На окраине огромного города находилась совсем небольшая квартирка. Здесь, в пространстве, состоящем из спальни и не очень просторной кухни уже два года жил ещё никому неизвестный блондин. Жил один, несмотря на возраст всего в семнадцать лет, и за свою жизнь особо не боялся, ведь у него всегда была своя личная нянька. Эта самая нянька сейчас как раз занимала диван на кухне и лениво бренчала на новенькой гитаре. Пусть Рэдо всем своим видом создавал впечатление человека, крайне далёкого от порядочной жизни, на деле все было не так. Порой внешний вид человека не говорит о том что есть на самом деле, не стоит судить людей по обложке.
Во всем городе трудно было найти человека более правильного и прилежного, чем Такахаши Рэдо. Родившись в семье врачей и только-только закончив школу, он планировал пойти по их стопам: стал лучшим учеником школы, прошёл не один курс подготовки к поступлению в медицинский, а уж в химии и биологии плавал, как рыба в воде. Можно сказать, его жизнь была уже распланировала на годы вперёд и должна была состоять из многих лет учёбы, чтобы в итоге Рэдо продолжил династию врачей.
За другом, который был для него все-равно, что младший брат, красноволосый всегда следил особо тщательно, много, даже слишком много ему помогал, да и в целом был лучшей опорой для Кая в его крайне нелёгкой жизни. Да и подрабатывал голосом его разума на досуге…
— Ну и что ты намерен делать? — вздохнул Рэдо, устало глядя на друга, что сидел за столом и самозабвенно составлял план их дальнейших действий.
— Для начала нам нужен барабанщик. На двух гитарах выедем, а вот без барабанщика никуда, — спокойно заявил блондин и тут же задумчиво хмыкнул. — Как их ищут-то?..
—С трудом. — усмехается красноволосый. — Найти кого-то, кто готов играть с двумя начинающими неудачниками, та ещё задача. Но я уверен, ты справишься.
Кай удивлённо уставился на усмехающегося друга: вот как можно быть таким ироничным пессимистом?
— Не пялься так на меня, всего-то губу прокол, — хмыкнул красноволосый.
— Ага. А до этого щеки, язык, нос… Так, ладно, ваше тело — не наше дело. Выкладывай, у тебя есть знакомые барабанщики? Из нас двоих это ты участвовал в парочке музыкальных проектов.
Рэдо тут же прижал струны рукой. Нахмурился.
— Так, погоди, я не понял. Ты решил создать группу. А в друзьях нет ни одного гребанного барабанщика? Иди на форумы тогда лезь, что попадётся, то попадётся.
Кай вздохнул, зарылся рукой в свои волосы, уставился в ноутбук.
— Да я уже. У тебя нет вообще никаких знакомых?.. — с надеждой произнёс парень, задумчиво глядя на страницу очередного сайта. Он не ждал, что ответит Рэдо. Просто пытался сообразить, как начать осуществлять собственную мечту, что так сильно ударила ему в голову день назад. Но друг вдруг задумчиво хмыкнул.
— Ну… Вообще-то есть одна особа… — тихо произнёс он. — Но вряд ли можно рассчитывать на согласие…
Кай словно ожил.
— Но попробовать ведь можно?
Рэдо поморщился. Ему-то явно никак не нравилась идея друга «попробовать».
— Я… Скажем так, я не хотел бы. — буркнул он. — Хотя, что поделать-то ещё… — парень покосился на часы. — Вообще-то эта особа как раз звала меня сегодня на их концерт. Хочешь пойти со мной? Он через час.
На лице Кая отразилось искреннее удивление.
-У нашего будущего барабанщика концерт?.. Так, окей, теперь я понял, почему ты не очень хотел просить. Ладно, идём, попытка не пытка. Может этот твой барабанщик нам кого подскажет, — и тогда, забросив свои записи, Кай поднялся из-за стола и уверенным шагом направился в прихожую. Наспех запахнув на себе кофту, схватив рюкзак, Кай вышел из квартиры за Рэдо. Гитарист терпеливо дождался, когда блондин закроет, наконец, дверь, потом они оба быстро спустились вниз. Кай достал пачку сигарет, тут же получил от Рэдо по голове и тихо засмеялся.
Рэдо ненавидел, когда друг курил. Ненавидел до бешенства. Поделать только ничего не мог. Для Кая это была настоящая зависимость, не иначе. Этот серый дым в лёгких… Каждый вдох, успокаивающий бешеное сердцебиение, успокаивающий все мысли, чувства. Кай нервничал. Он никак не ожидал, что его просьба помочь собрать группу начнёт выполняться так стремительно. Но одно Кай осознавал точно, только что он сделал шаг к своей мечте.
Только что он точно решил, что хочет создавать музыку, что будет западать в сердца людей.
