До потери пульса

Вообще-то физ-ру я никогда не любила и постоянно пыталась пропустить её, придумывая различные отмазки. Это обычно срабатывало, и я оставалась в раздевалке с другими девчонками, такими же «любителями» физ-ры, как и я. В предыдущих классах мы вместе готовились к географии, ведь спросить могли любую из нас, а получить двойку никому не хотелось. Можно, конечно, учить этот предмет дома и не переживать в школе, что выбор училки упадёт на тебя, но, сами понимаете, лень. