Грани моего безумия

Нарциссизм*       Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я видел его в последний раз. Эта непонятная семья Шимон с ее странностями отошли в прошлое, впрочем, как и бой со Спейдом… Вроде и жаль мерзавца, а вроде и нет. В конце концов, ему никто не позволял захватывать тело Рокудо.       Хром беспардонно слила. Вот она, чисто человеческая благодарность… Я не могу сосчитать, сколько раз за это время у меня возникало желание прихлопнуть ее. Да всех вокруг, собственно.       Если бы я был джентльменом, я обязан был бы застрелиться после «пятисот одной побитой грудастой дамы». Хорошо, что я не люблю расшаркивания. Да и грудастость тоже…       Впрочем, все это было совершенно не важно. Куда более ценным оказался тот факт, что Мукуро теперь на свободе. Близко…       За окном уже стемнело, но я все еще не могу пересилить себя и просто встать с дивана, по-прежнему стоящего тут, в кабинете Дисциплинарного комитета. Кажется, сегодняшний день вымотал меня окончательно.       Прикрываю глаза, наслаждаясь тишиной вокруг и неким подобием уюта в виде привычной обстановки, темноты и относительно мягкого пространства под собой. Я устал ждать, думать, мечтать. Я даже от себя самого устал донельзя, если говорить по правде.       К тому же…       Переворачиваюсь на спину, прикрывая глаза и закидывая руки за голову.       К тому же, моему телу до сих пор тихо не сидится. Наверное, возраст такой. Или я подхватил нимфоманию воздушно-капельным путем. Или еще чего-то вроде этого. Просто чувствую в себе дикую неудовлетворенность, хоть плачь. И ничего не помогает… Гормоны, наверное…       …или то, что я видел его снова. Во плоти. Слышал запах, украдкой разглядывал лицо. Совсем такое, как в моих воспоминаниях. Такое же, как в моих бесконечных снах…       Морщусь.       Зачем я себя накручиваю?.. И без того места себе найти не могу, а тут - снова и снова перед глазами прокручиваю чужое лицо, тело. Каждую, даже самую маленькую и незначительную деталь, словно бы мне мало того, что и так даже выспаться нормально уже просто не получается, не говоря уж о том, что радости от жизни - никакой.       Так, теперь я еще и нытик. Замечательно…       Хмыкаю. Надо спать, иначе - окончательно мозги набекрень встанут. - Надо же… - раздается надо мной чей-то приятный мужской голос. Подозрительно знакомый… - А я, оказывается, был довольно миленьким.       Лениво открываю глаза, глядя на незваного гостя. Я не чувствую исходящей от него опасности. В темноте не сразу получается определить то, что передо мной стою я сам - только из десятилетнего будущего. Я неплохо выгляжу, кстати… - И стану - тоже вполне.       Старший-я улыбается, садясь на диван около меня и гладя рукой по моим волосам. У меня будут не по-мужски нежные ладони. Узкие, ухоженные, с длинными чуткими пальцами. Впрочем, они и сейчас такие - я терпеть не могу мозолистость и кривые грязные ногти.       Прикрываю глаза. Кому-то другому я не дал бы себя гладить. Но это - я, а, значит, у меня есть полное право делать с собой все, что заблагорассудится. К тому же, это отчего-то очень приятно. Даже уютно как-то. - Как ты сюда попал?.. - спрашиваю я у своей старшей версии, снова приоткрывая глаза и вопросительно глядя на него. - Нахимичили кое-что, - хмыкает. - Я тут пробуду около часа, так что, нет смысла переводить время. - Зачем мне-взрослому драться с собой из прошлого?.. - насмешливо смотрю на старшего. - Хочешь меня чему-то научить из боевых возможностей? - Касательно боя ты и сам всему научишься, это лишнее, - снова хмыкает. - Я тут совсем по иной причине. - И по какой же?.. - интересуюсь.       Он только молча улыбается и, подавшись вперед, неожиданно нежно целует меня в губы. Я на несколько секунд замираю, а потом, обняв его, отвечаю на поцелуй. Он обалденно целуется - я еще ни разу не чувствовал такого удовольствия от этого процесса, как сейчас…       Он - это я, и я доверяю себе. Знаю, что в будущем - я умнее и опытнее, сильнее. Что лучше понимаю самого себя тут, в прошлом. Что для меня-взрослого, то, что происходит со мной-нынешним - это прошлое, свершившийся факт. А, как следствие, если я хочу что-то изменить, то я уверен в том, что так - будет лучше. Что это на что-то повлияет.       