Зарисовки по «Сверхъестественному»

      — Когда в последний раз любой из нас был на пляже?       — Никогда.       Я устал, Дин. Устал цепляться за призрачные надежды. Устал видеть в очередном способе тот самый, что спасет тебя. Черт побери, Дин, мы с тобой уже разучились идти вперед, не думая, что ждет там, в конце. Мы разучились жить, просто жить — как раньше, когда мы просто охотились, помнишь? Как же это было давно — как будто и не с нами даже.       Мне было больно смотреть на то, как ты сдался. Опустил руки, смирившись с проклятием на твоей руке. Как пытался уверить меня в том, что ты справишься. Что мы сможем жить так, как раньше — пусть даже и с Меткой. И ты был даже довольно убедителен. Если бы я не знал тебя так, как знаю сейчас. Как знал всю жизнь. Черт, Дин, да кого ты пытался обмануть? Меня? Или себя?       Но как бы это ни было больно, невыносимее видеть тебя сейчас, подпевающего песне, улыбающегося, строящего планы, такого… полного надежды. Ты ведь веришь, Дин, искренне веришь. И я не думал, что это будет так страшно в тот момент, когда верил сам, пытаясь заставить и тебя. Потому что… Черт возьми, Дин, я даже не хочу думать, что будет, если и эта надежда обернется ничем. Что и в этот раз эта сволочная метка победит. Что ты снова перестанешь улыбаться.       Дин, я ведь помню «обкуренных стриптизерш». И блестки повсюду. Ведь ты смеялся, Дин — впервые за долгое время. Знаешь, это был один из самых счастливых моментов, правда. И я был бы готов пережить нападения еще десятка клоунов, с блестками, с их красными носами и жутким смехом — лишь бы ты улыбался, Дин. Лишь бы не видеть потухший блеск в твоих глазах, который я вижу каждый день.       И я хочу верить в то, что потом будет пляж. И песок, и волны, которые мы с тобой не видели. Что это все будет. Черт возьми, что у нас вообще впереди что-то будет. Хоть что-то, Дин, понимаешь?       — Понимаешь, когда Дин пришёл за мной в школу, я твердил себе: «Одно последнее дело». Понимаешь? «Одно последнее дело». И затем, когда я… Когда я потерял Джесс, я опять твердил себе: «Последнее дело и всё». Это всегда было «последнее дело», понимаешь? И еще одно, и еще. Затем я собирался вернуться к жизни юриста − к моей жизни. И только теперь я начинаю понимать. Вот это моя жизнь.       И мне наплевать на то, что кто-то посчитает это ненормальным. Это моя жизнь, Дин. Моя. И я хочу прожить ее с тобой. Ссориться, ворчать по поводу и без, приносить тебе гамбургеры, смотреть вместе комедии, убивать монстров, прикрывать друг другу спины — это все, чего я хочу, Дин. Чтобы ты был рядом. Чтобы… Просто был жив.       — Я не справлюсь без моего брата. Я не хочу заниматься этим без него.       Не смогу, Дин. Просто не смогу. И никогда не мог, на самом деле. И тогда, когда ты был в Аду. И когда умер в ту среду — после бесконечных вторников, которые ты не помнишь. И когда был в Чистилище. Я никогда не мог без тебя, Дин. И… Я не хочу, чтобы это снова повторилось, Дин, просто не хочу.       Я устал, Дин. Устал делать вид, что все хорошо. Что мы справимся. Я устал верить. Когда ты один раз спотыкаешься, ты встаешь и идешь вперед. Второй раз, третий, четвертый… Но когда это превращается в замкнутый круг — чертов круг, из которого не выбраться, подниматься становится все труднее. И я поднимаюсь, Дин. Каждый раз — ведь выхода у нас просто нет. Если сдадимся мы оба, настанет конец. А я его не готов принять, Дин, понимаешь? Просто не готов. И пусть мне сейчас хочется опрокинуть этот стол. Закричать, биться кулаками в стены — что угодно, лишь бы унять эту боль внутри, я молчу. Улыбаюсь и делаю вид, что все хорошо. Что у нас все всегда хорошо — и неважно, что в этот момент ты умираешь. Ведь ты говоришь, что в порядке — а, значит, я должен верить. Таковы правила игры. Вот только ты забыл, что следующим пунктом идет «один брат спасает другого». И наплевать на цену.       Именно поэтому я сохранил эту проклятую книгу.       Именно поэтому я сейчас иду к Ровене, чтобы попросить помощи.       Именно поэтому я все еще не сдался.       Потому что —       — И если его не станет, я…       — Я просто не смогу. Я слишком часто терял тебя, Дин, чтобы иметь возможность пережить это еще хоть раз.       Я не отпущу тебя. И наплевать на цену. На то, что будет потом.       Я просто хочу, чтобы ты жил, Дин.       Чтобы просто жил.