Нечаянно нагрянет

Глава 4. - Мне нужна постоянная няня, - задумчиво сообщила Малефисента Диавалю, даже не замечая, что почему-то делится с ним личным. – Я больше не могу. Я почти не сплю вот уже неделю, она меня вымотала. Никогда раньше мне бы в голову не пришло, что существуют такие любопытные и непоседливые дети. И как сама не устанет?! - Хотите, я займусь поиском няни? – с готовностью предложил помощник. – Я знаю одно проверенное агентство. Будут какие-нибудь особые пожелания? - О, только одно, - усмехнулась Малефисента. – Чтобы меня наконец оградили от этого чудища, пока я ещё не озверела окончательно. Однако, интересно, что тебя связывает с подобными агентствами? Она сама смутилась от неожиданно вырвавшегося вопроса. Не в её правилах было интересоваться личными делами подчинённых. И уж тем более не в её правилах было говорить так весело, почти игриво. Однако Диаваль, кажется, нисколько не удивился и быстро поймал нужный тон. - Но разве я не должен знать всё, что может понадобиться моей повелительнице? Он привстал с кресла и отвесил шутливый поклон. Малефисента снова улыбнулась – широко и открыто. - Подхалим. И снова это прозвучало как-то неправильно, кокетливо. Наверное, на неё так странно повлияли последние события. Усталость, постоянная взвинченность, нерешённые проблемы – после такого любому захочется немного расслабиться. Может, ничего страшного, если она позволит себе некоторые вольности? Это же Диаваль – проверенный надёжный сотрудник, давний помощник, который вот уже несколько лет как стал практически её правой рукой. Сердце тревожно кольнуло. Нет, нет! Такое ведь уже было, она это проходила! Беспечность, доверие, весёлый смех, потом душевные разговоры, а потом… Нет, одного раза ей достаточно, больше она не собирается допускать подобного! - Значит, займись этим, - сухо бросила она, не глядя на Диаваля. – Чтобы завтра же утром проблема была решена. Иди. Помощник недоумевающе посмотрел на неё, растерявшись от такой внезапной смены настроения, но, заметив мрачный остановившийся взгляд начальницы, только молча кивнул и вышел из кабинета, подавив тяжёлый вздох. Вот уже несколько лет он мечтал, что когда-нибудь это суровое неприступное выражение исчезнет с её лица. Пусть даже не благодаря ему и не ради него – главное, чтобы только она была счастлива… Хотя, лучше всё-таки с ним, себе-то можно не врать. Но если нет – он не против, он готов навсегда остаться верной правой рукой, человеком, которого можно попросить посидеть с ребёнком, отправить к себе домой за забытой папкой с документами, заставить почти всю ночь переделывать проект за нерадивым работником… И за всё это – только сухое «спасибо», и то не всегда. Но ему достаточно. В конце концов, он старается не ради благодарности. А ради неё. Малефисенты… Он сам не понял, когда она стала для него так важна. Пожалуй, не сразу… Нет, точно нет. Когда он только пришёл устраиваться в компанию, хозяйка показалась ему злой надменной самодуркой. Она вызывала только страх и раздражение. Но потом он почувствовал в ней какую-то незащищённость. Она слишком много пыталась на себя взвалить, всегда всё контролировала, не отдыхала ни минуты… Она, кажется, никогда не была спокойна. Поневоле он начал ей сочувствовать. И сам не заметил, как стал задерживаться на работе, с готовностью браться за все поручения, делать всё больше и больше. Мимолётная радость, изредка мелькавшая в глазах начальницы, была вполне достаточной наградой. Со временем они даже подружились. Точнее, вряд ли это было подходящим определением. Просто Малефисента иногда стала с ним разговаривать – нет-нет, ничего важного, просто обмен какими-нибудь незначительными мыслями и наблюдениями. Она стала просить о помощи, не боясь показаться несамодостаточной. У них даже появились маленькие тайные ритуалы. После удачно подписанных контрактов они пили кофе, задержавшись в конце рабочего дня в опустевшем здании. Перед праздниками он приносил ей маленькие сувениры, и Малефисента, равнодушно бросив: «Мерси, мило с твоей стороны», каждый раз небрежно забрасывала маленькие коробочки в верхний ящик стола. Но потом он замечал подаренные сувениры на её столике или книжных полках. Он никогда, даже для себя самого, не пытался найти названия тем чувствам, которые привязывают его к Малефисенте. Зачем? Ведь это бы только всё усложнило… А так их обоих всё устраивало. Он был готов терпеть от Малефисенты все сумасбродства и капризы, она, кажется, была этому рада.