Утягиваю его на себя, обнимая ногами за талию. Он понимает, что мне сейчас надо. Скорее всего, он помнит, насколько сильно меня доводило собственное тело, как сильно мешало жить это неуемное желание. Я понимаю, что он - это я, однако, в то же время, весь процесс воспринимается иначе, чем когда я прикасаюсь к себе сам…       Старший-я улыбается и, подхватив меня под затылок, опускается губами на шею, заставляя откинуть голову назад. Его губы горячие и влажные. Мои губы. Они приятно-упругие и гладкие. Язык - напротив, очень жесткий и шероховатый, скользкий. Такой простой, но остро ощущаемый контраст, заставляющий все нервные окончания реагировать, а кожу - покрываться мурашками.       Открываю глаза и, отстранив его, сажусь, принимаясь развязывать галстук на своей старшей версии, периодически встречаясь с ним взглядом.       Это странно. Я понимаю, что стесняться в данном случае просто неуместно, но все-таки происходящее очень сильно смущает. Кажется, сегодня я попробую самую изощренную, но в то же время - наиболее полную форму мастурбации. Так ведь?.. Если я - это я и он - это тоже я, тогда, получается, что я собираюсь сделать что-то такое с самим собой?.. - Не забивай голову ерундой, - смеется он, гладя меня по щекам, словно бы стирая с них начавшую проявляться «краску». - Перед собой нет смысла кривляться. К тому же, тебе будет хорошо, когда ты расслабишься. - Какая самоуверенность, - не выдержав, язвлю я, расстегивая на себе-взрослом рубашку и немного зачарованно гладя крепкую тренированную грудь своей будущей версии. Да, мне есть куда расти, определенно. Даже определенную гордость чувствую… Вон, каким стал! То есть стану… - Это не самоуверенность, это знание, - хмыкает старший-я, во взгляде которого плещутся черти. - Ты - это я, забыл? - Да нет, вроде помню, - откликаюсь, стягивая с него рубашку и гладя по плечам. Все-таки с возрастом я стану выглядеть более мужественно. И, как по мне - куда сексуальнее… - Ну так тогда и понимать должен, что то, что происходит с тобой сейчас - уже случалось со мной. Только это было десять лет назад, и я был на твоем месте.       Замираю, немного непонимающе глядя на него. - Ты все правильно понял, - улыбается, принимаясь разбираться с моей одеждой. - Когда для тебя пройдет десять лет - ты окажешься тут, на моем месте. А перед тобой будет еще один ты, из прошлого. Время - циклично. Каждый шаг - меняет направление судьбы, но время - свивается в спираль настолько тугую, что ее практически можно считать кольцом - самым сильным, которое есть в этом мире. Ты поймешь это очень скоро. Я пойму. - Вао, я лезу себя учить во время снятия штанов, - хмыкаю, поднимая бедра и позволяя стащить с себя эту обозначенную деталь одежды, прихватив «по пути» и белье. Стыдно. Но тянет ехидничать. - Себя можно учить когда и где угодно, - отзывается он, усаживая меня на диван и опускаясь на колени так, чтобы мы оказались лицом к лицу. - К тому же, если уверен, что такая наука пойдет впрок.       Стараюсь не смущаться от того, что остался в одной рубашке и гольфах. Как ни удивительно, под своим взглядом я чувствую себя в разы более голым, чем когда на меня глядели те, с кем мне приходилось быть. Это довольно странно и противоестественно - понимать, что он, взрослый-я, знает обо мне каждую, даже самую пикантную деталь… Знает даже больше, чем я сам…       Развожу колени и, обхватив его торс, обнимаю за плечи, тянясь за поцелуем. Чужая кожа, ощущаемая внутренними поверхностями моих ног, горячая и шелковистая, к ней приятно прикасаться. Он, то есть я из будущего - ощущается совсем иначе, чем те, с кем мне доводилось быть. Острее. Приятнее.       Старший проводит руками по моему телу, оглаживая бедра и поясницу и заставляя прижаться к себе вплотную, упереться так кстати начавшей пробуждаться плотью в свой резной торс и, неспешно проведя языком по моим губам, вынуждает приоткрыть их, почти целуя. Но по большей части - дразня, заставляя ловить свой язык. Как ни странно, но мне нравится такая игра. Она действует настолько возбуждающе, что вскоре мне уже начинает хотеться большего.       Прогибаюсь, вжимаясь в его тело своим. Член приятно подрагивает от удовольствия оказаться зажатым между двумя горячими телами. Я еще никогда не был с мужчиной так - пока что мой гомосексуальный опыт сводился к тому, что мне просто сделали минет. Но сегодня мой «кругозор» в этом вопросе существенно расширится. Он говорил что-то о часе времени?.. Что ж, этого вполне хватит на то, чтобы попробовать нечто интересное. Он - это я, а значит - я точно не оставлю себя недовольным. Последняя мысль вызывает невольную улыбку.       Наконец, ловлю его губы, завлекая в поцелуй и, приподняв колени выше, потираюсь о его тело. Его руки опускаются на мои ягодицы, крепко берясь за них и мня, чуть разводя в стороны и сдвигая меня так, чтобы я слегка сполз с дивана, более опираясь на свою старшую версию. - Я хочу попробовать сделать минет, - разорвав поцелуй, серьезно смотрю на него. Себе-то врать не надо, не так ли?.. К тому же, мне действительно это интересно. Да и… Если вдруг случится так, что я все-таки смогу сблизиться с Мукуро, мне не хотелось бы блистать своей неумелостью, это как-то унизительно. А в таком случае - учителя лучшего, чем я сам - я просто не могу представить… Ну, разве что сам иллюзионист, но мне как-то слабо представляется картина событий, при которых я вот так запросто подойду к нему и попрошу выдать объект для тренировок…       Старший-я улыбается, поднимаясь на ноги и становясь так, чтобы его ширинка оказалась на уровне моего лица, принимаясь расстегивать штаны. Приспустив их с себя вместе с бельем, он являет моему взгляду свою плоть - чистую, гладкую, можно даже сказать красивую: член достаточно большой, объемный, с заостренной розоватой головкой, упругий, дугой поднимающийся к животу… Мысль о том, чтобы взять его в рот совсем не вызывает неприязни.       …что правда, этого не скажешь о смущении.       Сглатываю и, подняв на старшего-себя взгляд, касаюсь его плоти рукой, изучающе оглаживая. Даже тверже, чем я думал. Надо признать, он довольно существенно подрастет за эти десять лет. - Три года, - улыбаясь, отмечает старший-я, ероша мне волосы и с какой-то теплотой рассматривая лицо. - Он так вырастет за три ближайших года.       Вот оно - неловкое чувство, когда кажется, что кто-то подозрительно похожий на тебя самого - читает твои мысли… Вздыхаю, переводя взгляд на член старшего и снова гладя его. Кожа под рукой горячая, тонкая, шелковистая. Сильно натянутая из-за эрекции. Как ни странно, его член мне тоже нравится трогать, как и свой.       Хотя, впрочем, его член - это и есть мой член.       Хмыкаю, придвигаясь ближе и проводя вдоль него языком: от основания вверх, очерчивая витиеватые дорожки вен, поднимаясь к уздечке и обрисовывая кончиком языка ее форму, забираясь на бархатистое пространство головки и, добравшись до вершины, осторожно слизывая проступившую скользкую капельку прозрачной смазки, пробуя. Как бы странно это ни звучало, но данное действие меня отчего-то возбуждает, заставляя тело напрячься, борясь с желанием прикоснуться к себе.       Старший жмурится, довольно гладя меня по волосам и ставя согнутое колено поудобнее - ручка дивана, по счастью мягкая, поэтому такие маневры синяками точно не окончатся. - В рот его возьми, - дает мне особенно ценный совет он. - Губы туже, так, чтобы не зацепить зубами. Перехвати рукой у основания, вторую - подведи под него. Всасываешь ощутимо, языком кружишь по головке, насаживаешься ртом так, чтобы сразу он не касался корня языка, меня от этого тошнит, если с непривычки.       Кажется, у меня дернулась бровь. Он только что прозрачно намекнул на то, что делает такое довольно часто? Зашибись.       Впрочем, он не кажется недовольным из-за этого. Поднимаю на него смущенный взгляд и, приоткрыв рот, вбираю в него чужую плоть, перехватывая ее рукой, как он и говорил. У меня-старшего изменился взгляд. Какой-то блудливый стал, шальной. Получается, что ему нравится смотреть на то, как я это делаю?.. Или он вспоминает то, как делал это сам?..        