Чертёнок для Варии

      — Если я скажу, что идея мне не нравится, это поможет?— спросил Тсуна, по-птичьи склонив голову к плечу.       — Хорошо, твои предложения?— Занзас потянулся и широко зевнул. Последние дни для босса Варии выдались слишком уж насыщенными.       — Слушай, мне нет нужды быть музыкантом, чтобы услышать, что исполнитель фальшивит! Но попробуй мыслить логически. Во-первых, все мои попытки начать ходить в школу закончились сам-знаешь-чем. А во-вторых… ну какой я японец? Я уже почти всё о том времени позабыл, даже ту мелочь, что знал! Это было давно и не правда!       В своей попытке быть убедительнее, чем есть, Тсунаёши невольно казался младше своих лет. Хранитель Неба Варии старательно сдерживал неуместную улыбку. Не хватало только очередного спора, по масштабу сравнимого с Войной Роз…       — Тсунаёши,— вкрадчиво произнёс Занзас.— Скажи мне, милый ребёнок… какого хрена после общения с тобой так хочется постучаться головой об стенку?!       — Эм… Наследственное?— мальчишка был похож на нашкодившего котёнка, пойманного на месте преступления.       Скайрини-старший запрокинул голову и резко выдохнул. Способности маленького Облака Варии довести окружающих до желания укрыться в комнате с обитыми чем-нибудь мягким стенами были… впечатляющими. Хотя такое желание в людях вызывали в разной степени все члены их безумного семейства, но Кнопка в этом деле превосходил всех прочих.       — Интересно, в кого,— пробурчал босс Варии.       — В тебя, пап. И дедулю Бермуду. И братца Ску. И братца Лусса. И братца Леви. И…       — Кнопка!— одёрнул разошедшегося тинэйджера молодой мужчина.— Нет нужды поимённо перечислять всю Варию, Вендиче и Каркасса! Это был риторический вопрос.       — Какой-какой?       — Риторический. То есть, не требующий ответа на себя, не заданный никому конкретно.       — Это как Ску орёт «Врой!» везде и всюду?       — Примерно так,— кивнул Занзас.— И не пытайся мне заговорить зубы! Ты на эту миссию идёшь. И работать будешь так. Amen.       Тсунаёши вскочил, пару раз прошёлся туда-сюда, размахивая руками, а потом выдохнул, успокаиваясь.       — Я буду учиться в одной школе с претендентом на титул Десятого, кося под нихрена не знающего о мафии итальянского барана с японскими корнями? Пап, ну за что ты так со мной? И почему ты уверен, что я к этому Саваде смогу втереться в доверие? Ты ж знаешь, что случается с людьми, которые меня бесят, даже если я к этому специально никаких усилий не прикладываю!.. О!— воздел палец к небесам мальчик.— Я рассекретил твой страшно коварный план! Ты его так со свету сжить решил! Или меня…       Занзас, рассмеявшись, притянул сына к себе и поцеловал в макушку. Хранитель Облака Варии тут же отбросил попытки казаться взрослым и покрепче прижался к отцу, вдыхая его запах.              … От всех обладателей Пламени, как заметил Тсуна, пахло не совсем как от обычных людей. Так, Яростное Небо Варии всегда, без исключений, пах ольховым костром. Скуало – свежим морским ветром. От Леви пахло ещё не начавшейся грозой, той особой тягучей духотой, когда уже слышны раскаты грома, а дождь ещё не добрался. Луссурия, пусть и выливавший на себя приторно-сладкие духи едва ли не флаконами, всё равно пах свежескошенной травой. Бельфегор благоухал запахом грядущей весны, когда снег ещё почти не растаял, но на проталинах уже пробивается молодая трава. А Мармон оставлял за собой шлейфом аромат ночного парка. От Скалла почему-то вечно пахло свежим снегом. Бермуда, пусть это нисколько не шло мрачному образу Аркобалено Мрака, пах нагретым солнцем лугом. А Джаггер – совсем как поля лаванды в Провансе, где Тсунаёши однажды побывал на миссии…       Как объяснял это мальчику Бермуда, Скайрини-младший таким необычным способом ощущал Пламя в людях. Некоторые Аркобалено тоже так могли, один из Стражей, Мариус, у которого было схожее восприятие чужого Пламени, даже объяснил, что запах может быть и неприятным, если с пламенем какие-то проблемы.       — Третий босс Каваллоне…— Вендиче передёрнул плечами от воспоминаний.— Я бы сравнил эту вонь с портянками, которые носили, пока они не начали истлевать. Гнилой был человечишко, и Пламя было гнилое. А вот сын его пах, как кондитерская, так что стоять рядом с ним на пустой желудок было истинной пыткой…       — А чем пахну я?— поинтересовался тогда Тсуна.       — У тебя запах двойственный,— пожал тогда плечами Мариус, крутя на пальце цилиндр.— Я не могу разобрать.       — А если так?— мальчик призвал пламя Облака.       — Так?.. Так ты пахнешь осенью. Опавшая листва и прошедший дождь, я бы сказал.       — А теперь?— на лбу Тсунаёши заплясал оранжевый огонёк.       — Пекущийся в настоящей дровяной печи хлеб. Или пирог… Вкусный запах,— Страж вздохнул.— Даже есть захотелось…              — Пап,— вынырнув из воспоминаний, пробурчал Тсуна, уткнувшись лицом в живот Занзаса.— Я так не хочу уезжать от вас надолго… Почти год – это слишком много!       Скайрини-старший ласково перебирал длинные волосы мальчишки. Тсунаёши уже не так категорически отказывался стричься, но его причёска всё равно была далека от понятия «обычная». Впрочем, кто из офицеров Варии мог похвастаться обычной причёской? Даже Занзас вплетал фенечки, которые ему по ошибке подарил Скуало. Перья и хвосты енотов, по изначальной задумке, предназначались Луссурии, но чем-то эти идиотские украшения, похожие на косички из Звёздных Войн, на манер той, что отращивал себе Тсуна, шутливо называя себя падаваном ордена Варии, приглянулись приёмному сыну Девятого, и теперь он не мыслил себя без них. Хотя сперва Скайрини просто хотел приколоться – нужно было видеть лицо Суперби, когда Лусс кинулся рождественским утром благодарить его за коллекционный виски, а сам Занзас пришёл на завтрак с перьями в волосах…       — Мы будем тебя навещать,— погладил сына по спине босс независимого отряда убийц.— И потом, ты же не один будешь жить!       — Не один?— вскинул лицо Тсунаёши.       — Нет, разумеется!— Занзас улыбнулся.— Анна поедет с тобой. Как я могу нашего штатного Всадника Апокалипсиса отпустить надолго одного? Мне не хочется в один прекрасный день проснуться, и обнаружить, что один маленький экспериментатор уничтожил этот мир!       — Па-а-ап!— протянул Тсуна, а потом стал щекотать грозного босса Варии, прекрасно зная, как он этого боится.             — Нет! Кнопка… ха-ха-ха!.. Прекрати!.. Ха-ха-ха-ха-ха!.. Ну, Кнопкозавр, я тебе…                    Тсунаёши, сидя на спинке дивана, взирал на то, как офицеры собирают его на миссию, с обречённым спокойствием умудрённого жизнью человека. Потому что когда речь заходила о нём и его безопасности, у Занзаса и его подчинённых выключались мозги и включался режим «мамочек». У всех разом. И это было страшно. Хуже было бы, если бы к ним присоединился Бермуда, но у того были какие-то свои проблемы, и Вендиче уже целую неделю не навещали их обитель. Потому что когда режим «беспокойная мамаша» включается у носителей пламени Мрака, самое разумное, что может сделать человек – удрать на другую сторону планеты. Рядом, вздыхая точно так же, как подопечный, сидела Анна, сдерживаясь, чтобы не настучать разволновавшимся мафиози по головам.       