На то, чтобы добраться до нужного места, у парней ушло чуть больше часа. Они несколько опоздали… Конечной целью их путешествия оказался небольшой клуб на другом краю города, клуб, запрятанный максимально далеко от человеческих глаз. В такие места вряд ли пускали бы несовершеннолетних. Если бы это вообще проверяли…
Здесь было душно. Здесь была такая же неуемная толпа, пусть и в десять раз меньше, и люди наступали со всех сторон. Это был второй раз, когда Кай оказался в подобном месте. Прежде он их избегал. Прежде все его увлечение музыкой сводилось к занятиям по вокалу и игре на гитаре, просмотрам роликов, прослушиванием кучи треков… Но когда музыка играла в живую, когда била из всех колонок, когда орала, когда поглощала тебя с головой… Это было другое. Нечто неописуемое, ни с чем несравнимое. И пусть концерт на несколько тысяч человек был вчера, пусть сегодня Кай оказался среди нескольких сотен, пусть разница была очевидно, его это не смущало. А музыка снова и снова охватывает с ног до головы. Пробирается в самое сердце. Даже стоя в конце зала, далеко от сцены, Кай на полном серьёзе начинал понимать Рэдо. Он же вечно шлялся по таким концертам!
В этом душном клубе собралась толпа человек на семьсот. Кай не знал, зачем Рэдо притащил его сюда, но уже через десять минут ему стало всё равно. Пусть он никогда не любил тусовки в клубах, но… Но такой концерт — это же совершенно другое!
— Смотри! — стараясь перекричать толпу, Рэдо тянет друга за рукав кофты. Кай в непонимании оглядывается, одной рукой придерживая белую шляпу.
— Куда?! — выкрикивает в ответ, но голос тонет и растворяется в гремящей музыке.
— Да на сцену, мой недалёкий друг, на сцену!!! Барабаны!
Едва расслышав, что Рэдо кричит, Кай тут же взглянул, куда сказано.
Адреналин у музыкантов зашкаливал. По сцене носился солист, отвлекая внимания Кая, и блондин всё никак не мог разглядеть барабанщика. Но вот, спустя несколько долгих мгновений его взгляд выхватывает тёмную фигуру за установкой. Пот льётся градом с худенького паренька, мокрыми были даже волосы… Он так отжигал на этом небольшом концерте, что, кажется, притягивал к себе больше внимания, чем солист. Кай никогда не видел, чтобы человек так отдавался музыке.
Рэдо дёрнул друга за руку.
— Я говорил вот про этого барабанщика! — крикнул он, оттаскивая блондина в сторону от сцены, подальше от колонок, чтобы можно было не так кричать.
Кай недоуменно уставился на друга.
— Но погоди… Он ведь уже играет в группе… — растерянно произносит он, оглядываясь. Всё так же ревела толпа, всё так же на сцене играла эта группа. А Рэдо грустно усмехнулся, качая головой.
—Нравится музыка?
Теперь и Рэдо тоже смотрел на сцену. Смотрел долго, не отрываясь. Басит и вокалист, что одновременно выполнял функцию гитариста, бегали из угла в угол сцены, солист пел так, что вся его энергия будто волной летела в зал. Кай кивнул. Слов не находилось. Эта музыка не была идеальной, даже Кай слышал недостатки в композиции, но то, какая энергия шла от этих парней, то, как они владели залом…
— Да, нравится, — наконец произнёс блондин, снова кивая другу.
— Тогда слушай внимательно. — Рэдо понизил голос. — Они выкладываются на полную лишь потому, что это последний их концерт. С завтрашнего дня группа «Mary’s end» прекратит своё существование.
Кай вздрогнул. Услышанная информация была все равно, что удар по голове чем-нибудь тяжёлым. Удивлённым взглядом он окинул друга, снова оглянулся на сцену. Что он только что сказал? Прекратит? То есть, группа распадается? Как такое возможно?
— Они не могут больше играть вместе, — вздохнув, произносит красноволосый. — Их солист уезжает за границу, басист женится, а барабанщик… А вот о барабанщике я не знаю. Поэтому мы тут.
В этот момент Кай буквально впился взглядом в сцену, в этого паренька за установкой. Он неотрывно следил за его игрой, следил за тем, как барабанщик был буквально захвачен музыкой. В его голове крутилась одна единственная мысль: как люди, что так отдаются музыке, могут вдруг бросить её? Могут бросить всё, что создавали такими трудами! Чтобы только собрать вместе людей, любящих музыку, надо приложить немало усилий! Чтобы добраться до выступления в таком клубе надо сделать ещё больше! А они распадаются?
— Кай, — снова произносит Рэдо. — Знаешь, ты подумай… Ты создашь группу. Ты будешь играть, будешь расти в глазах людей. Но рано или поздно группе придётся отойти на второй план. И это ещё при условии, что мы не распадёмся через год или два. Ты готов к этому?
Кай растерянно оглядел друга с ног до головы, замер… А после усмехнулся.
— Готов.
