Твой безупречный "hit and roll"

      Я никогда не была романтиком и уж точно не входила в число девушек, растекающихся небольшой лужицей у ног красивого парня. Мои спортивные собранность и целеустремлённость порождали во мне желание контролировать всё на свете, включая собственные эмоции. Но одной лишь его ослепительной улыбки хватило, чтобы растопить моё сердце, а заодно и лёд — не только на этой спортивной площадке, но и во всей Антарктиде. Небрежно взъерошенные волосы, вобравшие в себя все солнечные оттенки, и нагловатый взгляд болотно-зелёных глаз довершили своё дело, и я сама не заметила, как начала спотыкаться на ровном месте, стоило только ему пройти мимо.       Иван Ортега был одним из друзей Уилла Каллахана — новоиспечённого ухажёра Брук. Хотя нет. Я неверно выразилась, потому как активной стороной выступала именно моя подруга, чей намётанный на мужскую красоту глаз совсем недавно пал на беднягу Уилла. Беднягами я называла всех парней Бруклин, ведь они не догадывались, в какую ловушку попадали. Моя милая сердцеедка влюбляла их в себя и, как только они превращались в безвольную "тряпку" и успевали ей наскучить, безжалостно бросала первой. Если бы я не знала настоящую Брук — не стерву, какой её считали все в школе, а довольно мягкую и заботливую, — то решила бы, что она таким образом развлекается. Но нет. По словам девушки, её просто никто из них не зацепил по-настоящему. Что в её представлении означает "зацепить по-настоящему", я уточнять не стала.       И вот, очередной парень и очередные надежды на внеземную любовь. Операция по укрощению Уилла протекала вполне себе успешно, пока Бруклин не взбрело в голову свести ещё и меня с Иваном.       — Он сдержан, воспитан, симпатичен, не расшвыривается девушками направо и налево, у него безупречная репутация, — расхваливала Ивана Брук, что, впрочем, было излишним — я и без неё знала о всех положительных качествах понравившегося мне парня, — когда мы с ней вернулись на поле собирать снаряды. — Ну просто идеальный вариант для моей не менее идеальной подруги!       — Правильные девочки должны встречаться с правильными мальчиками? — вспомнила я выдуманный нами в восьмом классе девиз, которому я и следовала. В отличие от Брук, которую временами тянуло на каких-то отчаянных хулиганов, и мне стоило огромных трудов вернуть ее на путь истинный. Благо, Уилл Каллахан к подобным особям не относился: да, хамоватый и чуть заносчивый, но это ему безумно шло. Поэтому волноваться было не о чем.       Брук рассмеялась намного громче, чем положено, а я, усмехнувшись, перевела взгляд на трибуны, догадываясь, перед кем она так выделывается. Там, по другую сторону ограждения, стояли ожидающие нас Уилл и Иван.       Заметив, как Иван подмигнул мне, я спешно отвернулась и скрыла глупую улыбку, что появлялась на моем лице только в его присутствии. В этот момент я мысленно поблагодарила тренера, заставившего своих игроков убирать поле, тем самым отсрочив мою встречу с парнем, во время которой мне бы пришлось позорно краснеть и заикаться. Конечно, сама встреча была неизбежна, но у меня хотя бы появилось время, чтобы вернуть своё привычное хладнокровие.       Я пнула ногой камень, так как поднимать эту тяжесть весом сорок четыре фунта (*) мне не улыбалось, и тот с лёгкостью заскользил по льду, испещрённому цветными разметками, и, достигнув бортика поля, был схвачен тренером.       Брук же нашла другой способ доставки снарядов до мистера Райса. Будучи мастером по извлечению пользы из любой ситуации, она повернулась спиной к парням, наклонилась вниз и, удерживая камень за красную ручку, покатила его вперёд, не забывая при этом вилять бёдрами. И если уж мы с Хлоей поражённо уставились на внушительных размеров пятую точку Брук, плотно обтянутую спортивным трико, то что уж говорить об удивлении Уилла и Ивана!       — Детка, — присвистнул Уилл, — ты вообще представляешь, как эротично смотришься в этой позе?       Довольная результатом Брук выпрямилась, хлопнула себя ладонью по попе и, развернувшись в полоборота, направила на Уилла указательный палец.       — Всё для тебя, Каллахан!       — Детка, ты меня убиваешь! — прокричал он в ответ, картинно прикладывая ладонь к сердцу.       