Только не закрывай глаза

*** Наверное, сейчас что-то в районе трех ночи. Или пяти утра. В бункере нет окон, а часы он забыл надеть, оставив на столе в своей комнате, когда в маленькой раковине возле двери оттирал от рук засохшую кровь. Она забралась очень глубоко в его рукава и ремень часов и пришлось потратить время на то, чтобы избавиться от нее. Выполоскать из каждой маленькой складочки и трещинки. Жаль мозги нельзя вот так же прополоскать. Дин сидел за столом на кухне на своем обычном месте, на крайнем табурете лицом к двери, положив на ладони лоб и закрыв глаза. Голова все еще болела нещадно, но это уже почти не чувствовалось, привык. Перед ним стоял пустой стакан, в который он так ничего и не налил. Может быть раньше, эдак полгода назад, все чего он мог бы хотеть в такой момент, это напиться до беспамятства ради благословенного мгновения забытья между секундой, когда проснулся от пьяной отключки и следующей, когда все вспомнил обратно. Все самое ценное, что могло бы быть в алкоголе - это чистый белый, как девственный снежок, лист в сознании, который он дарил, пусть и на короткий промежуток времени. Кажется, этой привилегии он лишился. Больше никаких белых листов по пробуждении. На самом деле он ждал. И ему не нужно было даже отрывать голову от рук и открывать глаза, чтобы знать что Сэм пришел и молча уселся на табурет напротив, сложив руки на столе и сцепив пальцы. - Кас устроил Клэр в свободной комнате, думаю, она проспит еще какое-то время. Предоставим ему самому с ней разобраться, - обычным тоном произнес Сэм, будто это была основная тема для разговора и Дину не терпелось узнать, как она там поживает. Дин поднял голову и сложил руки точно так же как Сэм, с одной лишь разницей, что между его пальцами оказался низкий широкий стакан для виски. Сэм опустил глаза в абсолютно сухой стакан, отмечая для себя, что был бы спокойней, если бы в нем плескался знакомый янтарный напиток. Это было бы привычнее и не так страшно. Дин вздохнул. - Я не уверен, что он знает, что делает, учитывая... - развел руками, показывая на себя и ситуацию в целом. - Он считает, что поступает правильно, - Сэм глядел прямо на Дина, который не останавливался до сих пор взглядом на его глазах, то и дело переводя его то на рубашку Сэма, то на стену за его спиной, то на свои руки. - Не нам его судить, - произнес, опустив глаза в стакан, Дин. Затем неосознанно поднял одну руку и потер висок, пытаясь стереть головную боль. - Дин, тебе стоило прилечь... - Сэм, хватит... я не хочу лежать, я не хочу отдыхать, я больше не хочу... - запнулся и поднял глаза, наконец, встретившись с ним взглядом. Он знал, что Сэм ожидает от него услышать следующим и как будет спорить на эту тему, поэтому ответил противоположное: - и я не в порядке. Сэм, слегка распрямился, очевидно удивленный сломанным шаблоном. - Дин... тогда почему? - Что почему? Почему я их всех убил? - Дин невесело улыбнулся одним уголком рта. - Нет. Почему ты мне ничего не сказал? - Сэм такой честный и искренний сидел перед ним с неподдельным беспокойством и даже отголосками паники в глазах. Где-то там затерялось едва заметное ощущение предательства, но можно было притвориться, что он не видит его. Хотя смысл был себя обманывать. Сэм чувствовал себя обманутым и преданным. Иначе быть и не могло. Вполне справедливо. - Потому что нечего было говорить, Сэм, - заключил Дин. Сэм выжидал объяснений молча. - Ничего не было такого, о чем мне стоило тебе сказать. И я не обманывал тебя, не скрывал какие-то... не знаю, симптомы. Мне не хотелось пить кровь и есть младенцев. - Дин, это не смешно. - А похоже, что я смеюсь? - невыносимее всего было оправдываться. Особенно если это не имело никакого смысла. Какой толк искать оправдания, если это ничего не изменит. Сэм жаждал объяснений, судя по всему, а слова просто не выдавливались из Дина, чтобы сообразить что-то членораздельное, что удовлетворило бы его брата и его болезненную совесть. Дин отпустил стакан и потер обеими ладонями лицо. Это место на кухне... черт, в прошлый раз после разговора на этом месте его жизнь покатилась под откос. Целиком и полностью. Это какой-то загадочный ритуал, должно быть. Интересно, в какую сторону он