Переплетая пальцы

Небо над островом в спокойную погоду всегда идельно-голубое с мелкими пушистыми облаками. Маленький Санджи запускает в воздух летающего змея и с трудом придерживает в руках катушку. Ветер обманчиво и спокойно подхватывает фиолетовое полотно и уносит вверх. - Вверх, выше. Еще выше! – Кричит блондин, стараясь удержать скользящее управление. Сзади, со спины, подходит мужчина, немного прихрамывая, он становится рядом с Санджи, вытягивает руки и перехватывает у него из рук инициативу. - Ничего не можешь без меня, мелкий баклажан! Сейчас бы упустил. – Мальчик чувствует, как в щеку ему тычется колючая, как солома, борода его отца. Сейчас в Италии лето – самый сезон для поваров и приезжих, но им удается выкроить немного времени для того, чтобы над деревянной крышей ресторана засеяла яркая полоса ткани. Санджи счастлив, он улыбается, а ветер раскидывает волосы по всему лицу. Одно неосторожное движение, два вздоха разочарования – змей, охваченный игрой, улетает в неизвестном направлении. Значит, снова пора возвращаться. Делу время, а потехе час. Блондин хорошо помнит короткие, но радостные моменты детства, когда он находился с отцом и матерью в их небольшой, но очень уютной квартире. Первый открытый ресторан, первые разбитые тарелки, восхищенные вздохи и непрекращающийся галдеж посетителей, радость от порезов и первых самостоятельно приготовленных блюд. Вечные, непрекращающиеся мечты о море и волнах, так манящей и зовущей его синеве, хранящей в себе много тайн и чудесных рыб. Спустя определённое количество лет Санджи сам выбирает место учебы, пренебрегая советами родителей. Увлечения остаются увлечениями навсегда, а мечты выдвигаются вперед, встают на место целей и охватывают его всего и без остатка, выжимая. На минутку уйдя в себя, забыв о нужном и важном, парень позволяет себе вернуть в настоящее кроху приятных воспоминаний, хранящихся на дне. Санджи даже стало интересно, что бы сказал его отец, приведи сын в дом вместо красивой и стройной красавицы, кого-то вроде куста травы, спящего на данный момент на диване. Наверняка, пожал бы плечами, молча, или рассмеялся, закидывая странными шуточками, и они бы снова поцапались. Зеф все-таки был человеком свободных, но в какой-то степени консервативных взглядов, принял бы все за шутку двух друзей. Он прекрасно знал предпочтения своего дитя. Санджи начинает вполголоса, почти шепотом, сейчас глубокая ночь. За окном все еще идет снег, в комнате горит настольная лампа, слабо освещающая тумбочку у кровати и кусок комнаты. Сам блондин сидит в кресле, положив ногу на ногу, откинувшись, с накинутым на плечи пледом. - Итак, я сам вызвался со своим альтруизмом помочь избитому, – говорит он, продолжая, – Потерявшему сознание, да еще и с травмами. Тащил на своей спине, ощущая каждый хруст при шагах. За дверью слышно, как под тяжестью веса оседает диван, обиженно скрипя на весь мир. - Донес, отмыл по мере возможности, затянул бинтами все побитые места – уже получается не мало. На основании этого можно просить его выметаться завтра же с утра, а самому уйти на работу в прекрасном настроении. – Блондин вздыхает, сильнее закутываясь в плед. – И на этом все бы окончилось спокойно и без шума. Почти. У зеленоволосого сломаны ребра. Несколько. Примерно два и с разных сторон. Санджи рассказывает всё это себе словно доклад о происшествии и травмах, упорно повторяя вслух сказанное по несколько раз. Выводы пока не напрашиваются, только сомнения. - Получены они были, скорее всего, в ходе избиения. У него легкое сотрясение, пара царапин и ушибов. Он сам виновен в этих травмах. Это последствия необдуманных поступков. – Вдруг вылетает фраза, казалось бы, облегчающая все проблемы. Довод ломается в пух и прах под новым, более весомым и законообязующим, хотя бы формально: - Однако я являюсь свидетелем почти что преступления, насильственных действий со стороны каких-то отморозков. Мне бы следовало дать отлежаться ему до момента заживления ребер. Это много, но больше ни к чему не обязывает. Конечно, если хочет пусть уйдет сам – держать никто не станет. Но и он может пригодиться в паре несложных вопросов. – Блондин выговаривается в окно, выдыхает в холодный ветер фразу за фразой и постепенно находит выход. Решение приходит, подтверждается и озвучивается уже с утра, перед походом на работу. - Я разрешаю пребывание в своей квартире до момента заживления костей. Не более. Знаю, твоя голова пока не способна функционировать, если вообще способна, что очень сомнительно. Зеленоволосый морщится и потирает глаза, зевая и потягиваясь, почти не слушает. - Если захочешь уйти – ключ я оставил. Закинешь потом в почтовый ящик и все. - Значит, я могу остаться? – Хрипло спрашивает Зоро, глядя на светловолосого, педантично поправляющего лацканы пиджака. - Только до момента заживления. Еда в холодильнике есть. Вечером сменю повязки. А теперь мне пора на работу. – Санджи подбирает с пола портфель, кидает последний взгляд на обратно ложащуюся на диван особь мужского пола и уходит, закрывая дверь на ключ. В доме становится на одного питомца больше.