Чертёнок для Варии

      — Ва…— восхищённо выдохнул Тсунаёши, разглядывая поместье.— Настоящий дворец!..       — Ши-ши-ши, замок!— поправил мальчика Бельфегор.       Занзас молча прошёл мимо, легко проведя ладонью по волосам Тсуны. Офицеры, заметившие это проявление совершенно несвойственной боссу нежности, переглянулись и дружно безмолвно решили, что это им просто показалось. Да, сразу всем. А мальчик, точно почувствовавший прикосновение, светло улыбнулся, решив, что братик-Дракон добрый, хотя так хорошо притворяется злым, что ему верят даже братик-Ослик и смешной Лусс, который не знает, что мальчиков нельзя называть «сестрёнкой».       Не подозревающие о мыслях ребёнка, Хранители на камень-ножницы-бумага разыграли, кто будет устраивать Тсунаёши на постой. По дружному перемигиванию и решению, принятому Мармоном, создавшим иллюзии, проиграл в первом же туре Кавалини. Принц, разумеется, догадывался, что всё не так просто, но никаких доказательств у него не было…       — Пошли, мелкий, Принц выберет тебе комнату, — мальчик взял малыша за руку.— А потом ты с дядей Луссом и братиком Мармоном поедешь за покупками, ши-ши-ши, не всё же тебе у Скуало футболки воровать…       Коварный мозг вундеркинда сразу выдал простую, но не лишённую изящества месть – Луссурия, конечно, с удовольствием зароется в выбор вещей, доводя Туман до инфаркта, инсульта и нервного тика, а Вайпер будет нудеть над ухом Солнца, портя всё удовольствие от похода по магазинам. А вот Скуало и Леви-а-Тана ждало что-нибудь столь же простое, но более кровавое…       Тсуна зачарованно рассматривал богатое убранство, спотыкаясь о ковры и собственные ноги и собирая все косяки и углы на своём пути. Бельфегор же уже после пятого раза махнул рукой и бросался спасать не ребёнка, а очередной уроненный антиквариат. Летевший сзади иллюзионист довольно размышлял, сколько и у кого он удержит из зарплаты за некачественную работу, потому что если четырёхлетний малыш стукается лбом об косяк, а со стены, в которой этот проход сделан, падает вся коллекция алебард, то дело ясное, что это вина не ребёнка, а тех, кто коллекцию развешивал.       На счастье Мармона, ничего хрупкого мальчик не уронил. Правда, Тсуна пару раз запутался в портьерах и обрушил гардины, на которых они висели, но Туману эти тряпки никогда не нравились, и к их уничтожению он отнёсся с поистине буддийским спокойствием. И потом, Занзас тоже регулярно их сносил…       Вот на второй этаж малыш заехал на руках у Бельфегора – принцу было не тяжело пронести мальчика по ступенькам, зато ему не пришлось ловить ребёнка, свалившегося с лестницы. Покои для Тсунаёши Кавалини, разумеется, выбирал на свой вкус. При проектировании замка Варии, предполагалось, что все Хранители будут жить относительно компактно, поэтому их покои занимали весь второй этаж южного крыла. Но так сложилась судьба, что ни в одном из поколений ни разу не собиралась полная шестёрка. И вот пустующие апартаменты Облака и выбрал Принц для маленького воспитанника. А что? Личные комнаты офицеров, помимо всего прочего, охраняет и их мрачная слава, и где ещё ребёнок будет в большей безопасности, чем здесь?       Осмотрев три огромных комнаты и ванную, попрыгав на широченной кровати и выглянув в окно на парк, Тсуна милостливо выразил своё согласие с выбором Бельфегора. И никто не узнал, что согласиться его подвигла не вся эта красота, а случайная находка – под ванной, не иначе как от Облака предыдущего поколения, осталась пара медвежьих капканов. Настоящая мечта мальчишки!       