Сильнее бога

— Мама!.. Мама! — Магни вцепился в плечо Джейн и стал довольно сильно ее трясти. — Ты обещала рассказать нам сказку! — Какие сказки — первый час ночи, — сонно пробормотала женщина, перевернувшись на другой бок. — Ложись спать, Магни. — Но, мама… Мы с Труди еще не хотим спать. Поднявшись с постели, Кагуя на цыпочках подошла к брату и приложила палец к губам. — Тихо! Тетя Джейн устала. Она должна отдохнуть. — Вот папа никогда так много не спит, — обиженно пробормотал мальчик, но все же позволил Кагуе взять себя за руку и увести в соседнюю комнату, где рядом стояли три детских кроватки. — А сказка? — спросила сидящая на постели Гертруда. — Я хочу сказку! Пожалуйста, сестренка, почитай нам сказки из твоей волшебной книжки! И маленькая богиня указала пальцем на электронную читалку, которую Кагуя привезла из дома в своем рюкзаке. — Хорошо, только если вы будете сидеть тихо и не разбудите тетю Джейн. — Мы будем тихо! — дружно закивали головой близнецы. — Как пещерные мыши! — Хорошо, — Кагуя устроилась на кровати посередине и включила устройство. — Что бы выбрать?.. — А можно «Снежную королеву»? — робко спросила Труди. — Да, ее! — тут же согласился с ней брат. — Ну уж нет. Я же вам ее читала. И не раз. Помните, когда вы гостили в Малибу? — Ну и что! Мы хотим снова. Ну пожалуйста, Кагуя! Девочка тяжело вздохнула. Она не могла понять странной привязанности близнецов к этой конкретной сказке. Может быть, дело было в том, что главными героями книги были двое маленьких детей, друг другу почти как брат и сестра, и Труди и Магни отождествляли себя с ними. Может быть, им было легко представить, что Снежная королева на самом деле существует (где-нибудь в Ётунхейме) и оттого слушать эту сказку было страшновато и от этого волнующе приятно. Самой Кагуе уже хотелось чего-нибудь посложнее. Сегодня она хотела предложить близнецам «Приключения Шерлока Холмса», но кузены опять заставили читать им вслух основательно поднадоевшую ей историю. — Ну, начнем, — обреченно вздохнула Кагуя. Ну, начнем! Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать больше, чем сейчас. Так вот, жил-был тролль, злой-презлой, сущий дьявол… Локи знал, что к нему сегодня придут — брат твердил об этом целую неделю. Старк явится после полуночи, они будут говорить о Кагуе, и, если Тони увидит, что Локи готов принять дочь, он придет на следующий день вместе с ребенком. Все просто. Локи провел рукой по волосам, потом пристально посмотрел на свою ладонь — не дрожит ли рука? Шум за дверью предупредил о появлении посетителя задолго до того, как он вошел в камеру. Трикстер различил голос Тони — он разговаривал на повышенных тонах. Локи понял, что Старк препирается со стражниками. Наконец, заклинание разомкнуло засов. Тяжелая, окованная железом дверь медленно отворилась. Одетый в асгардские одежды Тони боком протиснулся в образовавшуюся щель. Его руки были заняты. В правой была бутылка виски, в левой — чаша со льдом, а под мышкой зажаты два кубка, прихваченные им из трапезной. Бог обмана, стараясь скрыть волнение, медленно поднялся навстречу посетителю. — Надо было привезти из дома стаканы, — пробормотал Тони, опустив все предметы на стоявший у двери столик. Потом поднял взгляд и поверх затемненных очков весело посмотрел на Локи. — Ну, вот мы и снова встретились, северный олень!.. Видишь, я даже не забыл, что за мной выпивка. Локи почувствовал облегчение. Потом, словно взглянув на себя со стороны, понял, что улыбается. Улыбается Тони. Просто не может не улыбаться. И Тони улыбался ему в ответ. Внешне человек почти не изменился. Густые каштановые волосы, аккуратно подстриженная бородка, дерзкое, слегка самодовольное выражение лица и сияющие любопытством глаза вечного ребенка. Десять лет — ничтожный срок для асгардца и значительный для землянина. Хотя Локи знал, что Тони принимает лекарство, задерживающее старение, бог все равно подсознательно боялся разочароваться — вдруг его бывший враг и любовник потолстел или подурнел? С людьми такое случается катастрофически быстро. Но нет, Старк оказался на высоте. Он стоял в дверях, юный и стройный, и бог почувствовал, что его желание еще не остыло. Сделав несколько шагов вперед, он подошел к Тони вплотную, протянул руку и снял с него нелепые и ненужные в подземелье солнечные очки. И тут же понял, почему Старку пришло в голову их надеть. — Кто тебя так? — спросил асгардец, взяв Тони за подбородок и повернув его голову, чтобы лучше рассмотреть огромный синяк, красовавшийся под правым глазом гения. Про себя Локи с тайным удовлетворением отметил, что Старк не пытается отстраниться. — Этот… Рыжий, толстый… Как его… Вольштагг. Я сломал ему нос, но, в отличие от меня, у него уже все зажило. — Он всегда был несдержан, — кивнул Локи. — Не стоит удивляться. Здесь таких большинство. Отступив назад, заключенный присел на угол кровати. Тони, в свою очередь, смог внимательно его рассмотреть. Конечно же, Локи ничуть не постарел, но Старку показалось, что он стал еще более худым и бледным. Его черные волосы были забраны в хвост, конец которого доставал до лопаток (Тони почти сразу же испытал острое желание дотронуться рукой и подергать). Бог обмана был одет в зеленую льняную тунику, кожаные штаны и ботинки. Доспехи ему, как осужденному и впавшему в немилость, носить не полагалось. Единственным предметом из металла в его костюме были тяжелые и широкие браслеты на запястьях, блокирующие магию. — А у тебя здесь ничего, — отметил Тони, обведя взглядом комнату. — Не тесно. Похоже на номер-люкс в отеле… Только без окон. Камера Локи, и вправду, не слишком походила на застенок. Стол с остатками ужина на тарелке, свечи, полки со множеством книг, на полу — мохнатая шкура какого-то зверя. Широкая, застеленная черным покрывалом кровать, вполне мягкая на вид. — Это — моя третья камера, — ответил бог. — Поверь мне, две предыдущие были не столь комфортны. — Тебя премировали за хорошее поведение? — За помощь в восстановлении Радужного моста. А также за вклад в защиту Асгарда, когда нас атаковал Свартальфхейм. — А, слышал про заварушку с темными эльфами. И Радужный мост почти готов. Значит, скоро между нашими мирами вновь будет проложена ровная дорога… На мгновение они оба замолчали. — Хочешь выпить? — Тони кивком головы указал на бутылку «Джек Дэниэлс». — В этот раз не откажешься? — Не откажусь. — И из окна меня не выбросишь? — не удержавшись, спросил Тони. — Как ты уже заметил, здесь нет окон. — А то бы выбросил, значит? — Может быть. Старк громко хмыкнул. Откупорив бутылку, он насыпал лед в кубки и плеснул виски. — Держи. Мне повезло, что ребята на входе все это не отобрали. Еле уговорил. Они выпили, не чокаясь. Локи снова, впервые за много лет, почувствовал на языке уже основательно подзабытый вкус обжигающего напитка. И удивился, как сильно он ассоциируется у него с Тони. Прошлое стало оживать, едва первая волна тепла разлилась по венам. — Тор передал тебе фотографии? — спросил человек. Он сидел на кровати рядом с Локи, касаясь плечом его плеча. Локи молча кивнул. — Кагуя очень похожа на