Переплетая пальцы

Единственная любовь блондина, которая остается с ним по сей день - это океан. Безбрежный, до сих пор не познанный людьми до конца; поглощающий в себя жизни тысячи моряков каждый год и таящий множество рыб в толщах воды. Санджи, будучи маленьким, часто приходит на мыс и вглядывается в воду, вниз, следит за медленно покачивающимися водорослями и стукающимися друг о друга при приливе камнями. Опускает руки, пытаясь выловить мальков, и бродит часами по мелководью, ища красивые ракушки для соседок по парте, но самые лучшие отложит в ящик стола как память на долгие годы. Сейчас, взрослее старше и опытнее, он держит эту коллекцию все так же в дальнем ящике в спальне и иногда проверяет с утра на удачу, проводя тонкими пальцами по холодной поверхности гальки. Профессор по микробиологии часто повторял им «Ex nihilo nihil*» . И блондин учится до сих пор, не забывая любить и восхищаться многообразием мира под водой, скрытого для него. Здание университета огромно, оно слово тонет под слоем выпавшего ночью снега. Старые здания превращаются в мертвые декорации, а радушные стражи знаний вернутся только летом. Время забытья накрывает блестящим одеялом спокойствия и неторопливости во всем. Парень обходит покрывшийся тонкой коркой льда фонтан у главного здания, сворачивает в узкую улочку между лестницами в общежития, мимо аллеи замерзших и жмущихся к друг другу стволов деревьев, постепенно отдающих свой цвет земле. Огромные литые ворота учительского корпуса приветствуют гостя жалобным скрипом. Санджи открывает дверь сторож, он уже укутан в пальто до самого носа и рад, что можно, наконец, закончить бегать с тепла в холод. Новая дирекция позаботилась о том, что все старые здания, несмотря на опасность, осмотрят и сменят проводку, так что отопление стало приятным бонусом для преподавателей, живущих там на постоянной основе. В коридоре блондин улавливает едва заметный запах лаванды и с трудом различает вдали рядом с окнами блеск рыжих волос. Они переплетаются с чьими-то полностью белыми, в игривом танце, и Санджи, морщась от звонкого девичьего смеха, проходит дальше по коридору в учительскую. Ему нужно распечатать документы в соседней комнате, ему нужно спрятаться и смыть из памяти холодной водой растерянность, страх и разочарование. За главным столом одиноко сидит его коллега – Робин и ковыряет вилкой еду из кафе. Она витает в облаках, снова в своем мире - красивом и полном сказочных загадок столетий. В какой-то момент Санджи задерживается на ней, обхватывает хрупкие плечи взглядом и пытается прочесть сказку, о которой думает женщина. Случайно брошенный взгляд не остается незамеченным, она поднимает глаза и, улыбаясь, слегка опускает голову, приветствуя без слов. Блондин кивает в ответ. Уже позже они немного поговорят о погоде, в рамках приличия - о происходящих делах в университете, и что происходит у каждого из них. Когда Санджи говорит, что завел себе нового питомца, и что теперь их двое, Робин вопросительно приподнимает бровь, но потом снова улыбается, одобрительно кивая. - Если они сделают вас счастливее, так почему бы и нет? – говорит она, пропуская волосы через пальцы. Блондин думает, всерьез задумывается об ее словах сейчас, а потом, немного позднее, вечером, когда берет в руки проданный ему в аптеке пакет с бинтами и антисептиком, спешит домой, где его ждет зеленая голова, в качестве домашнего растения на диване. Потом снова, уже зайдя в квартиру и засучивая рукава для того, чтобы наполнить таз водой для старых бинтов. Но пока не находит действующего оправдания. Он садится рядом и начинает понемногу снимать уже присохшую к коже громилы перевязку под недовольные замечания. - Поосторожнее, а то ты мне не то так оторвешь. - Слышится спереди хриплый голос Зоро, звенят сережки. Санджи думает, что он бы оторвал да с удовольствием и что-нибудь еще в качестве бонуса, но молча продолжает скользить пальцами по загорелой коже, разматывая метры рвущихся нитей. Зеленоволосый дышит ровно, стараясь сохранять спокойствие, он держит перед началом процесса данное обещание. - Распрями спину, мне неудобно, - говорит блондин, хлопая где-то в районе лопаток ладонью, - Я не нанимался работать медсестрой, так что давай. - Жаль, из тебя она бы получилась отличная, - за нахальное замечание нахлебник получает затрещину по спине, морщится. За дело. - Ой, извини, рука соскользнула, - смеется Санджи. Когда бинты полностью оказываются в тазике, Зоро осторожно разминает плечи, пытается двигать руками, под недовольными короткими взглядами "доктора". Движения скованные, медленные, осторожные. Блондин ощупывает мышцы, просит привстать. Он пробует. Боль есть, в мышцах, костях, она никуда не делась, поэтому они перемещаются в ванну. Зеленоволсый хочет смыть грязь с груди, и парень соглашается помочь ему в этом. Ловкие руки очень аккуратно оттирают следы лекарств и мазей, засохших на коже камками, все-таки Санджи переборщил в прошлый раз, он не доктор. Сейчас, стоя на коленях перед сидящим на деревянной табуретке мужчиной, он смущен, но, тем не менее, продолжает разминать и стирать следы его стараний. Зоро доволен, он морщится от колючей мочалки и греется в теплом пространстве ванны, заполненной горячим паром, идущим от воды. Ноги у блондина скользят и не помещаются, он старается не терять равновесия, не падать. Осматривает порезы и ушибы, смахивая прилипшую челку с носа, внимательно и до мелочей. В какой-то момент штанина цепляется за шероховатость, ноги разъезжаются, и Санджи падает прямо носом в грудь, на Зоро, который ловит его чисто инстинктивно на руки, не давая повалиться им обоим. Неудобно, смешно. В легкие ударяет запах цветочного мыла, которым работал блондин. Это его запах, его рук, он подарил его незнакомцу. И от этого становится еще смешнее. * Ex nihilo nihil — Из ничего — ничто; из ничего ничего и не получится.