Тем временем игра стихла. Кай смотрел, как все трое участников подошли к краю сцены, взялись за руки, поклонились, кинули в зал медиаторы, барабанные палки. Они тяжело дышали и смотрели в зал такими счастливыми и одновременно грустными глазами… Солист взял микрофон. Откашлявшись, он спокойно начал:
— Спасибо всем, кто пришёл сегодня на наш концерт… Спасибо, правда. Вы помогли нам приблизиться к тому, к чему мы всегда стремились. К сожалению… — тяжело дыша, парень зарылся рукой в волосы и сел на край сцены. Он взглянул на свою группу, сталкиваясь с их растерянными взглядами, покачал головой. — К сожалению не всё всегда так радужно, как хвост Рейнбоу Деш. Ха-ха… Знаете, пусть мы не идём дальше вместе. Пусть наша маленькая жизнь закончится, как только мы сойдём со сцены и начнётся новая, пусть мы все втроём пойдём разными дорогами. Вы помогли нам приблизиться к мечте. Я счастлив. Спасибо вам за всё. До встречи на нашем новом концерте! В другой реальности, конечно же. — сказав так, он усмехнулся, махнул рукой фанатам. Зал буквально взорвался аплодисментами и свистом. Они подбадривали их… Подбадривали группу, которую так любили. И Каю внезапно стало невыносимо тоскливо. Он грустил за тех, кого видит в первый раз. Он молча смотрел, как они спускаются со сцены. Смотрел, как барабанщик потянулся, спрятал за ремень джинсов свои палочки. Черные, разрисованные какими-то узорами… А разве не их он кинул в зал?..
— Пойдём, — Рэдо вырывает друга из раздумий и тянет за рукав кофты.
— Куда?
— Как куда? К ним, конечно же. Готовься, сейчас будешь уговаривать барабанщика играть с нами.
Блондин поражённо уставился на Рэдо.
—Я буду?! — выкрикнул было Кай, но Рэдо только покачал головой и потащил друга за собой.
Когда их остановили охранники, Рэдо спокойно им что-то заявил. Кай даже не понял что, но охранники отступили и пропустили их внутрь. Из шумного зала они попали в длинный тёмный коридор за сценой. Здесь работали только тусклые лампы, освещая таблички на тяжёлых дверях, и вот парни, наконец, дошли до одной из дверей. Рэдо глубоко вдохнул, уже протянул руку, чтобы постучаться, но это за него сделал Кай.
В конце концов кто решил собрать группу, Рэдо или он?
— Открыто! — послышался мужской голос и парни, переглянувшись, вошли в гримёрку.
Свет ярких ламп тут же ударил по глазам, Кай аж зажмурился, отвыкнув от такой яркости. В гримёрке было очень светло, привыкнув к свету, блондин заинтересованно оглядел пустые гримёрные столы с зеркалами, пустые стулья… Один только диванчик был буквально завален вещами музыкантов, да инструменты покоились на подставках неподалёку. А пока Кай оглядывался, на него заинтересованно смотрели серые глаза. Высокий брюнет, стащив с себя жилетку и растрепав чуть волнистые взмокшие волосы, не сводил с парней заинтересованных глаз. Его друг, светловолосый басист, сидел на полу и обмахивался брошюркой. Все молчали, и Кай бы даже счёл эту ситуацию крайне неловкой, если бы в глазах обоих музыкантов не промелькнули искорки удивления.
— Да ладно, Рэдо, ты что ли?! С каких пор ты красный?! — воскликнул вокалист, широко заулыбавшись и тут же подойдя к парням. — Какими судьбами?! — он тут же протянул руку, чтобы стукнуться с Рэдо кулаками. — Уж извиняй, нам сессионные гитаристы больше не нужны.
— Самоирония — твой лучший друг, Саору, — Рэдо улыбнулся. — Классно отыграли. Я к вам по делу. Вернее, даже не к вам… Это Кай, — отступив в сторону, парень кивнул на блондина. — Мой друг. И у него очень важный разговор к вашему барабанщику.
В тот же миг на Кая уставились две пары крайне удивлённых глаз. А потом басист подал голос.
— Я ж тебе говорил, — он усмехнулся. — Просто так нас в покое никто не оставит.
— Да не, так же даже лучше, — Саору кивнул и обратился к Каю. — Хочешь завербовать к себе в группу Джи?
Только тогда Кай, наконец, окончательно пришёл в себя.
— А. Ну, да, — он усмехнулся и быстро кивнул. — Мне и Рэдо не помешает барабанщик. И ваш более, чем подходит.
Саору улыбнулся.
— Я могу только пожелать тебе удачи в вербовке… Надеюсь, с убеждением у тебя порядок, м? — усмехнулся он и обернулся к двери, ведущей из гримёрки в душевую. — Эй!!! — вдруг рявкнул он. — Джи!!! А ну на выход!
Как ни странно, шум воды стих и парню почти сразу же отозвались.
— Да не ори ты так, освобождаю я тебе душевую, освобождаю! — прозвучал голос, что Кая крайне удивил, и дверь в душевую открылась.
На пороге появился тот самый барабанщик. Но лишь сейчас Кай начал замечать, что с ним было что-то не так. Вернее, заметил это Кай лишь в тот момент, когда, не обращая ни на кого внимания, барабанщик задрал подол своей просторной серой майки, демонстрируя плоский живот, тонкую талию… А из-под майки совершенно ненавязчиво выглянул чёрный спортивный бюстгальтер, утягивающий небольшую аккуратную женскую грудь. Если бы Кай не видел это собственными глазами, он ни за что не поверил бы в происходящее. Барабанщиком была девушка?.. И теперь она стояла перед ним и смотрела на блондина удивлёнными, пронзительно голубыми глазами
-А тут у нас кто? — послышался хоть и низкий, хоть и с хрипотцой, но, все же, женский голос. Девушка оглядела Кая с ног до головы, в ожидании ответа закинула на шею полотенце, а Кай смотрел на неё в ответ и думал, что если не присматриваться, эту девушку и вправду можно было бы спутать с женственным худощавым парнишкой. Из-за всей этой ситуации ответить блондин не успел.
