***
Над цветущим зелёным лугом пролетала белая-белая птица. Непохожая на других, единственная в своём роде. Почувствовав чьё-то присутствие, птица начала спускаться, а близ земли превратилась в такую же белую волшебницу, только золотые глаза, словно солнышки, выделялись средь этой белизны. Оперение стало белым платьем, а сопровождавшие превращение магические искры обратились мерцающими золотыми бабочками. Часть бабочек тут же улетела, другая села на протянутую руку. Гленда осмотрелась. Она никак не могла понять, кого же почувствовала. Луг был пуст, но совсем рядом с волшебницей точно находился сгусток магии. Слабый, чужеродный для этого мира, готовый вот-вот исчезнуть, если ему не помочь. Бабочки на руке засветились ярче, и Гленда отпустила их, доверив поиск. Тихо шурша платьем, она шла следом, пока не наткнулась на… Тень? Ничего удивительного, что Гленда никого не заметила, ведь источник магии был бледной, объёмной, но бесформенной тенью, очертания которой удалось выловить только благодаря свету бабочек. Тень слегка подрагивала, подобно водной ряби, но не убегала, не источала опасность. Только в сердце этого создания тускло поблёскивало что-то жёлто-голубое. Гленда протянула объятые мерцанием руки и коснулась тени, наполняя ту своей магией. Постепенно тень начала приобретать очертания человека, становилась плотнее, всё ещё оставаясь серой. Поцеловав её в лоб, Гленда убрала руки, взмахнула ими, и тень полностью облепили бабочки, а стоило ей хлопнуть в ладоши, как исчезли, оставив на лугу ошарашенного человека. Вернее, мага. Похоже, магия Гленды наложила отпечаток на его внешность, но смешалась с изначальной серостью, поэтому волосы незнакомца стали серыми, а глаза хотя и золотистыми, но не настолько яркими. Только голубой рог выделялся из общей картины. Одежду бабочки тоже создали. Гленда не очень хорошо разбиралась в том, что носят люди, но хорошо помнила, как выглядела одежда путешественников. Она должна быть удобной, так что это, наверное, самый удачный вариант? – Здравствуйте, – с дружелюбной улыбкой поздоровалась Гленда и протянула руку. Незнакомец ответил неуверенным рукопожатием, он всё ещё казался растерянным и потерянным. – Меня зовут Гленда, а вас как? – Я… – он замялся, поджал в неуверенности губы, нахмурился, качнул головой. – Я на знаю. Не помню. – С-совсем ничего? – с тревогой спросила Гленда. Оказаться в другом мире и не иметь воспоминаний должно быть особенно досадно. Гленда понимала, что незнакомец выглядит как обычный маг этого мира именно из-за вмешательства её магии, но он точно являлся кем-то другим. Потому что маги не могут растаять до состояния живой – живой ли? – тени. – Ничего о себе, – уточнил он. – Я знаю только общую информацию, что являюсь духом. И что родом из серого мира. Но это применимо ко всем духам, подобным мне. И это всё, что от меня осталось, – вздохнул он и прижал к груди правую руку. Когда он отнял ладонь от места, где у людей располагается сердце, на той лежала сфера, сделанная будто бы из лунного камня. – Это мой предмет памяти. Что-то вроде души. В нём хранится память, но, кажется, свою я потерял. Я чувствую, что предмет пуст, но я бы знал, будь это из-за того, что я только недавно покинул родной мир. Гленда внимательно слушала объяснения незнакомца. Она где-то и как-то немного слышала о подобных духах, но всё равно почти ничего не знала, а потому и не ведала, как тут можно помочь. Может быть, потеря памяти была связана с тем, в каком состоянии она нашла духа? Однако если магическая поддержка ничем не могла помочь, то Гленда была бессильна. Дух не возражал, поэтому она дотронулась до сферы, но смогла почувствовать только то, что та была полностью магическим предметом. Словно чистая магия вдруг стала материальной. И эта структура энергии выглядела столь прочной, что точно не потерпела бы вмешательства, поэтому Гленда даже не попыталась применить к сфере