Дождавшись, пока подруга завершит представление, финалом которого должен был стать, видимо, инфаркт её бойфренда, и подойдёт ко мне, я с сарказмом передразнила Уилла:       — Детка, а ты не заигралась?       — А с каких пор Вы, мисс Мэтьюс, превратились в ханжу? - поддержала она мой шутливой тон, чем заставила обиженно надуть губы.       Я — ханжа? Нет, конечно, я немного завидовала раскрепощённости и боевому характеру Брук, которые, кстати, довольно гармонично вписывались в её натуру. Но при этом, несмотря на то, что все уже привыкли именно к такой Бруклин Аддерли — дерзкой, но носящей свою дерзость подобно короне, — пересуды среди однокашников были нередкостью. Лично я придерживалась другой линии поведения — ни одного лишнего слова в мой адрес: идеальная студентка, спортсменка и активистка.       Впрочем, я не стала переубеждать подругу, понадеявшись, что взаимными улыбками тема исчерпала себя, тем более мы с ней частенько друг друга так подкалывали.       Внезапно Брук развернула меня спиной к себе и стянула с моих волос, собранных в хвост, резинку, от чего надоедливые пряди рассыпались по плечам. Скажу честно, отрезать удлинённое каре было не самой гениальной идеей, посещавшей мою голову. Плюс, состоящий в том, что, будучи абсолютно прямыми, мои волосы не требовали укладки, перекрывался жирным минусом — локоны ниспадали на лицо и упрямо лезли в глаза. Даже излюбленный трюк с заправлением их за ухо не прокатывал. Но все вокруг считали мою стрижку стильной, и мне пришлось смириться с неудобствами.       — Так-то лучше! — довольно изрекла Брук, потрепав меня по макушке, тем самым придав объём причёске, и, прервав моё раздражённое шипение, потащила за собой к парням.       По пути я испытала всё, что испытывают героини глупых любовных романов в присутствии объекта своих грёз: потеющие ладошки, подгибающиеся колени, учащённое дыхание... И успела себя за это возненавидеть. Как можно быть одновременно такой уверенной на поле и размазнёй с Иваном?       Сойдя со льда, подруга выпустила мою руку, скинула бело-синюю олимпийку, оставшись в серой футболке с глубоким вырезом, и шикарной походкой от бедра "подплыла" к Каллахану.       Я подошла менее эпично.       — Привет, — довольно-таки уверенно улыбнувшись Ивану, проговорила я и даже не заикнулась. Прогресс!       Здороваться с Уиллом смысла я не видела, так как тот был занят исключительно Бруклин, которая, оперевшись на бортик, выгнулась во всех нужных местах и демонстрировала окружающим свои чарующие взгляд выпуклости.       — Теперь ты понимаешь, почему я так хочу видеть тебя в нашей компании, Сэмми?       Прифигевшая от прозвучавшего из его уст "Сэмми" я не сразу поняла, о чём говорит Иван, пока он не кивнул на своего друга. Уилл поддался на провокации моей подруги и в данный момент пытался её "съесть", притянув ближе и впившись в её губы жадным поцелуем.       Я поморщилась:       — Мда... Не каждый выдержит подобного зрелища.       — И я о том же. Быть третьим лишним в их обществе — чистый мазохизм, — медленно и негромко протянул Иван, наклонив набок голову и внимательно посмотрев на меня. Я зеркально продублировала его жест, вызвав лукавую улыбку на его губах. — Кстати, замечательная игра. И замечательный капитан. Мне нравится, когда девушка не только красивая, но и умная, а ты очень тонко предугадываешь ходы противника, — его голос, чувственный, с придыханиями, сеял туман в моей голове. — Не в обиду Брук, но сегодня вы победили благодаря только твоим усилиям.       — Удивительная осведомлённость для человека, пропустившего добрую половину матча, — усмехнулись откуда-то сбоку, помешав мне насладиться ласкающей слух похвалой этого умопомрачительного парня.       Иван стиснул зубы и повернулся к придурку, посмевшему влезть в наш разговор. Даже Уилл и Брук отлипли друг от друга с характерным причмокивающим звуком. Я же, отбросив резанувшую по моему самолюбию фразу о том, что Иван не всё время находился на трибунах, наблюдая на моей игрой, последовала их примеру и увидела Маркуса О`Брайана. Он стоял в трёх футах от нас, скрестив руки на груди и облокотившись бедром на ограждение.       