Моя чужая невеста.

Со И Чжон замер у раскрытого окна с сигаретой в руках. Мысли путались. С каждой затяжкой никотин наполнял легкие, обжигая горло. Он никогда раньше не курил. Да и сейчас это не приносило пользы. Но руки были чем-то заняты и не так дрожали. Ситуация казалась безвыходной. Хотя, почему казалась? Она и была безвыходной. Все было разыграно как по нотам. Этот чокнутый Акира. Он рискнул тронуть Га Ыль. Не важно, что она может за себя постоять. И так же не важно, что жених сводной сестры Со И Чжона не планировал этого нападения. А еще не важно, что он не повторит подобного. А вдруг повторит? - Бред! – пробормотал гончар, остервенело тыча окурком в пепельницу. – Какой же бред! От него ждали решения. Именно того, которое все считали единственно верным. И мысли о котором заставляли закурить еще одну, нервно щелкая зажигалкой. Он мог принять другое решение. Оставить все, как есть. Спустить на тормозах. Но существовало это идиотское «а вдруг…». А еще дед непрозрачно намекнул, что если И Чжон ошибется, это ему не раз аукнется. Но что считать ошибкой? Внезапно дверь без стука распахнулась. - Га Ыль сказала ты здесь! – проговорил Сон Ву Бин, проходя в комнату. - И что не хочешь разговаривать. Он подошел к другу и отобрал у него сигареты. Выбросил пачку в мусорку. - Прекрати травиться! – потребовал, внимательно глядя на друга. - Помнишь, я говорил, будто знаю, на что иду? – тихо спросил гончар, отводя взгляд. – Так вот! Ни черта я не знал! Что мне делать, Ву Бин? - А, может, ничего? – усмехнулся принц Сон. – В конце концов, я здесь единственный старший родственник мужского пола. - Ты о чем? – не понял И Чжон. - Га Ыль сестра моей жены, - напомнил Ву Бин. – Так что я вполне могу принять нужное решение. - С ума сошел? - Нет, я нормален! У меня даже медицинское заключение есть. - Ты не можешь все время решать мои проблемы! Ты не можешь взять меня за руку и провести через все это! - Почему?! Вполне могу. - Господи! Это так нелепо! Мы не решаем, будет этот придурок жить или нет! Мы спорим о том, кому его проще будет убить, - И Чжон резко захлопнул окно. – А спорить тут не о чем! Если не Акира, то дед еще кого-то подсунет. А если этот «кто-то» не будет такой сволочью? - И Чжон! - Прости, брат! Я ною и жалуюсь, - пробормотал гончар, наливая себе виски. – Даже не встретил вас. - Я умею пользоваться такси, - отозвался Ву Бин, отбирая у друга стакан. – Прекрати пить! Тебе нужен ясный разум. - Зачем? Пойти и прибить жениха своей сводной сестры я и без этого могу. - Он подсылал к тебе убийц. - Глупо, правда? Как и вчерашняя его выходка. Дед, оказывается, мастер манипуляций. Это была проверка. - Чья? - Обоих, - гончар сел в кресло и закрыл лицо руками. – Он проверял нас обоих. Будущего зятя, которого презирает. Внука, которого видел раз в жизни в роддоме. Ву Бин кивнул. Что-то такое он и подозревал. И Чжон, можно сказать, проверку прошел с честью. Осталось самую малость. Сжечь за собой мосты. Доказать всем, что Со И Чжон здесь не случайно и надолго. Он внук своего деда. Перейти последнюю черту. - Я это сделаю, - тихо сказал принц Сон. - Будешь сидеть рядом и убивать всех, кого господин Накано мне в жертву присмотрит? - Если понадобится. - Я говорил тебе, что ты псих? - А я ответил, что официально признан вменяемым. - Тогда что чушь ты несешь? - Не хочу! – прошептал Ву Бин. – Не хочу, чтобы ты так себя ломал. Это… Страшно. - Но мне все равно придется, да? – гончар внимательно посмотрел на него. – Не сейчас, так позже. Тебе же пришлось? - Отец умирал, - пробормотал принц Сон. – И они все ждали моего решения. Им было плевать, что мне семнадцать, а вино и девочки привлекают больше мафиозных разборок. Просто привели и сказали, что вот человек, хотевший оставить меня сиротой. Я люблю отца, брат. А господин Чхве предупредил, что если я прощу предателя, то они его отпустят. И даже преследовать не будут. И я уже был готов простить. Ву Бин вздохнул. Не самые приятные воспоминания в жизни. Страшные воспоминания. Гораздо страшнее, чем труп киллера на ковре в его спальне. Он топил это решение в виски прямо в реанимационной палате отца. Перепугал до заикания медперсонал частной клиники. Те не рисковали трогать сына совладельца. Полагали, что мальчик просто