колдовство. – Вот оно как… Но считаете ли вы отсутствие памяти проблемой? – решила уточнить Гленда. Просто она сама жила так долго, словно появилась вместе с миром, так что о прошлом своём уже забыла и не особо беспокоилась по этому поводу, предпочитая жить сегодняшним днём. В некотором смысле память – это важно, но если её отсутствие не мешает жить, то не стоит из-за этого беспокоиться только потому, что так положено. – Не знаю. Возможно, я забыл что-то очень важное. Мне так кажется. Но что точно – я забыл, кем был. Вдруг у меня было и имя, и прошлое, и близкие люди? Я… Мне кажется, что до этого момента у меня была какая-то очень важная цель, которую я потерял вместе с памятью. Гленда покачала головой. Значит, её подход духу не подходил. Да и ситуация у них была разной. Гленда не считала, что потеряла себя, забыв некие очень давние годы. Скорее даже, сейчас не имело смысла, какой именно она была тогда, потому что никто о тех временах не помнил, может даже никто больше с тех времён не дожил. – Не хотите отправиться в путь вместе со мной? Может быть, вы увидите что-то, что пробудит ваши воспоминания или хотя бы даст подсказку. – Но не помешаю ли я вам? – с беспокойством уточнил дух. – Ничуть! – улыбнулась Гленда. – У меня нет цели, места назначения. Я просто ищу людей, которым могу помочь, кому не хватает надежды или немного чуда. Приятно видеть улыбки на лицах и то, как преумножается добро. Хм… Но без имени вам всё же будет неудобно. Не хотите ли взять временное, пока не вспомните настоящее? – предложила она. – Это… Так, наверное, правда будет лучше. Но я ничего не могу придумать, – растерянно добавил дух. – Может, Хенбетестир? Оно означает «старый путник». Мне кажется, вам подойдёт. – Тогда… Приятно познакомиться? – улыбнулся дух, и они снова пожали руки. Так начался путь странника. Гленда знакомила его с миром, в котором он оказался, учила магии, которая помогала легче находить общий язык с людьми. Ведь иногда узнавать других – это хороший способ узнать и себя. А ещё Гленда показывала маленькие и не очень чудеса. Как у кого-то оживали зачахшие цветы, как внезапно становилась целой любимая кружка – последняя, а потому особенно ценная, памятная вещь от покойной бабушки. Как внезапно находилась важная вещь, как переставал хворать ребёнок. Как огонь обходил стороной посевы, давая шанс пережить зиму без голода. Гленда способна на многое, однако для неё важно было не попадаться, ведь она не могла причинить никому вред, даже в целях самозащиты. Их совместное путешествие длилось долго, но в итоге пути всё равно разошлись. Ничто из увиденного не помогало вернуть память. В своих перемещениях дух был свободнее Гленды, ведь мог ходить даже между мирами. Он решил продолжить странствие один, чтобы суметь посетить больше мест. Гленда не стала возражать, только благословила на прощание и выразила надежду о новой встрече. Она не боялась, что Хенбетестир внезапно снова растает тенью, ведь дала ему возможность, которой были лишены духи – получать магию из окружающего мира. Прошло ещё много лет, которые Гленда проводила, всё также помогая людям, магам, кому угодно. Сколько бы ни проходило времени, она совсем не менялась. Ни внутренне, ни внешне, ни даже на магическом уровне. Дивная белая волшебница, окружённая золотыми бабочками. Прекрасная белая птица, непохожая на других. Их новая встреча произошла в довольно неожиданном месте. Гленда брела по почти заросшей тропе, думая, что никого не встретит, однако знакомую ауру почувствовала ещё до того, как увидела её хозяина. Седой, рогатый, тоже не изменившийся с течением времени, разве что одеждой, которая, к тому же, посерела от пыли дорог. Гленда подбежала и в приветствии обняла Хенбетестира. Он тоже обнял её, ничуть не меньше радуясь встрече и тоже заметно ею удивлённый. Этот день был таким же погожим, как тот, когда они познакомились. Только теперь у Хенбетестира за спиной имелось