Хотя, я отчего-то и не сомневался в том, что буду такое делать. Как минимум, потому что, учитывая тот факт, что я умудрился влюбиться в парня - я определенно не могу считаться натуралом. Как следствие, можно было предположить сразу: будет всякое. Надеюсь только, что с ним, с Мукуро. Еще больше надеюсь, что он не окажется заядлым натуралом. И, наконец, окончательно сильно надеюсь на то, что оказавшись заядлым натуралом - он не узнает о том, что я чувствую или хочу. Меньше всего мне хотелось бы вызывать отвращение в нем…       Обвожу головку его члена уже внутри своего рта, принимаясь мягко двигаться по его длине и стараясь избежать слишком глубоких проникновений. Как ни крути, а он прав - к ощущению члена во рту надо просто привыкнуть. Что правда, я полагаю, что большинство мужчин бы перекрестилось на этих словах, посчитав, что вот к такому - точно лучше не привыкать. Более того, не надо вообще допускать что-то эдакое… - Резче, - хрипловато просит моя старшая версия, невольно подаваясь бедрами навстречу и проникая в мой рот глубже, чем раньше. - Не тяни.       Начал двигаться. Да, вопреки всем моим представлениям, это оказалось довольно заводящим действием. Хотя, говоря по правде, я и так нахожусь уже более чем в заведенном состоянии - тело разве что не скручивает еще от желания. В конце концов, у меня действительно долго не было секса, да и тот что был - как таковое и сексом-то считать нельзя. Я не думаю, что таковым можно назвать процесс, во время которого ты чувствуешь удовольствия примерно столько же, сколько во время самостоятельных ласк… Хотя, как вариант - могу предположить, что мне просто попалась довольно бездарная любовница, равная по страстности бревну. Такое тоже бывает, увы… Хотя, если не любишь - кто угодно будет для тебя «никаким»…       Прикрываю глаза, подводя под него руку и принимаясь слегка сминать ладонью его тугие яички, массируя в такт движениям рта. Пообвыкнув, я понимаю, что смогу принять его глубже и, расслабив горло, плотнее сжимаю губами ствол его члена, старательно приближаясь к тому, чтобы взять его хотя бы на половину длины. Вскоре это удается, однако, успеваю я только войти в раж, как он отстраняет меня, заставляя выпустить плоть из плена рта. - Хватит, - улыбается, гладя меня по щеке. - Ты все делаешь абсолютно правильно. Главное - помни о том, что не надо ни спешить, ни тянуть.       Обвожу губы языком, убирая остатки влаги и немного жалобно смотрю на него, ожидая дальнейших действий. Рука невольно опускается на собственную плоть, сжимая. Все-таки, я ненавижу терпеть.       Он, как назло, опускает свой взгляд и, заметив мой последний жест, хмыкает, заставляя меня покраснеть. Смутительно, когда на тебя смотрят в такой момент. Но возбуждающе… - Ляг, - легко толкнув меня на диванную подушку, он снова разводит мои ноги в стороны и, в очередной раз лизнув в губы, задирает мою рубашку, обнажая все, что находится ниже линии пояса и заставляя смущенно засопеть. - Не хохлись, это не сексуально, - резонно замечает старший-я и, взяв в руки мои стопы, упирает их в свои плечи, заставляя задрать задницу кверху и практически коснуться коленями диванного пространства, расположенного около плеч. Хорошо, что я гибкий. - Ты еще не носишь с собой смазку, так ведь?..       «Да нет, что ты, пара ящиков - всегда со мной!» - крутится у меня на языке. Впрочем, я только молча качаю головой, соглашаясь с ним. Конечно не ношу. Зачем, если в ней нет нужды? Когда я касаюсь себя сам - я дома, а так… За мной-то орды желающих не бегают… А, если бы и бегали, то были бы забиты до смерти, потому что толпы - зло. Да и не они мне нужны… - А зря. Возьми тюбик и положи в карман сегодня же. И не вынимай, ясно?.. - отмечает тот, доставая любрикант из собственного кармана брюк и открывая его. По комнате разносится приятный свежий аромат, разобраться в котором я просто не успеваю - опустившись, старший-я накрывает мою плоть ртом, умело втягивая член вглубь и принимаясь стимулировать. Слишком откровенно, даже грубовато. Мне нравится.       