Зарисовки по «Сверхъестественному»

      О Сэме Дин заботился столько, сколько себя помнил. Только обычно выражалось это в убийстве очередного монстра, что угрожал младшему, поисков Сэмми, что порой пропадал. А вот так, чтобы готовить еду, измерять температуру… Случалось, конечно, но настолько редко, что старший Винчестер успел от этого отвыкнуть.       А вот теперь он стоит перед младшим, которого так очевидно сотрясает озноб и который так упорно это отрицает.       «Ну и что мне с тобой делать?» — думает Дин, смотря на то, как брат отодвигает от себя тарелку с тем, что он так старательно приготовил. Младшему сейчас нужны силы — нужны, как никогда. А он упрямится. Старательно изображает из себя здорового, когда самому так плохо, что даже ангел сделать не может ничего.       — Может, мне с ложечки тебя кормить? — ехидничает Дин, всеми силами стараясь скрыть, как же ему на самом деле страшно. Как отчаянно хочется сбросить с себя эту осточертевшую маску и высказать наконец то, что тяжким грузом лежит на душе. Что Сэму с каждым днем становится только хуже. Что неизвестно, чем закончатся эти проклятые испытания — и не закончится ли с ними сам Сэм. Многое, очень многое хочется сказать Дину. Вот только слова застревают в горле, стоит увидеть, как в очередной раз младший кашляет кровью.       И Дин давит зарождающиеся было слова. Он — старший брат. Он должен быть опорой для Сэмми, беречь его. И пусть это кажется бесполезным — это единственное, что Дин сейчас может.       Приготовить обед. Укрыть пледом. Предложить градусник, от которого Сэмми тут же отмахивается, что, может, и к лучшему. Ведь Дину даже не хочется думать, на какой отметке остановится ртутная полоска.       — Ты похож на нагреватель.       Снова шутка. Брошенная, даже не задумываясь — ведь самому Дину сейчас отнюдь не весело. Старший Винчестер устал от этих недомолвок, молчания младшего, вечного «я в порядке», успевшего, кажется, стать их девизом.       Вот только Дин не задумывается, готов ли он услышать эту самую правду. Подтверждение того, как Сэмми плохо — он его и так получает каждый день. Слыша глухой кашель, заглядывая в комнату и видя, как брат мечется по кровати, наблюдая за тем, как он даже стоит уже с трудом.       Вот опять.       Возмущенный проявлением заботы о нем, Сэм резко поднялся. Ослабевшие ноги тут же подкосились, и мужчина был вынужден схватиться руками за стол, чтобы найти в нем опору.       «Упрямый».       Ведь все равно продолжает, как заведенный, твердить, что все хорошо. Что он со всем справится. Что, черт возьми, он пройдет эти испытания и выживет.       Вот только Дин уже давно перестал в это верить. Да и сам Сэм, кажется, тоже. Но надежда — слепая, отчаянная, безнадежная, единственное, что у них осталось. Без нее двигаться вперед станет уже невозможным.       И Дин продолжает приносить младшему теплый чай. Укрывать одеялом. Делать все, что только в его силах, чтобы его Сэмми стало лучше.       А младший это принимает. Сопротивляясь, пытаясь убедить брата в том, что у него все обязательно получится. Но принимает.       Ведь эти минуты — все, что у них осталось перед тем, как Сэм примется за третье испытание.       Перед тем, когда может стать уже слишком поздно.