Для таких школ, как наша, с количеством учеников, зашкаливающим за восемь сотен, не знать поголовно всех на твоей параллели — норма. Но Маркуса О`Брайана, как ни странно, я знала. Вернее, знала его сладко посапывающую наглую физиономию, которую за три месяца успела изучить вдоль и поперёк. В прошлом году, в летнем триместре, на занятиях испанским меня и его поставили в пару. Так этот хмырь продрых все пары, перед этим безразлично мне бросив: "Прикрой меня!", чем вывел из привычного равновесия и породил желание отколошматить его учебником, в котором, для сведения, около шестисот страниц! Как истинная блюстительница порядка на уроках я попыталась вывести Маркуса из состояния спячки, тыкая ему в бок карандашом и отдавливая его ногу своей острой шпилькой, но, потерпев сокрушительное поражение, плюнула и готовила проект в одиночестве. Но что странно: на протяжении тех часов, что мы проводили за одним столом, я кожей ощущала на себе изучающий, прямо-таки прожигающий взгляд, и лишь когда оглядывалась на Маркуса, по-прежнему спящего, наваждение исчезало. Тогда я списала это на охватившую меня паранойю из-за волнения перед экзаменами.       После окончания триместра и выставления оценок — я, кстати, не сдала Маркуса, так что он получил свои незаслуженные девяносто три балла — с этим нелепым парнем я больше не пересекалась. А нелепости в его образе было хоть отбавляй: начиная с торчащих во все стороны тёмно-русых волос с выгоревшими на солнце кончиками и мешковатой одежды (ну вот кто, скажите, носит эти ужасающе растянутые грязно-белые свитера крупной вязки, да ещё и под горло?) и заканчивая такими же нелепыми друзьями, напоминающими мне заядлых наркоманов.       — Что ты там вякнул? — резко обратился к О`Брайану Иван. От его завораживающего и уверенного шёпота не осталось ничего. Сквозивший в голосе гнев даже немного выбивал из колеи.       — Я сказал: уйди с дороги, Ортега, — с непроницаемой маской на лице ответил Маркус, разглядывая свои ногти. Только зевка для полноты картины не хватало. — Ты загородил собой проход.       Я подумала, что Иван вряд ли закроет глаза на грубость О`Брайана, но парень, к моему удивлению, презрительно фыркнув, отступил назад и позволил Маркусу протиснуться между нами.       — Поздравляю с очередной победой, Мэтьюс, — кинул Маркус, поравнявшись со мной.       Иван недоумённо вскинул брови.       — Вместе посещаем испанский, — нехотя ответила я на его незаданный вопрос и отвела взгляд.       Почему-то слова этого грёбаного наблюдателя О`Брайана глубоко засели в моём мозгу. Да, Иван мне ничего не должен, и мы даже не друзья, но от осознания, что его интерес ко мне не так силён, как мой к нему, закололо внутри. Больно закололо. Чёртов О`Брайан! Неужели, так сложно было оставить свои выводы при себе?       — Ну так что, насчёт моего предложения? — вдруг сказал Иван, а после этого шагнул вперёд и упёрся руками в ограждение, прижимая меня к краю.       Заблокированная его телом я с шумом вдохнула и почувствовала, как в нос ударил резкий запах парфюма с имбирными нотками. Его неожиданная близость не сулила ничего хорошего моему напускному спокойствию. Я выдохнула. Вдохнула. Сглотнула. А потом подняла неуверенный взгляд на лицо парня.       — А?       Какую, чёрт возьми, часть разговора я пропустила?       — Не томи, Ортега. Расскажи ей уже, — послышалось хихиканье Бруклин.       Я с трудом заставила себя оторваться от зелёных глаз Ивана и грозно посмотреть на хитрющую мину Брук, давая ей понять, что обязательно с ней разберусь. Но позже. С какой, спрашивается, стати она знает то, чего не знаю я?       — Разбавить нашу компанию, — пояснил Иван. — В субботу мы идём на открытие нового ирландского паба. А ты, Сэмми, стала бы приятным дополнением этого вечера.       — Это приглашение? — тупо переспросила я и проморгалась.       — Ага, — Иван опустил глаза ниже и поиграл с замочком на моей олимпийке. Я непроизвольно поёжилась. Не люблю, когда ко мне прикасаются, пусть это даже и Ортега.       — Хорошо, я пойду, — сумела пролепетать я и, вывернувшись из кольца рук Ивана, почувствовала, что дышать стало легче.       Поймав мой взгляд, Брук подмигнула и незаметно для парней оттопырила вверх большой палец, напоминая, что всё идёт по плану. Хм, парень моей мечты пригласил меня на свидание. Эмоции должно быть почище адреналина, что дарит победа в поединке. Но тогда почему улыбка, подаренная мной подруге, такая натянутая?