Поход же по магазинам превратился, с точки зрения Тсунаёши, в настоящий кошмар. Нет, сначала всё было хорошо, они на красивой чёрной машине долго ехали в город, а за окнами мелькали незнакомые деревья, луга и поля, а кое-где и черепичные крыши деревушек. А потом, когда они добрались до города с незнакомым именем «Палермо», начался истинный Ад. Потому что Луссурия заставил его столько пройти и перемерить, что уже отнимались ноги, а каждая продавщица так и норовила тихонько потрепать за щёку дующегося карапуза и выдать скороговоркой что-нибудь на совершенно непонятном языке.       Довольно быстро – всего в третьем магазине – Солнце Варии из братца-Лусса превратился в бака-Лусса, и Тсуна категорически отказался менять обращение, под ехидный комментарий Мармона о том, что и ребёнку ясен уровень интеллекта Луссурии, и вообще, устами младенца глаголет истина. Обиженный «Мамочка», впрочем, скоро догадался подкупить малыша порцией мороженого, и стал обратно «братцем»… до ближайшего магазина, куда он затащил мальчика, и больше Тсунаёши на подкуп не вёлся.       Иллюзионист же, как ни странно, спокойно расставался с деньгами. Луссурия не выдержал долго этого уничтожающего его картину мира поведения и прямо задал вопрос. Ответ поверг его в шок и уныние:       — Нам всё равно пришлось бы всё это покупать, но уже позже. А цены, как тебе известно, всё время растут. Так что я, можно сказать, крайне выгодно экономлю, покупая эти вещи сейчас.       Но к вечеру им всё же удалось управиться. Багажник машины был забит всем необходимым, и они поехали домой. Вымотавшийся Тсуна тихо спал, положив голову на колени Луссурии, вытянувшись на заднем сидении. И всё бы ничего, но с ним в обнимку сопел и Мармон, которого тоже подвело быстро утомляющееся детское тело, головы у них были тяжёлые, а до поместья – три часа езды… Капюшон иллюзиониста сбился, целиком открывая нахмуренное даже во сне лицо, и «Мамочке» Варии приходилось себя сдерживать, чтобы не начать перебирать волосы ещё и напарнику. Глядя на залитые закатным солнцем просторы, прислонившись лбом к окну, молодой мужчина чувствовал себя усталым и абсолютно счастливым, словно и не было никогда никакой мафии, а у него на коленях спали не проклятый младенец и найдёныш, а его родные дети.       Правда, идиллическую картину несколько портили толстенное пуленепробиваемое стекло и водитель из отряда Грозы, выглядящий как представитель неуничтожимой человеческой породы «шкаф обыкновенный». Но Луссурия, чуть прикрыв глаза, представлял, что это не так, позволяя себе ненадолго погрузиться в фантазии. Впрочем, всё это не отменяло того, что он готов был в любой миг превратиться в ту самую машину смерти, которую так боялись все враги Варии и Вонголы.       — Подъём, засони,— Солнце, приметив, что они подъезжают, поспешил растолкать спящих.       — Ну, бака-Лусс, — пробурчал Тсунаёши и попытался устроиться поудобней, вместо этого на повороте боднув лбом мужчину в пах.       — Вставай, катастрофа ты моя, — почти ласково прохрипел Хранитель, сдерживая рвущийся с языка мат.       — Кому-нибудь расскажешь – обдеру до нитки!— зло бросил аркобалено, поправляя капюшон.       В том, что свою угрозу Мармон выполнит, сомнений не было, и Луссурия поспешил заверить товарища, что будет нем, как могила.       