Дневник выжившего мага

Сижу на втором этаже брошенного дома, вокруг бродят возможные хозяева. Снейп сказал, что у нас пять минут. Что успею, запишу. Робин оказалась совсем молодой девчонкой. Плоскогрудая, жилистая. Очень злая, с большим для её рук, автоматом. До поселка дошли общей группой, после чего разбрелись в запланированные стороны. Мы трое обошли по кромке небольшой лесок, где проф провел с Робин задушевную беседе на тему «Так ли сильно вы хотите есть, чтобы заткнуться и не вякать?!». Дева сопела, ковыряла носком старого ботинка влажную землю и всматривалась в жидкий туман над лугом. Наверное, искала там подсказку. Наконец вздохнула и согласно закивала. Давно бы так, у меня уже ноги сыреть начали. До старой фермы добрались быстро, где бегом, где ползком, где кувырком. Неугомонная Робин при каждом подозрительном шорохе куста порывалась пустить в ход оружие. Пока зельевар, всю дорогу скрежещущий кривыми зубами, не навис над ней смертельной угрозой. И не прошептал присевшей от страха деве, прямо в направленное в его лицо дуло, что он сделает и куда засунет эту металлическую штуку, если она не перестанет дергаться и нервировать его. На что Робин неожиданно лучезарно улыбнулась, поправила несуществующую грудь и пропела: - О, месье знает толк в извращениях?! – и, закинув автомат за спину, вытащила из-за пояса длинный, острый штырь. Так и рысили до фермы, пригнувшись, ушки топориком, глаза навыкате. У Снейпа гвоздодер, у меня огромный нож. Должен сказать, завидки берут, как зельевар орудует железкой. А такую шикарную реакцию в нем видимо Лонгботтом воспитал, держа в напряжении, пока у котла стоял. Как Снейп лихо мертвяков крушил! С разворота, в темечко острием только – ХРЯСЬ! И дальше поскакал. Неприятное это зрелище, пара дохлых коров, бодро шагающих за вами через поле. Вот от них мы летели, ног не чуя и себя не помня. Храбрый Снейп, герой постапокалипсиса, летел впереди всех, волоча меня за руку. Бородатого мертвяка, мнущегося перед крыльцом мы, кажется, затоптали, но это уже мелочи. Едой тут и не пахло. Точнее, пахло, но не едой. В одной комнате, вспомнив свое детство золотое, нашел небольшой тайничок в полу. Чипсы, коробка сахарных колечек, кулек конфет и пару шоколадок. Каюсь, одну заныкал в карман. О, ещё журнальчик с голыми грудастыми тетками. Быстренько пролистнул. Зря! Перед глазами тут же появился Снейп, с голым задом, на коленях… Бр-р-р! Примерещится же такое! Всей найденной ерундой щедро одарили Робин, чему она была почему-то страшно рада. Всё, Снейп свистит. Снейп. И член в его. … Твою мать! Фонарик скоро сядет. Всё плохо! Всё хуже не бывает! Вы знаете, что можно мять, гладить, царапать ногтями эту чертову метку на чужой руке, но Волдеморт не выскочит из темноты, как черт из преисподней?! А я теперь это знаю. Несчастную вялую снейпову руку я тискал как голую бабу в голодный год. Только что не грыз зубами, даже кричал в неё. Наверное, после всего этого я просто обязан на ней жениться. Как мы проморгали этого урода, притаившегося в темноте полуразрушенного сарая? Я виноват! Моя вина! Пёр не глядя, впрочем как всегда! Ничего не поняв, отлетел в сторону, крепко приложившись плечом и ухом об стену. Взвизгнула Робин, рванувшись к Снейпу. Который, как-то нелепо раскрыв рот, смотрел на четыре тонких жала вил, вошедших ему в живот. О боже, мне никогда не забыть выражение беспомощности на его обесцвеченном лице. Я успел поймать его. Хватал воздух пересохшим ртом и не мог отвести глаз от расплывающегося темного пятна на сером свитере. Где-то сбоку кто-то бил заточенным железом кого-то страшно хрипящего. А у меня только одна мысль металась в голове. Хочу в безопасное место, где можно будет помочь. Спасти. Вылечить! Не знаю, как получилось, но Снейп обхватил мою шею в ту секунду, когда нас подхватило в воронку апарации. Может это он нас скорректировал. И из-за него нас выкинуло черте где, макнув при этом в ледяную лужу. Лес. Поляна. Всё не важно! А вот низкорослый домик шагах в ста от нас уже интереснее. Дверь на месте, окна – тоже. И ни одной дохлой твари поблизости. Никогда не думал, что тощий проф такой тяжеленный. При этом я боялся схватить его как-то не так и причинить ещё большие страдания. Долго возился с дверью, пиная её ногой и пихая задом, пока Снейп не пробормотал: - Сбоку, слева… засов на себя… Крохотная дровяная печь, широкая массивная лежанка, застеленная старыми шкурами, куда я и свалил подозрительно молчаливое тело. Страшные мысли крутились в голове. Если он сейчас тапки откинет, мне придется его угомонить. А чем? Ножик-то потерял! - Полка над столом… третий, восьмой и десятый, – более четкой инструкции в моей жизни еще не было. Сколько накапать на язык из первого – это понятно из прерывистого шепота. Задрать мокрую, тяжелую ткань на впалом животе – что может быть проще. Попытался рукавом вытереть кровь, чтобы увидеть, куда лить из второго. Хлынуло ещё больше. Господи, неужели в человеке может быть такое море кровищи? Ладно, залил дырки как смог. - Весь…, - вот и понимай, как знаешь. Куда весь? В рот? На раны? Побрызгать вокруг? - Снейп, куда его? В рот? Выливать в рот? Что б ты сдох, не смей умирать, гад носатый! Упырь подземельный! – не зная, как привести его в сознание хоть на мгновение, истошно завопил. – Профессор Снейп, вы бездарность как учитель, сэр! - ..рот…, - высказался проф из небытия. - Что? Как это понимать? Вымоете мне рот мылом? Я уРОТ? В рот мне…? Или вам? – ну, извини, Снейп, ты сам сказал! Вроде ровно дышит, кровь не идет, я щупал. Нашел дрова и спички, затопил печь. Лорд не вызывается. Хочу пить, есть и спать. Закрыл дверь засовом. Попробую поспать.