— Ну, ты бы и меня могла заметить, — подал голос Рэдо, и тогда Джи резко оглянулась на стоящего неподалёку фрика.
Её лицо тут же изменилось, эмоции удивления стали такими яркими и искренними, смешались с искренней радостью, на губах появилась широкая улыбка, девушка буквально расцвела.
— Солнце моё! — воскликнула она, в три шага преодолев дистанцию между ней и Рэдо и заключив парня в крепкие объятия. — Ты все-таки пришёл! Ты совсем не изменился!
— Энги, мы виделись месяц назад, — улыбнулся гитарист.
— Ну вот и говорю — совсем не изменился! Я смотрю, у тебя все та же любовь к железу. Чего, реально щеки проколол? Когда пупок прокалывать будешь — позовёшь? — усмехнулась она. — Тоже хочу.
Наблюдая всю эту ситуацию, Кай все никак не сводил с барабанщицы взгляда. Она была довольно высокой, почти одного с Рэдо роста. И это так же играло с её внешностью злую шутку. Ей богу, если не присматриваться, она точно сошла бы за парня — подростка!
— Друг твой? — Джи, наконец, кивнула на блондина. — Что вы тут забыли?
Рэдо улыбнулся, кивнул.
— Разговор к тебе есть. Найдёшь время?
Не ответив, девушка с усмешкой обернулась к Каю, оглядела блондина с ног до головы, хмыкнула. Кажется, ей и объяснять не надо было, что за разговор им предстоял.
— Давайте не здесь, давайте на улице? Подождите меня пять минут у служебного выхода, я выйду, — заявила она с совершенно серьёзным выражением лица, и тогда, кивнув ей, Рэдо поспешил утащить друга.
Когда они вышли на улицу, Кай, вздохнув, запустил руки в карманы. На улице уже темно, холодно, в конце концов наступила осень. Он присел на оградку, отгораживающую детскую площадку от безлюдной дороги, выдохнул светлое облако пара.
— Не ожидал, — произнёс он несколько удивлённо. — Я правда был уверен, что это парень.
— Джи часто это говорят. Её это не обижает, даже наоборот, — пожал плечами красноволосый, и Кай сосредоточенно кивнул ему в ответ.
Признаться честно, сейчас он начал волноваться даже больше. Он ждал на улице девушку, что могла бы стать барабанщиком в его будущей группе… Причём таким крутым барабанщиком! Но вдруг, она не согласится? Кай молча достал из кармана пачку сигарет, поджёг одну, затянулся и шумно выдохнул серое облако дыма.
— Будешь столько курить — голос охрипнет, — вздохнул Рэдо. — И кто тогда у нас солистом будет? Я? Я не умею петь.
— Пожалуй, это единственное, чего ты не умеешь. И то не факт, можешь научиться, — Кай усмехнулся, поправил на голове чёрную шляпу-трилби, надвинув её пониже на глаза. — Думаешь, она согласится?
— Думаю, нет. Если ты не попытаешься её переубедить.
— Сколько ей лет?
— Почти двадцать. Она стучит буквально с детства, а в группе с пятнадцати лет. Если ты сможешь её уговорить, то мы на одних только её барабанах выедем. Ей девятнадцать, парням двадцать четыре. А она с ними наравне. Она уже попадала в журналы о рок-группах, как одна их самых молодых барабанщиц.
Кай нервно усмехнулся, сделал очередную затяжку, чувствуя, как внутри разливается этот едкий дым, надвинул шляпу ещё ниже на глаза. Сам он играл на гитаре уже семь лет, не мог оторваться от музыки, и был уверен, что смог бы добиться многого, но… Но черт подери, именно сейчас он решил, что совершенно недостоин такого музыканта в своём кругу. А стоило так подумать, как весёлый голос вернул его в реальность.
— Ребят, чего зависли-то? — лёгким движением у Кая из рук забрали сигарету. Он и слова сказать не успел, прежде, чем Джи, с его сигаретой, уселась на ограду рядышком.
— О, хоть расслаблюсь, — она тяжело вздохнула, глубоко затянулась и выдохнула в воздух облако сизого дыма. — Извини, что так внезапно, забыла дома зажигалку.
Кай с усмешкой кивнул.
— Меня зовут Энги. Ребята зовут Энж, кому как нравится, — она протянула блондину сжатый кулак, он стукнул по нему своим. — Можно Джи, но это для самых близких.
— Я Кай.
— Ну, Кай? Чего же ты хотел? — вздыхает брюнетка, запахивая на себе лёгкую темно-зелёную куртку.
