Принцесса с характером

Проснувшись, Нора долго не могла сообразить, где же она находится. Тело, успевшее привыкнуть к жёсткой земле и вечно мокрому тяжёлому плащу, теперь нежилось на мягкой постели под роскошным одеялом. Наконец, вспомнив вчерашние события, принцесса быстро села на постели и сразу же разразилась оглушительным чиханием. Как выяснилось, длительное пребывание под снежным покровом хоть и не принесло значительного вреда здоровью Норы, всё же стало причиной насморка и кашля. Кое-как промыв нос под краном, девушка оделась и вышла из комнаты. Вчерашний молчаливый слуга проводил её в малую столовую – небольшую комнату, которая, казалось, сочилась светом. Он исходил из-за белых занавесей, закрывающих окна, от стен золотистого оттенка, от обтянутых светло-серой кожей стульев. За одним из них уже сидел Алекс. Он всё ещё был бледноват, но с радостью помахал рукой «Норману» и улыбнулся. Шут был одет в бледно-зелёный костюм и мягкие кожаные сапоги. Увидев стоящие на столе кушанья, Нора почувствовала, что готова съесть их все. После жареного птичьего мяса, томатов и ключевой воды перепелиные яйца в желе, фазаньи котлеты, колбаски, яблочный пирог и подогретый кларет казались просто райской пищей. Друзья подкреплялись молча, отчасти оттого, что еда была слишком вкусной для того, чтобы говорить, отчасти потому, что Алекс молчал, а Нора не решалась начать разговор. Когда они закончили завтрак, парень заговорил – отчего-то хриплым шёпотом: – Сейчас нас проведут наверх. Ингрид... то есть Её Величество желает нас видеть. – Что у тебя с голосом? – удивилась Нора. – Простудился, громче говорить не могу. Тебе тоже досталось, – он кивнул на платок, который девушка прижимала к своему покрасневшему носу. – Но тебе уже лучше? – Гораздо лучше! Не сравнить со вчерашним. – Наверное, нас будут спрашивать, кто мы такие и как сюда попали. И что говорить? – разволновалась девушка. – Правду, – просипел Алекс. – Королевам ни в коем случае нельзя лгать. Ещё один слуга провёл их по лабиринту коридоров до кабинета правительницы. По пути Нора разглядывала покои – точнее, то, что успевала увидеть, – и не переставала удивляться различиям в грендаорских и лавильских интерьерах. На её родине в почёте были яркие цвета – красный, малиновый, васильковый, изумрудно-зелёный и золотой, здесь же преобладали тёмно-серый, иссиня-чёрный, жемчужный и серебристый. Во дворце короля Кристиана повсюду висели роскошные гобелены, картины знаменитых художников, стояли статуи, блестели зеркала. Покои Ингрид по сравнению с этим были пусты, но зоркий глаз Норы обратил внимание на ценность тканей, закрывавших окна и стены. Мебель была сплошь из чёрного дерева (а не из красного, как в Лавиле), часто встречались чучела различных животных и оружие, висевшее на стенах. Наконец слуга отворил двери и доложил: – Ваше величество, странники прибыли! Нора обратила внимание на это нейтральное «странники» – не «гости» и не «чужеземцы». Из кабинета послышался звонкий голос: – Войдите! Кабинет Её Величества Ингрид Первой был достаточно просторен, выполнен в голубых тонах и светел. На стенах висели карты, и, как ни странно, оружие, а сама королева сидела за письменным столом. Она любезно предложила посетителям садиться и, как и предполагала Нора, начала их расспрашивать – впрочем, очень деликатно. Следуя совету Алекса, девушка выложила всю правду – вернее, то, что должны были считать правдой. Она поведала историю Нормана Вецли, его возлюбленной Ханны и побега из отчего дома. Затем вкратце рассказала и об Алексе, скрыв, впрочем, такие факты, как похищение лошади и шпаги. Алекс изредка поправлял Нору и вставлял кое-какие детали. Ингрид не зря называли великодушной и милосердной. Повесть о двух беглецах вызвала у неё не гнев, а улыбку и сочувствие. Она заявила, что в её владениях путники в безопасности, кроме того, они вольны оставаться во дворце столько, сколько пожелают. Всё необходимое будет им предоставлено. *** Причина такой неслыханной щедрости открылась через несколько дней. Оказалось, что Ингрид уже давно мечтала отправиться с экспедицией в Северные горы и исследовать их вдоль и поперёк. Но опытных путешественников и скалолазов в Грендаоре, несмотря на его близость к горам, не водилось, и поэтому королева вынуждена была довольствоваться небольшими вылазками. Во время одной