Зарисовки по «Сверхъестественному»

      Чтобы сияло солнце над главою,       Свое же солнце нам пришлось затмить…       Сэм смотрит на брата.       «Ты хотел убить как можно больше тварей, Дин, помнишь?»       На мертвого брата.       «Хотел защитить меня. Защитить своего Сэмми. Ты ведь даже пошел за меня в Ад, Дин. Чтобы я не умер. Ты же помнишь это?»       На брата, который никогда больше не встанет.       «И пусть у тебя это не получилось, Дин. Это ничего».       Который ждет его за чертой.       «Я иду к тебе, Дин. Но перед этим заберу с собой столько этих сволочей, сколько смогу».       Мы — Винчестеры.       Пока мы живы, всегда есть надежда.       Генри сказал это перед тем, как умереть. Смешная ирония, не правда ли?       И эти же слова вспомнил Сэм Винчестер, прежде чем присоединиться к своему брату.       «Желтоглазый, Люцифер, Дик, мать его, Роман. Мы оба знаем, чем все это кончится. Один из нас умрет».       Сначала Дин. Потом Сэм. Потом снова Дин — и так по кругу. По чертовому, бесконечному замкнутому кругу.       Дин воскрешает Сэма. Сэм воскрешает Дина. На небесах, да и в Аду уже устали вести счет их смертям. Да и зачем, когда все это давно превратилось в фарс?       Два мальчика. Два брата. Никто не спрашивал их, хотят ли они такой жизни, хотят ли быть героями.       Их вообще никто никогда не о чем не спрашивал.       Всегда лишь требовали.       — Дин, береги Сэмми.       — Дин, скажи «да» Михаилу.       — Сэм, скажи «да» Люциферу.       — Дин, ты должен убить брата.       — Вы оба должны спасти этот чертов мир.       — Вы оба должны умереть за него.       Каждое утро они собирали себя, склеивая разбитые осколки.       — Боже, как вы встаете по утрам?       — Хороший вопрос.       Каждую ночь они ложились спать с мыслями о том, кого не спасли сегодня.       И никто ни разу не поинтересовался, какова цена спасения этого грязного, порочного, несовершенного мира.       Которого, быть может, не стоило даже спасать.       Благодарность… Насколько же она редка. Обычно люди просто принимают свое спасение как должное.       Как будто эти двое родились только за тем, чтобы спасать кого-то.       Как будто они больше ни для чего не нужны.       Сэм смотрит на брата. Своего мертвого брата. Своего Дина.       И знает, что ему самому осталось недолго — раны слишком глубоки. Не выкарабкаться. Бесполезно бороться.       Быть может, они снова вернутся.       Быть может, это навсегда.       Главное — то, что они спасали этот мир, раз за разом. Что могли.       И разве важно, какова была цена?       «Он — Винчестер, значит, уже проклят».       И быть может, кто-то, стоящий над их могилой, поблагодарит двух братьев за то, что им пришлось затмить собственное солнце.       Чтобы солнце сияло над головами других.