Чертёнок для Варии

      Луссурии не нравилась Япония, Луссурии не нравился этот городишко, Луссурии не нравилось задание, Луссурии не нравилась погода, и вообще, как говорил тот тип из забавного русского мультика, нежно любимого полиглотом-Бельфегором, с удовольствием переводившим излюбленные отрывки не столь одарённым в языках товарищам, из-за песенок о вреде жадности, пьянства и прочих милых привычек некоторых офицеров Варии, «Что? Да. Нет! Мне вообще ничего не нравится!». Но переть против Занзаса? Нет, у Солнца, разумеется, немножко не все дома, но инстинкт самосохранения отказывать ему и не думал.       Нет, на самом деле, страна и город были не так уж плохи, и если бы их отправили сюда не всей офицерской братией, Луссурия бы смотался куда-нибудь в Токио, пополнить свой экстравагантный гардероб. Конечно, Япония не Таиланд, где можно купить босоножки на шпильке даже на лапу Леви-а-Тана, но и тут можно было найти много интересного. Другое дело, что задание на устранение трёх семей якудза по вымышленному предлогу могло стать поводом для визита подчинённых некоего Бермуды, а пасмурная погода тоже не добавляла никому хорошего настроения. Особенно метеозависимому боссу, который тщательно скрывал свою слабость, но каждый раз на смену погоды становился вчетверо раздражительней, чем обычно (статистика составлена Мармоном, по сметам за ремонт).       И вот теперь, срезая дорогу через вечерний парк, Солнце Варии кипел злостью на весь мир. Недавно закончившийся ливень заставил его изрядно задержаться, и мужчина очень не хотел ещё сильнее выводить из себя товарищей – существовал реальный шанс не проснуться!        — Братик! — внезапно окликнул его кто-то со спины.       Луссурия резко развернулся, принимая боевую стойку, но тут же расслабился – позади был только маленький мальчик, от которого не исходило никакой угрозы.        — Что такое, малыш? — итальянец присел на корточки и постарался выглядеть как можно безобидней, рассматривая ребёнка.       Мальчишка был одет не по погоде, в короткие синие шорты и голубую футболку с каким-то роботом, мокрые и грязные. Да и сам весь он был мокрым и грязным, с разбитыми коленками и широкой ссадиной на лбу, из которой сочилась кровь.        — Братик, ты не знаешь, где живёт Тсу? — Солнце заметил, что зрачки в светло-карих огромных глазах ребёнка были разного размера.       «Сотрясение…» — подумал мужчина. — «И что значит его вопрос?»        — Ты потерялся, Тсу-тян? — Луссурия продолжал внимательно осматривать мальчика, подмечая всё больше и больше деталей.       Малыш серьёзно кивнул, а потом, зашипев, схватился за голову.        — Тогда давай я тебя провожу, — мужчина поднялся и вздохнул – бросить ребёнка без помощи он оказался не способен. — А как зовут твою маму?        — Не помню… — ошарашенно выдохнул малыш.        — А адрес?       Ответом ему стали наполняющиеся слезами глаза мальчика.        — Ну тихо, тихо, — Луссурия подался вперёд и осторожно погладил малыша по голове, передавая ему толику пламени. — А что ты помнишь?        — Меня зовут Тсунаёши! — радостно выдал ребёнок, а потом грустно прошептал: — И всё…        — А я – Луссурия. Рад знакомству, Тсунаёши. Иди сюда.       Завернув продрогшего мальчика в свою куртку, Солнце поёжился – всё же на улице было весьма прохладно, – и бережно подхватил малыша на руки. Вопрос «Что делать?» не стоял – оставлять ребёнка на улице… не выход. Мало ли, на кого он следующего наткнётся! На свете полно извращенцев и тех, кто способен причинить боль только потому, что они это могут. Но и обращаться в полицию было нельзя – он мафиози, а не турист… Логичный выход был один – принести Тсуну в отель, а там как-нибудь отдать его местным, из обслуги, мотивируя плохим владением языком. А там и найдут, кто ребёнка потерял.       