Please Fuck My Dad

      Мэнди решила нанести визит в среду вечером.       Микки как раз был в середине дилеммы: то ли заняться своим последним заказом, то ли начать готовить ужин. И именно тогда он услышал стук в дверь. Ев спрятался в своей комнате, делая уроки, а на лестничной площадке, которую они делили с другими жильцами, стояла пыхтящая Мэнди, держащая в руках коробку мороженого Haagen-Dazs Caramel Cone, и с коробкой шоколадок Rocky Road на ней.       Микки вздохнул и отошел, чтобы впустить ее внутрь.       — У меня есть водка, — сказал он, когда она ворвалась в квартиру. — Парень-пиздюк или разбитое сердце?       — Парень-пиздюк, — подтвердила Мэнди, и Микки был уверен, что получит кучу жалоб от соседей снизу из-за того, что сестрица слишком сильно цокала своими каблуками, но это — меньшая из проблем.       Пока он тарабанил по двери Ева, Мэнди направилась прямиком на кухню. Она яростно открыла ящик со столовыми приборами, выхватила оттуда пару ложек и так же яростно захлопнула его. Она оторвалась от своего бесценного мороженого только чтобы снять куртку, в которой была, и затем снова схватила утешающую еду и гневно села на диван.       Наконец, Ев соизволил подойти к двери.       — Кто так шумит?       — Твоя тетушка.       — Какая именно?       — Какая именно? У тебя только одна тетя, кусок идиота.       Ев хмыкнул.       — Грубо. Я скажу дяде Игги, что ты не считаешь тетю Мию своей невесткой.       — Она и не невестка мне, — заметил Микки. — И вообще, не все женщины, которым тебя представляет Игги, твои тети, понятно? И не все, с кем у него есть ребенок.       — А как же тетя Ханна?       Микки скривился от имени бывшей Колина. Они развелись пять лет назад, но все еще дрались за своих детей (суд поддерживал обе стороны — а это не очень здорово).       — Ты и сам знаешь.       — Значит, остаются тетя Мэнди, тетя Молли или тетя Фиона.       Ев ожидал этого подзатыльника, правда. Он принял его с хитрой усмешкой и затем высунул голову, чтобы посмотреть через коридор на свою тетю.       Честно, это был спорный вопрос.       Мэнди, Микки и Евгений были единственными Милковичами, которые знали, где они все живут. В последний раз, когда братья знали его адрес, Терри выбил его из Игги из-за абсолютной ненависти к Микки. Тогда Еву было всего шесть, но он уже отлично знал, что, если в дверь кто-то ломился, он должен бегом хватать домашнюю трубку, запираться в ванной и набирать номер полиции.       Микки тогда провел четыре дня в больнице, но это стоило того, особенно когда суд решил наказать уебков, которые пытались убить своих гей-сыновей прямо на глазах своих внуков, немного жестче, чем просто как агрессивных отцов. Терри тогда поместили в тюрьму на пару лет, и все Милковичи сошлись на том, что лучше им никому не знать место проживания Микки или Мэнди. Оба нашли новое жилье, однако оставались поблизости от братьев.       Светлана была единственным исключением, и то только из-за Ева. Каждый год, как часы, она присылала открытки на дни рождения и Рождество.       — Это мороженое? — спросил Ев Микки.       — Ага. У Мэнди опять эта «фаза».       — «Дневник Памяти» или «Мыслить как преступник»?       — «Мыслить как преступник!» — тут же закричала Мэнди. — Хочу посмотреть на того, чей день еще херовее, чем у меня, ну и попялиться на великолепного Дерека Моргана.       Микки не мог с этим поспорить, а Ев вышел из комнаты гораздо более довольным, чем если бы Мэнди выбрала другой вариант.       Брюнет тоже был рад, что они предпочли этот сериал «Дневнику памяти». Это означало, что Мэнди скоро уже забудет о парне — видимо, он не настолько ее обидел, или она была не слишком в него влюблена. Она напьется, погуглит обнаженные картинки Шемара Мура на пляже, после того, как его герой застрелит парочку плохих парней, завалится на диван и проведет у них все выходные, а затем пошастается по городу со своими подругами, получит оргазм и будет как огурчик уже к утру понедельника.       