До потери пульса

Ненавижу утро. Ненавижу вырываться из прекрасного мира снов и возвращаться в столь жестокую реальность. Ненавижу будильник. Но ещё больше я ненавижу, когда у меня забирают одеяло! «Зато просыпаешься быстро», — ехидно возразил внутренний голос. И мне довелось невесело с ним согласиться. Да уж, просыпаешься очень быстро… Вот и сейчас я лишилась своего любимого тёплого одеялка — между прочим, впервые в жизни! Раньше со мной так не поступали. Ну да, раньше и я вставала с первого, ну, максимум со второго звонка будильника, и родителям не приходилось меня будить. Но всё бывает впервые, в том числе и лишение одеяла. Мигом распахнув глаза, я подтянула ноги к груди и только после этого соизволила подняться и сесть, стуча зубами от холода и дрожа. — Как-кого ч-чёрт-та? — прошипела, возмущённо глядя на стоящую у моей кровати маму. — Сама виновата, нужно было сразу вставать, — флегматично отозвалась та. Я обиженно надулась и, поёжившись, стала одеваться. Майка, тёмно-красная толстовка с рисунком какого-то певца, чёрные джинсы — и вуаля! Теперь ещё волосы привести в порядок… С ними как раз-таки мороки много, расчесывать тяжело. Обрезать бы их. Ага, конечно, а потом тебе влетит от мамы. Эх, жестоко. К завтраку я спустилась только через пятнадцать минут. За кухонным столом сидела мама, отчим в это время ещё спокойно дрых зубами к стенке. Вот везёт же некоторым. Ему на работу на девять, а мне в школу — на без пятнадцати восемь. Порой жизнь так невыносима! Вот взять бы и повеситься. «Верёвку дать?» — любезно предложил внутренний голос. «И мыло, пожалуйста», — безразлично попросила я. В ответ получила хмыканье. Зевая, поплелась к столу и шумно плюхнулась на стул. Тупо уставилась на тарелку с пюре и двумя котлетами. Аппетитненько так, но есть что-то совсе-ем не хочется. Да уж, что-то странное со мной происходит. Лечиться нужно. Хотя нет, странности же ещё только начинаются, так что я подожду, пока они станут более заметными. Вздохнув, вяло отковыряла вилкой кусочек котлеты и поднесла ко рту. М-м, вкусно. Но есть так и не захотелось. — Ты чего такая недовольная? — подозрительно спросила мама, посмотрев на меня. — Я не недовольная, — подавила зевок, — я обычная. Такая, как всегда. — А может, случилось чего на балу? Кстати, ты мне так и не рассказала, как он прошёл. Ну да, не рассказала. Вчера, когда я только пришла домой, мне было не до этого. У меня бы просто не получилось хоть слово из себя выдавить, потому что я до сих пор вспоминаю произошедшее с удивлением. — А что рассказывать-то? Ничего особенного. — Это, в принципе, было правдой. Ну подумаешь, у меня, кажется, появился поклонник. Ну подумаешь, потанцевала с учителем, попыталась прочитать его мысли, чуть не потеряв сознание. Это вполне обычно. — Кавалер появился? — поинтересовалась мама, коварно улыбаясь. От такого вопроса я едва не поперхнулась. Нет, ну, можно было, конечно, ожидать, что она об этом спросит, но не так прямо же! И всё же я задумалась над этим. Сразу же вспомнился Эйтен, его лёгкие движения… и безразличный взгляд голубых глаз. — Нет, не появился, — вздохнула я и покачала головой. Лис в список кавалеров не входил. — Ну, это даже к лучшему. Сначала нужно школу закончить, а потом уже… — Приятного аппетита, — резко перебила я и встала из-за стола. Выслушивать очередную лекцию о том, «почему не рекомендуется встречаться с парнями в школе», абсолютно не хотелось. Достало. Поскорее бы родители в командировку уехали! Вот почему их никуда не отправят? Всем же хорошо будет: и деньги появятся в скором времени, и мне читать морали перестанут. — До