Принцесса с характером

Королева была изумлена настолько, что отступила на несколько шагов. Рот её приоткрылся, глаза широко распахнулись и, казалось, вот-вот вылезут из орбит. – Что? – голос её дрогнул. – Я... не ослышалась? – Я девушка, меня зовут Нора, – торопливо заговорила принцесса и, немного помедлив, добавила, – и я дочь лавильского короля Кристиана. Ингрид побледнела так, что Нора испугалась, не упадёт ли правительница в обморок. Но та кое-как справилась с собой и с трудом выговорила: – Почему я должна тебе верить? – Но ведь я... – Нора осеклась. Действительно, чем она докажет правдивость своих слов? Принцесса в смятении осмотрелась, и тут взгляд её упал на оставленный Алексом атлас. Девушка кинулась к нему и принялась лихорадочно листать страницы. – Где же они были... А, вот! Ваше величество, посмотрите, – и она указала Ингрид на своё собственное изображение. Королева медленно подошла и наклонилась к книге, подняла глаза на Нору, затем выпрямилась и затрясла головой. Она даже несколько раз поднесла руку к глазам, будто не веря им. Проницательный женский взор сразу различил в «Нормане Вецли» хрупкую принцессу с портрета. – Но этого просто не может быть! – вымолвила наконец Ингрид. – И, тем не менее, это так. – Но почему вы в таком виде? – Я сбежала от отца и пробираюсь в Ольштадт к брату. Папа... то есть, король Кристиан хотел выдать меня замуж, а я отчаянно сопротивлялась, и поэтому он запер меня в башне, поставив стражника-дракона. Глаза королевы снова округлились. – Это правда? – Сущая правда. Меня ищут по всему королевству, и, наверное, через день-другой вести обо мне уже дойдут до Грендаора. Поэтому я так спешу уйти отсюда. – А этот юноша, Алекс? Он знает? – Он ничего не знает, и вообще мы с ним познакомились позже. Ваше величество, я вам всё расскажу, только присядьте вот на этот диван... И Нора в самом деле поведала правительнице всю свою историю: про башню и «дракошу», Эрну и кельпи, русалку и Брюлона, Алекса и фей, тролля и барбегази. С каждым новым эпизодом девушка словно скидывала с себя часть одеяния, освобождала свою душу и свои мысли. Когда она закончила захватывающее описание снежного бурана, Ингрид сидела, прижав руку ко рту, а на ресницах у неё блестели слёзы. – Бедная девочка! Сколько тебе пришлось вынести! – воскликнула она и протянула руки, чтобы обнять принцессу. Хотя Норе не очень понравилось, что её называет девочкой существо, которое всего на два года старше её самой, она охотно уткнулась лицом в плечо Ингрид. Девушка чувствовала невыразимое облегчение и странную уязвимость. Как будто она долгое время носила тяжёлую шубу, а теперь скинула её, вымылась в горном источнике и осталась чистой, но голой и дрожащей от холода. Она и в самом деле чуть дрожала, а ещё в носу щипало и хотелось плакать. – Но почему ты сразу не сказала мне? – спросила королева, поглаживая Нору по волосам. – Я думала, что вы выдадите меня отцу, – ответила принцесса. – Он вполне мог начать угрожать вам, а война с Лавилем Грендаору ни к чему. – О, только не надо «выкать»! – воскликнула Ингрид. – Обращайся ко мне на «ты», ведь мы обе как-никак правящие особы, – и она улыбнулась так, что Нора не могла не улыбнуться в ответ. – Вряд ли я когда-нибудь стану правящей особой, – сказала она. – Отец говорит – и я с ним согласна – что у меня ужасно ветреный и взбалмошный характер, и что мне надо было родиться мальчишкой в семье какого-нибудь генерала. Мол, из меня вышел бы славный военный! – А в этом ты с ним согласна? – Нет, что ты, – Нора поёжилась. – Я никогда бы не смогла убить человека. Я даже русалку не убила, а только ранила. – А твой брат? Какой он человек? – О, он замечательный! – глаза девушки вспыхнули. – Всё своё детство я провела с ним и его товарищами и именно от них научилась стрелять, ездить верхом, драться и лазать по деревьям. Эдуард более воинственный, он постоянно