Heart's a Mess

- Прекрати закатывать глаза. - Я не закатываю глаза. - Нет, ты закатываешь. Бьюсь об заклад, именно это ты сейчас и делаешь. - Ладно-ладно, я закатывал глаза, но ты не в праве обвинять меня, - Томас прошептал Джимми, - только глянь на эту неприкрытую щенячью преданность. Джимми закашлялся, пряча смех, когда Альфред продолжил подбивать клинья к горничной. - О, мистер Кент, как это низко смеяться над своим храбрым другом. - Заткнись. - Заткнусь, если он перестанет выставлять себя полным дураком. Знаешь что? - повернувшись, он глянул на Джимми. - Ты должен поговорить с ним об этом. Скажи, чтобы он прекратил быть такой легкой мишенью для моих насмешек. - А ты прекратишь быть таким противным? - Что ты, это из самых благих побуждений, я серьезно. Ты - мастер флирта, так дай ему пару советов, черт возьми. Больно смотреть, как он безуспешно пытается подкатить к Бэлль. Джимми вздохнул. - Ты прав. Смотреть на них, словно смотреть на то, как разбивается автомобиль - он сам себе губит все шансы с красивой девушкой своей настойчивостью, будто от безысходности. - Хм, ты находишь ее красивой? Джимми прочистил горло. - Ну, да, наверное... - Наверное? Джимми, ты либо считаешь ее красивой, либо нет. - Ладно, она красивая. - Так почему бы тогда тебе не попытать счастья? Уверен, она о тебе такого же мнения. Джимми закатил глаза. - Нет. - Она смотрит на тебя, - сказал Томас, - и не говори, что сам не замечал. Ты популярен среди девушек. - Нет, внимания не обращал, я был занят. - Чем это? Джимми прокашлялся, прежде чем ответить: - Кое-чем другим. Томас уставился на него с любопытством. - Кстати, я тут подумал, ты уже неприлично долго ни с кем не флиртовал. - Это не так. - Ну, может быть не при мне, но мы ведь проводим уйму времени вместе. Так что тебе стоит попробовать с Бэлль, вы бы хорошо смотрелись вместе - она красивая, ты красивый. - Есть вещи и поважнее внешности, - ответил Джимми, - не могу отрицать, что она хорошенькая, но не мой типаж - блондинки не в моем вкусе. - Разве? Кого ты тогда предпочитаешь? Темненьких? Джимми посмотрел на Томаса. - Ну, тёмненькие, конечно, неплохой вариант, но я больше люблю черные, как смоль, волосы. - Хм... - Томас задумался над этим на секунду. - Черные, как смоль, мне думается, замечательно, - улыбнувшись, он добавил, - У Луиса такие. Джимми заерзал на месте. - Не замечал. - Разве? - улыбнулся Томас. - Как ты мог упустить из виду эти прекрасные черные кудри? - Не знаю, - ответил Джимми, - думаю, ты заметил достаточно за нас двоих. Что с тобой происходит? Ты мне все уши прожужжал этим Луисом. Томас отпил из чашки с чаем. - Ничего, мы просто хорошо ладим, и всё. Джимми не успел ничего на это сказать, как миссис Хьюз напомнила Томасу, что он опаздывает, тем самым положив конец их беседе. Поднимаясь по лестнице в комнату Луиса, Томас не переставал улыбаться. Он чувствовал, как бабочки порхают в его животе, а улыбка становится шире с каждой преодоленной ступенькой. Он хотел бы рассказать Джимми, что происходит между ним и маркизом, но сам не понимал, как это можно объяснить кому-то другому. Как описать чувства? - спрашивал он сам себя. - Особенно мимолётные. Брюнет улыбнулся при мысли о прикосновениях невзначай, о взглядах, которыми они обменивались с Луисом, и как в эти моменты его сердцебиение учащалось, как он не мог сдерживать улыбку. Но он не знал, что же это было между ними. Он желал Луиса, но кто бы не хотел такого роскошного мужчину? А еще он не знал, что чувствует сам Луис. Иногда он смотрел на него так, что Томасу казалось, может быть… Прежде чем войти, он встал перед дверью, ведущую в комнату Луиса, и сделал глубокий вдох в попытке успокоить свои нервы. – Он просто знатный человек, а ты его камердинер, ты сможешь сделать это, ты видел множество переодевающихся мужчин, все нормально, - нашептывал он себе под нос, прежде чем постучаться. – Войдите. Томас открыл дверь. – Можно...? – его вопрос так и повис, не закончившись, когда он увидел полуобнаженного