тебя. Прямо вылитая ты. Глаза, волосы… Ничего моего. — Не скажи. Судя по портретам, у нее вздернутый нос — как у тебя, Старк. — Это у меня-то вздернутый? — искренне удивился Тони. — Вовсе нет! — Еще какой, — поддразнил Локи. И, внезапно посерьезнев, добавил: — Девочка знает, что ты ее выносил? — Да, — Тони поморщился и одним глотком осушил содержимое кубка. — Я все ей рассказал… примерно два года назад. Нельзя было больше скрывать. Знаешь, она чувствует, когда ей говорят неправду. — И как она?.. — Молодцом. Кажется… До этого она считала своей матерью Пеппер. Она и сейчас зовет ее мамой. Пеппер удочерила ее. Для прессы и широкого круга знакомых она — ее родная мать. Локи коснулся руки Тони, указав на обручальное кольцо. — Ты все-таки женился на своей рыжей служанке… Старк невольно напрягся. — Пеппер — не служанка!  — Для меня она — твоя прислуга. Расслабься, мне нет дела до женщин, с которыми ты делишь ложе. Если хочешь, можешь стать мормоном и завести себе десяток жен. — А ты довольно хорошо осведомлен об особенностях нашего мира, — пробормотал Тони, подлив себе виски. — Разумеется. Я же собирался стать его правителем, — улыбнулся бог. — А что касается этой Пеппер, хорошо, что она осталась с тобой. Кагую должна растить женщина. Мне в детстве нужна была мать. — А как же обстоят дела у ётунов? Насколько я понял, все они — мужчины. — Они — монстры, — прошептал Локи. — Они рожают младенцев, выплевывая их на землю, словно рвоту, носят с собой в меховых сумках и кормят кровью вместо молока… Если ребенок плохо растет, родитель бросает его и оставляет умирать. Им не нужны слабые. — Локи… — Меня произвел на свет Лафей, король Ётунхейма. Моя родная мать была из Асгарда… Но она умерла до моего рождения. Сразу после зачатия. Она не могла бы выносить ётуна. Она… Я не знаю, что именно с ней сделал Лафей. Возможно, он даже не насиловал ее… Но ее ДНК как-то попала в его организм… Возможно… Бог задрожал, стиснув кулаки. Старк протянул руку и легонько погладил его по предплечью. — Локи, — тихо повторил он. — Не надо!.. — Твой стакан пуст. Налить еще? Трикстер кивнул, и Тони тут же заново наполнил кубок. — Пей. Ты все еще слишком трезв. — Мидгардский алкоголь на меня почти не действует, — криво улыбнувшись, ответил Локи. — Знаешь, Стив тоже утверждал, что не может напиться. Говорил, у него метаболизм в три раза быстрее. А я ему ответил, что, значит, пить надо в три раза больше, тогда все получится. Опрокинув в себя второй кубок, Локи почувствовал, что ему полегчало. Но скорее не от действия алкоголя, а от присутствия Тони. Локи не думал, что будет рад смертному, даже не очень-то хотел его видеть. Но теперь бог ловил себя на мысли, что ему приятно общество Тони. Остроты и веселая болтовня Старка оказались неожиданно к месту, и были гораздо нужнее, чем упреки Одина, слезы Фригги или нудные увещевания Тора. — Ты скучал по мне? — вдруг спросил Тони. По глазам смертного Локи понял, что его собеседник уже сильно захмелел. Честно говоря, Старк был не трезв, когда еще только вошел в камеру. — Нет, не скучал, — ответил Локи. — Совсем. — Лжец!.. — Тони неуклюже качнулся вперед и поцеловал его в губы. …Поцелуй ее был холоднее льда, он пронизал его насквозь и дошел до самого сердца, а оно и без того уже было наполовину ледяным. Каю показалось, что еще немного — и он умрет… Но только на минуту, а потом, напротив, ему стало так хорошо, что он даже совсем перестал зябнуть. — Хочешь сделать мне подношение? — спросил трикстер, заставив себя отстраниться. Старк уже почти что