— Энги, Рэдо сказал, что… — начал было Кай, тут же замолчал, нахмурившись: как-то не правильно было вот так вот в лоб говорить, что раз группа распалась, то он хочет забрать барабанщицу себе.
— Расходимся, разбегаемся кто куда… — девушка закончила фразу за него — Это имел в виду?
Тогда Кай снова задумчиво покосился на барабанщицу. Сейчас она куда сильнее походила на девушку. Вблизи были видны её длинные густые ресницы, красивые губы… И грустный взгляд. Джи усмехалась, улыбалась, шутила, делала все, чтобы скрыть, как грустно ей было сегодня. Но взгляд было не спрятать.
— Энги, не хочешь играть с нами?
Кай произнёс это настолько внезапно, сказал прямо в лоб, что Рэдо аж поперхнулся воздухом от удивления. Он ожидал от друга куда большего такта и теперь крайне напряжённо смотрел на Джи. Та пребывала в не меньшем удивлении: смотрела на Кая широко распахнутыми голубыми глазами, молчала, даже рот от шока приоткрыла.
— Эм, Рэд. — она осторожно подала голос, а красноволосый удивлённо взглянул сначала на друга, после на барабанщицу. — Ты не мог бы мне на нормальный язык перевести, что именно хочет от меня этот странный мальчик?
— Не надо ничего переводить, — спокойно заявил Кай. — Энги, я понимаю, что это звучит дико, но нам нужен барабанщик. Я хочу создать группу. Я хочу играть так же, как играли вы, но на одной гитаре далеко не уедешь. А ты… Я не хочу, чтобы в моей группе был кто-то, кто не будет серьёзно относиться к музыке, понимаешь? А глядя на твою игру, Энги, я понял, что хочу, чтобы с нами была именно ты.
Кай замолчал. Кажется, он высказал все, что хотел сказать. Он действительно просто хотел играть. Музыка помогала людям убегать от тех мыслей, что поглощали их каждый день. Музыка спасала людей. Музыка оставляла за собой неизгладимый след, и Кай хотел, чтобы и его музыка была способна на это. Именно поэтому теперь его синие глаза с такой уверенностью смотрели на удивлённую девушку.
— Он всегда так, Энж, — хмыкает Рэдо за их спинами. — Если все ещё нужен переводчик, то я кратко: ты для нас лучший вариант. С тобой у нас все получится.
Энги смотрела на друзей все таким же поражённым взглядом, переводила глаза с одного парня на другого и так несколько долгих секунд. Наконец, хмыкнув, она закусила губу, а после, вскинув брови, произнесла:
— Ребят, да вы шутите, наверное, — послышался её голос. — Вы извините, но… Хах, да не буду я с вами играть! — она удивлённо захлопала глазами, наблюдая за реакцией парней. — Никаких обид, ребят, правда. Просто… «Mary’s end» — единственная для меня группа, — тихо начала Джи.
Сказав так, Энги вдруг грустно усмехнулась и опустила голову, потушила об асфальт сигарету.
— Я провела с ними четыре года… Это были самые счастливые четыре года, за которые мы достигли больше, чем ожидали. Наша музыка всегда останется со мной и… и уходить в другую группу даже после распада для меня равносильно измене любимому человеку. Понимаешь, Кай? — она взглянула на блондина. В тот миг её голос звучал тихо, задумчиво. И выглядела девушка так странно… Кай понимал её. Как ни странно, понимал, каково это для неё.
— Да ладно, Энж. Ты ведь хочешь играть, — голос Рэдо внезапно прорезал тишину. — Я знаю, что для тебя — игра в группе. И как ты будешь выживать дальше, если эта музыка была твоей жизнью? — нахмурившись, произнёс он.
Кай снова перевёл на Энги взгляд. Она усмехнулась, поднялась на ноги.
— Не в обиду, Рэд. Последние две недели ко мне каждый день приходит представитель какой-нибудь группы и просит меня играть с ними. Эти группы уже достигли высот, у них уже есть поклонники, у некоторых даже лейблы. Что до вас, парни, то вас никто не знает. Я даже не уверена, что у вас есть хоть одна годная песня. По этому я… Знаете, даже если я захочу играть, то вряд ли приду именно к вам. Серьёзно, не обижайтесь. Но ведь вы вдвоём ещё даже не группа… Простите за отказ. Я пойду, пожалуй, — улыбнувшись напоследок, Энги застегнула на себе куртку и зашагала обратно в здание клуба, махнув на прощание рукой. Кай смотрел, как она переходит дорогу, смотрел, как за ней закрывается дверь. А после взглянул на своего друга.
— Я так и думал… — тихо буркнул Рэдо. — Она упрямая. Не злись только. У неё свои заморочки.
— Я понимаю, — Кай вдруг пожал плечами. — Распадается группа… Наверное, ей больно. Она же девушка, все девушки ранимые.
— О, ну да, тебе ли не знать, — смеётся Рэдо, а Кай недовольно вздыхает. — Ну и что ты теперь намерен делать?
Кай опустил голову, задумчиво разглядывая свои кеды. Почему-то внутри появилось крайне неприятное чувство… Словно только что его растоптали и унизили, а он продолжает на что-то надеяться и к чему-то стремиться.