свалится в этот раз и кто пострадает кроме него самого. Ну... не считая уже тех, кого он убил только что. Почему-то было предчувствие, что в этот раз одним Дином дело не кончится. Сэм долго молчал и ждал. Потом стал нервно перебирать пальцами. - Дин, это... это был не ты. Ты же знаешь. - Правда? Откуда ты знаешь, что это был не я? Я вот отчетливо помню каждое движение, которое сделал, как просчитывал каждый удар... как делал каждый удар! Едва ли можно сказать, что это был не я. - Это не значит, что ты контролировал свои действия, - Сэм пытался спорить. - Это не значит, что я их не контролировал так же. Ты сам в первый момент прекрасно знал, что произошло. Нет смысла пытаться все задвинуть ширмой и сделать вид, что все было иначе! - от того что он повышал голос, лишь голова сильнее болела, но он не стал тереть виски, а лишь прошелся по волосам в нервном жесте. Очень хотелось вскочить с места. Сэм смотрел на него полными сочувствия глазами. И опять жалости? Дину хотелось зарычать от этого и что-нибудь ударить, а может быть, запустить стакан в стену. - Дин, это метка на тебя влияет... - И что? Как это оправдывает мои действия? То, что я перерезал пять человек махом, находясь вполне в сознании и зная, что я делаю. - По тому, что я видел, ты не был вполне в сознании. Скорее наоборот! - Сэм тоже начал раздражаться, - что произошло? Дин, они первыми на тебя напали? Первыми ударили? - А что это изменит? - Дин отодвинул раздраженно стакан. - Многое, - Сэм будто успокаивал его, отвечая более тихим тоном на его почти крики. - Да, Сэм. Да они ударили первыми. Этот гребаный сутенер подошел ко мне сзади, а я его не заметил. - И? - Что и? - Что дальше? - Ты хочешь подробности, как я устроил резню в деталях? - Я хочу подробности момента, когда это был все еще ты, а когда уже нет. - К чему эти вопросы, Сэм. Зачем это расследование? - Чтобы ты понял, что это не твоя вина, что она взяла над тобой верх и заставила убивать этих людей. Я знаю, что даже если бы они на тебя напали, ты сам убивал бы их только в крайнем случае, если бы у тебя не осталось иного выбора. И то, что я видел, не было абсолютно похоже на крайний случай. - Однако там ты так не думал. - У меня было много времени для размышлений... когда я, - Сэм запнулся, - пришел в себя и успокоился. - Это и не было... крайним случаем. Я просто убивал их, Сэм. Потому что... - Дин поднял глаза вверх, будто что-то там свыше могло помочь ему найти правильные ответы на вопросы Сэма, - потому что убивал. Я хотел это и делал это. Не могу это иначе объяснить. - Это не ты хотел, это метка хотела. - Ты мне что в адвокаты заделался? - Да, Дин! Да, если это требуется. Потому что ты тут явно заделался в судьи и уже вынес себе смертный приговор без суда и следствия! - А нужно следствие, когда все настолько очевидно? - Дин вытянул перед ним свои руки ладонями вверх, будто там все еще оставались следы крови, как основное доказательство. - Кажется, мне очевидно нечто совсем другое нежели тебе, - отрезал Сэм. - Ну так я рад за тебя, Сэм. И я не выносил себе смертный приговор. - Да? А как насчет того что ты сказал Коулу? Можешь не смотреть на меня так, я не идиот, чтобы купиться на твое это вранье, про то, что парню нужно было это услышать. Может, ему и нужно было услышать, но тебе было не меньше нужно это сказать. Потому что ты именно так и считаешь, - Сэм сделал глубокий вдох, медленно отвел глаза в сторону, успокоился и вернул взгляд к Дину, - считаешь, что для тебя все кончено уже. - А разве нет? - Нет! Конечно, нет! Мы найдем способ тебя от нее избавить. - Не обманывай сам себя, Сэм, - Дин покачал головой и все же встал со своего места и начал прохаживаться коротко между столом и полками. Ну вот, опять в точности как в тот раз и пропасть уже начинает раскрывать пасть под его ногами. - Я не обманываю, я хочу, чтобы ты не терял надежду. - Какую надежду? - спросил Дин, остановившись. Разве можно потерять то, чего нет. - Сэм, это не СПИД какой-нибудь или рак, это не болезнь. Я не подцепил ее при неудачном сексе или дурной наследственности, это было мое осознанное решение. Это было оружие, которое я принял, чтобы достичь необходимой цели. Нельзя схватить кусок плутония