А вот «Дневник памяти» она выбирала, когда расставалась с парнем, с которым планировала провести остаток своей жизни. Это были те, которых она приглашала на семейный ужин. Хихикала с Евом о том, что скоро у нее на пальце появится кольцо, и он станет «дядей» мальчика, шутила с Микки о том, что именно он поведет ее к алтарю на свадьбе. И тогда она была бы разбита около двух недель, минимум. Видеть сестру такой было для Микки так же больно, как и видеть Ева, когда тот страдал от своих приступов.       — Хей, ты уже закончил с домашкой? — спросил Микки у Ева, который уже свернулся с тетей на диване.       — Серьезно? Да я сделал ее еще на математике. Я смотрел «самые ужасающие спортивные травмы» на Ютубе. Ты знал об одном парне в Австралии, который играл в их версию футбола? Хотя, это очень странно, реально. Так вот, у этого чувака нога отрезалась напополам! — Микки переглянулся с Мэнди, пока Ев все еще продолжал болтать: — Он собирался пнуть мяч, а другой парень решил его подрезать, и в итоге он приземлился на его ногу, и она сломалась, как бы, напополам. Отрезалась. Там было прямо видно кости и все такое. Фу, это было мерзко.       — Зачем ты такое смотришь? — спросила Мэнди, когда Ев остановился, чтобы вздохнуть, и потянулся к шоколадкам. Девушка не особо возражала, значит, она купила их для него. — Как ты вообще такое находишь?       — Не знаю. Может, так же, как я нашел зондирование в Википедии. Ты знала, что некоторым парням действительно нравится толкать в себя металлические стержни вниз, до их уретры? Должно быть, это самая отвратительная вещь, что я слышал. И вы знали, что во время секса реально можно сломать свой член? Очевидно, поза «наездника» очень опасна.       Микки не знал, что будет делать, когда Ев уедет в колледж и больше не будет жить дома. Будет слишком тихо.       — Я никогда не ломала члены, хотя прыгала на них кучу раз, — сказала Мэнди, когда Микки сел по другую сторону от нее. Он потянулся к пульту, чтобы пролистать вниз эпизоды сериала, пока не нашел один неплохой. — А ты как, Мик? Когда-нибудь прыгал на парне так сильно, что ломал ему хер?       Он почувствовал, как его лицо загорелось. Его единственный опыт наездника был с Йеном пару недель назад.       — Нет. И мой член тоже ни разу не ломали.       — Ну естественно, ты ж никогда не был активом.       Микки показал ей палец через плечо, прежде чем нажать «плэй» и снова встать с дивана, чтобы принести водку.       В итоге, ужин состоял из пиццы. Это единственное, что нашел Микки, и ее не надо было готовить. Это было чем-то вроде правила: в их холодильнике всегда должна быть замороженная пицца, так, на всякий случай.       — Он купил ей ноги онлайн? — стал ныть Ев двадцать минут спустя после просмотра пятой серии за ночь. — Не-а. Нет. С меня хватит. Вот он я — и с меня хватит. Уже довольно плохо, что он их отрезал, но вот покупать их? Кто-то их продает? Не-а, — он быстро обнял Мэнди и чмокнул ее в щеку. — Спокойной ночи. Я посмотрю видео с милыми котятами на Ютубе, прежде чем пойду спать. Людишки могут поцеловать меня в зад. Спокойной, пап!       — Спокойной, Ев, — хмыкнул Микки в свое пиво, а Мэнди стащила у него пульт, чтобы поставить сериал на паузу.       — Перекур, — провозгласила она и буквально вытянула Микки за собой на балкон, одной рукой держа его за рукав, в другой держа свою «отвертку». На самом деле, Микки не надо было долго убеждать, что это было неплохой идеей. Он и сам уже хотел выкурить сигаретку.       