Белый, как первый снег

      — Скуало, нашёл время!       Холодные струи стекали по коже вниз, исчезая в пропасти слива. Я впервые принимал душ с кем-то, но в данный момент мне не нравилось, что этот кто-то бессовестно лапал меня.       — От пары минут ничего не изменится. Трупы ещё должен осмотреть судмедэксперт, — вполне к месту напомнил Скуало.       И я сдался, позволяя намылить гелем плечи и спину. В общем-то, он был прав. По дороге, да ещё и с мигалкой, мы доберёмся до места преступления быстро. До парка как рукой подать.       Когда мы вышли из ванной, прошло и правда совсем немного времени. Наскоро одевшись и перекусив тем, что было в полупустом холодильнике Скуало, мы ринулись прочь из подъезда. На этот раз я устроился на заднем сидении — уж больно не хотелось пристёгиваться ремнём, иначе рисковал вписаться носом в лобовое стекло. Скуало водил быстро, иногда плюя на правила. ФБР такое ФБР.       Мы не затрагивали эту тему, но оба понимали: работа есть работа, мы не смешиваем её и личную жизнь. Меня это, в общем и целом, вполне устраивало. Работа не должна мешать личной жизни, а личная жизнь работе.       Скуало затормозил у парка. У полицейской ленты толпились люди, даже не смотря на то, что было раннее утро. Хозяева со своими собаками, пожилые и спортсмены — вот, кого мы не любим, они всегда толпятся по утрам. Но именно они обычно и находят трупы. Хорошо ещё не прискакали журналисты, иначе было бы совсем здорово. Подражатель волновал общественность, люди боялись, а мы могли лишь сжимать кулаки в бессильной злобе. И пусть жертвами маньяка становились только несчастные Доу. Ты попробуй это донести до простого и весьма напуганного люда.       Бел и Мармон уже были на месте, я приметил их ещё издали. В окружении криминалистов, снующих там и тут, я увидел то, что, собственно, и ожидал увидеть. С опозданием опомнившись, я поспешно вытащил из кармана карандаш-ингалятор и по очереди просунул его в ноздри по нескольку раз, пока запах ментола не перебил мне жуткий и противный запах. Я всё ещё не привык к аромату смерти. Прошло слишком мало времени. Неопытность сказывалась.       — Что тут у нас? — обратился Скуало к судмедэксперту.       Склонившись над одним из трупов, я невольно поджал губы. Убийство как в третьей книге «Праздник разума». У нас было семь жертв. Семь бедолаг разных возрастов. Подражатель нашёл бездомную общинку, которая устроила что-то вроде лагеря на задворках парка. Не нужно быть экстрасенсом, в существование которых я, к слову, не верил, чтобы понять одно: Доу погибли в мучениях.       Я выпрямился и покосился на ещё одну из жертв. И её тоже накормили или напоили кислотой. Семь человек умирали в муках, чувствуя, как всё внутри тебя разъедает. Бесчеловечно. Если до этого подражатель убивал, как и в книгах, быстро, то сейчас он однозначно стал более решителен в своих действиях.       — … Я пока не могу сказать, чем именно их отравили, но это или какой-то специфичный яд, или кислота, — между тем продолжал своё повествование судмедэксперт.       — Через сколько будет известно? — сурово осведомился Скуало.       — Дайте мне пару часов, я попробую провести экспертизу как можно скорее, — заверил нас судмедэксперт.       Мы все понимали, что это дело в приоритете. С маньяками всегда было так. Подражатель — не исключение. Люди хотели видеть маньяка за решёткой, больше не боясь выходить на улицу. В этом плане меня раздражали американцы. Настолько законопослушны, что это раздражало. Мне их менталитет не был понятен, хотя я честно пытался разобраться в нём.       Я стоял посреди места преступления с прикрытыми глазами. Ветер трепал волосы и норовил забраться под пиджак. Мысли путались, но я продолжал осмысливать увиденное. Как бы подражатель не был осторожен, но он обязан был втереться к бродягам в доверие, иначе бы не вышло отравить стольких. Это такой люд, который недоверчив. Они обижены жизнью, хотя открыты как книги. В своё время проводилось исследование. Парень в одной забегаловке просил поделиться с ним одним гамбургером, но ему отказывали, брезгливо избегая его. Но когда он попросил у сидящего неподалёку от забегаловки бродяги, то тот поделился с ним, едва услышав, что парень не ел пару дней. Потому наш подражатель, эта сволочь, воспользовался доверием этих несчастных неадаптанов.       — Савада.       Я обернулся. Рядом со Скуало стояли Бел и Мармон.       — Что такое?       — Мы с Белом к Запатам, проверим их алиби на предположительный момент убийства, а вы с Мармоном пройдитесь по улицам, поспрашивайте, — распорядился Скуало.       Я шутливо отдал честь, хоть шутить и не было настроения. Скорее это было нужно мне самому.       Проводив взглядом Скуало и Бела, отъехавших от места преступления на машине, мы с Мармоном направились искать других обиженных жизнью бездомных. Пока нам было мало что известно. Записи с камер только получены, их будет изучать отдел ИТ. Были ещё мелочи, но самым главным для нас пока были камеры и записи с них.       У мусорных баков был обнаружен первый «клиент», но он ничего не знал. На всякий случай мы предупредили его и велели в случае чего идти в полицию — вдруг, что узнает. Ещё с парой бездомных нам тоже не повезло. К третьей партии по «каналу бомжей» уже добрался слушок, они были в курсе, но ничего не знали конкретного.       — Не густо.       Я был согласен с Мармоном. Подражатель или был осторожен, или «пас» только тех Доу. Иного варианта не было. Больше мы никого не нашли и уже собирались возвращаться, как путь нам преградил потрёпанный жизнью альфа в засаленных обносках.       — Это вы, парни, ищете этого гада? — спросил нас он.       — Да, ты что-то знаешь? — тут же спросил Мармон.       Вот! Неужели удача? Неужели предчувствие меня не подвело?       Оказалось, что бездомный знал одного из семерых и от того слышал, что к ним зачастил добренький омега из какой-то группы помощи. И такие есть, Бен, как звали бродягу, знал, но омега приходил всегда один. Но он был таким хорошим, что те, спустя какое-то время, поверили ему.       — Найдите этого гада, он убил Мэри, — утирая сальным рукавом глаза, всхлипнул бродяга.       Сердце пропустило удар. Да, от Бена смердело, да, он был типичным неудачником-неадаптантом, но это не повод убивать их за это. Они тоже люди. Убогие, но люди. И у них тоже есть чувства. Бен так искренне плакал из-за Мэри. Это было так трогательно.       — Не волнуйся, Бен. Мы поймаем убийцу. Непременно поймаем, — заверил я его. И был уверен, что рано или поздно нам удастся это сделать.