переживает за отца. Нет, за отца он тоже переживал. Но прежде всего он хоронил детство и наивность. Теперь принц Сон точно знал, что любое решение влечет за собой последствия. - Как ты это перенес? – спросил И Чжон. - Кэтти, Ми Рэ, какая-то рыженькая англичанка, потрясная блондинка Мишель, - Ву Бин залпом выпил, отобранное у друга виски. – Помнишь Мишель? Она на меня буквально молилась, а я твердил, что она продает душу дьяволу. - Ты удачно выдал ее замуж, - вспомнил И Чжон. - Она вполне это заслужила, - горько усмехнулся Ву Бин. – Ни до нее, ни после, я никогда не был настолько жесток к девушке. - Ей это нравилось. - Она меня обожала, потому что я спас ее от маньяка и долгов отчима, - Принц Сон, отставил стакан в сторону. – И мне это нравилось. И сильно не нравилось Джи Ху. И Чжон покачал головой, вспоминая тот единственный случай, когда Юн Джи Ху вмешивался в личную жизнь друзей. Хотя, маленькая блондиночка прекрасно вжилась в роль бессловесной куклы, готовой на все ради хозяина. Сам Ву Бин лицо Мишель помнил смутно. В память врезалась бесконечная покорность и то, как он этой покорностью пользовался. Потому что был уверен, что для него все кончено и нормальным уже не быть. Хорошо хоть отец, когда подлечился, вправил наследнику мозги. И объяснил, что тот делает не так. А потом еще Джи Ху хорошо так врезал. От души. - Дед все равно заставит меня стать таким, как он хочет, - пробормотал гончар. – Раз уж я такой подающий надежды. Ты ведь останешься на время? - Буду тебя за руку держать, - мрачно кивнул принц Сон. – Только по девицам не пойдем. Я женат. - Как она? - Ха Ни? Уже лучше. Смирилась. Строит меня тихонько. Знаешь, может быть, я ее не заслуживаю. Но уж точно никому не отдам. И Чжон понимающе кивнул. Смысл жизни по хорошим рукам не раздают. Кто знает, что с ним было бы без Га Ыль. Скорее всего, ничего. И его бы не было. А ему все еще нужно на что-то решиться. Точнее, решиться на один конкретный шаг. От этой мысли тошнило. Но Акира, по крайней мере, заслуживал смерти. Парень внимательно посмотрел на свои руки и вздохнул. Переступить через себя. Он покосился на друга. Ву Бин остался Ву Бином. Но он, по сути, мстил за отца. А за что мстить жениху Сэны? За наемников? Так господин Накано ему выбора не оставил своими заявлениями. За Га Ыль? Так у придурка шансов не было ей что-то сделать. Но все так красиво было закручен. Вся эта история. И если И Чжон оставит все, как есть, многие решат, что он не дорожит своей женщиной. Га Ыль зацепила многих. Можно просто отправить ее обратно в Сеул. Вот только без нее не имело смысла продолжать данный безумный эксперимент по воспитанию из гончара босса Якудза. - А что думает Га Ыль? – спросил вдруг Ву Бин. - Я с ней не говорил. - Ну так иди и говори! - Но как? - Господи, И Чжон! Если уж Ха Ни понимает реальность, в которой оказалась, то малышка Чу и подавно поймет. И Чжон не сомневался, что Га Ыль поймет. Но вот примет ли? Как вообще можно принять то, что ему нужно пойти и лишить человека жизни. Потому что все равно придется это сделать рано или поздно. Но суровый друг заставил говорить с Га Ыль. Забрал супругу гулять по Токио, оставив влюбленных наедине. А гончар не знал с чего начать. За то знала она, сходу предложив все решить самостоятельно. - Еще одна ненормальная! – прокомментировал предложение И Чжон. – Выкинь из головы глупости! Га Ыль молча перебралась к нему на колени и положила голову на плечо. Больше всего ей хотелось лично перерезать горло главе клана Накано. Вот уж кто точно заслужил. Но не доросла она до подобных подвигов. Приходилось улыбаться и делать вид, что все прекрасно. Девушка погладила любимого по щеке. Вспомнилось, как еще утром одна из одноклассниц хвасталась, что ее парень так влюблен, что на все готов. Га Ыль стало смешно. Ее парень выворачивал наизнанку душу ради ее благополучия. - Я с тобой, - прошептала она, подняв голову и заглядывая ему в глаза. – Всегда. Куда угодно. Хоть в Ад. Это я тебя во все это втянула. - Любимая, втянул меня в это мой любвеобильный папочка, - отозвался гончар. – И в Ад нам пока рано. Потом мы обязательно туда попадем. А пока… Мне страшно, Га Ыль. - За это я тебя и люблю. - За страх?! - За то, что не играешь в крутого и непробиваемого со мной.