— Она сказала, что мы даже не группа, да? — Кай задумчиво хмыкнул и тут же замолчал.
Пока он молчал, Рэдо крайне напряжённо наблюдал за другом, за каждым изменением в его поведении, за каждой эмоцией на его лице. Что-то красноволосого напрягало… Должно быть то, что он слишком хорошо знал своего друга.
— Думаю, Энги нам подходит, — в какой-то момент заявил блондин, этими словами друга крайне огорошив. — Если все, что ей нужно, видеть в нас группу и слышать наши песни — она это получит.
— И что же ты намерен делать? — Рэдо удивлённо нахмурился.
—Я планирую заполучить Джи, сказал же.
— Это я понял. Как?
— Наше прослушивание. Её не устраивало, что у нас нет опыта, что мы ничего не достигли. Так исправим это. В конце концов, наша демка прошла во второй тур прослушивания «Marity», и если мы пройдём и дальше…
Рэдо вздохнул. Да, он прекрасно помнил, как паниковал и одновременно радовался Кай, когда их демо-запись, сделанная ещё месяц назад без особых целей, вдруг прошла во второй тур прослушивания. «Marity» являлась одним из крупнейших музыкальных лейблов. Они часто устраивали набор новичков, прослушивания, искали новые таланты, на которых можно будет заработать побольше денег. Для многих это была отличная стартовая площадка. Как для этих двух парней…
— Посмотрим, что из этого выйдет, — тихо произносит Рэдо, опуская голову. — Сотни раз подавал свои демо-записи… И только несколько раз моя гитара прошла во второй тур. Прикол в том, что каждый раз они слушали мою гитару и говорили, что одной гитары им не достаточно. Извинялись и слали нахрен… — Рэдо фыркнул, махнул рукой. — Они не ищут таланты, Кай. Они ищут уже собравшиеся группы, чтобы можно было делать на них деньги, и ежу понятно… Но нас двое. Боюсь, как бы они не отшили нас из-за барабанов.
***
Оставив за спиной двух парней, Энги поспешила скрыться в здании клуба. Слова, сказанные блондином, все никак не выходили у неё из головы… И как ему, семнадцатилетнему пацану, хватило смелости, наглости, уверенности предложить ей место в их с Рэдо группе? Они же ничего не достигли! Пусть Рэдо девушка знала давно и была в курсе, насколько он хорош, этого блондина девушка видела впервые. К нему не было никакого доверия, он больше напоминал мальчишку, которому нужна новая игрушка в виде своей группы. Такие, как он, даже не догадываются обо всех сложностях, что ждут музыкантов на пути…
— Энж, — послышался такой знакомый голос, стоило только девушке вернуться в гримёрную.
Подняв голову, она натянула на лицо улыбку и взглянула на солиста, что сидел на заваленном вещами диванчике и внимательно смотрел на девушку.
— Саору… — растерянно произнесла она.
— В группу звали?
— Ага.
— Не согласилась?
Улыбка тут же слетела с её лица. Энги вздохнула, упала рядом с парнем на диван и запустила пальцы во влажные черные волосы.
— Подслушивал или сам догадался?
Парень пожал плечами.
— Догадаться было не трудно. Ты отказала абсолютно всем, кто пытался тебя завербовать. Ты же у нас популярней всей группы вместе взятой. Сколько там у тебя фанатов суммарно? А сколько человек до сих пор пытается взять у тебя интервью после того, как ты выиграла в том шоу в качестве самой молодой барабанщицы? — усмехнулся он. — Да с завтрашнего дня низкосортные журналистишки, блоггеры и прочие будут охотиться за твоей головой, если ты прекратишь заниматься музыкой.
— Мне это не нужно, — сказав так, Энги откинулась на спинку дивана.
— Ага, как же, — Саору усмехнулся. — Послушай, Энги, девятнадцать лет тебя знаю. Ты с нами создавала группу, ты сделала столько всего, чтобы мы добрались хотя бы до такого уровня, а теперь говоришь, что тебе это не нужно? Боже мой, какая ты глупая. Знаешь, то, что Райз женится, а я сваливаю учиться за границу ещё ничего не значит. Энги, ты же моя младшая сестрёнка, как-никак, я ни разу в жизни ещё не видел, чтобы ты просто так сдавалась. То, что «Mary’s end» распадается, ещё не значит, что ты должна завязывать с музыкой.
Энги растерянно взглянула на старшего брата, который взъерошил её короткие волосы и обнял за плечи. Наверное, конкретно сейчас она начинала ненавидеть свою жизнь. Когда-то давно она стала играть вместе с ними в одной группе. Вместе со старшим братом Саору и его лучшим другом, который с самого начала их знакомства заявил, что его имя Райз. Конечно же это было не так, но какое до этого было дело пятнадцатилетним парням, которые мечтали создать рок-группу? Уже тогда Энги была выше их на голову в своём умении играть. Уже тогда, выиграв популярное музыкальное шоу, она стала интересна многим известным музыкантам, у неё брали интервью и вся эта шумиха вокруг неё не утихала вот уже пять лет. Джи была достаточно талантлива для того, чтобы тащить за собой всю команду, и она делала это. Но теперь команда её кидала.
