камнем, который непослушно был готов убить всю жизнь в себе на самом дне чёрной бездны. Ему хотелось бы подумать о том, что это конец. Но это казалось Шиначику банальным. Вместо этого в отяжелевшую голову лезли образы. Родные образы дорогих людей, которых он разочаровал, не оправдал надежд, не смог защитить. И стоило ли вообще бежать из тюрьмы? Ведь Нишики – сразу было видно – не из бюро добрых услуг. Он только вовлёк сюда тех, кто сейчас мог бы быть дома, в безопасности... Жить, как и прежде. А не таскаться, помогая ему раз за разом. Шиначику закрыл глаза не от того, что так хотел, а от того, что невидимые силы это заставляли сделать, поддавшись иллюзии тепла. Нет, это было не тепло. Это был настоящий жар, напоследок объявший его тело. Парень уже ничего не осознавал. Только успел подумать, что двигаться стал быстрей, да и вниз ли?.. - Служитель закона нарушил закон – какая ирония, – с усмешкой сказал появившийся из воздуха – в буквальном смысле – человек. Молод на вид и голос, пусть и лицо закрыто театральной рельефной красной маской с двумя рогами. Он не выглядел как шиноби. Одежда выдавала в нём гражданского, а может, напротив, путала. В любом случае она представляла собой чёрную, совсем лёгкую водолазку с вырезом, оголяющим часть ключиц, брюки чуть светлее верха длинной примерно до щиколотки, высокие красные кеды. Ни тебе набедренной повязки, ни сумки с сюрикенами и прочей нужной мелочью – ничего Котомине на нём не увидел. Поэтому и особого страха приблудший человек не вызывал. - Вы хоть спать-то нормально после этого сможете? – Обратился он снова и улыбнулся, что почувствовалось в его манере. Сзади него стоял Нишики, ничем не скрывая свою безызвестную личность. Выглядел неблестяще, но в глазах таилась боевая готовность. По сравнению с человеком, стоящим впереди, Нишики больше напоминал шиноби даже своей обувью. В остальном он не вызывал особых опасений, может, из-за приличного слоя бинтов, скрытых за тканью серой длинной одежды, подпоясанной синим поясом, который тянулся со спины на одно плечо, а потом на другое. - Если я расскажу властям всё, что видел, вы тоже убьете меня? – не останавливался человек в маске. - А если пойду сразу в Коноху в дом Хокаге-сама? - Кто ты такой? – Не выражая никакого воодушевления от случайной встречи, поинтересовался Котомине. - А я уже подумал, что мы обойдём этот вопрос стороной, но... – незнакомец степенно рассмеялся. – Родной мой, торопись, – он обратился к Нишики с ехидством, – даю тебе десять минут. - Пяти хватит, – возразил тот. - Не выпендривайся. - Не недооценивай. - Время пошло! Нишики присел. Озёрная гладь всколыхнулась от высунувшегося плавника. Рыба, не особо маленьких размеров, скрылась, и из воды появилось тело Шиначику, поддерживаемое другой жительницей глубинных вод. - Дышит? – Спросил незнакомец, игнорируя Котомине. - Нет. - Ну что ж... Твои проблемы, Нишики. – Он перехватил пущенный джонином кунай, но так и не посмотрел на нападающего. – Девять минут в твоём распоряжении. - Что?.. – парень растерялся. – Что мне с ним делать? Но в это время его спутнику было уже совсем не до разговоров: он вовремя уклонился от близкого удара Котомине и приготовился к дальнейшему разоблачению его тактик и стратегий. - Через колено, два пальца в рот и избавляйся от воды. – Ему стало весело от надвигающейся картины, поэтому он, уклоняясь от нового удара, дал ещё один совет: – Сделаешь искусственное дыхание – и он твой должник до гробовой доски. Джонин атаковал не в полную силу – так, чтобы понять с кем имеет дело. - Восемь минут, Нишики, торопись, – пропел незнакомец и начал складывать печати. – Восемь минут.