и бегать с ним в руке, а потом жаловаться, что тебя облучило и тебе плохо. Я не собираюсь тебе жаловаться. И я не собираюсь себя обманывать. И тебе советую сделать то же самое! - Почему, Дин, ты не веришь? - Во что? Что Каин, прожив столько тысячелетий, не смог найти способа избавиться от метки? О да, в это я верю. - Может он не хотел? - Это ты меня или себя пытаешься убедить? - Я хочу, чтобы ты верил в меня. Я хочу, чтобы ты дал мне возможность тебе помочь. - В последний раз, когда ты просил меня поверить в тебя, ты чуть не угробился сам, закрывая врата ада! - Дин тут же пожалел о словах, вырвавшихся почти без его желания, но продолжил, - мне этого больше не надо. Мне не нужны больше такие жертвы, Сэм. Сэм сидел с такой болью на лице, словно Дин ударил его. Дин буквально прикусил свой язык за то, что снова входит в эти неспокойные воды. Опять эта тема доверия. Опять все по новой, когда Сэм обещает его спасти и... и в итоге все катится в тартарары. Если бы не вся эта демонская хрень с меткой, прошлый конец был бы идеальным. Вот только не делается все так просто и красиво, как в мыльной опере, в жизни Винчестеров. Если в их жизни что-то крайне погано, значит чтобы выйти из этого дерьма придется сначала нырнуть в него с головой и хорошенько нахлебаться. Никогда просто и никогда без последствий. Страшных, кровавых, неисправимых. Дин тяжело опустился вновь на свое место за столом, в старом жесте подпирая голову руками. Не поднимая лица, пробормотал из-под рук. - Прости, я не имел в виду... не хотел так говорить. - Может и стоило, - Сэм склонил голову, уперев взгляд в стол и чертов стакан. Вот бы его сейчас наполнить и выпить самому. Может ему станет легче минут на пять. - Нет... я... - Дин сомневался, что сказать, чтобы исправить неисправимые вещи и сделать все хоть чуточку лучше, хотя бы внешне. Быть честным? Ведь именно этого хотел от него Сэм. Может быть этого будет достаточно, - я не сдаюсь. Просто... пытаюсь быть реалистом. - Дин, - Сэм хотел что-то сказать. Наверняка что-то приободряющее и успокоительное, но Дин не дал ему. - У нас нет тысячелетий, Сэм. Ты уже видел, во что я превращаюсь... - Дин потер ладонью метку, зависая на мгновение в своих мыслях и ощущениях. Потом словно всплыл обратно, - я не думаю, что второй раз выйдет так же. Она... она каким-то образом влияет на меня иначе. Я не могу сказать точно как, но... но я ее не чувствую так, как это было тогда. Она сильнее и... быстрее оказалась в этот раз. И... вчера было все нормально, а сегодня уже все это... Я лишь на секунду потерял контроль... - Дин, это не твоя вина. Мы, - Сэм вздохнул, - мы, должно быть, ищем не там, нужно пойти другими путями, поискать новые источники знаний. - Сэм, прекращай повторять, что это не моя вина. Правда. Абсолютно не важно, чья это вина, пока я могу вот так запросто перерезать кучу народа, - тут Дин понял, что безумно устал. Смертельно. Что больше не может вытянуть из себя ни единого слова, которым смог бы поддержать своего брата. Которым смог бы переубедить его в том, что опять играет камикадзе и пытается просто сдаться на милость пожирающему его проклятью. Неподъемный вес вдруг свалился на его плечи, на его голову, разламывая и перемалывая все мысли внутри нее. Острой пульсирующей болью где-то в висках застучал пульс и пронзительный звон зазвучал откуда-то издалека. - Дин? - Сэм звучал озабоченно и даже коснулся его руки, которая теперь была прижата к лицу, накрывая глаза. Должно быть, он увидел, что Дин физически был не в состоянии продолжать этот разговор. Да что там говорить, кажется, сидеть прямо уже был не в состоянии, судя по тому, как внезапно покачнулся и побледнел, - тебе стоит все-таки прилечь. Несколько часов ничего не изменят, будет лучше, если ты отдохнешь. Идем, - он привстал и потянул Дина за собой собираясь проводить его в комнату. Дин вдохнул и собрался, моргнув дважды прежде чем окончательно убрать руку от лица и встать. - Все нормально, я... я просто пойду, - Дин распрямился, осторожно высвобождая свою руку, - я сам. - Он посмотрел на Сэма, надеясь, что тот поймет, что ему нужно и не будет настаивать. Ему просто было нужно время... просто остаться одному