Just Let Me Love You

Дверь за Йонне захлопнулась, оставляя Инфернального одного в пустой квартире. Тишина никогда не напрягала Вилле, но с появлением Йонне она стала какой-то непривычной. Нелепой. Казалось, вот-вот - и откуда-то раздастся шум падающих предметов, звонкий смех и отборная ругань Аарона. В ожидании этого Вало еще какое-то время лениво перелистывал фотографии целующихся участников Negative, думая о том, что Йонне выглядит здесь слишком хрупко, слишком кукольно, слишком сахарно. Первое время Вилле опрометчиво и сам принимал его за сопливую шлюховатую девчонку. Да и что еще можно подумать о том, кто заимствует одежду у Барби, проповедует гомоэротику и соблазнительно стреляет глазами направо и налево? Однако рукопожатие Йонне оказалось неожиданно крепким, взгляд, несмотря на таившееся в нем направленное на Вилле обожание, - прямым, спокойным и твердым, мнение - сформированным и принципиальным. И тогда Вало невольно зауважал куколку Аарона. Позже - проникся. Еще позже - перестал называть его куколкой даже в мыслях. Тишина осталась ненарушенной, и Вилле, убедившись в том, что Йонне ушел окончательно, ничего не забыв и не потеряв, вышел в спальню оценить масштабы катастрофы. Да, пожалуй, Йонне был прав, и, если он хочет, чтобы с Илоной что-то получилось, убрать здесь будет не лишним. Обычно этим занимался Аарон, неизменно бормоча, что свою квартиру убирает реже, чем Инфернального. Вилле в ответ заявлял, что тот в своей квартире и ночует реже, чем здесь, и Йонне смеялся, признавая аргумент засчитанным. Вилле часто шутил, что однажды женится на Йонне: он готовит, убирает, глаза красит - чем не идеальная жена? А трахается-то уж получше любой бабы. В такие моменты Аарон смотрел на него, как на идиота, и говорил, что в таком случае он уверует и будет молиться о вразумлении Вилле Херманни Вало - возможно, тогда этот бред вылетит из головы Инфернального. Вало ухмылялся: не то чтобы он всерьез собирался под венец со звездой Negative, но вот вразумить его еще никому не удавалось. Он нехотя принялся собирать разбросанные бутылки. Стаканов поблизости не наблюдалось. Когда в последний раз вообще они пили алкоголь не из горла? Когда в последний раз проводили вечера не за выпивкой? Йонне изредка вытаскивал Вало из его берлоги. Аарон просто приходил, говорил "а ну поднимай свою Инфернальную задницу", и Вилле как-то слишком легко соглашался, без особых пререканий отправляясь за Йонне то в очередной клуб на концерт каких-то там его друзей ("Они перспективная группа, ты не понимаешь"), то на вечерние показы в кино ("Вало, только не говори, что ничего не слышал об этом фильме"), то гулять по крышам домов ночного Хельсинки ("Ни за чем, просто так"). Все это подозрительно напоминало бы Вилле свидания, если бы... если бы это был не Йонне Аарон. На самом деле, Вилле был действительно к нему привязан - так, как привязываются дети к товарищу по песочнице. Он привык к нему, к его шумности и нахальству, к обманчиво невинному взгляду исподлобья. Он не хотел бы просто так, ради минутной прихоти, менять его на кого-то другого: это было бы неудобно, и повлекло бы за собой кучу мелких проблем. Но если бы Йонне решил уйти, Вало не сильно бы расстроился, равно как если бы в песочнице появился более интересный и при этом устраивающий его, удобный ему, экземпляр, Вилле не раздумывая бы заменил на него Аарона. Он был уверен, что сам Йонне поступил бы так же. О каких свиданиях здесь может идти речь? Вилле уныло разглядывал комнату и думал о том, что надо что-то менять: либо меньше пить, либо самому будить Йонне по утрам, чтобы тот всегда успевал устранять последствия их буйств. Несложно догадаться, что второй вариант был куда более по душе Его Инфернальному Величеству. Следующее утро Йонне встретил в своей квартире, хотя, признаться, давно от этого отвык, и теперь яркая квартира в кислотных тонах казалась ему чужой. Неудивительно, ведь в последние месяцы он с завидным постоянством предпочитал ей мрачное жилище Вало с вечным бардаком, казавшееся, однако, весьма уютным. Йонне пил неизменный кофе, восседая на высоком барном стуле, и весело усмехался