Выгибаюсь дугой, довольно цепляясь в его волосы и чувствуя, как поджимаются пальцы на стопах. Это безумно приятно. Приятно настолько, насколько только может быть…       Его рот - горячий, жадный, страстный. Я чувствую его, кажется, каждым миллиметром своей плоти, которая на данный момент без видимых усилий с его стороны, помещается у него во рту до основания, то и дело проходя в горло. Язык, неспешно, но ощутимо отираясь о головку и ствол члена, двигается в такт рту, надавливая на семенной канал и давая ощутить себя в чужой власти.       Ощущение влаги между ягодиц немного отвлекает меня от приятных ощущений, поневоле заставляя сосредоточиться на пальцах, гладящих сжавшееся от предвкушения колечко мышц. За счет смазки они очень легко скользят по бугорку слизистой, чувственно лаская его и заставляя расслабиться, что вскоре и происходит. - Не тяни, - повторяю я его недавнюю просьбу, вдавливаясь спиной в диванную подушку и невольно упираясь в его плечи стопами еще сильнее.       Он улыбается, не выпуская плоти изо рта и, надавив пальцами на вход в мое тело, проникает ими вглубь, принимаясь поступательно растягивать строптивые мышцы и заставляя меня выгнуться дугой от этих умелых и отлаженных движений.       Спустя несколько томительно-долгих мгновений, кончики его пальцев нажимают на простату, вызывая короткий вздох и понимание того, что такими темпами я особенно долго не выдержу. Все-таки, привычные касания рук - это одно, а умелые ласки рта - совсем иное. К тому же…       …снова выгибаюсь, подставляясь уже активнее и несдержанно шумно втягивая в себя воздух.       К тому же, такие ласки слишком уж желанны для изголодавшегося по вниманию тела. Я не успеваю заметить, когда в меня входит еще один его палец, заставляя попривыкшие мышцы пропустить его внутрь - тело, полностью расслабившись, без особого труда принимает все. То ли от того, что я сам растягивал себя ранее, то ли просто из-за того, что я полностью доверяю старшему-себе, но его действия - совсем не вызывают боли - скорее просто легкий и быстро проходящий дискомфорт, который сполна компенсируется действиями его рта и рук, пальцы одной из которых двигаются во мне, а ладонь второй - гладит меня вдоль тела, заставляя раскрываться все сильнее и терять остатки стыда.       За окном, судя по всему, начался дождь. По крайней мере, мне кажется, что я слышал что-то такое. В школьном дворе часто бывают нашествия голубей - вот и сейчас, скорее всего, они начали слетаться на подоконник, где обычно бывает еда для них, из-за непогоды… Мне отчего-то нравится хлопанье крыльев, хотя, на данный момент я не могу даже толком уловить его из-за собственного участившегося дыхания и жара, охватившего тело.       Очевидно, насчет стыда я погорячился - он возвращается сразу же, как только из моего предательского горла вырывается почти жалобный стон - терпеть уже просто невмоготу. - Во…зьми уже, - недовольно бурчу я, встречаясь с ним взглядом и наблюдая на лице себя-взрослого, выпустившего, наконец, мой член изо рта, насмешливую улыбку. - Попроси, - без издевки, но твердо говорит моя старшая версия. - Скажи, чего именно ты хочешь, и я дам тебе это. - Мукуро… ты мне не дашь… - выгнувшись, хрипло замечаю я, дрожа. - Поэтому… просто возьми… - То есть, ты хотел бы, чтобы он был с тобой, - старший-я поднимается, оставаясь на коленях и разводя мне ноги еще шире, перехватывая ладонями мои бедра. - Хочешь переспать с ним, так? - Люблю…его, - закрываю лицо ладонями. Стыд в перемешку с желанием накатываются с новой силой, когда я чувствую, как он прикасается скользкой от смазки головкой члена к растянутому уже входу в мое тело. Я не понимаю, зачем он задает такие вопросы, ответы на которые являются более чем очевидными. Он - это я. А значит, ему не хуже моего известно о том, насколько сильно нас угораздило влюбиться в своего бывшего захватчика… - Скажи это вслух, - снова командует моя старшая версия, дразняще проникая в мое тело краешком плоти. - Скажи. - Я люблю его, - хриплю я, извиваясь и пытаясь, наконец, получить разрядку. Какого черта я стал мазохистом и начал издеваться над самим собой?!! Или садистом? Мудаком, в общем. - Громче, - дергает мои колени старший, отдаляя момент соединения тел. - Что ты к нему чувствуешь? Говори. - Мукуро… - почти вскрикиваю я, ощущая, что начинаю сходить с ума от ожидания и злясь. В то же время, звук его имени, произносимый мной же, но без привычных интонаций - ласкает слух. - Я люблю его! Люблю!..       