Луиса, который сидел на стуле, греясь в солнечных лучах, льющихся из окон. Томас прошелся глазами по телу Луиса, тот повернулся к нему с улыбкой на лице, чем только усугубил ситуацию, и Томас начал переминаться с ноги на ногу. – Великолепный денек, не правда ли мистер Барроу? – спросил Луис. Томас кивнул. – Да, – ответил он, восхищаясь его рельефным торсом, - определенно. – Томас, я бы хотел сейчас прогуляться, составишь мне компанию? – Я… – Пожалуйста, Томас, я настаиваю. Если мне понадобится помощь, то я не смогу принять его от кого-либо ещё, кроме тебя. Томас покраснел. – Хорошо, Луис. – На ярмарке будет карусель, не хочешь пойти со мной? – спросил Альфред Бэлль, которая лишь улыбнулась и отвела взгляд в сторону. – Карусель, это звучит так по-детски, да, Джимми? – спросила она, глядя на блондина, который стоял, прислонившись к стене, не обращая внимания на то, что происходило вокруг него. – Джимми? – позвала Бэлль, касаясь его руки. – А? – он посмотрел на неё. – Что такое? – Карусель, Альфред говорит, что на время ярмарки поставят карусель, не находишь это ребячеством? – Да, но иногда неплохо побыть ребёнком. Нет ничего в том, чтобы вспомнить детство, – ответил Джимми. – Вот именно! – поддакнул Альфред. – Поэтому ты должна пойти со мной. Джимми кивнул: – Да, Бэлль, соглашайся. Бэлль продолжала смотреть на Джимми: – А ты с кем пойдешь? – Я? – первое и единственно имя, которое всплыло у него в голове, было Томас. – Я… ээ… Я просто… – Могу я составить тебе компанию? Всё равно с Альфредом хочет пойти Дейзи, так что идём вдвоем. Джимми улыбнулся: – Нет, я буду весь день с Томасом, сходи с Альфредом. – Почему с Томасом? Ну давай же Джимми, нам будет так весело вместе. Джимми выпрямил осанку: – Для тебя, Бэлль, он мистер Барроу, а я же хочу провести день с лучшим другом, так что советую тебе прогуляться с Альфредом. Бэлль вздохнула и ушла. Джимми глянул на Альфреда: – Извини. – За что? Это она должна извиняться. – И как ты еще только сносишь её сумасбродство? Она такая невежа. – Знаю, просто она мне очень нравится. – Она не заслуживает этого, ты должен пригласить Дейзи. Она действительно неравнодушна к тебе. – Дейзи? Думаешь, она согласится? – Конечно, – подбодрил его Джимми, улыбаясь. – Что на счёт тебя? Собираешься пригласить Айви? Ну, после того, как ты отказал Бэлль. – Нет, – ответил он, – я и правда буду с Томасом. – С мистером Барроу? Ты пойдёшь с ним на ярмарку? Ты можешь пригласить любую девчонку, и она будет прыгать от счастья, а вместо этого ты выбираешь для компании мистера Барроу? Джимми пожал плечами: – Ну, мы ведь с ним друзья, Альфред. – Мы с тобой тоже друзья, но мы не проводим столько времени вместе, и я уж точно не пойду с тобой на ярмарку, уж извини. – Альфред, у нас с Томасом другие отношения, мы очень хорошие друзья. И, честно говоря, мне не нравится Бэлль, ты и Дейзи будете вдвоем, остаётся Айви, и… Не знаю я, – он сунул руки в карманы, – перегорело у меня к ней. – Как знаешь. Джимми улыбнулся: – Разве ты не доволен? Раз я никого не приглашаю, то у тебя больше шансов получить согласие. Альфред улыбнулся в ответ. – Ты прав, – ответил он уже по дороге на кухню. Джимми перевёл взгляд, лёгкая улыбка легла на его губы, когда он подумал, катался ли Томас когда-нибудь на карусели. – Мне нравится сегодняшняя погода, – заявил Луис, улыбаясь. – А тебе? – спросил он Томаса, который молча шёл рядом с ним. – Хмм… – Я думал, мы друзья, Томас, – сказал мужчина на такой ответ слуги. – Ну, да… – Тогда почему ты не разговариваешь со мной? Не молчи, – произнес Луис, поворачиваясь к Томасу. – Я… я просто не знаю, что сказать. Луис улыбнулся. – Можешь говорить о чём угодно. Что-нибудь всё же лучше, чем твоё «хмм». – Уф… – Томас, ну давай же! – Почему вам нравится такая погода? – А ты разве не любишь солнце? Томас улыбнулся. – Люблю, все любят солнечные дни, но вас, кажется, это радует больше, чем остальных. Губы Луиса тронула улыбка. – Ну, – он посмотрел Томасу в глаза, – возможно, солнце не