Любовь и другие неприятности...

POV Толя       Я просыпаюсь. Разлепить глаза получается не сразу, как и пошевелиться. В нос ударяет запах больницы. Ага, значит, придётся пораскинуть мозгами и вспомнить, как же меня угораздило тут оказаться. Жутко хочу пить. Всё же открываю глаза и смотрю по сторонам. В палате никого. Рядом пустая кровать. Ладно, посмотрим, куда нас занесло. С большим трудом поднимаюсь на локтях. Вижу стул, на спинке — куртка Лёни, тумбочка, на которой красуются графин, стеклянный стакан и четыре стаканчика из-под кофе. Кто-то не спал сегодня. Тем временем в голове медленно всплывают события вчерашнего дня. Эти парни не хило потрепали меня, но и я не остался в долгу. Они сами виноваты — нечего было к девушке приставать. Эти уроды зажали её в углу. Она стояла, готовая заплакать, а я заступился. Силы были неравны, я даже не могу сказать сколько их было. Около четырёх, наверное. Дебош мы устроили во время седьмого урока, так что никто не пришёл разнимать глупых подростков. Чувствую боль. Подняв футболку вижу идеально белые бинты, намотанные вокруг моей талии. Ах, точно, у одного из них был нож. Я успел получить, но перевязал рану какой-то тряпкой сразу, как попал в кладовую. В каком-то смысле я успел заняться самолечением. Глаз немного болит. Значит, фингал. Ну, не в первый раз же, переживу.       Дверь открывается, и в палате появляется Леонид. — Доброе утро, — с улыбкой говорю я ему. Нужно убедить его, что всё хорошо, пока он не развёл панику. — О, да, да, доброе, — Видимо, он не ожидал увидеть меня бодрствующим. — Как ты? — Всё в порядке. Он садится на край кровати, полностью проигнорировав рядом стоящий стул. — Как это произошло? — взгляд полный сочувствия. — Очередная драка. Ничего необычного. Я очень хочу пить.       Лёня молча взял стакан воды и поднёс его к моим губам, давая возможность утолить, наконец, жажду. Я залпом выпиваю всё, обливаясь как хрюша, как сказала бы Лида. Трудно пить из чужих рук. Леонид ставит стакан на тумбу и вытирает рукавом рубашки мою шею и губы. С последними что-то не так, потому что я тут же почувствовал жжение, а затем и металлический привкус во рту. Похоже, мне ещё и губу разбили. — Ой, прости. Я сейчас попрошу медсестру принести… — Лёня, успокойся. Это ерунда, ладно? Лучше скажи, ты один тут? Илья тоже здесь? — Он был здесь, но ему понадобилось срочно куда-то уехать. Он, кстати, просил написать ему, как ты проснёшься. — Отлично. Пиши. Это не было приказом, но Лёня тут же вытащил телефон и хотел было настрочить смс, но моё больное высочество решило, что я сделаю это сам.

«Доброе утро. Я проснулся. Лёня тоже тут, всё хорошо. Не спалите квартиру. Очень скучаю.»

Не волнуйтесь, это для Лиды. Но Илья Максимыч не останется без моего внимания.

«Я в норме. Ты уехал, чтобы провалить очередную сделку, Горе-бизнесмен?»

Отправил. От Лиды пришёл ответ:

«Мы рады, что ты в порядке. И сейчас девять вечера, так что тебе придётся лечь спать ещё раз. Лёня опять ночует у тебя? Я могу попросить Илью приехать за ним. И мы тоже очень скучаем. Выздоравливай и спокойной ночи)»

Ох, и правда. И как я не обратил внимания, что за окном уже темно? И что значит «Лёня опять ночует у тебя?»? — Ты провёл ночь здесь? — Думаю, проще просто спросить его об этом. — Да. Я не мог оставить тебя одного. — Это из-за той «фобии»? — …

Flashback

— Мамочка, а я долго буду сидеть в больничной комнате? — Это называется палата, дорогой. Да, тебе нужно побыть тут какое-то время. Как только тебе станет лучше, мы с папой заберём тебя домой. — Я скоро поправлюсь, мамочка? — Конечно, милый. Это не так серьезно. Ещё пару дней, хорошо? — Да. Я люблю тебя, мамочка. — И я тебя, солнышко.

End flashback

      Это из его детства. Его родители… Последний раз он видел их тогда, в больнице. Они уехали на один день в другой город по работе. Автокатастрофа. Выживших нет. Позже у него появилась эта боязнь оставлять людей одних. Я не уверен, но скорее всего он боится, что кто-то, оставшись один, почувствует то, что ощущал тогда он. Лёня не любит оставаться один, а иногда ему кажется, что другие люди тоже боятся этого. И он не может уйти, пока не убедится, что человек останется с кем-то ещё. — Извини, Лёнь, я не подумал. Я не хочу заставлять тебя думать об этом. Ты останешься на ночь? — Я думал уйти, но это сильнее меня. Но если ты… Я могу… — Нет. Ложись. — Что? — Ложись рядом со мной. Неверящий взгляд и красные щёки. — Ну же, Колёсико, — тепло улыбаюсь, освобождая место. Он ложиться на самый край кровати, лицом ко мне. Мы просто смотрим друг на друга. — Тебе больно? — не прекращает беспокоиться. — Нет, только губа немного даёт о себе знать. Он двигается чуть ближе и легко касается губами травмированного места. Я удивлён, мягко говоря. Смотрю на него, он удивлён не меньше. — Толь, я… — Тшш.. Меньше всего сейчас нужны слова. Касаюсь губами его губ, поглаживая одной рукой его плечо. Как и в первый раз, он замирает. Но через какое-то время начинает отвечать. Некоторое время спустя наши поцелуи уже не кажутся такими невинными. Мой язык вытворяет нечто необыкновенное, его — повторяет мои движения. Ну, пытается повторять. — Открой рот. — Что? — Приоткрой рот и высунь язык.       О, вы должны видеть это лицо. Его легко можно перепутать с чем-то томатным. По цвету они друг другу не уступают. Но он послушно делает то, что я прошу. Двигаю языком, показывая что делать.Он повторяет, иногда пытаясь забрать у меня лидерство в этом. У него уже отлично получается. Когда нам уже не хватает передышек между поцелуями, мы останавливаемся. Я, не давая ему возможности говорить, прижимаю к себе. — Ты прекрасно пахнешь, — уже в который раз говорю я. — А ты прекрасно целуешься, — смущённо бормочет Лёня. И что ещё нужно для счастья?