Melamin

Следующие несколько дней Тауриэль избегала разговоров с Королем. Все донесения передавала ему исключительно через стражников. Если обстоятельства вынуждали проходить мимо трона, она украдкой поглядывала на Владыку, задерживая взгляд на его глазах, которые чаще всего смотрели вниз, пока Правитель находился в раздумьях или разговорах. Трон специально находился намного выше уровня пола, чтобы Трандуил мог на всех смотреть сверху-вниз, как его подданные того заслуживали. Но однажды, он устремил свой взгляд на Эльфийку, заставив её вздрогнуть и на секунду потеряться в своих мыслях, на лестнице, да и во дворце. Заметив её растерянность, Лесной Король подозвал девушку к себе. Тауриэль нерешительно подошла, смотря под ноги, и опустилась на одно колено. - Ты и так слишком низко пала в моих глазах, можешь встать с колен. Тауриэль не двинулась с места. Покачав головой, Король поднялся с трона и медленно начал спускаться по замысловатой узкой лестнице. Огненная мантия шелестела за ним по ступенькам. - Я расскажу тебе одну историю, и раз уж ты предпочла слушать её, стоя на коленях, что ж, как будет тебе угодно. – Он обошел Эльфийку и продолжил.- Когда Леголас был ещё совсем юным эльфом, у него был друг. Куда более преданный, чем Эльф. – Трандуил покосился на Тауриэль. – У него был конь. Феаго́н. Это был красивый белый скакун с шелковистой пепельной гривой. Он рос вместе с ним. На нем он учился ездить верхом, постоянно возился в его конюшне и очень любил его рисовать. Однажды, когда весь дворец был погружен в сон, мой сын вывел коня из стойла и отправился кататься верхом. В лесу на него напали. Мы так точно и не знаем, кто это был, сам Леголас не помнил, то ли это был дикий зверь, то ли Орк. Но исход был один. Леголас не пострадал, а вот конь сломал обе передние ноги. Леголас был напуган и крайне расстроен. Мы с его матерь… - Король прикусил язык, явно не желая договаривать. - Я мог спасти коня. На это ушло бы время, но я был в силах вылечить животное. Сын этого не знал. Мы пришли с ним к тому месту, где лежал конь. Его большие черные глаза заплывали пеленой, он тяжело дышал, ничего не понимая. У меня был лук. Я не хотел этого делать, но через несколько секунд конь перестал дергаться, пригвождённый стрелой к холодной земле. Юный Леголас уткнулся тогда лицом в подолы моего плаща, чтобы не видеть, как жизнь покидает его лучшего друга. – Трандуилу нелегко давался этот рассказ, его глаза бегали, по ним было видно, что он отчетливо помнит каждую секунду той ночи. Он подошел к Эльфийке и за локоть поднял ее на ноги. Смотря ей прямо в глаза, он зашептал. – Леголас должен был усвоить урок. Ели ты – воин, если параллельно тебя всегда ступает Смерть – не привязывайся ни к кому. Лучше жить с холодом в сердце, чем с пустотой, которую ты постоянно будешь стараться кем-то заполнить. Трандуил отвернулся. Его голова была опущена, и он молчал. Тауриэль отметила про себя, что если бы на нем, по обыкновению времени года, была бы надета корона, украшенная медными листьями, то она бы уже летела далеко вниз мимо лестничный пролетов. А злился он, сдерживал слезы или просто отвернулся в стиле присущей ему театральности – девушка никогда не узнает. - Той же ночью мой сын сжег все свои рисунки, чтобы не травмировать свое разбитое сердце. Я добился, чего хотел. Точнее, я думал, что добился.… Но Леголас так ничему и не научился. Теперь он гоняется за тобой. Грезит о тебе. – Он повернулся, продолжая говорить тихо, но, казалось, в любую секунду может взорваться и обратить всё вокруг в пыль. – Ему предстоит столько пережить: и побед, и поражений, а если он не перестанет жить лишь сердцем – то и боли. Непрекращающейся боли. - Мне прискорбно видеть, что Вы знаете, о чем говорите. Трандуил с изумлением посмотрел на Эльфийку и схватил её за шею. Одной рукой подняв девушку в воздух, он игнорировал ее отрывистые вдохи и слезы. - За тысячи лет я убедился лишь в нескольких вещах. Никому нельзя доверять, любовь наказуема, а жизнь в принципе несправедлива! – Он перешел на крик и не заметил, как магия перестала ему подчиняться. Эльфийка в ужасе дернулась, когда левую часть лица ее Повелителя окрасили узоры из ран. Заметив это, Трандуил выпустил её тонкую шейку, и девушка упала на пол, кашляя. - Уходи. – Он отвернулся, снова зашептав. – Можешь уходить навсегда. В Ривенделле тебе будут рады. Я всё пойму. Тауриэль быстро удалилась. А Трандуил вслушался и, как только затих стук её сапог, спокойно вернулся на трон, поднося к хитрой улыбке недопитый бокал с вином.