ZастрелисЬ

Скрипят половицы, под жесткой подошвой сапог на шнурках, Пухом пыльным подернуты рамы зеркал, Я себя в них не вижу, лишь сущность, что вселяет страх, Тот страх, которого с детства не знал. Где-то там потерялись следы привидений, Где-то там улеглись тени рваных покрывал, Впереди я не вижу подозрительных изменений, Лишь за спиной раздаются шаги из подвала. Стекла окон играют в игру с отражением, Не пуская свет солнца в обитель потухшего света, Что угас, будто сраженный чумным заражением. Остановлен мой взгляд на картине без рамы. Словно раздета. Жили здесь люди когда-то совсем давно, Их тела уже стерты с лика земного навстречу небу, Ну а дом, как и раньше стоит на своем, Он простыл, покосился совсем, словно вскрыл себе вену. Одиночество, прах и печаль, раскачают висячие люстры, Темнота, сгустки пыли вокруг тихо задуют свечи, На столах возвышаются окропленные воском бюсты, Неизвестных царей и вождей, белой массой их лица сокрыты по плечи. И голодный паук в ожидании чуда плетет свои сети, они будут вечны. Так же голоден я, исхудал и соскучился по белому свету, Что как время в том мире весьма убог и слегка скоротечен, Постучав по стене кулаком ожидаю ответа. Подхожу к зеркалам, что меня окружают со всех сторон, Мутные воды озер, заместо тины покрытые пылью и прахом, Вздрагиваю, за спиной услышав голос стаи ворон, Когда проведя рукой по стеклу, разбиваю пустое ничто вместо лица одним размахом.