На балконе было два стула. Не то чтобы они сочетались. Один был потрепанным пляжным стулом, другой — барным, который Микки нашел на другой стороне дороги и решил принести домой. Мэнди плюхнулась на пляжный стул, аккуратно поставив свой стакан на землю около себя (Микки заметил, что с алкоголем она обращалась даже лучше, чем с самой собой), и стала смотреть, как брюнет поджигал свою сигарету.       — «Мыслить как преступник»? — спросил Микки. — Все так плохо?       — Он хотел завести со мной ребенка, — вздохнула Мэнди, отпивая глоток. Напиток долго на земле не пробыл.       Микки оглянулся на квартиру, проверяя Ева, и сел на барный стул рядом с сестрой.       — Ребенок — это не так уж плохо.       — Плохо, особенно если я встречаюсь с ним всего два месяца.       Где-то на задворках сознания Микки уже забыл, как долго Мэнди встречалась с новым парнем. Он почему-то был уверен, что она встречалась с ним как минимум полгода.       — Бобби? — попытался он.       Девушка хмыкнула.       — Марк. Мы с Бобби расстались почти год назад, Мик.       — Оу.       Милковичи — довольно активная семейка. Было просто невозможно следить, кто с кем встречался. Черт, да Микки даже не сможет назвать половину отпрысков Тони, не говоря уже об их мамашах. Мэнди была единственной, кто еще не успел обзавестись потомством, а Микки один из всех братьев жил вместе со своим ребенком.       — Ладно. Итак, Марк. Помимо того, что он слишком торопился, какие еще с ним проблемы?       — Наш совместный ребенок заменял бы ему еще четырех, что он имел, но с которыми даже не видится, — она сделала щедрый глоток. — Два месяца! Два, а он ни разу не обмолвился о том, что у него есть четыре отпрыска за плечами!       Микки протянул ей сигарету, и она глубоко затянулась.       — Как? У меня лишь один, и я говорю о нем при любом удобном случае.       — Отличный пример.       Мужчина на это улыбнулся.       — А почему он не видится со своими детьми?       — Ой, он все ходил вокруг да около, знаешь, — если бы Микки был хорошим соседом, он бы попросил ее говорить тише. Но он не такой, а Мэнди уже навеселе и заебанная, и он прекрасно знал, что на его предложение она бы наверняка запустила в него стаканом. — Он не сказал прямым текстом — просто упомянул, что мамаши его малышей не хотят видеть его рядом с ними. Подозрительно, не думаешь?       — Это точно.       Он знал, что спорить с наспиртованной сестрой — не лучшая идея. Хотя, даже если бы и не знал, Мэнди действительно выставила всю эту историю в подозрительном свете.       — Боже, благослови современные технологии! Я зашла на Фейсбук и нашла четырех разных мам, и оказалось, что он не платит алименты ни одной из них! Типа, меня просто нагнут, а этот парень даже не будет заботиться о своем же ребенке! Да даже тебе платят алименты!       — И я все еще запрещаю ей видеться с Евом, — подметил Микки и принял обратно свою сигарету.       — Ага, ну, в общем, дальше — хуже, — она добила свой напиток, и брюнет понял, что «хуже» — реальная причина, почему она была так расстроена. — У второй и третьей мамаши — дочки. И они и близко не подпускают его к ним, потому что он любил их слишком сильно, если ты понимаешь, о чем я. То есть, у них нет реальных доказательств против него, иначе они бы сразу пошли к копам, но это даже звучит просто отвратительно!       — Боже правый, и ты не отхерачила ему член прямо там?       Мэнди хмыкнула и отвернулась.       — Я не видела его с тех пор, как узнала.       — Хочешь, чтобы я отхерачил?       В этот раз она глубоко вздохнула.       — Я просто хочу уже плюнуть на парней. Все равно они все мудаки, — она толкнула его по коленке. — Расскажи мне что-нибудь хорошее про свою жизнь. Ты уже трахнулся с учителем английского Ева?       