— Зачем тебе уезжать, Саору? — устало поинтересовалась Энги. — Учиться ты можешь и здесь.
Парень усмехнулся, покачал головой, а после задумчиво уставился куда-то в пустоту.
— Но моя девушка живёт там, в Америке, ты же знаешь. Я люблю её и хочу быть рядом, — тихо произнёс он. — Поэтому, получив грант на обучение в университете в её городе, я просто не могу им не воспользоваться.
Энги молча кивнула, а брат задумчиво покосился на неё. В гримёрной воцарилось тяжёлое молчание, нарушаемое лишь музыкой из помещения клуба и шумом воды в душевой, где находился Райз.
— Ты все ещё любишь его, Энж? — голос Саору прервал молчание.
Сузив глаза, Энги молча кивнула. Тогда Саору громко чертыхнулся, наклонился вперёд, опираясь локтями о колени.
— А он так и не заметил, идиот, — тихо выругался он. — Женится даже без левой мысли.
Улыбнувшись, Энги стукнула брата по голове и поднялась с дивана.
— Все хорошо, Саору. Это его выбор, я не хочу ему мешать.
Парень вздохнул, поднял на сестру взгляд.
— Энги, прими хоть одно предложение. Я настаиваю. Любая группа, которая тебе понравится. Тебя хотят забрать к себе в группу просто десятки людей. Ну чем тебе плох Рэдо! Ты ведь прекрасно знаешь…
— Рэдо и этот парень и без меня добьются всего, что нужно. В конце концов… Рэдо просто афигительный гитарист, — прервала брата Энги. — Не знаю, на счёт Кая, но Рэдо его точно вытянет. — сказав так, она развернулась к брату, улыбнулась. Улыбнулась так легко, так обычно, как улыбаются самые несчастные, но самые добрые люди, у которых внутри рушится целый мир. — Я решила, Саору. «Mary’s end» была и будет единственной группой, барабанщицей которой я была. Спасибо вам с Райзем за все.
***
В студии было пусто. И смотреть на эту пустоту мучительно больно.
Отыграв вчера последний концерт, сегодня барабанщица забирала из арендованной репетиционной студии свои вещи.
Здесь они пропадали целыми днями. Здесь они играли музыку, здесь засыпали за работой… Девушка грустно усмехнулась, застегнула чехол со своей гитарой, закинула её за плечо, засунула за пояс барабанные палочки. Больше она сюда не вернётся. Больше не появится в этой студии. И все, что происходило эти четыре года останется за тяжёлой белой дверью. Последний раз Энги окидывает взглядом эту студию.
Черно-белые разрисованные и расписанные стены с фотографиями известных групп и плакатами. Барабанная установка, к которой она уже так привыкла. Стоящий у стены мягкий кожаный диван, усилители, подставка для гитар, с которой Энги только что забрала свою… Теперь ей оставалось лишь последний раз окинуть студию взглядом и… и выйти. Просто выйти в длинный тёмный коридор центра, закрыть за собой дверь и зашагать вперёд, чтобы больше не вернуться в репетиционную никогда.
Выйдя на улицу, Энги глубоко вдохнула холодный осенний воздух. Уже довольно темно. Черт её дёрнул прийти за гитарой так поздно. Она застегнула на себе темно-зелёную бесформенную куртку, закинула за плечо гитару и достала из кармана пачку сигарет.
Когда она начала так безвылазно гробить свою жизнь сигаретами? Иногда уходила пачка в день, иногда меньше, но суть одна. Если выпить ей, как несовершеннолетней, ещё не всегда удавалось, то курить девушке ещё никто не запрещал. Она выбрала довольно мучительный способ самоубийства. Сигареты и молчание. Одно пожирает изнутри душу, а другое — тело.
— О, должок, — смутно-знакомый голос раздался сбоку, и Энги даже отреагировать не успела, когда у неё из рук забрали сигарету, а локтем оперлись на её плечо. Джи лишь остановилась как вкопанная и, удивлённо заморгав, уставилась на высокого светловолосого парня в шляпе, что со спокойной душой курил её сигарету, которой девушка даже затянуться как следует не успела. Она удивлённо оглядела парня с ног до головы, после усмехнулась.
— Я думала ты просто наглый, но нет, ты очень, очень наглый, Кай, — заявила она, взглянув в его синие глаза, и тогда блондин устало рассмеялся. — Что ты тут делаешь?
Кай выдохнул тёмное облачко дыма, кивнул на высокое здание рядом. Здание, как ни странно, принадлежало компании «Marity».
— Пришёл получить наш номер и пропуск. Через неделю тут пройдёт прослушивание, отобранными музыкантами заинтересуются продюсеры, может, нам с Рэдо повезёт. Рэдо вообще везучий, чтоб его.
Энги улыбнулась, достала из кармана ещё одну сигарету.
— Ну что ж, мой курящий друг. Желаю тебе удачи, — задумчиво произнесла она, оглядывая высокое здание усталым взглядом. — Неплохое начало… Мы начинали с клубов. Подрабатывали выступлениями, играли на улицах… А ты замахнулся сразу на прослушивание. Так уверен в себе?