на... минуту... часик... вечность. Сэм не стал настаивать, что-то уловив в его взгляде. Пусть это и больно кольнуло его, но отпустил Дина: - Хорошо. Дин кивнул и направился к двери, больше не оборачиваясь. Как только вышел из кухни и оказался вне поля зрения Сэма, поднял руку и сжал правое предплечье, где метка пульсировала, как свежий ожог, проедая его руку до кости. Не нажралась, сука, еще хочется? Одна мысль об этом заставила волне колючей дрожи прокатиться по телу. Только через мой труп... По дороге к своей комнате он почти не замечал, что почти все время опирался о стены. Войдя, тихо закрыл за собой дверь и опустился в кресло возле письменного стола. Черта с два он ляжет спать, как бы не звала его завораживающим русалочьим голосом кровать. Черта с два он потеряет контроль снова. Устало выдохнул и уставился в серую бетонную стену над изголовьем кровати, вслушиваясь в звон в голове. Это будет долгий чертов день... Сэм долго сидел, глядя на стол и свои руки, затем медленно встал, достал из шкафчика бутылку и наполнил на два пальца тот самый стакан. В конце концов, может, это была не такая уж и плохая идея. Спать он точно сегодня не пойдет. Через два часа он отправится к брату и разбудит его. Так положено при сотрясении, проверять... Убедиться, что Дин все еще здесь. Что все еще ничего не потеряно. Они просто споткнулись на своем пути, только и всего. Но стоило закрыть глаза, как перед ними всплывала с фотографической точностью картина... та самая комната залитая кровью, тела, словно сломанные куклы, разбросанные вокруг, Дин, стоящий на коленях... Определенно закрывать глаза очень плохая идея. *** - Что ты делаешь? - Все, что я захочу... *** - Кас, это, наверное, наихудшая идея, которая приходила тебе в голову, - голос Сэма звучал раздраженно, устало. - Я не вижу других вариантов, что мы можем еще сделать. И боюсь теперь время не на нашей стороне так же. Наших знаний не достаточно. Дин беззвучно переступил с ноги на ногу и прислонился плечом к холодной стене за дверью, что вела в библиотеку. Он направлялся туда достаточно тихо, чтобы нечаянно оказаться свидетелем разговора Кастиэля и Сэма. Внезапно ему захотелось остаться незамеченным. Эта беседа не предназначалась его ушам. Они все еще думают, что он спит. Он не спал. Совсем. И не пил. И пусть это были две самые желанные вещи, которые он хотел сделать. Но ни то, ни другое не несло ему отдыха или спокойствия. Только очередной виток кошмаров. В библиотеке шкрябнул по каменному полу стул и зазвучали отрывистые шаги. Дину не нужно было видеть, кто это встал. Звук шагов Сэма он мог определить с завязанными глазами. - Я не знаю других вариантов, но это... это уже полное безумие, - Сэм, судя по звуку, ходил вперед и назад вдоль большого стола. - Ты считаешь, мы с ним не справимся? - как вызов в голосе. И Дину хочется выйти из укрытия. Кажется, Кас затевает глупость. - Нет. Я считаю, что это может не стоить риска. Что это может только все усугубить. Ты представляешь, что будет, если он узнает? - Он не узнает, - кровь отливает от лица Дина. Он - это... он. За его спиной... - Это не правильно. Мы не должны его обманывать. - Ситуация уже выходит из-под контроля, Сэм. Ты не можешь не видеть, что она с ним делает. - Я не вижу? Я более чем вижу! - Сэм делает глубокий вдох и Дину кажется, что он видит как тот запустил руки в волосы, даже не смотря на то, что смотрит просто на противоположную стену коридора, - Ты не слышал его, Кас. Ты не слышал, что он мне говорил. Я прекрасно могу представить, что с ним творится. Но это... - Я готов на такой риск, потому что одна мысль о том, что все может зайти слишком далеко, если мы еще протянем... я не хочу даже думать о том, что последует далее. Не хочет даже думать, значит? Ты, Кас, зараза, пообещал. Тебе не нужно думать, тебе нужно просто сделать пока еще есть возможность. А ты теперь выходит вместо того чтобы позаботиться об этом и выполнить свое обещание, готовишься лишь совершить очередную глупость. - Пожалуйста, Кас... - умоляющие нотки в голосе брата. Подернутые болью и отчаяньем. - Ты знаешь, у нас нет иного выбора, Сэм. И Сэм вздыхает, соглашаясь. Что бы там они не задумали. Но точно ничего хорошего. Дин закрывает