залез на колени к Локи и крепко обнимал его за плечи. Лицо Тони было так близко, что бог чувствовал его дыхание, запах алкоголя, смешанный с ароматом дорогой туалетной воды и запахом самого Тони, видел, как человек хлопает своими густыми ресницами. — Подношение? В смысле, подарок? Я уже принес тебе виски. Больше у меня ничего нет. — Не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю, Тони Старк, — прохладные губы Локи коснулись его щеки, потом шеи. — Я все еще являюсь твоим богом. — Я — атеист… — Но ты же не станешь отрицать, что я существую? — Локи прихватил губами мочку уха Тони, потом легонько куснул, вырвав у человека сдавленный стон. — Это было бы очень глупо с твоей стороны. Я — твой бог, хочешь ты того или нет. И я нуждаюсь в жертвоприношении. Тони сглотнул. — Иными словами, ты хочешь, чтобы я тебе отдался. — Вот именно. — Прямо здесь, в твоей темнице? Ну уж нет. Наверняка тут есть камеры слежения. Не хочу, чтобы потом весь Асгард наслаждался бесплатным порно. — Не беспокойся: стражи Одина и Хеймдалль не спускают глаз с двери и стен. То, что происходит внутри, станет видимо лишь в том случае, если я попытаюсь использовать магию. Приватность — тоже моя награда за Радужный мост. — Надеюсь, на этот раз ты не врешь. Еще одно условие, — Тони встал с кровати и, запустив руку в карман, извлек упаковку презервативов. — Только с резинкой. — Мидгардские штучки, — Локи презрительно скривил губы. — Ты на самом деле думаешь, что я это надену? — Ну, знаешь ли, — рассердился Тони. — После того, как мы делали это в прошлый раз, у меня родился ребенок! К счастью, пока у меня есть только Хель. И этого достаточно. Я не желаю выполнять план на сто процентов и рожать тебе щенка, гиганскую змею и восьминогого жеребенка! — Слейпнира, согласно легенде, родил я, — поправил его Локи. — И я также не хочу, чтобы ты родил мне что-либо из перечисленного. — Неужели ты настолько глуп, чтобы верить мифам? Мы, боги, иногда сами придумываем их для развлечения. Другая часть мифов была создана смертными. А историю про Слейпнира придумала Сиф. Она рассказала ее мидгардцам, чтобы отомстить мне. — За что? — заинтересовался Тони. — Не важно… Однажды, когда она спала, я обрил ее наголо. Хотел пошутить… Мы тогда были подростками. — Довольно злая шутка. Но Сиф сделала тебя, приятель. Волосы-то у нее отросли, а миф — остался! …Он совсем не боялся ее и рассказал ей, что знает все четыре действия арифметики, да еще с дробями, знает, сколько в каждой стране квадратных миль и жителей, а она только улыбалась в ответ. И тогда ему показалось, что на самом-то деле он знает совсем мало. — А мы тоже скоро будем ходить в школу, — вдруг перебил ее Магни. — Здесь недалеко, рядом с дворцом. А ты ходишь в школу, Кагуя? — Нет, — девочка вдруг смутилась. — Я учусь дома. Учителя приходят в башню. — Почему? — спросила Труди. — В школе же интереснее! — Директор Фьюри запретил папе отдавать меня в школу. — Почему? — снова спросила Труди. — Говорит, что я могу случайно поранить других детей. — Как? — удивились близнецы. — Откуда я знаю! — внезапно рассердилась Кагуя. — Спросите что полегче! И вообще, вы будете слушать сказку или нет?.. Тогда не перебивайте! Сидя на кровати, Локи смотрел, как Старк воюет c застежками. Тони успешно справился c первым слоем одежды, избавившись от доспехов — и безнадежно застрял на втором. — Помочь? — Локи поднялся и подошел к нему вплотную. Длинные пальцы бога принялись ловко развязывать шнуровку на кожаном жилете, расстегивать ремешки и заклепки. Его