встречи после школы, — хмуро бросила я, накинула куртку и сапоги и пулей вылетела из квартиры. *** Сегодня биологии не было. И я даже не могу понять, к счастью это или к сожалению. С одной стороны, безумно хотелось увидеть Эйтена, просто увидеть, заглянуть в его глаза, услышать его голос… А с другой, я чувствовала, что ещё не готова к этому. Мне нужно время, чтобы привести в порядок мысли. Наверное, его отсутствие — всё-таки к счастью. Уроки проходили довольно вяло и скучно. Если не учитывать настороженных взглядов Мэнди и парочки записок от Лиса. Вот что он ко мне прицепился, а? Неужели я ему настолько сильно нравлюсь? Если вообще нравлюсь. Бред пьяного ёжика! Но как тогда иначе объяснить его поцелуй на балу и записки на уроках? Ай, да ну его к чёрту. Не хочу о нём думать. Закончился третий урок и наступила большая перемена, длящаяся пятнадцать минут. Я, вернее, мы с Мэнди обычно проводим её в школьном коридоре, болтая с Эль. Это единственная перемена, когда мы можем встретиться с ней в школе, учитывая то, что всех обычных перемен для разговора не хватит, а объединённых уроков у нас, увы и ах, нет. Сейчас мы все вместе разместились на подоконнике в школьном коридоре. Отсюда, надо сказать, открывается неплохой вид на школьный двор. Серый асфальт, голые деревья, одиноко качающиеся на ветру… Зрелище о-очень интересное, особенно в середине зимы. — Итак, — подала голос Эль, коварно улыбаясь, — кто хочет рассказать, как провёл бал? Естественно, первой вызвалась Мэнди. Подруга рассказала, каким образом привлекла внимание главного красавчика школы, как смогла очаровать его и заставить пригласить на танец. Рассказала о том, как он засыпал её комплиментами… Получилась сказочная история любви. И я чувствовала — она не лжёт. К тому же, она и у парней всегда была популярной, в отличии от меня. Эль, судя по её рассказу, тоже повезло. Мало того, что её пригласил на танец парень, который ей не безразличен, так они ещё и признались друг другу в своих чувствах и теперь встречаются. Вот везёт же некоторым, а… Счастливчики судьбы! Мне бы ещё получить взаимность. — Ната, — Мэнди слегка пихнула меня локтем в бок, — а как насчёт тебя? Расскажешь? — Да, мне тоже любопытно. — Эль повернулась ко мне и с насмешливой улыбкой взглянула на меня. Я вздохнула, залезла с ногами на подоконник и подтянула колени к груди. Мне не хотелось ничего рассказывать, мне не хотелось делиться произошедшим с окружающими, потому что я сама ещё ничего не понимаю. Но… Соберись, тряпка! Не распускай нюни. — Я видела, ты танцевала с Лисом, — как бы невзначай бросила одноклассница. Я усмехнулась. — Ага, танцевала. И он меня поцеловал. — Скривилась на последнем слове. — А ты ещё жаловалась, что на тебя не обращают внимания парни, — подколола меня Эль. — Под словом «парни» я подразумевала парней, но не детей же! Да, я считаю Лиса ребёнком. Он невысокого роста и выглядит моложе своего возраста года на два, у него даже щетины на лице ещё не было ни разу, хотя у многих парней-одноклассников она уже появилась! Я где-то на полголовы выше его и в плечах немного шире. Взрослая тётя и ребёнок, да. Так мы выглядим со стороны. — Мир и не таких пар видал, — отозвалась Мэнди и пожала плечами. — Ты же не хочешь меня сосватать за него? — Я с притворным ужасом взглянула на неё. — Нет, нет, мне другой нравится! — Кто? Эйтен, что ли? — хмыкнула Эль. Сохранить самообладание и не выдать своих чувств стоило огромных трудов. В душе кипела непонятная злость, а внешне я осталась абсолютно спокойной. Лишь прикрыла глаза и как можно безразличнее произнесла: — Вопрос лишён смысла. Как