в чашку. Вало терпеть не мог этот напиток и любой кофе, даже из джезвы, называл бурдой. Йонне в отместку звал Вилле варваром и, коварно улыбаясь, ставил новую банку кофе на самую дальнюю полку кухонного шкафа. На следующий день банка непременно куда-то пропадала, но Аарон до сих пор не сдался. Вот и сейчас новая упаковка была на готове, ведь Йонне был уверен, что, когда он придет к Вало, его кофе там уже не будет. Он взглянул на экран мобильного. Судя по времени, утро было далеко не ранним, а значит, Йонне мог с чистой совестью завалиться в квартиру Инфернального, не опасаясь застать там Илону: ни одна девушка не задерживалась у Вилле так надолго, проверенно. Забегать в такие дни к Вало минут на десять по дороге на студию стало уже чем-то сродни традиции. К тому, что Вилле периодически проводит ночи не с ним, а в объятиях какой-нибудь красотки, Йонне относился более чем спокойно, с пониманием. Он даже поощрял это, время от времени сам намекая на то, что Вало неплохо было бы пригласить к себе "вон ту, как ее, ну, с пирсингом". Йонне боялся, что однажды Вилле откажется. Не захочет звать домой кого-то еще. И это будет значить, что между ним и Аароном есть что-то большее, чем просто секс и приятельские беседы, что-то, что называется громким словом "отношения". И тогда все точно полетит к чертям. Потому что у Йонне больше не останется ни желания, ни сил, ни смысла сдерживать все то, что он однажды запрятал глубоко внутри себя: щемящую нежность, почти фанатское обожание, безграничную преданность, когда-то давно с головой захлестывающие его при виде Вилле. Много-много месяцев назад Йонне удалось превратить эту влюбленность в хохму и выпустить ее на ветер. Однако сейчас она намеревалась вернуться, подбадриваемая теплом во взгляде Инфернального, его мягкими, неторопливыми поцелуями и ласковыми прикосновениями. Если бы Йонне дал слабину сейчас... Их любовь была бы подобна вспышке, яркой, согревающей их сердца, но и заметной всем окружающим. Йонне понимал, что этот до сих пор не до конца понятный ему мир шоу-бизнеса не оставил бы их в покое, перемыл бы каждую косточку, перетряхнул все грязное белье в поисках новой, еще более жаркой сплетни, насытился бы вдоволь, но никогда не простил бы им этой ошибки. Аарон боялся не за себя. Ему было плевать и на свою репутацию, и на то, будет ли у него двадцать слушателей или тысячи, и на то, петь ли на сцене или в грязном баре - главное, петь. Да и вряд ли бы кто-то удивился такой выходке сладкого мальчика из Negative. Но на Вилле подобная связь непременно сказалась бы и приобрела бы крайне тяжелые последствия. Этого Йонне не мог допустить. Поэтому никакой любви. Поэтому без обязательств. Поэтому Илона, которая, кстати, должна была давным-давно покинуть квартиру Вало. На самом деле, приезжать к Вилле по утрам не было никакой необходимости. Он, как и сам Йонне, всегда торопился то на студию, то на ту или иную встречу, то на радиостанцию дать очередное интервью. И за те несколько минут, когда им удавалось пересечься, едва ли можно было поздороваться толком, что уж говорить о чем-то большем? Но Йонне хотелось видеть Вало - и он приезжал. А Инфернальный всегда ждал его, ни разу не упустив возможности привычно огрызнуться на Аарона, услышать его заливистый смех и уехать, довольно ухмыляясь. В такие дни Йонне всегда открывал дверь своим ключом, и каждый раз его грыз изнутри маленький червячок сомнений - ну а вдруг? Вдруг она еще не уехала? Вдруг он помешает чему-то? Обычно все сомнения рассеивались, стоило только ему войти в квартиру. Первым, что увидел Йонне сегодня, был женский силуэт в дверном проеме кухни. Аарон хмыкнул: да уж, эта Илона была впечатляющей, насколько он мог судить со спины. Это не удивительно, ведь Инфернальный всегда отличался хорошим вкусом. На плите что-то шипело, вкусно пахло яичницей с беконом. До Йонне доносилась непрерывная звонкая болтовня и редкий тихий смех Вилле. По-видимому, Аарону сегодня здесь нечего было делать. Пожав плечами, он оставил кофе на столике в прихожей - не тащить же его с собой на репетиции - и бесшумно прикрыл за собой дверь. Отчего-то было обидно.