устраивал сражения между ребятами, а сам был полководцем. В Гвеле он тоже учится военному делу. – И ты думаешь, что он примет тебя? – Я не думаю, я уверена в этом! – с жаром заявила Нора. – Из всей семьи он любил меня больше всех, – тут он вспомнила о матери, и её улыбка погасла. Девушка опустила голову. – Хотя я неправа. Миранда, моя мать, тоже меня очень любит. – Ну не грусти, – ободряюще сказала Ингрид. – Уже завтра я отдам необходимые распоряжения, и вы сможете уехать отсюда. – Это будет чудесно, – Нора кинула взгляд на часы и стремительно высвободилась из объятий королевы. – Первый час ночи! Нам надо срочно расстаться! Как бы кто не подумал чего-нибудь дурного, увидев нас здесь! – Некому думать – я отпустила слуг, – рассеянно отозвалась Ингрид, которая уже была погружена в мысли о завтрашнем дне. Они расстались, и Нора чуть ли не бегом направилась в спальню. В хитросплетениях коридоров она никого не встретила и немного успокоилась. Но, даже лёжа в постели, девушка долго не могла сомкнуть глаз – она смотрела в потолок и думала о предстоящем путешествии в Ольштадт и встрече с братом. Как-то примет её Эдуард?.. *** На следующий день все слуги вновь были на местах, а по дворцу ходили самые невероятные слухи по поводу отъезда гостей. Говорили даже, что Алекс и Норман на самом деле колдуны, и они владели каким-то страшным секретом – не то философского камня, не то долголетия, – который и открыли королеве. Она же взамен наградила их драгоценными бриллиантовыми медальонами. Не прошло незамеченным и хорошее – даже чересчур хорошее, как выразился Алекс – отношение Ингрид к «Норману». Сплетники обсуждали эту тему, но очень скромно, чаще всего ограничиваясь лишь более или менее прозрачными намёками. Всё-таки в открытую перемывать кости представительнице королевской династии было опасно. Между тем все пожитки были собраны, кони осёдланы и волшоу накормлены. Ингрид собиралась сама проводить гостей до границы с Ольштадтом – чтобы «окончательно развеять миф о негостеприимных грендаорцах», как говорила она. Гнедой жеребец уже был осёдлан и нервно бил копытом землю, дожидаясь хозяйки. Последняя же пригласила Нору и Алекса в свой кабинет, чтобы «кое-что обсудить». Впрочем, ничего обсудить им не удалось. Почти сразу, как они вошли, слуга доложил о прибытии лорда Бьёнсона – старейшего из министров. Ингрид удалилась в смежный с кабинетом малый зал для приёмов, а Нора, оставшаяся наедине с Алексом, не знала, куда девать себя. С недавних пор девушка начала стесняться «шута». Она начала мерить шагами кабинет, затем подошла к стене, сделав вид, что её страшно заинтересовал узор на обоях – и вдруг замерла. Среди изящных голубых завитков она увидела окошко – небольшое, но достаточное для того, чтобы видеть большую часть зала. Девушка жестом подозвала Алекса и указала ему на окошко. – Неплохо! – хмыкнул парень. – Значит, она может из своего кабинета следить за совещаниями министров, а они ничего и знать не будут! Не сговариваясь, оба наклонились к окошку и случайно соприкоснулись щеками. Нора вздрогнула – от близости юноши и от его горячего дыхания по её телу словно пробежала горячая волна. Алекс же, ничего не замечая, продолжал смотреть в зал. Эрик Бьёнсон был высоким статным мужчиной с гривой седых волос и соколиным взором. Сейчас он что-то сердито втолковывал Ингрид, а та явно скучала. – Непростительное легкомыслие, ваше величество! – восклицал Бьёнсон. – Я знаю вас с детских лет и поэтому буду говорить прямо: вы ведёте себя как капризная девчонка! Вы рискуете не только своей жизнью и честью, но и авторитетом государства! – Помилуйте, господин Бьёнсон, я могу за себя постоять! – откликнулась королева. – Но ведь вы даже не объяснили причин своего решения! Почему вы хотите уехать? – Потому что я чувствую за них ответственность – вас такой ответ устроит? – Нет, и вы это прекрасно знаете! Я