Улыбка, что расползлась на его лице, была неминуема. Может, при Еве он и мог держать себя в руках, однако сейчас в его венах разлился алкоголь, и он прокололся.       — Черт возьми, ты сейчас серьезно?       Микки передал ей остаток сигареты и закурил еще одну.       — Мы трахались дважды, прежде чем столкнулись в ресторане, — наконец, признался он, и в этот раз девушка шлепнула его по руке. — И еще раз, пару недель назад.       — Микки, ты ждал целых четырнадцать лет, чтобы, наконец, вернуться на член, и не рассказывал мне об этом на протяжении нескольких месяцев? Да ты кусок говнища!       Шлепок превратился в полноценный удар, что пришелся ему прямо в плечо. Микки поморщился и потер это место, зная, что уже на утро там будет огромный, отвратительный фиолетовый синяк.       — Ауч, сучка!       — Ты спал с ним три раза и не рассказал! Заслужил! — Она повернулась, и Микки увидел за всем этим притворным выражением глубокого оскорбления счастье за брата. — Должно быть, он и правда тебе нравится, раз ты нарушил всю эту твою фигню с воздержанием. И, блять, три раза? Я думала, ты за трах на одну ночь. Ты ведь это мне сказал, когда признался о своей ориентации.       Микки все еще тер плечо, хотя оно болело уже не так сильно.       — Он, эм, чертовски хорош в своем деле, — признал он, и, возможно, слегка застеснялся. — Довольно трудно не хотеть снова увидеться с ним, зная, что он умеет делать.       — Боже, настолько хорош?       Признаться, раньше они никогда не разговаривали о парнях (Мэнди вообще узнала о его ориентации лишь после отъезда Светланы), так что сидеть на балконе будничным вечером среды было более чем странно для Микки. Не было похоже, чтобы его сестру это как-то волновало, но брюнет предполагал, что это оттого, что она уже привыкла обсуждать парней со своими подружками.       — И длинен, — признался брюнет и засмеялся над тем, как забавно округлились глаза сестры. — Неделями чувствовал.       — Я разрываюсь: то ли мне завидно, то ли я сейчас начну жаловаться, что информации для меня слишком много, то ли ты просто удачливый ублюдок!       Микки сделал длинную затяжку, прежде чем продолжить.       — Он хочет встречаться со мной.       — Хера, а ты и не говорил мне, что у тебя такая отличная задница!       — Заткни дырку! — вздохнул он и сел прямо — вся радость от разговора тут же исчезла, когда он вспомнил, на какой ноте он закончил вечер с Йеном. — Все запутанно.       — Он же не против Ева? А то у меня много подружек, чьи парни тут же давали задний ход, когда узнавали о их детях.       — В этом-то и дело! До него как будто до сих пор не доходит, что если он будет встречаться со мной, то это будет означать, что и Ев всегда будет рядом. Хоть он и говорит, что ему даже нравится, что я отец и все такое, думаю, он все еще не до конца осознает, что это действительно значит. Ев любит этого парня — серьезно, он уже даже его сестру называет тетей, черт возьми, — и теперь пацан еще и хочет, чтобы мы не только потрахались, но и стали встречаться, и, думаю, Йен не понимает: если у нас ничего не получится – это разобьет ему сердце, — Микки замолчал и провел рукой по волосам. Он вообще не привык ни с кем разговаривать о мужчинах, тем более с Мэнди. То, что он признал все это дерьмо вслух было для него так же ново, как и сама идея отношений.       По крайней мере, у девушки не было такого вида, будто разговор ушел слегка в другое русло. Вся игривость ушла из ее лица, и теперь она внимательно слушала каждое слово из уст брата, и только тогда Микки понял, насколько он был в дерьме.       Йен обосновался в его жизни, нравилось это брюнету или нет. И он даже дошел до той точки, когда стал предметом разговора с Мэнди, а ведь такого раньше никогда с Микки не случалось.       