единственный повод для моей радости. – Что же ещё тогда? – А вдруг это секрет? – Вы не обязаны говорить мне, – ответил Томас. – Что, если я хочу открыть его тебе? – спросил Луис, делая шаг к Томасу. Дыхание Томаса участилось. – Тогда откройте. Луис посмотрел пристально, вглядываясь в глубины его глаз. – Вдруг, ты не сдержишь его в тайне? Томас кивнул. – Возможно, но откуда мне знать точно, если я даже не представляю о чём он. – Хочешь, чтобы я рассказал? – А вы хотите, чтобы я узнал? – спросил Томас, неуверенный к чему тот клонит. Луис улыбнулся. – Твои щёки, – сказал он, меняя тему. – Что с ними? – Они покраснели, – ответил Луис. – А… – Томас отвёл взгляд. – Это из-за ходьбы, – сказал он, снова посмотрев на мужчину. Во рту пересохло. Под взглядом маркиза, он чувствовал себя голым, и этот взгляд заставлял краснеть его ещё больше. – Я так и думал, – сказал наконец Луис. – Или тут всё же что-то ещё, только ты не совсем честен со мной. – Зачем мне врать? – Это знаешь только ты, а мне предстоит выяснить. Томас лишь уставился на Луиса, в испуге, что его влечение к нему было слишком заметным. Но вскоре мужчина разразился смехом. – Боже, ну и лицо! Прости, я просто пошутил. Томас облегчённо выдохнул и засмеялся сам. – Ах вы, нахал… – тут он остановился, понимая, кто перед ним. – Прошу прощения, я не хотел. – Не извиняйся, мне нравится, когда меня так называют... Подходит мне, как считаешь? Томас только покраснел и отвернулся. Они снова двинулись вперёд. Луис вздохнул, и Томас обеспокоенно посмотрел на него. – Нога болит? – Нет, – ответил он, разглядывая небо, – Я люблю солнце, потому что это напоминает мне о Джейн. – Джейн? Ваша жена? Луис кивнул. – Вы можете не говорить, если не хотите. Маркиз посмотрел на него задумчиво, прежде чем ответить: – Но я хочу, чтобы ты выслушал… Томас улыбнулся. – Какой она была? – Она была самым любящим человеком, которого я когда-либо знал, моим лучшим другом. Она знала обо мне абсолютно всё и любила меня, несмотря ни на что, – его голос сорвался, и он отвернулся. Томас шёл молча, не хотел мешать ему, понимая, как это больно терять того, кого ты любишь. – Я всё ещё думаю, что я мог бы сделать. – Чтобы спасти её? Луис кивнул. – Её лицо за мгновение до того, как этот ублюдок вонзил в неё нож, стоит у меня перед глазами, она была так напугана, я хотел помешать, защитить её, но… – Перестаньте, это было не в ваших силах. Просто иногда наступает время людям покинуть нас. – Я знаю, но я не могу… – Подождите, пройдёт время, и станет легче, – сказал Томас успокаивающе. Луис посмотрел на него и слабо улыбнулся. – С того момента, как я приехал в Даунтон, каждый раз, когда мне грустно, ты всегда рядом, чтобы дать мне совет, поддержать меня. Как так получается? Томас улыбнулся. – Совпадение? – Я не верю в совпадения, Томас, я уверен – это судьба, что мы встретились. Томас отвёл взляд, не зная, как реагировать на такое заявление. – Нам нужно возвращаться, скоро подадут обед, – сказал он наконец, уходя от темы. Маркиз кивнул и последовал за Томасом в дом, на его лице играла улыбка. – Ты когда-нибудь катался на карусели? – спросил Джимми, садясь рядом с Томасом. – Что? Ты попросил меня остаться, когда все разошлись по своим комнатам, и подождать, пока ты сделаешь чай, только чтобы задать этот вопрос? – Просто ответь, Томас. Он задумался на секунду. – Катался, когда был ребёнком. Почему ты меня вообще спрашиваешь? – Альфред сказал, что на ярмарке будет карусель, хочешь пойти? – спросил Джимми, гипнотизируя взглядом свою чашку с чаем. Томас улыбнулся. – Даже не знаю… – Да ладно тебе, Томас, это же всего лишь аттракцион… – Джимми улыбнулся другу. – Прокатимся, вспомним детство, посмеёмся. Составишь мне компанию? Губы брюнета растянулись в улыбке, он поглядел в сторону. – Ну и настырный же ты, – сказал он, и оба тут же рассмеялись. – Так что? – спросил Джимми. Томас взглянул на него. – Хорошо, я пойду с тобой. – Спасибо, – прошептал блондин, смотря прямо ему в глаза. Так они продолжали