прикосновения были легки и почти нежны. Тони вздрагивал всякий раз, когда трикстер, будто бы случайно, касался подушечками пальцев его обнаженной кожи. Довольно улыбаясь, Локи неспешно избавлял его от одежды, словно разворачивал рождественский подарок. Когда Тони оказался раздет до пояса, и пространство между ними озарилось голубоватым светом реактора, бог вдруг проявил нетерпение. Быстро стянув через голову собственную рубашку, он швырнул ее на пол. Потом схватил Тони и довольно грубо опрокинул его на кровать. Старк осознал, что, хотя Локи и был временно лишен магии, его сверхчеловеческая сила никуда не делась. Тони ощутил сильный прилив адреналина, оказавшись прижат к кровати навалившимся сверху длинным худощавым телом. Локи жадно целовал его, руки бога до боли сжимали запястья, оставляя следы. Приподнявшись, трикстер поспешно расстегнул и снял свои брюки. Вслед за этим он практически сорвал оставшуюся одежду c Тони, и, снова усевшись на него верхом, заломил ему руки за голову и крепко сжал коленями бедра, так, словно человек собирался сопротивляться.  — О, я вижу, у кого-то целых десять лет не было секса! — усмехнулся Тони, глядя в пылающие зеленым огнем глаза. — Полегче, приятель. Я никуда не убегу. — Где там твои резинки, Старк? — голоc Локи звенел от возбуждения. — Скорее!.. — Сейчас. Нащупав рукой упаковку, Тони разорвал ее и извлек изделие. У него заняло всего пару секунд, чтобы натянуть презерватив на стоящий член Локи. Старк успел насладиться замешательством на лице бога — тот явно никогда раньше не пользовался ничем подобным. — Все просто, — Тони успокаивающе погладил его по колену. — Как только кончишь, снимешь его и выбросишь. — И все? — Да. О, черт… Кажется, я забыл смазку. У тебя есть? — Есть. Масло. — Машинное?.. — Оливковое! — с укоризной ответил Локи. Встав с кровати, он дотянулся до небольшой бутыли на столе. — Кстати, оливковые деревья завезли сюда из Мидгарда. Около двух тысяч лет назад. — Очень познавательно… Постарайся быть осторожнее, ладно? Я не делал этого с тех самых пор, как расстался с тобой. — Ты не занимался сексом с другими мужчинами? — удивился трикстер. — Ни разу за десять лет? — А ты думал, я пойду по рукам?.. Я, вообще-то, не считаю себя геем. — Ты — мой, и только мой, Тони Старк, — довольно осклабился Локи. — Ни один мужчина, кроме меня, не имеет права прикасаться к тебе. Прелюдия была короткой. Локи провел ладонями по бокам Старка, обвел пальцем реактор, задел соски, спустившись вниз, погладил моментально затвердевший член. Потом широко раздвинул ноги Тони и, увлажнив маслом пальцы, прижал один из них к отверстию и надавил, проникая внутрь. Человек дернулся, но тут же заставил себя расслабиться, позволяя Локи продвинуться глубже. Тот быстро добавил второй палец, и, поглаживая изнутри, нащупал простату. Член Тони дернулся. Старк застонал от наслаждения, и выгнулся дугой, когда Локи нарочно нажал на заветную точку несколько раз подряд. — Больше не могу, — прошептал бог. Он обхватил руками бедра Тони, приподняв их над кроватью. Старк почувствовал, что член Локи упирается между его ягодиц. Тони едва успел напомнить себе, что надо оставаться расслабленным, как трикстер двинулся вперед и резко вошел. Это было больно — с его телом не проделывали подобного целых десять лет. Тони подавил крик, зажав себе рот рукой. Локи замер, увидев в его глазах слезы, но Старк, немного придя в себя, кивнул головой, разрешая ему продолжать. Бог стал двигаться очень осторожно, боясь снова причинить боль. Ему стоило большого