из таких вылазок она и обнаружила Алекса с Норой. И вот теперь Ингрид загорелась новой идеей – использовать спасённых в качестве консультантов и помощников. Она постоянно расспрашивала Нору, а затем, когда к Алексу вернулся голос, и его о Северных горах, их жителях и путях, по которым можно пройти. Нору это настораживало – она предпочла бы, чтобы королева спокойно сидела в своём дворце, а не спешила на встречу с грозным Кристианом. Именно поэтому принцесса старалась отвечать на вопросы очень уклончиво. Что касается Алекса, то он был рад возможности поведать о своих приключениях и даже немного прихвастнуть – как, например, в рассказе о тролле. Он описывал пещерного жителя ровно в три раза более страшным, чем он был на самом деле. Судя по всему, королеву это впечатляло. Вначале Нора планировала задержаться во дворце на несколько дней, но в результате болезни и расспросов Ингрид пребывание растянулось на две недели. После долгого и изнурительного пути они казались заполненными бездельем. Не оставалось ничего другого, кроме как изучать сам дворец, столицу и людей, в ней проживающих. Столицей Грендаора был Айсин – чудный заснеженный город, разительно отличающийся от всех городов, которые раньше видела Нора. Дома в нём были ниже, чем в Лавиле, с толстыми стёклами в рамах. По праздничным дням хозяева вешали над дверьми венки из еловых веток. Почти у каждого жителя столицы имелся минимум один волшоу – крупный зверь, нечто среднее между собакой и волком. Поначалу Нора старалась держаться подальше от этих существ, но потом как-то быстро сдружилась с волшоу, принадлежащими лично Ингрид. Эти животные были невероятно преданными и ласковыми как со своей хозяйкой, так и с её друзьями, но весьма опасны для посторонних. Один из них, Рэй, имел шерсть грязно-серого цвета и огненно-жёлтые глаза, другой, Вьёрн, был чёрным и зеленоглазым. Несмотря на свои размеры, волшоу могли передвигаться абсолютно бесшумно и очень быстро. Ещё одной особенностью города были барбегази. Местные жители рассказывали, что в зимнюю пору карлики частенько спускаются с гор и заглядывают в жилища людей, чтобы подкрепиться чем-нибудь вкусненьким. Кто-то относился к ним как к добрым духам, кто-то – как к вредителям и пакостникам, но все люди сходились в одном: барбегази не опасны. Нора несколько дней провела, исследуя старые сараи и лазая по чердакам, но ни одного гнома так и не увидела. Очень часто в Айсине можно было встретить женщину, скачущую верхом на коне местной породы – приземистой и лохматой. Ингрид говорила, что девочек во всём Грендаоре с детства обучают наравне с мальчиками. Именно поэтому в заснеженной стране так много замечательных наездниц и охотниц. Услышав об этом, Нора жутко позавидовала Ингрид. «Вот бы я родилась не в Лавиле, а здесь! Тут-то никто не стал бы меня шпынять, вдалбливать никому не нужные правила этикета и постоянно повторять «Ты же леди!» Ах, почему я попала сюда так поздно?» Помимо Айсина, Нора изучала и сам дворец. Она побывала во всех комнатах и залах, вдоволь налюбовалась на их строгое, но изящное убранство, и наконец добралась до библиотеки. Тысячи книг, ровными рядами стоящих на полках, заворожили девушку. У себя дома Нора читала много: она вообще любила читать. Но в основном предметом её любви были книги отца и брата – романы о невероятных приключениях и отважных путешественниках, легенды о непроходимых лесах и бескрайних морях, записки и дневники тех самых путешественников... Здесь же почти вся библиотека была заполнена любовными романами. Нора обнаружила, что Ингрид вовсе не так практична, как кажется на первый взгляд. Юной королеве было всего двадцать лет. Мать её умерла рано, отец – не так давно, но с ним Ингрид имела не самые тёплые отношения. И голова, и сердце правительницы были переполнены самыми романтическими настроениями. По натуре своей королева Грендаора была мечтательницей, но мечтательницей упорной, стремящейся достичь своих заоблачных целей. В ней странным образом сочетались догадливость и наивность – результат причудливого смешения строгих наставлений отца и влияния романов. Единственное, что Норе не нравилось в правительнице – это чересчур пристальное внимание, которое Ингрид уделяла её персоне. Она при любой возможности вызывала «лекарского сына» к себе и обсуждала с ним самые незначительные