Черт, да он даже не припомнит, чтобы разговаривал с сестрой о Светлане, а ведь сучка была его женой и матерью его ребенка, а теперь он говорил о Йене.       Он в абсолютной заднице. И Микки даже не знал, хорошо это или плохо.       — Я не могу встречаться попусту, — наконец, сказал он. — Если мы с Йеном и правда будем вместе, то Ева будет расстраивать каждая наша ссора, а я просто не могу так с ним поступить. А разрыв? Это точно его разрушит.       — И ты не будешь ни с кем встречаться, пока не будешь знать на все сто, что парень — твой будущий муж или типа того?       Она почти дословно повторила то, что сказал ему Йен, и Микки стал серьезно сомневаться в своем плане.       Боже, все было настолько проще, когда он не знал Галлагера. Он никого не жаждал, ему не сносило голову от одной лишь мысли о другом человеке.       — Не знаю, — мягко сказал Микки.       Несмотря на то, что было между ним и Светланой, брак для Микки никогда не был каким-то уж очень большим делом. Он догадывался, что как-нибудь ему все же придется найти себе девушку и притворяться натуралом до конца своих жалких дней, так и оставаясь «в шкафу». Однако он никогда не собирался влюбляться.       Но когда появился Йен, он стал все больше об этом задумываться.       Вдруг из абсолютно одинокого человека превратиться в того, кто будет потенциально с кем-то встречаться — просто абсурдно для него. Он никогда не думал об этом, даже после того, как открылся всем и перестал притворяться натуралом, лишь бы отец не убил его. У него был Ев, о котором нужно было заботиться, и Микки этого было более чем достаточно.       И опять же, теперь есть Йен, который все это херачит к чертям.       Микки знал, к чему клонил Галлагер. Когда сказал, что хотел бы прикасаться к Микки, когда только захочет, брюнет все понял. Блять. Но это того просто не стоило. Микки так думал.       — Ладушки, ну так, ты собираешься еще раз с ним увидеться?       — Если «увидеться» значит «потрахаться», то я чертовски надеюсь, — улыбнулся Микки.       Просто потому, что он не хотел встречаться, не значит, что они не могут продолжать трахаться.       Верно же?

***

      Был вечер среды, когда Йен получил сообщение о незапланированном семейном ужине у Фионы дома.       Он как раз находился на кухне: дверь холодильника открыта настежь, а он убирает в сторону полуфабрикаты. Он уже не помнил, когда в последний раз ел нормальную еду, со свежими овощами и настоящим мясом, так что он не собирался упускать такую возможность.       Йен пришел последним. Лип, его девушка Тиней и их сыновья, Эйден и Флинн, как раз выходили из машины, когда Йен появился на своей потрепанной старой машине. Машина Карла была чуть ближе к дому, а машина Дебби находилась прямо около дороги. Когда он вышел, тут же услышал плач близняшек Карла, и даже слегка посочувствовал ему и его жене, Натали. Близняшкам без нескольких недель год, и они — самые угрюмые малыши, каких Йен только видел в своей жизни.       Лиам открыл двери, когда они постучали, и быстро загнал их на кухню, помогать готовить ужин. Он учился на последнем году школы и выглядел так разбито, как и должен был. У него были мешки под глазами, которые явно показывали, что учеба не давала ему спокойно поспать, а трясущиеся руки красноречиво говорили о том, что он наверняка пил слишком много кофе.       — Кто созвал семейный ужин? — спросил Йен Липа, пока промывал бобы.       — Не я.       То, что Лип прошептал ему это в ответ, лишь подтвердило все опасения Йена. Кому-то нужно было что-то им всем объявить, и он не знал, хорошо это или плохо. Йен был уверен, что никто из их семьи в ближайшем будущем не собирался иметь еще одного ребенка, да и не похоже, чтобы Лип собрался вдруг объявить всем о своей внезапной помолвке или свадьбе.       — Думаешь, это Лиам?       — Боже, надеюсь, нет.       — Больше никаких детей у Карла, да?       — Он сказал, что они вряд ли попробуют еще раз, после близняшек, — пробормотал Лип и добавил молока в картошку. — Может, развод?       — Но Криса же нет.       — Пока нет. Фиона сказала, что он опоздает из-за работы.       Они оба замолчали, когда в комнату ворвалась Рейган, крутясь вокруг Эйдена. Последнее, что им было нужно, так это чтобы она услышала, как они обсуждали возможный развод ее родителей.       Но все внимание Липа тут же исчезло. Его взгляд был направлен прямо на сына, который пищал от восторга, пока его старшая кузина бегала за ним вокруг кухонного стола.       Ревность всегда занимала большое место в жизни Йена. Это была особенность средних детей (он мог поклясться, что Синдром Среднего Ребенка действительно существовал, во имя всего святого!). Это просто должно было случиться. Лип — мозг семьи, который всегда оправдывал ожидания. Учителя Йена в школе думали, что и он будет таким же умным, как и его брат, и он действительно был хорош в английском и истории. Однако учителя тут же стали презирать его, когда мальчишка бился изо всех сил, чтобы понимать точные науки.       Йен уже привык к этому и думал, что перерастет, однако во взгляде, что Лип кинул на Эйдена, было столько любви, что Йен почувствовал, как ревность вновь возвращалась.       Боже, он так хотел смотреть на своего ребенка такими глазами.       Хихикая, Эйден побежал в сторону стойки и спрятался между ног своего папы, выглядя слишком уж мило для того, кто должен быть отпрыском Липа.       — Дети, нет, — простонал Лип, когда Рейган собралась последовать за Эйденом. — Только не около стойки. Где Флинн? Идите, найдите его!       Он провел рукой по редким волосам сына, прежде чем аккуратно подтолкнуть его из кухни.       Рейган последовала за ним с кивком головы в сторону своих дядей, будто это была ее клятва присматривать за младшим кузеном. Она все больше и больше походила на миниатюрную Фиону.       — Не знаю, как Фиона всех нас выдерживает, — вздохнул Йен, потянувшись к своей бутылке пива, прежде чем сделать большой глоток и высыпать морковку в миску.       — Видимо, у нее стальные яйца, — пожал плечами Лип, и Йен на это засмеялся.       Они закончили с овощами как раз, когда Фиона и Дебби занялись мясом, и пять минут спустя они стали звать всю их армию детей и родителей в гостиную.       Трое ребятишек тут же сели за стол для малышей. Рейган нравилось сидеть за этим столом — на деле, она планировала делать это еще года четыре.       Четыре года.       Еву тогда уже будет восемнадцать. Он уедет в колледж, и Микки, наконец, снимет этот запрет о свиданиях.       Однако только мысль об этом заставила Йена потянуться к своей банке с пивом, несмотря на озабоченный взгляд, что Фиона стрельнула в него.       Несмотря на это, их ужин прошел довольно славно. Отсутствие Криса делало Йена немного увереннее. Лип и Тиней сидели друг с другом, как Дебби с Джейсоном, а Лиам, Карл и Натали возились с близнецами, которые сидели на стульчиках (правда, Лиам больше был помехой), заставляя Йена и Фиону разговаривать друг с другом.       Не в первый раз он почувствовал себя немного не в своей тарелке и слишком одиноко, однако в этот раз было хуже. Микки с Евом идеально бы вписались в их семью.       Пошли бы нахуй эти четыре года.       Крис прибыл в спешке. Он подошел к Фионе, чтобы быстро чмокнуть ее, и затем взлетел вверх по лестнице, чтобы принять душ. Находиться за столом после целого трудового дня и даже не помыться — не лучшая идея. Это заставило Йена еще несколько минут понаслаждаться ощущением, что он не совсем не в своей тарелке. Однако Крис вернулся и занял место рядом с Фионой, тут же переключая все ее внимание на себя и оставляя Йена наедине с самим собой снова.       