труда держать себя в руках. Тони был очень узким, его тело со всех сторон крепко сжимало член Локи. Несмотря на поцелуи и ласки, человек не мог расслабиться и оставался напряженным. Но Локи не возражал. Все, чего сейчас на самом деле ему хотелось — снова и снова со всей силы вонзаться в это горячее, такое сильное и одновременно такое хрупкое тело. — Не могу! — срывающимся голосом повторил Локи, ускоряя темп. Тони сначала стонал, потом хныкал, потом кричал. У бога еще хватило терпения на то, чтобы приласкать рукой член Тони и, таким образом, ослабить боль и усилить наслаждение. Они кончили почти одновременно. Тони взвыл и вцепился ногтями в плечи Локи, прижимая его к себе. Трикстер несколько раз содрогнулся и обмяк, повалившись на Старка. Придя в себя, он поспешил снять и выбросить презерватив — не хватало еще, чтобы Тони напомнил ему об этом. Некоторое время они лежали, тяжело дыша. Голова Локи покоилась на груди Старка, дуговой реактор тихо и успокаивающе гудел под щекой. Синеватый свет проникал сквозь закрытые веки, но Локи это не мешало. Спать он не собирался. — Кстати, ты не обязан был называть ее «Хель», — вдруг произнес бог, когда Старк уже начал проваливаться в дрему. — Решил следовать мифам, — буркнул Тони. — Это было первое, что пришло в голову. — А почему «Кагуя»? Почему ты, американец, назвал свою дочь японским именем? — Брюс придумал. Незадолго до ее рождения он начал изучать японский и откопал древнюю легенду про девочку, которая, когда родилась, была величиной с палец. Вот он и стал звать мою «Кагуя». Так и прилепилось. Второе имя я дал ей только через год — когда она доросла до размеров нормального младенца. Тогда же мы с Пеппер официально обьявили о ее рождении… — Ты хочешь сказать, что разрешил зеленому монстру дать имя нашей дочери? — вдруг возмутился Локи. — Эй! Брюс Беннер — не монстр!.. Не больше, чем ты или я. Ты бы видел, как он о ней заботился! Он принял ее, несмотря на происхождение. Он выходил ее. Первый год жизни девочки он практически не отходил от ее колыбели. Он ей почти как отец… Иногда я думаю, что из него бы получился гораздо лучший родитель, чем из меня. — Не говори так, — тихо произнес Локи. — Уверен, с тобой она счастлива. .Маленькая разбойница была ростом с Герду, но сильнее, шире в плечах и гораздо смуглее. Глаза у нее были совсем черные, но какие-то печальные. Она обняла Герду и сказала: — Они тебя не убьют, пока я не рассержусь на тебя. Ты, верно, принцесса? — Нет, — отвечала девочка и рассказала, что пришлось ей испытать и как она любит Кая. Маленькая разбойница серьезно поглядела на нее, слегка кивнула и сказала: — Они тебя не убьют, даже если я и рассержусь на тебя, — я лучше сама убью тебя!.. Локи зажмурился и хитро улыбнулся, почувствовав, что снова налившийся силой член Тони упирается ему в живот. Приподнявшись на локтях, бог поцеловал любовника, а потом откинулся на спину, передав инициативу Тони. Старк был с ним нежен. Он не торопился, медленно зацеловывая бледное, но твердое, как мрамор, тело трикстера. Когда пришло время, он приподнял Локи и поставил его на четвереньки. Тони вошел в него сзади — тоже плавно и легко, и двигался мучительно медленно, пока Локи не выдержал и стал толкаться ему навстречу. Старк громко застонал, и Локи понял, что он уже кончает. Повернув голову, бог заметил смущение на лице смертного. Сам Локи был еще далек от завершения, но это его ничуть не беспокоило. Хищно улыбнувшись, он толкнул Тони и снова опрокинул его на спину, без слов заявляя о смене