проблемы. Поначалу Нора испугалась, что Ингрид зорким женским глазом сразу узнала в «Нормане» себе подобное существо – но нет, королева по-прежнему была приветлива, ласкова и ни единым словом не подала намёка на то, что она знает тайну принцессы. Нора взялась за романы главным образом потому, что больше читать было нечего – и постепенно втянулась в зыбкий и неверный, но такой пёстрый и завораживающий мир. Она стала представлять себя на месте героинь – Джулий, Селен, Мелисс и других красавиц с певучими именами. Сердце восемнадцатилетней девушки уже было готово цвести для любви, были подготовлены почва, вода и семена – не хватало только малой толики солнечного света. Но вот она появилась в виде романов – и Нора впервые задумалась: а почему, собственно, она никого не любит? Разве она хуже других девушек? Долгие раздумья вкупе с увлекательным, пусть и не слишком правдоподобным чтивом сделали то, чего не могли сделать Кристиан и Миранда. Впервые за всю свою жизнь Нора всерьёз задумалась о любви. Затем ей стало приходить в голову, что, возможно, не стоило так поспешно сбегать из башни. Можно было попробовать уговорить родителей, можно было хотя бы посмотреть на предлагаемых женихов... Но бледные, неясные тени неизвестных юношей очень быстро сменились живым и ярким образом Алекса. Как ни старалась Нора отогнать его, он упрямо возвращался. Девушка и сама не заметила, как дружеская привязанность, возникшая в первые дни их знакомства, сменилась чем-то большим. Нора только сейчас начала осознавать, что без Алекса она могла бы и не решиться на такой опасный поступок, как переход через Северные горы. А даже если бы и решилась, то не факт, что она добралась бы до Грендаора в одиночку. Алекс всё время был рядом, поддерживал её и оберегал, порой сам не замечая этого. С ним Нора чувствовала себя по-настоящему защищённой, она могла расслабиться, побыть женственной... Кроме того, он очень симпатичен. Даже низкое происхождение юноши не могло стать помехой чувству, зарождающемуся в сердце Норы – главным образом потому, что она начала сомневаться в истинности этого происхождения. Уж слишком легко и непринуждённо Алекс вёл себя во дворце. Да, разумеется, он пытался изображать шута, который всего-навсего «нахватался» хороших манер от своих господ, но принцесса, наизусть знавшая все правила этикета, замечала, что Алекс соблюдает их непроизвольно. Так, он никогда не путал рыбные вилки с салатными, в его речи то и дело проскальзывали витиеватые «шаблонные» фразочки, он был очень начитан... А где, скажите на милость, шут мог научиться так прекрасно ездить верхом? Так метко стрелять? Когда у тебя наступила пора вынужденного безделья, а под боком находится человек, обладающий какой-то тайной, ты сделаешь всё возможное для того, чтобы эту тайну раскрыть. Особенно если ты – юная и любопытная девушка. Именно поэтому Нора стала внимательнее приглядываться к Алексу и через некоторое время сделала вывод: её спутник происходит из знатного рода, возможно, он герцог или граф. А почему скрывается? Наверное, просто захотел попутешествовать инкогнито. Или (эту мысль Норе подсказали недавно прочитанные романы) он соперничает с кем-то за наследство отца. Ему угрожает опасность, и поэтому он решил скрыться, затаиться и нанести удар из засады... Пока что Нора не собиралась совершать никаких решительных действий в направлении Алекса, но думала о нём с всё возрастающей нежностью. Всё чаще и чаще ей в голову приходила мысль: а что случилось бы, если бы он узнал, что она девушка? Разозлился бы? Продолжил бы относиться к Норе как к подруге? Или... нечто иное? Принцесса нарочно старалась почаще попадаться Алексу на глаза, но тот будто не обращал на неё внимания. Нора сердилась сначала на «шута», а затем на себя. «Конечно, он не будет на тебя заглядываться! Нормальные парни не заглядываются на других парней! Поэтому или перестань о нём думать, или откройся – и жди, что тебя с минуты на минуту схватят!» Но дни проходили на удивление спокойно – видимо, вести о сбежавшей принцессе ещё не достигли Грендаора. Скорее всего, Кристиан стремился сохранить бегство в тайне. Зная, как быстро по её родному королевству разлетаются сплетни, Нора могла только посочувствовать отцу. Пока что ничего серьёзного не происходило, и принцесса продолжала исследовать город, дворец... и саму себя.