— Bow Church — Resurrecrion —
Запись 006. Из отчётов «Мёбиуса» по работе STEM. С каждым часом жизнедеятельность пациента №6 стремительно падает. Мы не можем объяснить причины, ведь все жизненно важные системы работают исправно. Возможно, именно STEM негативно влияет на №6 и медленно убивает его. Датчики проследили сильный всплеск энергии внутри системы; мы до сих пор удивлены, как пациент смог выжить, находясь в его эпицентре. Рувик наконец-то узнал о её существовании. Возможно, он не показывает своего удивления, но факт, что №6 смог выжить, не должен его не радовать. Но он не глупый человек… призрак. Он понимает, что она расшатывает систему изнутри, и её нужно немедленно остановить. Впервые мы готовы помочь нашему врагу. №6 вышел из-под контроля и стремится уничтожить STEM. Мы этого не допустим, придётся вмешаться и заблокировать сознание пациента. Для этого придётся прибегнуть к самым действующим методам…***
— Зачем ты это делаешь, Соня? Зачем заставляешь причинять тебе боль? Она ничего не видела, в глазах словно плясала мутная дымка, навеки её ослепив. Девушка не могла пошевелиться: руки были связаны на запястьях грубыми ремнями, испачканные противной липкой дрянью, а ногами ничего дельного сделать не получалось. Дыхание участилось, а сердце забило бешеный ритм. Пусть она не видела, что творилось вокруг, но она прекрасно слышала каждый звук, каждый вздох, каждое слово. — Хватит молчать! — так ненавистный ей мужской голос эхом раздался в комнате. Раньше она тряслась от каждого слова, но сейчас в её сознании страх давно умер. Она больше не боялась этого человека. — Как я тут оказалась? Это был единственный вопрос, который волновал её больше всего. На шее ещё ощущалась хватка Рувика, словно он до сих пор держал за горло. Последнее, что она помнила - глаза Лесли, в которых она видела силуэт безумного доктора, а потом её толкнули назад, прямо в темноту и отчаяние. И вот она здесь: сидела беззащитная перед своим богом, что когда-то вернул её из кошмаров. — Рувик давно знал о твоём существовании, — более спокойно произнес некто, лица которого она так и не видела. — Мы думали, что он достаточно глуп, чтобы тебя не обнаружить. Но ты столкнулась с ним, а значит — процесс неизбежен. — Что вы имеете ввиду? — паника стала только расти. — Какой процесс? Что вы хотите со мной сделать?! — Ничего такого, что не хотел бы сделать Рувик… Ты знаешь, зачем мы вернули тебя? Нет, она не знала. Она прошла через ад, но обрела долгожданный душевный покой. Но вдруг её схватили, связали и насильно вернули в кошмар, который девушка мечтала забыть. Она не собиралась мириться с такой несправедливостью и боролась. Она хотела жить и спасти других. Разве это не признак благородства? — Ты была такой послушной, моя девочка, — на этот раз шёпот раздался за спиной, и левая рука почувствовала лёгкое прикосновение мужских пальцев. — Я помню тот день, когда ты первые подключилась к STEM. Для меня это была настоящая радость, ведь Рувик тебя недооценил, а мы верили! Ты росла у меня на глазах, поднялась с колен и пошла… — послышался стук мужских туфель перед ней, и уже вторая рука ощутила противное касание. — Но что стало с тобой сейчас? Это твоя благодарность? Вы вернули тебя, а ты всё уничтожаешь! Она услышала, что где-то в комнате упал стул. Или тумбочка. Она не знала точно. — Неужели ты решила, что сможешь разрушить систему? — с насмешкой задал вопрос мужчина. — Ты — маленькая неблагодарная дрянь, которая возомнила себя чем-то важным и нужным. Решила спасти всех этих людей? Значит, ты ещё глупее, чем кажешься. Рувик их не отпустит, а его ты убить не сможешь. МЫ этого не допустим… Ремни сильнее сжались на её запястьях, словно хотели сломать хрупкие кости. Она попыталась двинуть рукой, но стало ещё больнее, а в ногах появилась сильная усталость, из-за чего пошевелить ими с каждой секундой было всё труднее. Дымка в глазах исчезла, и девушка, сильно зажмурившись, увидела силуэт её насильника в деловом костюме, что стоял перед ней неподвижно. — Ты сама выбрала свою судьбу, Соня, — стальным голосом произнёс он, и из-за его спины в сторону девушки потянулись чёрные щупальца. — Если ты не хочешь играть по нашим правилам, мы сломаем тебя… Ты вновь испытаешь все, что когда-то хотела забыть…***