ролей. Раскрасневшийся, взъерошенный Старк был не в том состоянии, чтобы оказать сопротивление, но Локи все равно решил связать ему руки — его до неприличия заводил вид покоренного Тони. Трикстер выдернул кожаный ремень из своих брюк и несильно стянул им запястья Старка, прикрепив концы ремня к спинке кровати. Тони, казалось, смутился еще сильнее. Но он даже не пытался вырываться или возражать, и бог знал, в чем тут дело. — Тебе нравится это, правда? — прошептал он на ухо Тони. — Герой и спаситель мира обожает, когда над ним доминируют. — Нет, — выдохнул Старк. — Да. Не ври богу лжи. Пальцы впились в подбородок, и Локи страстно поцеловал его, чуть не прокусив губу. Потом бог отстранился и повернул голову, отыскивая взглядом чаши с остатками виски и подтаявшими кубиками льда. Локи взял один, поднес ко рту, пососал, потом снова наклонился к Старку и вместе с поцелуем толкнул кубик льда ему в рот. Тони протестующе замычал и попытался выплюнуть, но трикстер ловко подхватил кубик зубами, не дав ему упасть. — Смотри, — произнес Локи, вытащив лед изо рта и разглядывая его, зажатый между пальцами. — Он почти не тает у меня в руках. Знаешь, почему? — Потому что ты — наполовину ледяной великан. Твоя температура тела ниже, чем у людей и у асов. — Верно, — Локи медленно опустил кубик вниз и коснулся им правого соска Тони. Человек вздрогнул и прикусил губу. Трикстер улыбнулся и провел ледышкой по ореоле, обводя круг. Потом проделал то же самое с другим соском и после этого, не удержавшись, наклонился и прихватил губами покрасневший твердый бугорок. Из горла Тони вырвался стон. Кубик льда тем временем путешествовал дальше на юг, по прессу Тони, к ямке пупка, где ненадолго задержался — достаточно для того, чтобы Тони почувствовал, что холод стал неприятно жечь кожу, и начал ерзать. Локи положил руку ему на грудь и удержал на месте. — Не боишься? Ледяные великаны известны своей жестокостью. — Поздновато было бы поворачивать назад… По крайней мере, я знаю, кто ты, и чего от тебя ожидать, — Старк попробовал улыбнуться. — Да ну? — ласково улыбнулся Локи ему в ответ и заставил развести в стороны колени. — Ты что задумал? — вдруг занервничал Старк, когда увидел, что Локи снова берет лед в руку. — Ш-шш. Не дергайся, — Локи снова облизал основательно оплавившийся кубик и, придержав Тони, резко ввел лед в его анус. Человек вскрикнул и выругался. Из глаз брызнули слезы. — Мать твою, Локи!.. Что творишь! Черт, холодно!.. Не обращая внимания на крики, тот пальцем протолкнул ледышку поглубже. — Тихо, Старк. Потерпи. Скоро он в тебе растает. — Черт! — повторил Тони. — Ну ты и… Эй, перестань! Не надо! В руках Локи уже был следующий кубик — не такой подтаявший, и поэтому больше размером. — Не смей, — в ужасе прошептал Старк. — Еще как смею, — ответил Локи и вставил второй кубик вслед за первым. Тони жалобно заскулил. Трикстер дал ему немного прийти в себя, нежно поглаживая по животу и бедрам, чтобы отвлечь от обжигающего холода внутри. Заметив лежащий член Тони, бог уделил ему внимание. Несмотря на дискомфорт (а, возможно, и благодаря ему), Старк возбудился довольно быстро. Вызвав эрекцию, Локи отстранился, затем перевернул Тони на живот, подложив ему под бедра подушку. Ладонь бога с громким шлепком опустилась на ягодицы Старка. Тони охнул. — Чувствуешь их? — спросил Локи. — Они все еще в тебе? Тони понял, что он спрашивает о ледышках, и молча кивнул. — Хорошо, — Локи шлепнул его еще раз и принялся массировать половинки, пока лед не вытек изнутри водой. — Холодно, — пожаловался