Конечно, Лиам тоже был сам по себе, однако он все еще был ребенком. Он всего лишь на четыре года старше Ева, в конце-то концов. Он представлял семье всего пару девушек, прямо как Йен, когда у того были более-менее серьезные отношения, но Галлагера действительно волновало, что он, возможно, будет последним, кто наладит свою личную жизнь.       Дебби и Джейсон подождали, пока Крис обоснуется и поест, прежде чем Джейсон прочистил горло.       Если бы Йен и Лип ставили деньги на то, кто созвал этот семейный ужин, Дебби с Джейсоном были бы последними в их списке. И тогда оба брата бы не получили ничего.       — Ох ты ж блять, — сказал Карл, прежде чем смог остановить себя. – Вы, ребята, уже поженились, что ли?       Рейган и Флинн аж подпрыгнули на стульях от восторга.       — Нет, нет, — возразил Джейсон, одной рукой пытаясь успокоить близняшек, другой беря Дебби за руку и переплетая пальцы.       — Беременны? — спросил Карл.       — Нет.       — Расстаетесь?       — Они держатся за руки, идиот, — указал Лип. — Дай им самим сказать.       Джейсон посмотрел на Дебби, прежде чем девушка заговорила.       — Мы откладываем свадьбу, — провозгласила она и не выглядела слишком уж расстроенной из-за этого.       И не давая никому вставить и слова, Джейсон продолжил за нее:       — Моя мама больна, — объяснил он. — Рак груди. Ей не очень хорошо, а папа бесполезен, так что я хочу отправиться домой, чтобы помочь, пока ей не станет лучше.       — Или пока… — Дебби оставила конец предложения висеть в воздухе.       Нет, они не пытались быть негативными. Должно быть, они узнали об этом слишком поздно, так что «ей не очень хорошо» наверняка значило «ей чертовски плохо».       — Мы хотели сдвинуть дату, на всякий случай, но мама настаивает на том, чтобы мы поженились правильно, так что, надеемся, что она все же выздоровеет и посмотрит свадьбу чуть позже. Так что, свадьба не отменяется. Мы все еще женимся. Просто, возможно, это случится в конце года, потому что вряд ли сейчас мы сможем сосредоточиться на планировании.       Джейсон кивнул головой на последнее предложение девушки, и это был конец их объявления.       — Херово, мужик, — наконец, сказал Лип. — Если вам что-то понадобится, просто скажите.       Йен поддакнул.       — Да. Что угодно. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь.       — Галлагеры держатся вместе! — крикнул Флинн со своего стульчика, и вся угрюмость, поселившаяся за столом взрослых, тут же ушла, заставляя улыбку расцвести на их лицах.       — У кого-нибудь есть новости повеселее? — спросила Дебби после того, как отпила глоток воды — она старалась держаться подальше от алкоголя, чтобы кожа оставалась гладкой, а животик — плоским, однако Йен подозревал, что она все же нарушила свою «диету», потому что до этого долго возилась с платьем, чтобы влезть в него.       — Как дела в школе, Лиам? — спросил Лип и получил сердитый взгляд в ответ. — Весело, скажи?       — Я тебя ударю, — пробурчал Лиам в свое пюре, и Йен был благодарен, что покончил с уроками и сейчас преподавал.       — Мы не бьем братьев за столом. Йен? — предложила Фиона. — Что насчет тебя и папы Ева? Вроде бы, у вас намечалось что-то хорошее.       — Дядя Микки, — тут же сказала Рейган.       Йен облизнул губы и откинулся на стул, покачав головой.       — Да ничего такого, на самом деле. У нас была… эм, ночевка, — объяснил он так культурно, как только мог, чтобы только взрослые поняли, о чем шла речь, — и я предложил встречаться, однако он еще не готов для такого. Он хочет подождать, пока Ев уйдет из дома в колледж, и лишь тогда начнет встречаться, и да, мне он действительно нравится, но я не уверен, что готов ждать целых чертовых четыре года.       