Вообще, по мнению Тсуны, его гувернантку стоило при жизни причислить к лику святых. Потому что не каждый человек способен не просто пережить творящийся в Варии дурдом, но и способствовать его упорядочиванию. Чего только стоило её знакомство с фон Вихтенштайном и его подчинёнными… Больше всего это было похоже на анекдот «… Гулять – гуляй, а за ограду не выходи!»[1]. Её ледяное, непрошибаемое спокойствие порой пугало. Но ко всем она относилась очень тепло, что, впрочем, вполне удачно маскировала за неизменной вежливостью.       По словам самой Анны, происходящее в Варии и близко не было похоже на то, что творилось в школе, где она работала, на переменах.       — Вот где истинный дурдом, страх и ужас!— говорила порой гувернантка после очередной попытки Бельфегора вывести её из себя.       Принц-Потрошитель старался. Нет, правда! Но лягушки не вызывали у женщины ничего, кроме скуки, а подброшенная безобидная змейка, маскирующаяся под ядовитейшую коралловую змею была встречена возгласом:       — Ой, какая красавица!— после чего в поместье появился террариум.       Прочие попытки как-то запугать или достать женщину тоже провалились.       — Ох, Бел, не знаешь ты, как в русских школах практикантов на прочность испытывают,— как-то после очередной попытки Урагана выдала Анна.— Меня теперь пронять непросто.       А когда она добыла серию Ералаша про каскадёршу, что раньше была учителем, сперва все попытки выжить гувернантку из особняка как-то плавно сошли на нет, а потом в шкафе Васильевой появилась варийская форма, а в отряде Урагана – первая за историю такого разделения Варии женщина.       — Так,— Анна, глядя на попытку упаковать ещё один бокс с патронами, всё-таки не выдержала.— Мы едем с тайной миссией в Японию, где огнестрел очень жёстко контролируется, и потому не слишком распространён даже среди якудза, или банановую республику завоёвывать? Потому что на последнее хватило бы даже того арсенала, что был собран ещё полчаса назад!       — Мда?— Мармон задумчиво почесал подбородок, заглянул в чемоданы и схватился за голову.— Мы разоримся! Выгружаем!       — Ага, сейчас ещё принесу,— невпопад ответил Леви, вгоняя иллюзиониста в предкоматозное состояние.       — Этого много! Слишком!— завопил Туман.       — Да, согласен, стоит ещё парочку запихнуть,— рассеяно кивнул Луссурия.— Лишним не будет.       — И они считают себя взрослыми адекватными людьми!..— Тсуна закатил глаза к потолку и подул на чёлку, пытаясь отбросить её от глаз.— Пошли пока в библиотеку, когда ручки у чемоданов от такой тяжести оторвутся, тогда они начнут соображать.       — И ведь так каждый раз,— хмыкнула Анна.— Стоит тебе собраться из дома дольше, чем на день.       — Слава Богу, что со мной едешь ты,— мальчик, пытаясь слиться с обстановкой, скользил к двери.— Мы сможем попытаться прикинуться нормальными людьми.       Когда за ними захлопнулись тяжёлые дубовые двери библиотеки, занимавшей два этажа северного крыла, Тсунаёши, застонав, картинно рухнул на пушистый ковёр и, раскинув руки, стал обводить взглядом пышную лепнину на потолке.       — Целый год…— вздохнул мальчик.— Это слишком! Не успел уехать, уже домой хочу…       Анна негромко рассмеялась.       — Зря смеёшься,— Тсунаёши был мрачен, как палач во время исполнения приговора.— Они задолбают нас своими звонками. А потом Мармону станет плохо, когда сперва он увидит счёт за международные разговоры по телефону… а после – счёт за своё лечение.       — Они просто волнуются за тебя,— гувернантка опустилась на пол рядом с воспитанником.       — Они меня любят,— улыбнулся ребёнок.— А я люблю их. Но то, что они вечно устраивают из сборов – это не любовь, а помешательство какое-то!       — А представь, что с тобой поехал бы Луссурия.       — Не поехал бы. Лусс единственный, кто способен утихомирить остальных, если дома нет Скуало, и первый после босса в его отсутствие. А кто у нас чаще всех мотается по заданиям? Так что папа бы его не отпустил.       — А мог быть и Леви…       — Ты ещё скажи – Джаггер!— фыркнул Тсуна.— Мы должны будем не привлекать внимания, а Леви… это Леви! Даром что отряд Грозы – специалисты по тихим устранениям…       — Но он классный!       Мальчик посмотрел на женщину, как старовер на панка.             — Он заметный.       — Я бы сказала, яркий,— улыбнулась Анна.       — Мне готовиться носить романтические записки?— Скайрини-младший хитро улыбнулся.       — Зачем? У меня, что, рук-ног нет? Если вдруг понадобится, сама справлюсь.       — О!— мальчишка расплылся в коварной улыбке.— Всё! Молчу-молчу… Но, если что, знай, я – за!       Вопреки всем стараниям Хранителей Атрибутов Варии, на самолёт они успели попасть вовремя.       Глядя в иллюминатор на проплывающие внизу облака, Тсунаёши вспоминал своё первое путешествие на самолёте. То время, когда он только-только познакомился с Занзасом и его подчинёнными, почти стёрлось из памяти мальчика. Хотя кое-что оказалось достаточно ярким, чтобы годы оказались бессильны. Встреча с Луссурией в парке. Первое знакомство с офицерами независимого отряда убийц. Полёт на самолёте. Замок. Поход за Занзасом…       Сейчас, вспоминая о своих приключениях, Тсуна едва сдерживался, чтобы не схватиться за голову. Потому что выжил он не иначе как по попустительству мироздания – столько раз оказываться в шаге от гибели по собственной детской глупости, самоуверенности и незнанию окружающего мира, и не просто не повстречаться с Хароном, но и обойтись почти без травм… Чудо, не иначе!       Теперь-то он понимал реакцию Анны, узнавшей о его приключениях на грани самоубийства, и её реакция уже не казалась тинэйджеру чрезмерной. Да что там, чрезмерной она не казалась и Занзасу, хоть у того довольно долго из лексикона не исчезала фраза «Заткнись, женщина!». Если бы Тсунаёши сам узнал о подобном, тоже рванул бы наносить добро и причинять справедливость… Да не один, а в дружной компании остальных Хранителей Варии. И очень даже может быть, что с поддержкой рядовых.       Впрочем, такой эпизод в его жизни уже был. Семья Эстранео перешла все границы, когда им запретили работу с Пулями Контроля, и начала ставить эксперименты на собственных детях. Альянс узнал об этом постфактум, когда несколько подопытных сбежали, уничтожив попутно всё, до чего смогли дотянуться. Вария тогда с мстительной радостью дорезала немногих уцелевших – среди списков кандидатов в подопытные они нашли Тсунаёши, замеченного на Мафия-Лэнд. То, что Хранители сделали с выжившими после побега учёными, было страшно. Но куда страшнее было то, что эти Менгеле творили с детьми, которым не повезло родиться в самой семье Эстранео. Поиски беглецов с целью помочь им, результатов не дали…       Посадка в аэропорте, долгий переезд на такси до Намимори и вселение в новый дом в памяти Скайрини-младшего остались чередой невнятных спутанных картинок. Сказалась усталость – почти перед самым отъездом Облаку Варии пришлось «по-быстрому» смотаться на миссию – особо одарённые умники Каркасса ухитрились захватить нынешнего босса семьи Каваллоне – Дино. Вместо того, чтобы вытаскивать бывшего одноклассника Скуало из этой передряги, Тсунаёши почти несколько часов пришлось удерживать носителя фиолетовой пустышки от смертоубийства подчинённых – узнавший о самодеятельности лейтенантов семьи Скалл был страшен в гневе. А потом самому младшему офицеру Варии пришлось организовывать «побег» Каваллоне – ну не раскрывать же отличные отношения отряда независимых убийц под руководством приёмного сына Девятого и семьи самого надоедливого Аркобалено! Альянс не поймёт, да…       О, как Тсуна понимал теперь Суперби, который, узнав о захвате Дино, заржал в голос и заявил, что это не Дробящего Мустанга спасать надо, а подчинённых Скалла. Второй Император мечей ни капельки не погрешил против истины – Каваллоне был похож на главного героя комедии «Невезучий» с Пьером Ришаром. Не напрягаясь и не пытаясь сбежать, босс третьей по силе семьи Альянса наносил чудовищный урон окружению, даже просто пытаясь ничего не делать!       