Старк. — Я замерзаю изнутри. — Хочешь, согрею? — ухмыльнулся трикстер. Он надел новый презерватив, капнул немного оливкового масла на теперь уже разработанную дырку Старка, и снова овладел им. На этот раз тело человека приняло его легко. Локи скользнул внутрь сразу до самого основания. Потом подался назад, почти совсем вышел, и тут же с силой толкнулся обратно. И снова. И снова. Тони глухо стонал, зарывшись лицом в простыню. Он чувствовал Локи в себе, каждое движение. Бог жестко имел его в уже основательно растянутую и порядком замерзшую задницу. Боль смешивалась с наслаждением, возбужденный член Старка терся о подушку. Локи, казалось, был поглощен только собой, не делая никаких попыток доставить Тони удовольствие, но тот чувствовал, что все-таки испытывает его. Бог был источником его позора и его экстаза. Локи владел им. Лежа на животе, с руками, привязанными ремнем к спинке кровати, Тони было так легко представить, что он полностью беззащитен, что он не может ничего предпринять, и все закончится лишь тогда, когда сам Локи того пожелает. У Локи был контроль над всем — над ситуацией и над его телом. И это было, с точки зрения Тони, просто замечательно. Дело в том, что в глубине души Тони люто ненавидел всякую ответственность. В своей жизни он много раз принимал ее, скрепя зубы, и всегда справлялся, подспудно мечтая послать все к черту. Даже в отношениях он терпел ее с трудом. Особенно в отношениях. Все эти женщины, перед которыми он не имел права ударить в грязь лицом, Пеппер, которую он не имел права обидеть (и все равно не раз обижал)… Те, кто оказывался в его постели, были, в общем-то, неплохими людьми. Тони не имел права быть с ними хуже, чем он есть. Он должен был нести ответственность за происходящее и его последствия. С Локи все было по-другому. Он был злодеем. Он делал то, что хотел, и брал то, что хотел. Он совершил гораздо худшие вещи, чем растление Тони. Локи не боялся ответственности, и в один прекрасный момент решил все за двоих. Трикстер взял Старка таким, как он есть, не лучше и не хуже. И Тони всегда, в любой момент мог свалить вину на него. Конечно же, он этого не сделал, но сама ситуация была настолько необычна, что кружила голову. Злодей. Вот кто мне нужен. Симпатичный негодяй, который будет делать со мной плохие вещи. Едва он подумал об этом, как крепко стиснул зубы и кончил в подушку, не издав ни звука. Локи продолжал вбиваться в него, пока его тело сотрясалось в судорогах оргазма. — То.ни, — выдохнул асгардец, толкнувшись в последний раз и повалившись на Старка. Немного позже обессилевший Тони уснул в его объятиях. .Но он сидел все такой же неподвижный и холодный. И тогда Герда заплакала; горячие слезы ее упали ему на грудь, проникли в сердце, растопили ледяную кору, растопили осколок. Кай взглянул на Герду и вдруг залился слезами и плакал так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами. Тогда он узнал Герду и обрадовался: — Герда! Милая Герда!.. Где же это ты была так долго? Где был я сам?.. Кагуя тяжело вздохнула, поняв, что ее никто не слушает. Близнецы крепко спали, прижавшись к ней с обеих боков. Труди едва слышно посапывала, а из открытого рта Магни на рукав Кагуи вытекала струйка слюны. Скривившись от отвращения, девочка хотела оттолкнуть кузена, но потом передумала. Она лишь повернула голову Магни и прикрыла ему рот. Мальчик не проснулся. Кагуя отложила читалку в сторону и сползла на подушку, поудобнее устраиваясь между Труди и Магни. Девочка тут же провалилась в сон, стоило ей сомкнуть веки.