Ребёнок – не взрослый, за ним нужно следить… Особенно если у этого ребёнка сбит ритм жизни – разница во времени между Италией и Японией способна испортить настроение и взрослым тренированным людям, чего уж говорить о малыше. Уставший Солнце беззастенчиво для этого припряг первого попавшегося под руку рядового. Нагрузив того сумками, Хранитель выдал подчинённому краткую инструкцию:       — Довести мелкого до покоев Облака, вещи волочёшь туда же и пристраиваешь кучкой в углу. Потом купаешь Тсуну, переодеваешь во что-нибудь из купленного и ведёшь в малую столовую. Доведёшь ребёнка до слёз – тебе повезёт, если тебя убью я. Всё понял?        — Да, сэр.        — Вперёд.       Вот только объяснить что-нибудь Тсунаёши Луссурия поленился, забыв, что мальчик ни слова не понимает по-итальянски, а его подчинённый не владеет японским. И если то, что его проводили до комнат, малыш воспринял спокойно, то когда рядовой набрал ванную и начал раздевать ребёнка, поднялся дикий крик. Нет, мужчина, конечно, попытался успокоить подопечного, надеясь, что ровный умиротворяющий тон подействует не хуже слов, но не тут-то было. А всего через несколько секунд в уборную влетел Скуало в полной боевой готовности.       — Врой! Пошёл прочь!— заорал капитан на итальянском, а потом произнёс по-японски:— Тише, всё хорошо, мелочь. Чего орёшь?       — Дядька страшный, — увидев знакомое лицо и услышав понятную речь, мальчик тут же успокоился, словно и не было никакой истерики.— Стал раздевать… И не сказал ничего…       — Врой! Он тебя искупать хотел, ты вон, как свинюшка грязный!       — Тсу большой! Тсу сам может искупаться!       Суперби смерил взглядом сперва чашу ванной, бортик которой был как раз вровень с макушкой мальчишки, потом оценил количество набранной воды и, тяжело вздохнув и отложив меч на раковину, сказал:       — Давай-ка я тебе помогу, и мы пойдём ужинать. Нас ждёт пицца. Любишь пиццу?       — Не знаю,— Тсунаёши пожал плечами, спокойно принимая помощь.       — Тогда тем более стоит поспешить и узнать.       Вообще, найденный мальчик удивлял Скуало. Он был тихим и не создавал проблем, несколько маленьких недоразумений не в счёт, он был послушным, и его, кажется, было почти невозможно напугать. Потому что все нормальные люди Варию боялись и старались держаться подальше на каком-то инстинктивном уровне, даже если офицеры удачно притворялись обычными людьми. А вот Тсуну не пугали ни перебранки, ни крики, ни летящие стилеты, ни меч самого капитана, ни едва сдерживаемая ярость Занзаса…       «Хэй, да он, похоже, наш брат по разуму»,— улыбнулся своим мыслям Второй Император Мечей, намыливая воспитаннику голову.— «Мы все не так давно повелись на силу нашего босса… Вот вырастет, ещё Облаком станет…»       — Ауч!— внезапно подал голос мальчик.— Братик-Ску, глаза щиплет…       — То есть я уже «братик-Ску»,— усмехнулся юноша, помогая ребёнку промыть глаза.       — Ты смешно дулся, когда я тебя осликом звал,— честно выдал Тсунаёши.— Ты сердишься?       — Нет,— Скуало не сдерживал в своём голосе непривычной теплоты.— А ты нас не боишься?       — Вы добрые, — бескомпромиссно заявил малыш.— Братик, ты тоже решил голову помыть?       Мечник только чертыхнулся, когда понял, что ухитрился неведомым образом испачкать свои волосы в пене.       — Братик, а что это значит?— Суперби по привычке ругался на родном языке, и Тсуна не понял.       — Не вздумай это повторять, это плохие слова,— поспешно ответил капитан Варии и стал вытаскивать маленького японца из ванной.       И надо же было так случиться… Он пролил всего ничего воды, каких-то несколько капель, но плитка, которой был выложен пол комнаты, и без того была скользкой. Поняв, что сейчас упадёт, Скуало покрепче прижал малыша к себе и сгруппировался. Удар был не то чтобы сильный, но неприятный. Сдавленно выдохнув пару ругательств, подросток поспешил уточнить:       — Эти слова тоже плохие, их тоже повторять не надо.       