скорее поверю, что вы влюблены в лекарского сынка! Неожиданно Ингрид звонко расхохоталась. – Уверяю вас, это совершенно исключено! Она говорила ещё что-то, но Алекс с Норой уже отвернулись от окошка. – Вот это новость, – тихо проговорил парень. – Она едет с нами в Ольштадт? Нора пожала плечами – у неё всё ещё немного кружилась голова. – Ну, теперь я уверен, что она по уши в тебя влюблена! – Алекс вдруг рассмеялся и хлопнул девушку по плечу. – Признайся, о чём вы говорили вчера вечером? Я ведь видел её, когда возвращался из библиотеки. А она меня не заметила. – Ты всё совсем не так понял! Она вовсе не влюблена в меня! – горячо возразила Нора. – Почему ты так в этом уверен? – парень прищурился, и принцесса почувствовала, что краснеет. Больше она не успела ничего сказать – в кабинет вошла Ингрид. – Собирайтесь. Мы едем, – заявила она и вышла. *** Путь до Ольштадта занял три дня. Алекс, Нора, Ингрид и двое гвардейцев, сопровождавших королеву, ехали верхом. Рядом с лошадьми неслись серый желтоглазый Рэй и чёрный Вьёрн, сверкавший зелёными глазами. Нора наслаждалась каждой минутой этой поездки: снегом, вылетавшим из-под копыт коня и сверкавшим в лучах солнца, серебристым смехом Ингрид, которая великолепно смотрелась на своём гнедом, выправкой гвардейцев, сумасшедше-ослепительными лучами солнца и чистым голубым небом. На ночь путники останавливались в трактирах, выбирая, разумеется, самые лучшие. Горожане смотрели на королеву, как на ангела, сошедшего с небес. Ингрид отвечала им лениво-благосклонным взглядом. В те моменты, когда ветер дул в лицо, развевая отросшие волосы, а рядом на тёмно-сером скакуне гарцевал Алекс, жизнь казалась Норе прекрасной. Однажды ей даже захотелось, чтобы путешествие длилось подольше. Но всё когда-либо заканчивается, и наши герои выехали к скалистой гряде, разделяющей Грендаор и Ольштадт. Прямо в скале была вырублена огромная арка, закрытая тяжёлой железной дверью. Ингрид спешилась и вынула из кармана грубо сработанный стальной ключ. – Что ж, прощайте, путники, и да благоволит вам небо! – произнесла она, отпирая дверь. – Прощайте, ваше величество! – Алекс с Норой тоже спешились и поклонились, а затем направились к арке, ведя коней в поводу. Заскрипела распахиваемая гвардейцами дверь, захрустел снег под ногами людей и копытами лошадей. Пройдя по небольшому туннелю, путники очутились словно в другом мире. Здесь было очень тихо – толстая каменная кладка не пропускала ни единого звука. Внезапно сзади послышался лай собак, и из туннеля стрелами вылетели обо волшоу, а за ними, верхом на коне, Ингрид – счастливая и смеющаяся, с растрёпанными волосами. Она спустилась с коня и поспешно заперла дверь. – Ну вот и всё! Теперь я свободна ото всех обязательств, этих скучных балов, приёмов и речей! Наконец-то я вырвалась на волю! – закричала она, кружась на месте. Потом, когда первый порыв веселья прошёл, Ингрид вспомнила, что она королева и попыталась строго взглянуть на спутников. – Ну, что вы скажете? – С ума вы сошли, – ответил Алекс, не добавляя «ваше величество». – Что произойдёт в стране без вас? Народ испугается и, чего доброго, пойдёт на Ольштадт войной, чтобы вернуть свою королеву! – Не пойдёт, – она махнула. – Бьёнсон – опытный дипломат, он удержит вожжи правления, кроме того, я скоро вернусь. – Но вы же здесь беззащитны! – попытался вразумить её Алекс. – Неправда! – лицо Ингрид приняло оскорблённое выражение. – Я вполне могу постоять за себя, и у меня есть Рэй и Вьёрн. Подумать только, я всю жизнь мечтала побывать в Ольштадте не с официальной миссией, а инкогнито! – Безнадёжный авантюризм, – вздохнул Алекс, а потом добавил, – поскольку я такой же авантюрист, мы с вами сработаемся, ваше величество! Он протянул королеве руку, а Нора отвернулась и вдохнула воздух Ольштадта – страны, в которую она так отчаянно стремилась попасть последние несколько месяцев.