смотреть друг на друга, и Томасу вдруг стало душно и трудно дышать, поэтому он опустил глаза, всё ещё чувствуя на себе его взгляд. – Э… – начал Томас, достав сигарету, – как там Альфред? – спросил он, меняя тему. – А что с ним? – спросил Джимми, наконец оторвав взгляд от брюнета. – Я слышал, он хотел пригласить Бэлль… Успешно? – Она, как обычно, нагрубила ему и отказалась. Зато предложила мне. – Тебе? И что ты ей ответил? – спросил Томас и сделал затяжку. – Я сказал, что хочу провести день с тобой, а ей стоит сходить с Альфредом. – Весь день? Со мной? Почему? Пригласи какую-нибудь девушку, Айви, например, она с радостью согласится. Я помню, как раньше вы постоянно заигрывали друг с другом. Джимми заёрзал на месте. – Я же говорил, что это был просто флирт, никаких чувств. Мне не нравится Айви в этом плане. Хотелось бы просто погулять с тобой – другом, и не переживать о том, то ли я говорю и то ли я делаю, а оставаться собой. Томас улыбнулся. – Ну, если это то, чего ты хочешь, то пожалуйста – со мной не нужно притворяться. Так что в конце концов с Альфредом? Он уговорил её? – Нет, она просто развернулась и ушла, после моего отказа. – Что он будет делать? – Я посоветовал ему пригласить Дейзи. – Дейзи? – Да, ты же знаешь, она влюблена в него. Они будут отлично смотреться вместе. Только если она его не разлюбила, если не начала двигаться дальше, – он взглянул на Томаса. – Как думаешь, он для неё уже в прошлом? Томас посмотрел на него в ответ. – Не знаю, но любовь — это сильное чувство, нельзя разлюбить человека в одно мгновение. – Даже если этот человек поступил ужасно? Даже если он не замечал тебя или не знал, что чувствует сам? Даже если сделал больно?.. Томас ненадолго задумался. – Зависит от того, насколько сильно ты привязан к человеку, правда. Для меня любовь – это прекрасное чувство, не мимолётное, и я не знаю, как остановить его. Нет такой кнопки, чтобы просто взять и отключить это, даже если причинили боль, нужно просто подождать, пока оно исчезнет. – Что ж, надеюсь, к счастью Альфреда, у Дейзи к нему ничего не исчезло, – прошептал блондин. – Ты когда-нибудь влюблялся? – спросил Томас. – Я? Почему ты спрашиваешь? – Ну, ты уже знаешь про меня, а я про тебя – нет. Вот и интересуюсь. Джимми подумал и посмотрел наконец на Томаса. – Не думаю, что я был когда-нибудь влюблён. – Неужели никогда? Да брось, Джимми, наверняка, хотя бы раз да было. Блондин лишь пожал плечами. – Никогда. Мне нравились женщины, но ничего особенного к ним я не испытывал. Менял их, как перчатки. – Ну, кто-то всё равно приходит тебе на ум, даже сейчас. Юноша улыбнулся, вспоминая. – Ну, я не знаю почему, но мне подумалось об одном моменте из моей жизни. – Каком? – Я был еще совсем мальчишкой, девять или десять лет, – его озарила улыбка, когда он подумал об этом дне, о котором уже так давно не вспоминал. – У меня была подруга, мы поцеловались однажды. Почему-то это самое острое ощущение из всех, что я когда-либо испытывал. Когда я вырос, у меня было много женщин, но ничего такого я больше не чувствовал… Томас улыбнулся уголком рта. – Первая любовь навсегда остаётся у нас в сердце. Так что случилось между тобой и этой девочкой? Улыбка тут же исчезла с лица юноши. – Отец застукал нас, приволок меня домой и безбожно избил. – Мне очень жаль… Джимми печально усмехнулся. – Да ничего. Мне было не впервой. Хотя этот раз оказался одним из последних. Он умер вскоре. Они посмотрели друг на друга. Джимми находил утешение в зелёных глазах друга. Прошло несколько долгих секунд, и он отвёл взгляд. – А каким был твой? – Отец? – Томас, я уже знаю, что отец у тебя любящий и добрый часовщик из Бристоля, зачем мне спрашивать еще раз? – Тогда о ком ты спрашивал? – О человеке, который был твоей первой любовью, дубина, – сказал Джимми, посмеиваясь. – Кто это? – Ты правда хочешь знать? – Прости, ты можешь не рассказывать, если не хочешь. – Один… – ответил Томас, не смотря на юношу, он не хотел, чтобы тот видел выражение его лица во время