множество чужих историй и путь, о котором он помнил. Но до сих пор не помнил о себе. – Забавно, не правда ли? – спросила Гленда, рукой указав на храм, рядом с которым они стояли. Белокаменный, а над входом изображена удивительно знакомая птица с распростёртыми крыльями, концы оперения которых, как и глаза, покрывал тонкий слой золота. – Что забавного в этом месте? – недоумённо уточнил Хенбетестир. – Это храм Священной Птицы. Возведён здесь, потому что церкви показалось, что Птица, посланник Неба, часто спускается на землю именно в этом месте. Потом, правда, они поняли, что это не так, и к храму начали забывать дорогу. Ведь в остальном его расположение неудобно. – Я бы сказал, что история немного печальная. Грустно наблюдать, как место становится заброшенным. – Да, – кивнула Гленда и толкнула двери пустого храма. Они прошли внутрь. Сквозь бледно-жёлтые витражи в помещение лился свет, который казался золотым, магическим, напоминая свет бабочек Гленды. Везде лежал слой пыли, она же летала мерцающим облаком, поднятая потоками воздуха, что принесли с собой неожиданные гости. Очень неожиданные, если вспомнить, что в храм зашли два мага. Лишь эхо шагов нарушало тишину, пока они шли до алтаря, на котором стояла статуя. Тоже птицы. Большой, белой, пыльной. Только в отличие в той, что была над входом, эта птица чудесным образом удерживала крыльями чашу. Гленда посмотрела на неё и ухмыльнулась, как перед храмом, когда назвала это место забавным. – Ты ведь уже знаешь, что для церкви Птица – своеобразный символ веры? Что-то между посланником Неба и воплощением бога на земле? – Мне доводилось о таком слышать, – кивнул Хенбетестир, рассматривая статую. – И как раз это забавно. Потому что Священная Птица – это я. Услышав это, Хенбетестир удивлённо сморгнул. Он перевёл взгляд на Гленду, потом обратно на статую. А ведь правда. Вот почему птица показалась знакомой, будучи в деталях непохожей на других птиц. – Церковь, которая против магии, сделала своим символом волшебницу. – А ты… Не пыталась с этим что-нибудь сделать? – спросил Хенбетестир, понимая глупость вопроса. – Да. Я к ним прилетала, пыталась поговорить. Думала, что так смогу смягчить их отношение к магии. Однако моё появление они считали плодом своих молитв, и ни к чему хорошему эти встречи обычно не приводили. Сами проявления моей магии они причисляли к божьему благословению. Я решила, что лучше просто не пересекаться с церковью. Хенбетестир продолжил молча рассматривать то статую, то Гленду, погрузившись в раздумья, на которые наталкивало это место. – Гленда, ведь ты продолжаешь нести людям добро? – тихо, почти шёпотом спросил он. – Конечно, ведь для этого я и живу, – без всякой заминки ответила она. – Но… Почему? Я многое видел в пути. И много жестокости. Между всеми. Людьми, магами. Они сеяли её между собой и между друг другом. Ты говорила, что желаешь всем добра, потому что веришь. Но как у тебя получается сохранять эту веру? – Не знаю, – просто пожала плечами Гленда. – Просто верю. Надеюсь, что если дать добро, то им смогут правильно распорядиться. Ты не подумай, я прекрасно осведомлена о том, какие есть у мира тёмные стороны. Просто же тьма всё равно никуда не денется, а если перестать нести добро, то его, даже если ненамного, станет меньше. И вот это правда будет удручающе. – Гленда тихо рассмеялась, зажмурившись. – Понимаю, как наивно, должно быть, звучу, особенно для своих лет. Но просто такова моя природа. Я же всё равно не смогу не помочь тем, кому по силам помощь оказать. Знаешь, я даже думаю, что… Что ведь когда-нибудь я всё же умру. Все смертны, даже если из моих уст это звучит странно. И всё же я бы хотела даже своей смертью подарить кому-то надежду. Если я уйду не напрасно, то моя душа будет спокойна. Надежда – так можно было описать Гленду, если бы понадобилось сделать это одним словом. Или же белая и добрая, если двумя и вспомнив о значении