* * *
Спустя века и тысячелетия вполне естественно забывать, не так ли? Со временем стираются детали, стираются люди… Чего, конечно, не произошло бы, попробуй Доктор остановиться и не бежать. Но он не может (не теперь… не после…) и потому забывает. Даже не забывает — его мозг слишком хорош для этого, — это, скорее, похоже на припрятанные на чердак воспоминания. В его силах подняться на этот чердак, запыленный непроглядными облаками эмоций, но неподписанных коробок все больше и больше, и все труднее в их выцветшем нутре разыскать самые ценные, самые любимые воспоминания. Кто он? Кто обитает в этом новом теле? Почему именно это морщинистое лицо? Устал. Измаялся. (Так давно без…) (Странно, что отпечаток ее пальцев не теплится между сердец.) Компаньоны: прошлые и нынешние. Какими там были их фамилии? А цвет глаз? А волосы? Светлые или темные? С какой они планеты? Из какого десятилетия двадцатого века они родом? Черт. Двадцать первого века, конечно. (Роуз Марион Тайлер. Карие глаза, светящиеся на солнце и темнеющие в самые неожиданные моменты. Пауэлл Эстейт, SE15 7GO. Впервые он взял ее за руку пятого марта 2005, но она встретила его раньше — первого января того же года. Любимая еда — фиш-н-чипс. А когда она улыбается…) Он изничтожает взглядом камин и старается не думать о пламени, пляшущем в ее глазах. Огонь отражается в окне по правую руку, и этот бесконечный искристый вальс вполне неплохо отвлекает Доктора от волос, вздыбившихся на затылке, от молчаливых провалов в пульсе, от дыхания, переключившегося на обходную систему. Каждой клеткой тела он чувствует ее присутствие (обонятельные центры безошибочно идентифицируют ее запах, слух мгновенно распознает ее дыхание, а мозжечок — ритм поступи), но глаза не поднимаются для очередного разочарования. (Ее не может быть здесь, она…) — Ты стал очень спокойным. Ни разу не шелохнулся за те три минуты, что я здесь. — Я теперь старик. — Ты всегда им был. И никогда не станешь. Наверное, его новые нейроны появились на свет изношенными жизнью. Доктор тяжело вздыхает и гладит пальцами края кружки, остывающей на столе. — Ты еще помнишь меня? — он небезуспешно притворяется, что не чувствует, как ее рука легла на плечо. — Прошло столько времени. Он не отвечает, хмыкает и складывает руки на коленях. — Дам подсказку. Стены между вселенными ослабли. Догадайся, почему? — Повелители времени. На мгновение пальцы крепче сжимают его плечо, но быстро отпускают. Она опускается на колени против его стула. Наконец-то в поле видимости. Он прикрывает веки. — Доктор. (Открой глаза, безумец. Она…) — Думаешь, я ненастоящая? — Верно. — Напрасно. — Ладно. — А что, если я тебя поцелую? Его глаза распахиваются, а в ответ она улыбается. (Язык, ее язы…) — Нужно же было заставить тебя взглянуть. (От нее нельзя отвести взгляда. Больше он не моргнет ни разу в жизни, если только она…) — Сколько тебе лет? — Слишком много. — Когда мы виделись в последний раз? (Слишком давно) — Слишком давно. — Не знаю, что и сказать. Мне… мне очень тебя не хватало. Он провожает взглядом слезу, скатывающуюся по щеке. — Ты немного перестаралась. Установи настройки пушки не позднее, чем на 2009. Больше ничего не могу посоветовать. — Пушка? Сто лет не слышала о ней. Его живот леденеет. — Роуз? — Да. (Где он? Почему она здесь? Как ей?.. Почему?..) — Как? (Коснись ее. Дотронься до ее щеки. Коснись ее. Коснись ее.) — Расскажу позже. Я… я теперь путешествую сама по себе. Уже несколько десятилетий, если честно. С тех пор, как вернулась в эту вселенную. — Да? — Так вышло. Я рада тебя видеть. Не знала, случится ли это вообще. (Я люблю тебя. Я тебя люблю. Я люблю тебя.) Он смотрит на нее, по-прежнему не мигая. — Доктор? — Роуз. Роуз, — он пытается сглотнуть, но горло сжато. — Роуз. — Забавная штука — долгая жизнь, верно? Ты думаешь, что все пройдет. Думаешь, что все забудется, уляжется. И все эмоции, все воспоминания погаснут рано или поздно. Порой так и происходит. Но не всегда, да? Некоторые вещи только набирают силу со временем. Они горят, горят, горят и вовсе не думают потухать. Он опускает руки на ее плечи. — Я должен сказать кое-что. — И? — Я не мог тебя забыть. — Вот и славно. Потому что я, видишь ли, так и не смогла тебя разлюбить. — Роуз… Я развалина. — Нет. Кроме того, это лишь до следующей регенерации. — Во мне нет ни капли энергичности. — Мне все равно. — И бегаю далеко не так быстро как прежде. — Мне все равно. — На этот раз я шотландец. — Мне все равно, — она мягко улыбается и гладит пальцами его ладони. — Мне нравится, на самом деле. Очень впору твоей ворчливости. — И еще одно. Я по-прежнему тебя люблю. — Отлично. Так, значит, с вопросами покончено? — она прикусывает губу, и этот жест тотчас разоблачает ее деланное спокойствие. — Именно. — У тебя здесь комната? — Да, — он сглатывает, но не сводит с нее взгляд ни на секунду. — И сейчас мы в нее отправимся, да? — Если хочешь, — Доктор поглубже вдыхает тяжесть прожитых в одиночестве лет, и с выдохом отпускает ее всю, без остатка. — Пожалуйста. — Allons-y? — Буду откровенным, у меня пока нет запоминающейся фразочки для этого тела. Оно еще довольно необжитое. Ее глаза темнеют, и отблески огня резко контрастируют с бездной расширенных зрачков. Там, на глубине, играет эта необъяснимая тьма. — Уверена, мы что-нибудь придумаем. Как насчет моего имени, выдохнутого со стоном? — Или, например, «еще»? — А как насчет «моя»? Он, наконец, моргает, и Роуз берет его ладонь в свою, уводя в обшитый деревянными панелями коридор. — По-моему, уместнее будет не «моя», а «твой», — тихо шепчет он и ускоряет шаг. — Как ты смотришь на небольшую пробежку? Как в старые добрые, а? — Я всегда бегу с тобой. (Больше он ее не отпустит.)Wildfire
30 декабря 2015 г. в 13:31
Автор: allegoricalrose
Ссылка на оригинал: https://archiveofourown.org/works/2304530
Рейтинг: G
Примечания:
Год, ящитаю, нужно заканчивать пусть крошечными, но реюнионами, а не ангстом.
Всех и каждого с наступающим! Make tea not war! ;-)