В итоге, Тсунаёши даже пришлось лично показаться Дино на глаза и едва ли не за ручку вести его к выходу. Неуклюжесть самого Тсуны, от которой он никак не мог избавиться до конца, ни в какое сравнение не шла с тем, что творил… нет, вытворял! – Дробящий Мустанг. Неспособность Каваллоне даже по ровной дороге три шага пройти, не споткнувшись, была просто за гранью добра и зла! А самое страшное заключалось в том, что Дино не притворялся…       Зато потом, дожидаясь Ромарио, они мило поболтали на отвлечённые темы… Например, о петушиной привычке Скуало горланить с утра пораньше. Узнавший о том, что мечник живёт всего через пару стенок от его нового знакомого, Каваллоне искренне посочувствовал Тсунаёши. А ещё Дробящий Мустанг согласился ничего не рассказывать вонгольцам об Облаке Варии, приняв аргумент Скайрини-младшего, что это, во-первых, лишит почти всех Хранителей Девятого и CEDEEF-цев смысла жизни, потому что они тратили уйму сил, времени и денег на поиск информации о таинственном последнем Хранителе Занзаса. А во-вторых, это лишит Варию любимейшей забавы. Кажется, второй аргумент показался Дино весомее первого.       А после Каваллоне неосмотрительно согласился сыграть в карты на раздевание… Ну мог бы догадаться дон мафиозной семьи, что человек, не просто живущий под одной крышей с Мармоном, но и проводящий с ним досуг, и до сих пор не продавший себя на органы, должен хорошо играть! Как итог, Ромарио нашёл своего обожаемого босса в одних трусах, которые Тсунаёши великодушно не стал забирать, но зато с кнутом и Энцио, на которых играть Дино отказался, справедливо опасаясь гнева Реборна. Изрядно подросшим Энцио – Дино уронил его в фонтан, на бортике которого они сидели…       К чести Тсуны можно сказать, что он разделался с годзиллозавром, выросшем из флегматичной черепашки, даже без помощи Пламени Неба и Стратегической Рогатки. Хотя это было очень и очень непросто… Главным образом из-за того, что ему на помощь кинулся Дробящий Мустанг, да. Когда Каваллоне через пару минут боя, больше похожего на издевательство, оглушил сам себя, а Тсунаёши больше не было нужды уворачиваться от ударов «союзника», сыпавшихся в огромном числе и с самых непредсказуемых направлений, разделаться с черепашкой-ниндзя оказалось не так уж и сложно…       Хотя, если быть откровенными, Скайрини-младший очень хотел увидеть реальную силу Каваллоне, которую тот демонстрировал, если рядом были его подчинённые. Потому что не мог человек, за смешной срок поднявший свою семью из глубочайшей ямы к вершинам власти в мафии быть тем неуклюжим неудачником, каким Дино любил казаться на первый взгляд. Уже хотя бы потому, что, падая как попало, он не получал травм серьёзнее, чем ссадины. А это было делом не таким простым, уж это-то Тсунаёши, как ученик Скалла на поприще каскадёра, мог сказать со всей уверенностью!       И что удивляться, что после такого приключения и долгой дороги мальчишка свалился, как подкошенный, едва добравшись до кровати? Силы воли ему хватило только на то, чтобы переодеться и умыться, а потом, уткнувшись носом в подушку, Тсуна мгновенно провалился в царство Морфея…