глаза, чувствуя лишь, как от центра живота растекается по телу серная кислота толчками в такт сердцебиению. Пальцы на правой руке вздрагивают еле заметно. Сука... Открывает глаза и оглядывается через плечо на едва слышный звук за спиной. Возле двери стоит Клэр и безэмоционально смотрит на него. Дин роняет руку, которая только что неосознанно потянулась, чтобы потереть проедающий его ожог-метку. Медленно отстраняется от стены и без слов проходит мимо нее в сторону своей комнаты. Спину щекочет сухой лед чужого взгляда. Глаза жжет, но закрывать их больше нет желания. *** Вкус крови во рту. Пора бы уже привыкнуть к нему. Если ее так много снаружи, почему не может быть так же много внутри? Свободной, восставшей против физического порядка крови, которая течет куда хочет и когда хочет. А течет ли вообще? Может быть, уже вполне себе клубится... Это нормально слышать все, что они говорят и чувствовать их руки внутри? Рассмеялся бы от этих мыслей о нормальности, если бы мог. До боли в животе бы рассмеялся. Организм явно не подчиняется командам мозга, что не мешает сознанию рисовать перед внутренним взором аляпистые картины ощущений. Абстрактные и смазанные. Холод металла он тоже чувствует... и тонкую линию, рассекающую плоть... оставляющую за собой раскрывающуюся, как алый цветок пропасть... Постойте, не вытирайте теплые ручейки... дайте почувствовать, как кровь скользит по телу... покидает его... бежит, бежит, бежит... течет. Не клубится. Но губы хочется облизнуть... от жажды. От вожделенной крови, бегущей отсюда... наружу... Разогнать больше ручейков, вдохнуть, почувствовать брызги на губах... вкус смерти. Тело ломит в предвкушении... в желании... Это потому что глаза закрыты. *** - Дин, ты спишь? - дверь даже не скрипнула, когда Сэм осторожно приоткрыл ее, заглядывая в комнату брата. Беспокойство все еще продолжает съедать его и он просто не может надолго оставить Дина без внимания. - Нет. - Как ты себя чувствуешь? Может, что-нибудь поешь? - может Сэм и не подсчитывает часы с минутами, но черт возьми, когда он в последний раз видел его за едой? Слишком давно, чтобы вспомнить сразу. Это просто чувствуется неправильным. Невыносимым. - Нет. - Ну, тогда, может быть, хочешь кофе? - все, что и остается предложить, лишь бы вытащить его из комнаты и вдохнуть хоть немного жизни. Дин вздохнул. На кухне - опять эта чертова кухня - нездоровый полумрак. Кажется, погасла одна из ламп. Мало кого сейчас это заботит. Каса не видно. Клэр, сидевшая до этого с чашкой и сэндвичем на тарелке, встала из-за стола и вышла в ту же минуту, как Дин появился в дверях. Имеет право. Но Дина это не злит и не расстраивает. Некоторые вещи странным образом его мало волнуют. Поэтому он просто молча проходит и садится, беря в руки горячую чашку с кофе, ожидающую его. Сэм оборачивается к Дину, сидящему за столом с раскаленной чашкой в руках. Горячо, а пальцы крепко прижаты и неподвижны. Взгляд устремлен сквозь стену. Глаза не зеленые, а почти бесцветные. Сэм надеется, что все же принял правильное решение. *** Вдох и выдох. Если сосредотачиваться на дыхании, то можно почти перестать слышать, как шуршит кровь в венах. Как трутся о стенки лейкоциты или перемешиваются эритроциты с тромбоцитами в сиропе плазмы, как извивается между ними подарок Каина. Этот белый шум почти заглушает голоса и отрывистый писк над головой. Холодный стерильный химический запах окутывает его как сухой туман в морозильной камере. Запах болезни и смерти. Все что он значит и несет с собой. Спутник колыбели боли... Он не убаюкивает и не пробуждает. Он ждет. - Личность не установили? - кто-то движется, шелестит одеждой, берет что-то в руки и скользящим звуком пробегается между страницами каких-то бумаг. - У него при себе не было никаких документов. Вообще ничего, - второй голос чуть дальше от него. - Что полиция? Не узнал у них чего-нибудь? - Они опросили свидетелей, никто не знает, откуда он взялся. Не нашли ни машины рядом, ни оружия, из которого в него стреляли. Ни даже других людей. Никто ничего не видел, пока не стало слишком поздно. - Это все странно, - задумчивый вздох. Можно подумать, им не все равно, кого в очередной раз подобрали на улице, и по какой причине