Записки на гоблинских повязках

В Небесной Гавани было немноголюдно. Рэнрин лежала на скамейке, положив голову на колени Мыши. В чистом небе светило яркое солнце, а пробегающие мимо герои не обращали внимания на двух подруг. — Четвертая Альтера по нашему счету… — Рэнрин зажмурилась, подставляя лицо солнечным лучам. — Тебе не кажется, что мир стал каким-то слишком зыбким? — Абсолютно нет. Скамейка твердая, солнце теплое, — Мышь втянула воздух, — цветами пахнет. Все ровно так, как и должно быть. Первая гибель Альтеры далась им тяжело. Потерянные друзья, абсолютная беспомощность в новом мире. Второй раз было уже проще, а третий переход был уже почти рутиной, и вот они здесь. Эта Альтера кажется почти точной копией первого мира… Рэнрин достала из кармана мешочек и пересчитывала поблескивающие золотые монетки. — Ровно тысяча. Удачный забег и щедрый золотой гоблин. Можно отправляться к Гюнтеру с заявкой. — Кажется, гильдия — это твоя навязчивая идея… В каждом новом мире Асура упорно создавала гильдию. Она говорила, что если кто-то из согильдийцев «потерялся» в Монолите, то, выбравшись, он точно не пройдет мимо Гюнтера и списка гильдий. При этом общий дом простаивал пустым, и Рэнрин каждый раз сбегала от этой пустоты в Колдрок, оставляя управление на кого-нибудь другого. Мышь же шаталась из гильдии в гильдию в поисках непонятно чего. По крайней мере, она так говорила. — Кто сказал, что ее буду создавать я? Найдем кого-нибудь, кого не жалко, — отмахнулась кали. — Из меня сейчас не получится удачного боевого примера для сопартийцев, коим должен быть гильд-мастер… — А кто сейчас — боевой пример?.. В каждом мире навыки боя приходилось осваивать с нуля. Куда-то пропадало все умение обращаться с оружием, движения становились неловкими, как в самом начале пути. В голове все знания были, но повторить ничего не получалось. К тому же, сами умения, которым можно было обучиться на специализации, изменялись до неузнаваемости. Прочитав в брошюре, что Коктейль и Инъекция перестали действовать на сопартийцев, Мышь приняла радикальное решение и сменила бластер на пушку. «В конце концов, лучше быть неумелым, чем бесполезным», — как-то сформулировала она для Рэнрин, пытаясь в этот момент собрать мехаутку с закрытыми глазами. Одежда новоявленного Робототехника была перемазана смазкой и горючим, волосы часто были подпалены, а пальцы покрылись царапинами и мозолями. Мехаутки упорно не желали подчиняться, при сборке меха-яиц все время находились лишние детали, а Альфредо приходилось чинить после каждого забега по острову Чирон. Рэнрин было не легче. Духи тьмы, хоть и были бесплотны, оставляли на теле Жрицы темные, плохо заживающие ожоги. Удержать контроль над Натиском Хаоса получалось не всегда, и потому кали уже привыкла носить длинные перчатки и закрытые драконьи доспехи. Проклятый Талисман иногда рассеивался в воздухе, не достигая цели, а более сложные умения требовали концентрации и отзывались головной болью уже через полчаса тренировок. Веера были непривычно тяжелы, а непослушное тело порой подводило во время сложного прыжка или пируэта. «Вероятно, я делаю Келле половину месячной выручки на лечебных зельях», — ворчала порой Асура, втирая красноватую жидкость в разбитое колено или локоть… У остальных знакомых Рэнрин дела обстояли примерно так же. Жрица вздохнула. Нужная сумма для регистрационного взноса накоплена, но ведь в новом здании гильдейского дома потребуется делать ремонт, постелить на пол ковер, на окна поставить горшки с цветами, разрисовать стены, повесить плакаты и шарики для новоселья, сделать дверные таблички и купить на кухню идеально белые тарелочки… Сейчас кали больше всего хотелось лежать и щуриться от солнца, а не выбирать тарелочки. А гильдия от нее никуда не денется.