имени. Хенбетестир всегда вспоминал о том, что имена имеют значение, когда кого-то встречал. Кому-то оно подходило больше, кому-то меньше. В случае с Глендой всё сходилось идеально. На своём пути Хенбетестир не встречал кого-то белее и добрее. – Думаю, ты права относительно Птицы. Однако вряд ли в этом, может даже в любом другом мире есть кто-то, кто больше подходил бы на роль посланца милосердной всевышней силы. – Если только сама эта сила, – усмехнулась Гленда. – Хотя я совсем не знаю, существует ли та. Это и неважно, лишь бы вера в Небо побуждала делать добро. Добро – это не тот случай, когда стоит разбираться в причинах, если результат привёл только к положительным последствиям. Однако что же мы всё обо мне? Хенбетестир, как твой путь? – Всё с тем же результатом. Или, вернее, с его отсутствием. Мне нравится быть в пути и интересно узнавать людей, но туман над моим прошлым всё никак не рассеивается. Словно что-то важное продолжает от меня ускользать. – Мне жаль, что я всё ещё ничего не могу для тебя сделать, – вздохнула Гленда. – Ты уже сделала очень многое. Ты дала мне новую жизнь и надежду, ведь пока я живу, всё же есть шанс найти ответ. Не пролетай ты над тем лугом, я бы просто исчез, будто никогда не существовал. Но раз у меня появился второй шанс, я буду идти. Буду продолжать путь, пока не узнаю о себе или пока не найду новую цель. Хенбетестир улыбался, говоря это, и Гленда тоже не сдержала улыбки. Она была очень рада столь положительному настрою странника, была рада упорству и нежеланию сдаваться. Если так продолжать, то одной из двух целей он точно достигнет. И какой бы она ни была, главное, чтобы в конце пути Хенбетестир стал счастлив. Они поговорили, сидя в храме. В основном о своих путешествиях рассказывал Хенбетестир, потому что повидал гораздо больше и потому что его жизнь просто была разнообразнее. Гленда обычно не могла настолько открыто общаться с людьми, хотя какое-то время у неё даже была семья. Однако муж и дети уже давно умерли, а далёкие внуки не особо были к ней привязаны, так что Гленда смогла уйти, никого этим значительно не расстроив. Заводить новую семью Гленда не хотела даже просто потому, что не считала себя уместной в такой жизни. Да и нельзя же остальному миру только бабочек посылать. Попрощавшись с Хенбетестиром, Гленда подумала о том, что в этот храм ещё вернётся. А вдруг их дороги снова пересекутся именно здесь? Судьба любила странные случайности, находя их, очевидно, забавными. Когда Гленда пролетела над храмом вновь, он уже был в таком печальном состоянии, что в одном месте даже обрушилась крыша. Кружа в вышине, Гленда не могла заметить знакомую фигуру, но почувствовала ауру духа. Она начала спускаться ниже, тревожась, не начал ли Хенбетестир снова исчезать? Ощущения настойчиво подводили к дыре в крыше, пролетев над которой Гленда заметила отблеск в чаше, которую держала статуя. Она спустилась и схватила птичьими лапами осколок, очень похожий похож на часть сферы Хенбетестира. И в тот же момент на Гленду упала сеть. – Знак! Небо всё же ответило на наши молитвы! – крикнул человек. Только сейчас Гленда заметила, что храм хотя и выглядел заброшенным, но не пустовал. В нём было много склонившихся в молитве священников. – Мы правильно сделали, выбрав храм Священной Птицы! – поддакнул другой. Гленду повалили на пол. Кольцо людей начало сжиматься. Гленда трепетала, пытаясь вырваться из сети, покуда имела возможность. Покуда рядом не было людей, которым она могла бы навредить сопротивлением. Однако сеть оказалась слишком прочной, на неё не действовали чары. – Теперь Великой Охоте точно быть! Да будет охота! – Да будет охота! – хором отозвались остальные.***
Гленда не сразу поняла, что снова может видеть. Взгляд полностью застилали слёзы, а в мыслях был хаос после увиденного сна. Это она. Это её появление и неосторожность начали охоту на магов. Это она была виновата во всём.