он там оказался в подобной кондиции. - Не понятно на чем он вообще держится. Другой бы уже раз шесть на том свете был. Да что там, кто угодно был бы уже. Ты слышал сколько пуль? - Три? - профессиональная заинтересованность или праздное любопытство над очередным сюжетом больничной драмы в прямом эфире. - Четыре. - Не видел бы его своими глазами, не поверил бы. И это еще учитывая все остальное. После такого удара редко выживают. - Не был бы я в операционной, покрутил бы пальцем у виска. Такого я давно не видел, да черт, вероятнее даже, что никогда... ты слышал, что он пришел в себя на столе? - Твою ж... серьезно? - пораженный голос. - Вот и я о чем. - И как же он? - Как пришел, так и ушел. Вскочил, будто и не было наркоза. Явно не в себе. А потом вдруг отключился снова. В одну секунду он почти на ногах и трое врачей на нем практически висят, в другую он на полу с полной остановкой сердца. Мы его еле откачали, думали все, с концами уже... А он теперь лежит, как ни в чем не бывало. - Кто-то, кажется, знает где пожарный выход с того света, - нет, просто кто-то не нуждается в том свете, он его при себе всегда имеет, живет в нем круглосуточно. - Да уж. Мне нужен коньяк в мой кофе, иначе я не доживу до конца смены. Чует мое сердце, он еще полон сюрпризов. - Пресвятая... - голос запнулся и подавился воздухом в шоке, - он глаза открыл. - Черт, звони... Просыпаться страшнее всего. Когда руки действуют еще до того, как глаза открыты. Когда рвут и отбрасывают. Отталкивают. Бьют. Тогда, когда пробуждение от кошмара запаздывает в противовес реальности, танцующей вокруг. И страшно от того, что точно не знаешь, кто ударил. Кто проснулся здесь и сейчас? Пусть чувства и ощущения размыты, пусть все еще слишком перемешано. Но от того, кто именно здесь зависит многое. Зависят жизни невинных. Все размыто. Нереально. Другой слой бытия между жизнью и смертью, между вменяемостью и безумием. Лишь пульс по ушам и ребрам, лишь жидкий огонь по венам, лишь жар... Но движения все равно быстрые. Точные. Не кровь теперь шумит в ушах, не визг монитора за секунду до разрыва, не тишина двух неподвижных тел. Проснулся... Проснулась... Нет больше снов... *** Чтобы Кас и Сэм ни задумали, они очень хорошо заметали следы. Единственное - они не учли, что Дин мог все случайно подслушать и знать, что определенно что-то происходит. Не точно, конечно, знать, но убедиться в непонятной подпольной деятельности в буквальном смысле этого слова. Они что-то делали в подземелье. Потом куда-то испарились, предварительно проверив, что делает Дин. Дин, конечно же, "спал". Так было проще, уснуть, исчезнуть, провалиться сквозь землю лишь бы не видеть как они на него смотрят, не чувствовать на себе незаслуженную жалость, ощущать почти материальный страх, исходящий от них. Пусть и сон был всего лишь обманом. Притворяться - способность, которую Дин отточил с годами просто до смертельного блеска. Если хоть кому-то легче от этого, пусть так и будет. Почему-то казалось, что Сэм верит в то, что если Дин спит, то ничего плохого не может с ним случиться. Что это очередная пауза в этом фильме ужасов, которую можно устроить одним нажатием кнопки на пульте. Что это лишь плохая простуда, что может пройти к утру. А сон принесет ему облегчение и отдых. Дин так не работает. Дин просто дает ему возможность сделать лишний вдох. То чего не может позволить самому себе, потому что обратный отсчет уже включен и время больше не его союзник. Откровенный и худший враг. Теперь тебе нужно убивать. Это будет не выбор и не желание, это будет необходимость. Смерть - твой наркотик и ты проведешь остаток своей жизни в погоне за ним. Чем меньше ты убиваешь, тем хуже ты себя чувствуешь. Это теперь простая формула его существования. Слишком много времени они провели за тем, чтобы делать вид, что все нормально. И он, и Сэм. Слишком медленно искали и часто отвлекались. Действительность выползла из пещеры и теперь грозилась укусить их за задницу, напоминая, что это она здесь главная. Клэр снова встретилась в коридоре, молча проскальзывая мимо него и отводя глаза. Девчонка, наверное, умирала от скуки и отправилась обследовать их загадочный бункер. Но общаться с Дином, да в общем