До отеля итальянец добрался без приключений и, совсем забыв про пригревшегося и задремавшего мальчика, поднялся в апартаменты. И вот тут-то начались неприятности…       — Ши-ши-ши, чего это ты приволок?— Бельфегор, как всегда, воплощение манер и тактичности.       Найдёныш от шипящего смеха проснулся и уставился во все глаза на склонившегося над ним венценосного мальчишку.       — Принц…— восхищённо выдохнул Тсунаёши.— Настоящий!..       — Ши-ши-ши, а Принцу он нравится,— тонкие губы Кавалини растянулись в отдающей безумием улыбке.— Умный малыш…       — Врой, какой, к чёрту, малыш?— выскочил из своей комнаты, как ошпаренный, Скуало.— Луссурия, чтоб тебя черти драли, какого хрена ты припёр сюда ребёнка?       — Нашёл его в парке,— пожал плечами Солнце, устраивая свою ношу на диване.— Он потерялся и не помнит о себе ничего, кроме имени. Ну не бросать же его там мне было! Хотел отдать его обслуге внизу и забыл. Сейчас ссадины обработаю, и сдам местным.       Бельфегор, до этого игравший с мальчиком в гляделки, разлёгшись, точно кот, на спинке дивана, выдал своим самым капризным тоном:       — Принц хочет оставить его себе!       Секунд тридцать в комнате висела ошарашенная тишина, все замерли, пытаясь осознать услышанное. Луссурия, отмерев, пошёл за своей аптечкой, только покачав головой. А вот Суперби столь молчалив не был:        — Врой! Совсем сдурел, псевдопринц!— тут ему пришлось прерваться, уворачиваясь от пары стилетов.— Детям в мафии, а уж тем более в Варии, не место! Сопляк сдохнет через неделю! И он чей-то, ты не можешь его вот так взять, как потерявшегося щенка!       — Принц,— Тсуна протянул руку вверх и осторожно подёргал Потрошителя за рукав.— А братик кричит, потому что злой, или злой, потому что кричит?       — Он кричит, потому что осёл,— ответил влетевший в комнату Мармон.       — Точно!— просиял мальчик.— И серенький! Братик-Ослик, не кричи, а то у Тсу голова болит…       За дверью комнаты Леви-а-Тана раздался булькающий звук, как будто кто-то подавился смехом. От немедленной смерти Тсунаёши спас вернувшийся Луссурия, перехвативший руку Скуало с мечом. Но найдёныш ничуть не испугался.       — Меч… Настоящий…— с сияющими глазами прошептал мальчуган и уставился на Дождь со счастливейшей улыбкой, после которой злиться на него совсем не получалось даже у вспыльчивого капитана.       — Так… — Суперби честно постарался понизить голос.— Сейчас ты быстро приводишь его в порядок и уносишь, пока я тут не свихнулся нахрен.       — Идея оставить ребёнка себе уже не кажется ему столь безумной,— меланхолично перевёл Туман, устраиваясь на подлокотнике.— И я, кстати, против – от детей одни расходы…       Много времени оказание первой помощи не заняло. Другое дело, что этой четверти часа оказалось достаточно, чтобы присутствовавшие в комнате мафиози привязались к ребёнку так, что отдавать его кому угодно, пусть даже родным родителям, не хотелось… Но они вполне себе представляли, что скажет Занзас на попытку оставить мальчика себе… да что там, даже на то, что Луссурия вообще с ним связался! Но у Судьбы были свои планы, и когда Солнце уже хотел отнести найдёныша вниз, к ресепшену, в апартаменты ввалился вернувшийся из бара босс.       На удивление, Скайрини был трезв, хотя никто и никогда не решался спросить у шестнадцатилетнего подростка, а совершеннолетний ли он. Но в этот раз, кажется, у Занзаса не было настроения набираться.       — Так,— произнёс юный босс Варии, обводя тяжёлым взглядом алых глаз своих офицеров, застуканных на месте преступления.— Какого хрена, мусор, здесь делает ребёнок?       — Его приволок Лусс,— тут же «раскололся» Леви.— Сейчас унесёт. Он потерялся, пусть его семью местные ищут.       — Хорошо,— судя по голосу, ничего хорошего, на самом деле, не было.— Мусор, вы помните, чем мы последнюю неделю занимались?       — Да, босс, ши-ши-ши,— откликнулся со своего насеста и не подумавший подняться Бельфегор.       — Думаю, местные этого тоже не забудут…— криво усмехнулся сын Девятого.— А вы им только что, кретины, дали шикарный субъект для допросов. Молодцы. IQ амёбы не скрыть… Да что амёбы, мусора! Сопляк и имена, и внешность распишет сразу. В Вендиче захотелось?       Мафиози молча выслушивали упрёки босса, понимая, что тот прав.       — Так… Я его того?— спросил а-Тан.       — Принц против!— между пальцами Кавалини опасно сверкнула сталь.— Возьмём себе! Принц сам его воспитает…       — Я тебе тараканов дрессировать не доверю, коронованный мусор!— бросил Занзас, подходя к дивану.       Варийцы говорили по-итальянски, поэтому Тсунаёши не понял ни слова, но Скайрини ему понравился – резкий тон и аура едва сдерживаемой ярости ребёнка, как ни странно, не пугали, а завораживали и влекли, как огонь мотылька, хотя он и чувствовал, что ему не рады. Мальчику очень хотелось, чтобы этот жутковатый подросток, почему-то напоминавший Тсуне дракона, разрешил ему остаться здесь – странные люди, подобравшие его, были очень шумными, но добрыми… Даже Ослик, хотя и замахивался мечом!       — Братик-Дракон,— тихо сказал он.— Тебе не нравится Тсу? Тсу должен уйти?       — Да, не нравишься,— зло бросил Занзас, наклонившись почти к самому лицу мальчишки.— Убирайся!       Мальчик сполз с дивана, душераздирающе вздохнул, погладил сползшую с него куртку Луссурии и, ссутулившись, пошёл прочь, явственно шмыгая носом, но сдерживая слёзы. Когда за ним закрылась дверь, Скайрини хотел было отдать Леви приказ на устранение, но вместо этого тяжело вздохнул и произнёс:       — Гейский мусор, верни этого грёбанного сопляка. Жадный мусор, мне похрен, как, но ты сделаешь всё, чтобы мы его могли вывезти с собой, а к нам не прикопались,— увидев, что подчинённые ошарашенно замерли, не веря услышанному, юноша рявкнул.— Я не понял, мусор, какого хрена не шевелимся, приказа не слышали?       Солнце пулей метнулся за ребёнком, а Мармон начал жалобно стенать, что это обойдётся им слишком дорого.       — Врой!— устало выдал Скуало, предвидя, что забота о ребёнке максимум через пару недель падёт на него.— Ты иллюзионист или где? Как мой меч прикрываешь, так и мелкого спрячь.       Аркобалено смерил мечника задумчивым взглядом и выдал:       — Осёл ослом, но проблески встречаются.       Вернувшегося малыша переодели в реквизированную у Суперби футболку (Бельфегор делиться отказался, из вещей Леви и Луссурии мальчик бы выпал, а к боссу и Мармону подходить с просьбой «поделиться» никто не рискнул) и уложили спать на диване, укрыв его пятью покрывалами – собрали со всех кроватей. Тсунаёши сонно пожелал всем спокойной ночи и поцеловал в щёку зазевавшегося Скуало.       — Спи, мелочь, — мечник ласково взъерошил мальчику волосы.— Сказку рассказать?       Спроси кто Дождь, почему он это предложил, и парой-тройкой ударов мечом дело бы не обошлось, но остальные уже легли, радостно спихнув повседневные заботы на слишком ответственного капитана.       — Не, Тсу уже большой,— сонно ответил найдёныш и засопел, пригревшись.       А в это время по улицам Намимори носились Савада Емитсу и CEDEF почти полным составом, разыскивая пропавшего сына Внешнего Советника. Конечно, они знали, что Вария в городе. Другое дело, что связываться с отрядом независимых убийц не хотелось никому. Нет, были бы это рядовые бойцы, Емитсу не постеснялся бы их привлечь – Занзас бы успел остыть, пока они бы добрались до Италии. Но в тихий японский городок приехал сам сын Девятого, вместе со своими подчинёнными – молодыми, наглыми и злыми. И терять своих людей Савада не собирался.       Поэтому, когда поиски шли уже больше двенадцати часов, Вария вместе с маленьким Тсунаёши, спрятанным иллюзиями Мармона, спокойно отбыла на родину, не подозревая о том, какие страсти кипят в Японии из-за их невинного, казалось бы, решения весьма своеобразно и затратно защитить ребёнка, увидевшего то, чего ему видеть не следовало…