***

      За день так ничего и не удалось узнать. Видео ничего, в общем-то, не дало. Мы видели фигуру в куртке с капюшоном, но разглядеть что-либо в ночном мраке было тяжело. Да и запись была посредственной.       Я вернулся к вечеру домой. Был выжат как тряпка. Хотелось просто напиться и рухнуть в кровать, забыв обо всём, что произошло сегодня. Когда я был в одних трусах и с банкой пива в руке, на диване за просмотром шоу, в котором участвовали молодые поп-идолы, в дверь позвонили. Отставив банку с пивом в сторону, я поднялся и прямо в том, в чём был, подошёл к двери.       — Тоби? — поражённо спросил я, глядя на омегу через глазок.       Мне не нравилось, что он приехал ко мне в этот час, но не пускать его было слишком подозрительно. Да и что смазливый и хрупкий омега сможет мне сделать?       Я открыл дверь, улыбаясь почти искренне. Почти радуясь приходу Тоби.       — Заходи, — я пригласил его в квартиру, отходя на пару шагов.       Мне на мгновение показалось, что Тоби зол, но в следующее мгновение он мило улыбнулся и вошёл. Пока я закрывал дверь, Тоби уже восседал на диване в гостиной. Видимо, ребята хорошо его сегодня потрепали. Он явно не в себе. Может, это шанс?       — Будешь что-нибудь? — спросил я, навалившись на спинку дивана, скрестив руки. — У меня осталось что-то из того, что ты приносил. Ещё есть пиво и лазанья.       — Не откажусь от лазаньи, — ответил мне Тоби.       — Погоди, сейчас разогрею в микроволновке, — и с этими словами я направился на кухню.       Вернулся я спустя пару минут с двумя тарелками, на которых дымилась разогретая лазанья. Никогда не воспринимал её холодной. Такая дрянь, слов нет. Поставив тарелки на столик, я плюхнулся на диван и потянулся за недопитой банкой пива.       — Ты какой-то хмурый, — отпивая пива, заметил я. — Что-то произошло?       Тоби взял тарелку и отломил кусочек от лазаньи.       — Да достали уже. Подозревают в убийстве каких-то бродяг! Меня! Представляешь?       Я состроил удивлённое лицо, неторопливо попивая остатки пива. Теперь ясно. Зная Скуало, тот устроил им самый настоящий допрос. Тоби был старше меня лет на пять, но, видимо, характером я был сильнее его. Меня хоть порой и раздражал альфа, но…       Банка полетела на пол. Накатила слабость. Тело словно онемело.       — Т-Тоби… что… за?..       Уже падая на диван и ударяясь головой об подлокотник, я услышал пугающие до дрожи слова:       — Значит, ты правда любовник агента Супербии. Запах, знаешь ли, у него специфический. Вы меня недооценили.       Я испытывал самый настоящий ужас. Тоби — подражатель, я был прав. Боже, почему я оказался прав?! Я недооценил своего врага, а он подмешал мне в пиво какую-то наркоту. Как же я просчитался.       И мир померк.