то, даже глядеть в его сторону в ее планы не входило. Слишком много страха все еще блестело на донышке ее глаз. Он ее пугал. И злил своим присутствием. Не важно. Как только Кас вернется оттуда, где бы он сейчас не находился, нужно убедить его, что девушке здесь совсем не место. Не та эта жизнь, из которой можно выбраться живым. Слишком многие доказали это уже. Коридоры бункера, как всегда тихие и прохладные, как в средневековой темнице, наполненные молчаливыми бестелесными призраками прошлого. За дальней дверью в середине коридора их секретная комната. Двери, скрытые за полками шкафа. То место, где столько времени просидел король ада и сам Дин, будучи пойманным за руку в попытке убить Гадриэля. Пытались его обезвредить тогда. И в итоге место, где он провел больше суток в процессе "лечения" будучи демоном. Где проснулся. Хм. Это было бы смешно и иронично прятать что-то здесь опять. Дин встал напротив полок и двумя руками потянул на себя, распахивая тяжелые створки потайной двери. Вместе с этим в большой квадратной комнате зажегся свет, медленно открывая взору фигуру, скрюченную в кресле в середине. На полу красной краской поверх пентаграммы нарисован большой ангельский запирающий знак. Дин замер... В том же самом кресле, со сведенными за спиной руками, бесформенной тряпичной кучей сидел Метатрон. Если бы кровь его могла на самом деле закипеть, она бы уже выплескивалась через край. Дин почувствовал, как волна жара и еще чего-то слишком знакомого поднялась в его груди. Эта тварь была здесь. Метатрон был тем последним и единственным шансом, на который надеялся Кас? Это шутка? Дин неосознанно сжал кулаки, медленно приближаясь к низкорослой и скрюченной фигуре. Сердце забилось быстрее само собой и отвращение вперемешку с ненавистью заполняли каждый свободный уголочек его сознания. Все чего желали сейчас его руки - это сомкнуться на этом мерзком дряблом горле. - Так, так, так...- протянул Метатрон своим мерзким во всех смыслах голосом, поднимая голову, - кто к нам пожаловал. Я уже начал волноваться, что спекся наш красавчик. Твой брат и Кас так сильно беспокоились о тебе. - Ты... - Я, - улыбнулся своей кривозубой улыбкой, - а ты, я смотрю, живее всех живых. Но не на долго, я так думаю. Ведь эта модная татушка, - он кивнул подбородком на руку Дина, - позаботилась о том, чтобы ты покинул этот прекрасный мир живых и вернулся туда, где тебе было место с самого начала. - Заткнись, ублюдок, что ты здесь делаешь? - Дин остановился прямо напротив него, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься. - Ой, они тебе не рассказали, - кривлялся он, изображая карикатурное расстройство, - обманули тебя? Как это нечестно с их стороны. Ой, нет, стой. Это потому что ты бы все испортил, правда же? Ты ведь именно за этим сюда пришел. - Ты даже себе не представляешь, - с хладнокровной угрозой проговорил Дин, глядя сверху вниз на тщедушного ангельского писаря, который уже не был таким могущественным и неуязвимым без скрижали. Не в силах сдерживать гримасу отвращения. - О, я знаю, о чем ты думаешь. Я вижу это по твоим глазам. По твоему лицу, на котором написано только одно, смерть и убийства. Потому что знаешь что? - Мне плевать, что ты там бормочешь. - Не плевать. Иначе ты бы не пришел сюда, не искал бы тупого и еще тупее, которые додумались до этого гениального шага, привести меня сюда, прямо в твои грязные лапищи. Просчитались они жестоко. Но поверь, не в том, что ты думаешь. - Где они? Что ты им сказал? - а должно быть что-то именно сказал, потому что Дин не видел ни Сэма, ни Каса уже приличное время. Может быть такое, что они покинули бункер? - О, не беспокойся, я дал им замечательную идею, которая займет их на некоторое время, - Метатрон довольно улыбнулся. В мыслях Дина может и проскользнуло, что тот выглядел слишком уверенно, не смотря на то, что был привязан к стулу наручниками с запирающими ангельскими знаками, теми, которые они тогда сделали для Гадриэля, но это все медленно тонуло и плавилось в раскаленной лаве ненависти, что готова была прорваться, как извержение вулкана. - Я и не надеялся, что этот миг когда-нибудь наступит. - О, поверь мне, Дин. Я тоже с нетерпением ждал нашей встречи. Учитывая