Признание, пусть и вырванное в никуда и нетрадиционным методом - сменяется стоном от того, что он, наконец, соизволил двинуть бедрами вперед, плавно входя в мое тело до упора и, судя по выдоху, балдея от узости. Еще бы ей не быть, я ведь ни с кем не был… Да и сейчас, это по сути онанизм.       Как ни странно, но после того, как я проговорил то, что чувствую, вслух - мне стало легче. Я ведь никогда так не делал… Глупо признаваться в любви тому, кого нет рядом, не так ли?..       Дав мне немного обвыкнуться, моя старшая версия начинает двигаться - быстро, грубо, безо всяких там рассусоливаний и лишних изысков. Диван жалобно скрипит в такт его рваным резким движениям, благо, что он достаточно тяжелый, чтобы не сдвигаться с места.       Вскрикиваю от особенно удачного движения и, сместив стопы так, чтобы ноги оказались переброшенными через его предплечья, обнимаю его за шею, заставляя приблизиться и собственнически впиваюсь в губы старшего-себя, принимаясь двигаться навстречу, насколько это вообще возможно в моем положении.       Ощущение его плоти внутри себя - немного болезненное, но, в то же время, оно дарит ни с чем не сравнимое удовольствие. Его член большой и объемный, поэтому, без труда массирует простату - сильнее, но нежнее, чем это можно сделать пальцами. Чужие руки бродят по телу, задевая наиболее чувствительные зоны. Я чувствую исходящую от себя старшего силу и властность, желание. Только я успеваю подумать о том, что долго не продержусь - на мою плоть опускается его рука, принимаясь стимулировать ее в такт движениям бедер и заставляя глухо стонать в его приоткрытые губы, ловящие каждый звук.       Еще несколько сильных отрывистых движений и я, изогнувшись дугой, откидываю голову назад, издавая протяжный, полный удовольствия стон и изливаясь в его ладонь. Все кружится. В ушах звенит. Тело содрогается в оргазме так, что мне кажется еще немного, и я просто потеряю сознание. Я уже слабо отдаю себе отчет в происходящем - перед глазами только качающийся туда-сюда от стараний все еще движущегося во мне старшего потолок, в ушах стоит звук собственного, бешено бьющегося сердца и непристойное поскрипывание дивана, которые, впрочем, скоро сменяются доносящимся будто бы со стороны вздохом моей старшей версии. Старший-я вздрагивает, замирает и, излившись внутрь моего тела, почти ложится на меня, обнимая и целуя в висок. Так мы лежим какое-то время - я не могу сказать, сколько именно. Наконец, он выходит из меня и, взъерошив волосы на моей макушке, принимается приводить себя в порядок, возвращая вещи на свои законные места. - Легче?.. - улыбается, тепло глядя на меня и застегивая пуговицу на манжете рубашки. - Да, - киваю и, поморщившись, поднимаюсь на ноги, старательно не замечая вытекающее из тела семя. - Ты уже уходишь? - Уже пора, - кивает мне я-старший, накидывая пиджак и подходя ко мне вплотную, обнимая. - Не сдерживайся. Хочется застонать - стони, у тебя красивый голос. И брось смущаться - себе же легче будет. - Ты еще придешь?.. - спрашиваю, невольно обнимая его в ответ. - В этом не будет нужды, - отзывается старший-я, беззлобно смеясь и ероша мои волосы. - Просто запомни то, о чем мы с тобой сегодня говорили. То, что ты сам сказал. И еще. Мы с ним похожи больше, чем ты думаешь. Но именно я - хищник. Это тоже помни.       Киваю, шмыгая носом и чувствуя тепло в том месте, где еще секунду назад находился взрослый-я.       Исчез. Точнее - вернулся в свое время…       За окном снова раздается хлопанье крыльев, но я не поднимаю туда взгляд. Я люблю животных и птиц, но сейчас мне не до них.       Я ведь так и не спросил его о самом главном…

***