Мечник расслабленно раскинул руки, позволяя мальчику подняться, и тут же напрягся, когда услышал скрежет металла по металлу, а руку с протезом дёрнуло.       — Врой! Да я везунчик!— выдал он, вытащив левую руку из-под ванной и глядя на зубья капкана, сжавшиеся всего несколькими сантиметрами ниже живой плоти.       Правда, попытавшись подняться, Скуало быстро убедился, что конец цепи, к которой крепился капкан, намертво заварен вокруг ножки ванной. А сама ванная была очень хорошо и крепко установлена на большие болты… И отжать пластину, чтобы освободить руку, тоже никак не получалось.       Дотянуться до меча не хватало длины руки, и Суперби, забывший, что он тут не один, почти уже решился позвать на помощь, когда Тсунаёши, догадавшийся, зачем тянется подросток, не поспешил помочь.       — Осторожно!— воскликнул Император Мечей, когда мальчик почти уронил на себя клинок.       Он уже успел представить, что с ним сделают Луссурия и Бельфегор, но всё обошлось.       — Какой тяжёлый!— восхитился малыш, едва удерживая меч на весу.       — Ши-ши-ши, чем это вы тут занимаетесь?       От неожиданно раздавшегося вопроса, сопровождавшегося пугающим шипящим смешком, Тсуна подпрыгнул и обернулся, неловко взмахнув слишком тяжёлым для себя оружием. За те мгновения, что лезвие летело мимо лица Кавалини, Скуало успел вознести молитвы всем известным ему богам, начиная с Осириса и заканчивая Ктулху. И кто-то из нескольких десятков высших сущностей явно услышал его мольбу – острейший клинок на миллиметрах разминулся с Принцем. Сбитая на бок диадема – мелочи жизни. Главное, что не пролилась королевская кровь…       — А, Принц понял. Развлекайтесь, ши-ши-ши,— Бельфегор поспешил покинуть опасную для жизни зону.— Но потрошить удобнее вот этим! И молодец, что зафиксировал, когда жертва не брыкается, резать проще!       На полу остался один из стилетов весьма приметной формы, уже сейчас наводящей ужас на тех, кто видел Принца-Потрошителя в деле… и не является офицером Варии, разумеется.       — Тсу, дай-ка мне мой меч,— спокойно попросил Суперби, прекрасно понимая, что только что вполне мог погибнуть.       — Держи, братик!       В итоге, к столу они спустились минут через пятнадцать, когда все остальные уже начали расходиться. Но их порции дождались своих хозяев и были безжалостно уничтожены.       — Понравилось?— спросил Скуало, разливая чай.       — Ага,— малыш клевал носом.       — Тогда пей, и пойдём, уложу тебя спать. Запомнил дорогу до комнаты?       Мальчик в ответ коротко кивнул – малая столовая была этажом ниже, и найти лестницу труда бы не составило.       Вернувшись в покои мальчика, мечник вновь зарылся в покупки и вытащил оттуда ярко-зелёную пижаму с чёрным котёнком на груди, всем своим видом показывавшим, что он никакой не котёнок, а чертёнок.       — Моя дверь на две правее твоей, если что – прибегай,— уложив мальчика в постель, Суперби едва сдержался от того, чтобы хмыкнуть – на таком ложе и кто-нибудь вроде Леви казался бы маленьким, а уж четырёхлетний малыш вообще разве что не терялся.       — Угу,— сонно пробормотал мальчик, не видевший разницы между «право» и «лево».       — Спи,— мечник поспешил уйти.       У него было ещё полным-полно дел и кроме забот о ребёнке, которые за него всё равно никто делать не станет.       А стилет и пара взведённых капканов всё ещё ждали своего часа на полу ванной…