то, как в прошлый раз закончилась наша беседа. - Ты мешок с дерьмом, на что ты надеешься? - Я надеюсь? - Метатрон рассмеялся, - я не надеюсь, я точно знаю, что ты планируешь. Что ты желаешь. Искупать свои руки в моей крови, ведь правда? Отомстить за несчастного убитого себя? Какая ирония! Только такая мерзость как ты способна на такое. А то, что ты все еще мерзость... - он покачал головой, скривив губы, - я вижу невооруженным взглядом. И не перестанешь быть этим отродьем, мерзким, извращенным кровожадным чудовищем. Дин сжал зубы, обходя полукругом брызжущую слюной фигуру ангела, жалея только о том, что при себе у него было ангельского клинка. Но с каждой секундой чистая как газовое пламя ярость выжигала его мысли изнутри и каждое мизерное сомнение в том, что он сейчас не в состоянии разорвать ангела голыми руками на миллион мелких кусочков, разбрасывая их вокруг себя и купаясь в душе из его крови настолько стремительно, что тот ни за что не успеет собрать свое омерзительное тело обратно. - Даааа, - протянул Метатрон, - чего и следовало ожидать от тебя. Кровавой жажды в глазах. Ох, какой жажды. А знаешь что? - Что? - без интереса к вопросу ответил Дин. Просто чтобы тот дал ему повод, спровоцировал выпустить из-под контроля рвущегося на свободу зверя. Даже почти не отмечая, как больно пульсирует метка на руке в сладостном предвкушении. Грань их слияния давно уже смазалась и потеряла четкий переход от одного к другому, они почти слились воедино, чтобы Дин мог отмечать секунду перехода из сна в реальность. Кончились сны. - Они будут следующими. Бедный Кастиэль и твой Сэмми. У них кишка тонка уничтожить тебя пока еще не поздно и они дождутся своего часа, того когда уже ничего нельзя будет исправить. Ничего нельзя будет предотвратить. - Не будет этого. - Утешай себя этим! - выкрикнул Метатрон, ерзая на стуле, - зря ты не спросил у Каина, когда принимал метку, чем он занимался все эти столетия и почему его так никто и не убрал с лица многострадальной Земли! Ты спекся, Дин! Спекся до хрустящей корочки! И то, что лезет теперь из-под нее уже не человек и не демон даже! Ты ходячая ядерная бомба без таймера, мутировавшее нечто, не поддающееся пониманию, чудовище, ошибка мироздания, мерзость, отвергнутая даже адом, тварь, которая будет уничтожать и убивать все вокруг себя из-за своего голода и жажды смерти. Ничто и никто тебя не остановит и ты не побрезгуешь даже близкими и любимыми, потому что нет для тебя больше их. Есть только свежее мясо, закуски к праздничной трапезе твоей ярости. И ты сам уже прекрасно это знаешь, - он громко рассмеялся, откидывая голову назад, - ты сам знаешь, что тебя отделяет от этого один волосок! Это все, Дин! Это... Его бесконечная тирада прервалась резким мощным ударом в челюсть, отчего его голова дернулась и запрокинулась назад. А затем еще одним и еще, лишь бы не дать ему больше открыть своего поганого рта. Тонкая ниточка, державшая его под контролем с тонким звоном порвалась, и нельзя было сказать, что он не был рад тому. Потому что этого он ждал. Этого он хотел. Даже не метка, даже не жажда крови или смерти, которые терзали его как ломка наркомана. Это был чистый он. Настоящий и единственный, вырвавшийся из глубин здравого смысла и разума. Всколыхнувшийся и прорвавший поверхность, смешавший воедино всю свою силу и ярость, всю свою ненависть и страсть. Желание убить одного единственного и неповторимого ангела, который был виноват во всем этом от начала и до конца. И с каждым ударом Метатрон все сильнее смеялся, отплевывая кровь на серый пол, все более дерзко вскидывал голову, чтобы получить еще и еще. И смех этот терялся за собственным рыком и тяжелым дыханием. И сила эта выплескивалась с бесконечным напором. И тонкая грань рвалась под натиском и отрывистыми ударами. Стиралась и размазывалась, превращаясь в дурманящий опьяненный сон, в кровавый туман перед глазами и беспорядочные всполохи. Нет больше реальности, нет больше снов. Есть только он и его жажда, есть только он и смерть. Один на один в последнем танце... еще движение... - Стой! Не имели значения слова и крики, не слышал он их. Не вздрогнул, не повернулся, не остановился... Пока не прозвучал выстрел...