Подчинение или наказание… Она сама выбрала свою судьбу. Почему она не может понять, что я все делаю ради её блага?! Я спас её от фанатиков, прикончил отца, потому что она попросила. А когда МНЕ понадобилась помощь от неё, она махнула рукой и ушла. Я ей говорил, что так она поможет вернуть мне Лауру, но в ответ я услышал, как меня назвали сумасшедшим. Она, как и доктор Хименез, твердила, что вернуть сестру было невозможно, что только бог решает, кому жить, а кому умереть. Я пытался что-то доказать, но она была непреклонна. Упёртая девчонка… Но чаша терпения вскоре наполнилась. Почему ты кричишь? Почему плачешь? Милая, я же всё делаю ради нас и ради моей любимой покойной сестры. Ты же когда-то говорила, что у каждого человека есть мечта, и он имеет права на её исполнение. У меня тоже есть мечта: я хочу быть с тобой и сестрой. Мы — против всего мира. А ты своим упрямством разрушаешь мою мечту! Возможно, я всё же ошибся в тебе. Моя дорогая Соня, ты всегда была со мной, всегда поддерживала меня. Даже родители не любили меня так, как ты и сестра. Но теперь я вижу, что ты не достойна стоять рядом со мной и Лаурой. Ты — всего лишь инструмент, который поможет мне вернуть её. Я остался один, но вскоре я не буду одинок. Помоги же мне, Соня, совершить революцию в науке!.. Умри ради неё…
Старый диктофон противно закряхтел, сообщая о конце записи. Кастелланоса бросило в дрожь от голоса Рувика, а руки ощутили лёгкую усталость и онемение. Возможно, поступки безумного доктора были с его стороны благородны и чисты, но они стоили десяток невинных жизней. Если не больше. «Надо убить его, — пришёл в голову логичный вывод. Глаза Себастьяна нахмурились, а рука крепче схватила револьвер, нащупав спусковой крючок. — Я лично всажу пулю ему в лоб. Если он что-то сделал с Соней… Я этого так просто не оставлю». Он давно не видел девушку, с тех самых пор, когда её пытал обезумевший доктор Хименез и медсестра Татьяна. В её серых глазах он увидел столько боли, но стало противно от того, что она просила его о помощи, а он… не помог. Он неподвижно стоял и смотрел, как над ней издевались, как её мучили. Возможно, эта был лишь крохотный момент из прошлого девушки, который увидел детектив. Но сколько таких моментов было до этого? И сколько будет? — Надеюсь, она выжила, — прошептал под нос Кастелланос, вспомнив глубокую кровоточащую рану на бедре девушки, которая могла с лёгкостью загноиться. — Надо найти её быстрее Рувика. Возможно, мне удастся хоть кого-нибудь спасти. До ушей донеслась приятная мелодия, и детектив, плененный её красотой, зашёл в маленькую комнатушку. По полу пробежали шустрые букашки, и запылённое стекло, звонко треснув, выпустило в помещение яркий свет. Он уже привык к нему и к тому, что ждало его дальше. Больница, на удивление, оказалась пуста и безжизненна. Медсестра Татьяна, которая раньше стояла в приемной и делала вечный маникюр, на этот раз не появилась перед Себастьяном. В коридоре палат горела только одна лампочка, и детектив шёл на её свет, словно мотылёк. Все комнаты были заперты, но вдруг послышался испуганный женский плач. Его он узнал сразу. — Соня… Подбежав к железной двери, он через небольшое окошко увидел плачущую девушку в углу, свернувшись калачиком. Её волосы были немного короче, а лицо пухлее, словно она помолодела на несколько лет. Она громко шмыгала носом и качалась, как умалишённая, а в другом углу палаты раздался мужской шепот: — Почему ты плачешь, Соня? «Рувик!», — подумал Себастьян, и перед его взором предстал доктор в обожжённом белом халате, который прошёл к девушке, а та только сильнее прижалась к ногам. — Уйди от меня! — жалобно пропищала она, стараясь не смотреть на мужчину. — Ты не должна меня бояться. Я же не сделаю тебе ничего плохого, — Рувик присел на корточки около Сони и дотронулся рукой до её волос. — Я же помог тебе, и прошу того же в ответ. Неужели