Фиона выглядела от этой новости более расстроенной, чем от новости Дебби.       — Ты сказал ему, что не имеешь ничего против его ребенка?       Брови Липа тут же скрылись где-то в области его волос.       — А это так? Это довольно серьезно, мужик.       — Ев — отличный мальчик, — пожал плечами Йен. — И у меня эта дурацкая навязчивая идея! Я очень хочу детей и уверен, что эти ребята отлично влились бы в нашу семью и поладили с детьми.       Флинн и Эйден тут же начали кивать головками, пока Рейган чуть не подавилась водой от того, насколько хороша была идея.       — Так ты хочешь быть папой ребенка или быть с самим папой? — спросил Лип, и Йен мог отчетливо расслышать сарказм в его голосе.       Тиней, скорее всего, тоже его расслышала, потому что толкнула его локтем под ребро.       — Я думаю, это отлично, Йен, — сказала она и наклонилась чуть ближе к зятю. — Если ты думаешь, что их маленькая семейка сделает тебя счастливым, то почему бы не попробовать?       — Потому что он сказал мне, что это не то, чего он хочет.       — Должно быть, ночевка была не впечатляющей, — сказал Лип.       — Он кончил три раза. Думаю, ночевка была оху… чертовски хорошей! — он все же смог остановить себя от ругательства, однако по лицу Рейган он понял, что старшая из отпрысков Галлагеров все же поняла, о чем он говорил.       — Значит, мой совет был не таким уж полезным? — спросила Фиона слишком торжественно, на взгляд Йена.       — Будут еще другие парни, Фи, — сказал он, а Карл чуть не рассыпал свою морковку.       — Ты посоветовала Йену, как заставить чувака получить больше одного оргазма?       После этого последовала какофония звуков: Йен и Фиона яро стали утверждать, что Галлагеру не нужны советы в этой области, Лип соглашался, что будут еще другие парни для Йена, а Флинн, с широко раскрытыми глазами, спрашивал: «Что такое оргазм?».       Минус Фрэнк, которого-таки пережили тараканы; этот вечер семейки Галлагер Йен запомнит надолго.       И когда ужин закончился и салатные миски были отполированы (Эйден на самом деле дочиста вылизал их, прямо как тот олень из Белоснежки, однако сладкий крем остался больше на его подбородке и щеках, чем на языке), Фиона притянула к себе Йена и подарила ему то самое знаменитое объятье Галлагеров, которое ощущалось как пушистое одеяло прямо из сушилки в холодную зимнюю ночь. Он обнял ее в ответ так же крепко, прекрасно зная, что она хочет ему что-то сказать, когда направилась за ним в коридор.       — Что ты собираешься делать с Микки и Евом?       Йен пожал плечами.       — Двигаться дальше? Встречаться с кем-то другим? Микки наверняка не единственный гей-папаша в городе, верно? (*в оригинале пишется как DILF — Dad I'd Like to Fuck, то есть, папаша, которого я бы трахнул)       Сестра хлопнула его по плечу за шутку.       — Они – те, кто в пролете. И кто знает? Может, не все потеряно. Микки — идиот, если думает, что найдет кого-то лучше тебя.       — Посмотрим, — вздохнул Йен и почувствовал себя родителем, который так отвечает своему ребенку, давая ему разрешение пойти погулять с его сомнительными дружками. — Наверное, я пройдусь по некоторым другим парням, прежде чем снова буду об этом думать.       — Поверь, ты будешь еще долго об этом думать, — мягко сказала Фиона, и Йен бы согласился, однако вместо этого вытащил ключи из кармана. — Я люблю тебя.       — Я тебя тоже.       Он обнял ее еще раз. Но в этот раз коротко. Если он хотел напиться перед сном, ему лучше по-быстрому свалить.       Работа очень редко отвлекала от разбитого сердца.