Записки на гоблинских повязках

В середине весны в Альтере был один немного странный праздник. Жители городов называли его «родительским днем», скептически настроенные приключенцы — «днем мертвых». В этот день было принято всеми методами вспоминать тех, чьи души уже «отошли к Богине». К какой из Богинь, обычно не уточнялось. Кэссида Лир стояла у памятника Драконам, почтительно принеся букет голубых волноцветов. Раньше Золотой Дракон, отлитый по указанию герцога, стоял в Небесной Гавани, но после многих событий отношение к драконам изменилось. Переплавить памятник обратно на металл никто не решился, но из столицы его убрали, и поставили здесь, на крупном кладбище за стенами столицы. Чуть позже к статуе старого Геранта добавилась фигура Аргенты, отлитая из серебристого металла. На материал собирали деньги всей гильдией наемников, а стоимость отливки оплатили вскладчину Орден Храма и Феериста. Накрапывающий мелкий дождик и вечернее освещение придавали статуе особенно трагичный вид. — А представь, мелкому Геранту это показать? Вот он взбесится. Голос за спиной заставил механика слегка вздрогнуть, но Лир тут же его узнала. — Рэнрин? А ты что тут?.. — Выполняю свой долг памяти, — невесело хмыкнула Асура, у которой в руках тоже были цветы. Кали выбрала из своей охапки цветов два крупных подсолнуха и два белых анемона, положила их к подножию статуи и направилась куда-то дальше. Лир торопливо положила на постамент весь свой букет и побежала за главой гильдии. — Ты не против? — слегка запыхавшись, спросила девочка, догнав жрицу. — Ничуть. Асура определенно знала, куда идет, потому что выбирала тропинки, не задумываясь. Рядом с тропинками стояли самые разные памятники — грубо обтесанные камни с указанием имен и дат жизни; металлические конструкции, напоминавшие формой башни-пушки механиков; кресты — один из символов Ордена Храма; попадались даже настоящие статуи приключенцев. Заметив интерес Кэссиды к статуе какой-то эльфийки, стоящей в горделивой боевой позе, Асура приостановилась. — Что, красиво? — Тут даже узор на платье выбит, — удивленно покачала головой Лир. — Такая тонкая работа… — А это и не работа, — вздохнула кали. — Это третий этап логова Зеленого Дракона. Тот, где Злоглазый Кракес. — Когда Кракес открывает все глаза разом, надо прятаться за статуями… — прошептала механик. — Ага. Кто-то должен был это выяснить. Статуи королевских гвардейцев оказались чересчур тяжелыми, и потому их не смогли унести — да и прятаться где-то надо. А вот своих первопроходцы старались вытаскивать, — Асура подошла поближе к лучнице. — Может, когда-нибудь найдут способ их оживить. Будет одноухая эльфийка… смотри, левое ухо отбито. Кэссида вздрогнула и поспешила отойти подальше от той, что когда-то была живой, а теперь стояла памятником самой себе. Больше механик старалась по сторонам не глазеть и шла рядом с Рэнрин. Они прошли еще пару поворотов тропинки, и кали остановилась перед невысоким, в полметра, камнем. — Вот же алкоголик несчастный, — Асура нахмурилась. На камне красиво и ровно была выбита надпись «Криомант Розабэт», и годы жизни. Умерла неизвестная Кэссиде Роза около года назад. Ниже криво чем-то металлическим было нацарапано «Юррэн», год рождения, и тире. Возле памятника стояли две кружечки, в них плескалась дождевая вода. Сзади к камню был прислонен посох. — Да, именно поэтому Юрка вечно не очень трезв, — ответила на незаданный вопрос Рэнрин, выкладывая к камню ветку фиолетовой мальвы. — Они были напарниками. Впрочем, Роза и сейчас составляет ему компанию в алкоголизме… Видишь, чашек две. Асура присела перед камнем, и слегка щелкнула пальцами. Возникшее темно-фиолетовое сияние окутало руку кали. Шепотом ругаясь, Рэнрин царапала призрачными когтями камень там, где было имя Юрки. — Иногда я бываю жутко суеверной, — пояснила девушка, выпрямилась и оглядела светлое пятно на памятнике. За следующим поворотом тропинки жрица вновь остановилась. Памятник был странной металлической конструкцией, а на привинченной табличке было краской неаккуратно выведено «Ассасин Танло». — А этого я нашла не так давно и случайно, даже не знала, что он умер. — Рэнрин опустила к памятнику несколько алых свечек аронника. — Помнится, этот парень стремился стащить у меня некоторые документы, причем не то что они были ему нужны, а из любви к искусству. К искусству воровства, я имею в виду. Даже жаль было, когда он ушел из гильдии. Следующий камень, возле которого они остановились, был испещрен целым списком имен. «Ниндзя Ринсэр», «Робототехник Аркирен», «Мастер Клинка Скофнунг». Возле камня уже лежал небольшой венок из колокольчиков и веток с белыми цветами, похожими на яблоневые. — О, значит Мышь уже тут была, — улыбнулась Рэнрин, добавляя к венку от себя такие же белые ветви, и пояснила Кэссиде: — На самом деле под камнем ничего нет, кроме оружия. Памятник поставили по просьбе Мышки, и на ее скромные сбережения. Часто у приключенцев так бывает, что кто-то уходит, и его нет год, полтора, и на сообщения он не отвечает, и даже поиски ничего не дают. Хорошо, когда о тебе кто-то помнит и ставит памятник… — А если этот кто-то вернется? — недоверчиво поинтересовалась механик, обходя камень. — Чего не знаю, того не знаю. Наверное, ему отдают камешек как сувенир. Забавно, верно? Кали повернулась к соседнему камню, обвитому темно-зелеными листьями. — Сколько плюща наросло. Может, и не убирать его? — Асура выложила последние из своих цветов, светло-синие астры. — Имени не видно, — заметила Лир. — Кто это был? — Следопыт Дунадайн. Кровь Черного Дракона на всех нас, но кто-то смог выжить, а кто-то нет, — Рэнрин оторвала несколько веточек плюща, очистив надпись. — Мы, может быть, уже и не умрем, потому что кого-то защитил Иона, кто-то сам немного дракон, а кто-то пьет с десяток лекарств ежедневно. Начинало темнеть. Жрица развернулась, и пошла в сторону главной аллеи. Мимо проходили приключенцы, по одному и компаниями. Лир почему-то обратила внимание на волшебницу, весело беседующую с памятником, и на компанию из нескольких воинов, которые смеялись над какой-то шуткой. — Рэнрин, а правда, что на старых кладбищах проводят ритуалы некроманты? — Кэссида опасливо оглянулась. Девушки стояли на аллее, у ворот кладбища. Под ветками деревьев уже было непроницаемо темно, и кое-где мелькали огоньки. — Я думаю, некромантам будет сложно провести какой-нибудь ритуал на кладбище, где в большей части могил лежит хорошо если ржавый меч, или лук. Как-то, помнится, Хасидама хотел раздобыть… вроде берцовую кость для флейты, или что-то подобное, я его, конечно, отговаривала… Но наш доблестный воин заверил меня, что ему это очень-очень нужно… — И что? — Ну что, ушел с лопатой рано утром, вернулся поздно вечером. Притащил пустой гроб. Жутко ругался и неделю жаловался, что болят руки и спина…