раз в эту минуту прозвенел звонок, и я облегчённо выдохнула. Всё, вопросы окончены. Надеюсь. — Идём, — кивнула я Мэнди и потащила её в кабинет… Оставшиеся четыре урока я еле выдержала. Две алгебры, обществознание, география… Скукотища смертная. Хочется биться головой об стол и зевать во весь голос, особенно на последнем уроке. Что только меня сдерживало? Наверное, только мое (не)уважение к предмету и учительнице. Да, как ни странно, я на предметах, к которым испытываю антипатию, веду себя прилично. В чём заключается логика? А в том, что учителя, к предметам которых я благосклонна, прощают мне моё недопустимое поведение на их уроках, в то время как преподаватели, предметы которых мне не нравятся, не упустят шанса сообщить о моём плохом поведении классному руководителю. Тот, в свою очередь, прочитает мне длиннющую лекцию, а в придачу ещё и позвонит родителям и нажалуется. Вот такая вот я хитрая. Хотя бывают случаи, когда удержаться очень трудно… — …Натанэлла! Я к кому обращаюсь? — Географичка грозно возникла прям передо мной. — Ко мне, что ли? — Я в притворном удивлении приподняла бровь. — Именно, — подтвердила училка. — Повторите, о чём я только что рассказывала. И будьте любезны встать, когда с Вами разговаривает учитель. Я нехотя встала и скучающим голосом ответила: — Только что Вы меня отчитывали за моё поведение. По классу прокатились смешки, а географичка поджала губы. Глаза её метали молнии. — Шучу-шучу, — я мило улыбнулась и примиряюще подняла руку, — Вы только что рассказывали о металлургии, Ваше Величество. О том, что она бывает чёрной и цветной… — Хм, достаточно, — явно разочарованно кивнула головой та. — Садитесь. — Благодарю Вас, Ваше Величество. Вы оказываете мне огромную честь! Я насмешливо поклонилась и плюхнулась за парту скучать и дальше. Звонок прозвенел минут через пять, когда я чуть не умирала со скуки. Любимый, спасительный звонок! Как же я тебя обожаю! Ты спасаешь меня от скуки. Но сказать, что и учителя его тоже любят, я не могу. Потому что после него мы становимся невменяемыми, дикими, первобытными людьми эпохи каменного века. Мигом записав в дневник домашнее, я запихнула школьные принадлежности в портфель и пулей выскочила из кабинета. На крыльях ветра полетела по коридору… пока не сбила кого-то с ног. Не удержав равновесие, упала и сама, причём на пятую точку. — Бо-ольно… — Натанэлла, — раздался надо мной вкрадчивый голос, — Вы не могли бы смотреть, куда идёте? — Мистер Меррок, — тут же вскочила на ноги я, — а Вы не могли бы не попадаться мне под ноги? — Вы вините меня? — Ну не себя же! Эйтен хмыкнул и окинул меня холодным взглядом, в котором нет ни намёка на теплоту. — Вам бы следовало научиться этикету, мисс. — Вам бы тоже не помешало, мой лорд, — хмуро бросила я. — А заодно и тактичности, и деликатности. А ещё, как располагать к себе людей, как… — Может быть, Вы уже замолчите? — на удивление спокойно поинтересовался парень. — Нет! И не подумаю! Ещё Вам бы следовало научиться замечать что-то, кроме своего носа! Вы считаете себя патрицием и относитесь к нам, как к плебеям! А Вам не кажется, что это слишком?! — Достаточно, — бесцеремонно перебил меня учитель, — я не намерен тратить своё время на выслушивание Ваших обвинений. До встречи. Он ушёл в противоположную сторону, а я осталась стоять в коридоре, с закушенной губой смотря вслед его удаляющейся фигуре. Ненавижу! Бесит! — Какая же Вы всё-таки редкостная сволочь, мистер Меррок, — ядовито прошептала в пустоту и быстро и решительно направилась домой, подавляя в себе желание крушить и метать всё, что попадётся под горячую руку.