признания. Брюнет боялся увидеть отвращение в его глазах, а он не хотел пережить это снова. – У меня был всего лишь один мужчина. – Кто же? – Герцог. – Герцог? И что же случилось? Томас горько усмехнулся. – Для него я был лишь летним увлечением, а когда лето закончилось, он выбросил меня, как старые носки… как будто я ничего для него не значил… – брюнет не сдержался, и его голос дрогнул. Джимми взял его руку и легонько сжал её. – Ты можешь поделиться со мной всем, Томас, когда тебе будет нужно. – Я раньше никому этого не рассказывал, держал всё в себе. – У всех есть секреты, Томас, но иногда мы должны открыть их кому-нибудь, чтобы избавиться от этого бремени. Джимми посмотрел на Томаса, его печальное лицо разбивало ему сердце, он хотел утешить своего друга, но он знал, что молчание будет лучшим решением. Но не дающий покоя вопрос заставил его в конце концов заговорить: – Томас, ты любил этого герцога? Брюнет кивнул, и слеза скатилась по его щеке. – Первая любовь… Юноша отвёл взгляд. – Извини… – За что? Некоторым просто на роду написано несчастье в сердечных делах. Первая любовь выставила меня за двери своей спальни, юноша, которого я встретил после него, покончил с собой, и ты… Я ещё никогда не встречал мужчину, которому бы настолько нравились женщины, как тебе… – Томас взглянул на Джимми. – У меня скверное предчувствие, что я закончу свои дни в одиночестве, – произнёс он, улыбаясь сквозь слёзы. – Нет, всё будет не так. – Да, так. Я уже десять лет живу без любви. – Ну, сейчас-то всё по-другому… – О чём ты? – Мы есть друг у друга… мужчина, несчастный в любви, и мужчина, который еще эту любовь не встретил. – Верно, – кивнул Томас, – но когда-нибудь ты встретишь её. – Я бы не был так уверен. – С чего ты взял? – Не знаю, просто всегда чувствовал, что буду одним из тех людей, которые никогда не влюбляются, которые никогда не смогут найти вторую половинку. – Это самая большая чушь, которую я только слышал. Джимми, ты обязательно встретишь её однажды. Когда-нибудь, надеюсь, очень скоро, ты поймаешь себя на том, что улыбаешься при мысли об этом человеке. Не сможешь заснуть, мечтая быть с ней. Тебе захочется проводить с ней всё своё время, наблюдать, как она улыбается, и чувствовать, что у тебя порхают бабочки в животе. Что важнее, она будет тебя поддерживать, станет человеком, которому хочется рассказать обо всех проблемах. И жизнь расцветёт новыми красками… И не говори, что не влюбишься, потому что ты влюбишься, и она будет чувствовать к тебе то же самое. И вы будете очень счастливы вместе. Джимми улыбнулся. – Ого, да тебе нужно в писатели податься. Смог бы стать Оскаром Уайльдом нашего времени. – Я серьёзно, любить – прекрасно, а когда есть человек, который любит тебя в ответ, – ещё прекраснее. Не лишай себя этого. Губы блондина тронула улыбка. – Ладно, не буду, но только если ты пообещаешь не зацикливаться на прошлом. – Договорились. – Отлично. Томас улыбнулся. – Я не могу в это поверить. – Поверить во что? – Что мы сидим здесь, держимся за руки, разговариваем. Никогда не думал, что найдётся кто-то, с кем можно будет поговорить. И меньше всего в этой роли я представлял тебя. – Знаю, поначалу между нами всё было ужасно, но мы проделали долгий путь от того, что даже не глядели в сторону друг друга, до ночных задушевных бесед. – Я не об этом. Я имел в виду… Я никогда не думал, что ты способен сказать что-то умное. Блондин шлёпнул друга. – Замолкни! – сказал Джимми, и они оба рассмеялись. – Пора спать, – заключил Томас. – Эх… да, – кивнул юноша, – пора. Брюнет встал, потягиваясь, и оглянулся на Джимми, который всё еще сидел, улыбаясь ему. – Что такое? – Мы должны делать это чаще… – Что? – спросил Томас. – Разговаривать. – Джимми, не знаю, заметил ли ты, но в последнее время мы только и делаем, что болтаем с тобой. – Да, но мы просто обсуждаем дела или сплетни. А сегодня мы открылись друг другу. Не знаю, как тебе, но мне обычно нелегко быть с кем-то настолько откровенным, как с тобой. Томас кивнул. – Ты прав…