ты хочешь мне отказать? Подавив плач, девушка посмотрела на доктора заплаканными глазами, полными отчаяния. Детектива она почему-то не замечала. В её взгляде страх сменился злостью, и охрипший голос грубо произнёс: — Ты не вернёшь её, Рувик. Она мертва! — Неправда! Мужчина звонко ударил девушку по щеке, и плач усилился многократно. Кастелланос дёрнул за ручку двери, но она никак не поддавалась. Но вдруг свет в палате потух, и плач Сони раздался вновь, только уже в другой комнате. В ней девушка сидела в пыточном кресле, её ноги и руки были связаны ремнями, а на голове прикреплена железная конструкция с шипами. Около неё ходил Рувик и задумчиво смотрел на переполненное страхом лицо. — Отпусти меня! — крикнула она. Доктор хохотнул и ласково провел по её щеке ладонью, успокаивая. — Не бойся, будет не больно. Её руки сжались в кулаки, а на запястьях навечно остались синяки от ремней. Себастьян схватил прутья решётки на окошке и крикнул девушке, но она, как и в тот раз, ничего не услышала, хоть и посмотрела в его сторону, словно почувствовала его присутствие, но не могла увидеть. Рувик подключил к устройству на голове капельницу с зелёной жидкостью, при виде которой девушка сильно задёргалась и выпучила от страха глаза. Когда лекарство по трубке поступило к шлему, её стало трясти, глаза закатились за веки. Вскоре жидкость была полностью введена в черепную коробку, Соня размякла в кресле и была готова вот-вот потерять сознание. — Так-то лучше, — ухмыльнулся Рувик, и свет в комнате потух. На этот раз звуки послышались из самой дальней комнаты. Соня находилась посредине палаты, а перед ней стоял Рувик и держал её за плечи. От прикосновений доктора девушка задрожала и согнулась, словно хотела упасть на пол, но он держал крепко, не давая уйти. — О…отпусти меня… — молила она жалобным голосом, но ни одна мышца на лице Рувика не дрогнула. — Ты же знаешь, что будет дальше, — ответил он, и девушку затрясло сильнее. — Ты сама выбрала этот путь. Всё могло быть иначе, но твоё упрямство всегда шло тебе во вред… А теперь пришёл черед ответить за свои поступки. Рувик грубо толкнул её на кровать и навис сверху. Соня стала громко кричать и бить маленькими кулачками по его груди, но для доктора эти удары были лишь комариными укусами. Когда сопротивление девушки ему надоело, Рувик схватил тонкие запястья и завел ей за голову, связав смирительным ремнем к изголовью койки. — Отпусти меня! — крикнула Соня, пустив скупую слезу, но получила в ответ глухую пощечину. Он раздвинул ей ноги, пристроившись между ними, и порвал подол грязно-белого больничного халата. Девушка закричала сильнее, но Рувику изрядно надоели вопли, и куском оторванной ткани он закрыл ей рот, услышав в ответ лишь мычание. И вот его права рука потянулась к ширинке брюк. Глаза Себастьяна расширились. Он стал бить кулаками по двери, но ни безумный доктор, ни девушка его не слышали. Когда детектив достал из кобуры револьвер с намерением прострелить проржавевший замок и ворваться в палату, его руку перехватила медсестра Татьяна. С недоумением посмотрев на женщину, он увидел на её лице неподдельное сожаление. — Нельзя, детектив, — прошептала она. Через окошко Кастелланос увидел, как Рувик всем телом прижался к девушке и грубо вошёл в неё, подавив новый вопль ударом по лицу. Больше девушка не кричала, лишь тихонько всхлипывала, чувствуя, как живот пронзила боль, а по бедру стекала липкая кровь. Его движение были обрывисты, лишены нежности и ласки. Соня отвернула голову, чтобы не смотреть в лицо насильника, и ощущала около ухо его горячее дыхание и глубокие вздохи. Рувик схватил её правую ногу и поднял выше, входя ещё глубже, чтобы причинить большую боль. За неподчинение и упрямство. — Откройте дверь, сестра, — грубо прошептал Себастьян. — Иначе я сам её сломаю. — Нельзя, — ответила женщина, и её глаза наполнились грустью. — Так должно быть… Либо подчинение, либо наказание. Она выбрала второе. Она хочет спасти вас, детектив, но он этого не допустит. — Кто он? — взвыл Кастелланос, сильнее сжав в руке револьвер. — Мёбиус…