— Ну должен же я доказать непревзойдённой Джи, что не она одна до девятнадцати лет может чего-то достичь.
— Ааа, — протянула Энги и осмотрела Кая оценивающим взглядом. — Так тебе и девятнадцати ещё нет? Наглость по молодости?
— Мне семнадцать, — Кай улыбнулся, как ни в чем не бывало.
— Э, тогда бросай курить, малыш.
— Если брошу — присоединишься к нам с Рэдо? — сейчас же усмехнулся блондин.
— Наглость, второе счастье. Слушай, если ты пройдёшь прослушивание в «Marity», то сам добьёшься многого. Если ваши песни и ваша игра понравится, то барабанщика вам найдут совершенно спокойно. И не только барабанщика, кого захотите. Я не нужна вам, к тому же, я ведь уже сказала… — сказав так, девушка, опустила голову, уставившись в землю.
— Я помню, — улыбнулся ей в ответ Кай. — Но я же сказал, я хочу, чтобы ты играла со мной в группе. Просто подожди, вот увидишь, я этого добьюсь. Ну, всё, пока, — и Кай, хлопнув растерянную в край девушку по плечу, помчался вперёд.
Энги удивлённо смотрела ему вслед. Она затянулась сигаретой, выдохнула серое облако дыма и огляделась. В недоумении девушка хмыкнула.
— Да он далеко пойдёт с такой наглостью-то…
Подумав так, Джи поспешила вернуться домой. Очередная затяжка, а в наушниках орёт музыка. Когда-то она слышала несколько простых слов. И суть их заключалась лишь в том, что рок — слишком сильная музыка. Для того, чтобы её играть, надо быть не обычным человеком. Именно эта чёртова необычность придаёт музыке всю силу, Энги прекрасно знала, что её любимую музыку пишут люди под алкогольным опьянением, под наркотиками.
Снова затянув едкий серый дым в лёгкие, девушка выдохнула. Но как тогда получалось так, что эту музыку писали они с ребятами? В жизни Энги не видела, чтобы её брат или друг кололись, напивались до поросячьего визга. Так как получалось так, что они могли играть такую музыку, что западала в сердца людей?
Был ещё один вариант. Это состояние, близкое к депрессии, называемое душевной болью. Тогда в музыку выбрасывались все переживания, все эмоции, тогда она становилась достаточно сильной, чтобы пробраться в сердца миллионов. Энги хмыкнула, выбросила сигарету. Вот что-что, а именно душевную, она испытывала с самого детства. Может, именно она и позволяла ей двигаться вперёд?.. Но если так, что делать Джи теперь? Теперь, когда не стало её группы…
Были планы закончить учёбу. Совсем недавно Энги поступила у университет на лингвистический, планировала стать переводчиком. Но что ждёт дальше? Долгие трудовые будни? Часы в душном кабинете? Ночь дома, а потом день на работе и только по пятницам небольшое послабление в виде какого-нибудь бара?
Тяжело вздыхая, девушка останавливается на перекрёстке и долго смотрит на горящего красным светом человечка на светофоре. В тот момент она подумала, что это не знак для пешеходов. Это знак для неё. Словно она идёт не тем путём, и кто-то пытается её предупредить. А едва решив так, Джи заметила вдалеке уже знакомую блондинистую шевелюру. Перейдя через дорогу раньше неё, Кай уходил все дальше и дальше по длинной прямой улице, почти пустой в позднее время суток, поэтому его было хорошо видно за немногочисленным количеством людей. Энги ухмыльнулась и покачала головой.
Когда на телефон пришло какое-то уведомление, она достала мобильник из кармана, открыла новостную ленту. Подписки на новости музыкальных лейблов давали о себе знать. И, как на зло, пришло уведомление от «Marity». Стоять на светофоре ещё секунд пятнадцать, времени зря Энги не теряла. Открыла короткий текст. И тут же нахмурилась, вчитываясь в каждое слово…
«Двадцать первого числа пройдёт прослушивание в музыкальной компании «Marity». Многие участники уже зарегистрировались и ждут своей очереди для выступления, многие только прибыли из других городов. Прослушивание будет проходить три дня с девяти до двадцати одного ноль-ноль. Мы ждём вас! Лучшие получат возможность пробиться вперёд! Репетировать в новых залах! Лучшие из лучших подпишут контракт с «Marity»! Торопитесь! Это только ваш шанс! — гласило громкое заявление, и, возможно, Джи не обратила бы на это никакого внимания, о прослушивании она знала и так. Она закрыла бы вкладку, заблокировала бы телефон, спрятав его в карман, пошла по своим делам. Сделала бы все это, если бы не зацепилась взглядом за приписку мелким шрифтом. — Обязательное условие: проходят либо самостоятельные вокалисты, либо полносоставные команды».
А стоило это прочитать, как Энги вскинула голову. Что-то ёкнуло внутри, что-то болезненно сжалось, а взгляд выхватил далеко-далеко на противоположной стороне улице всю ту же блондинистую шевелюру.
Зажёгся зелёный цвет светофора.
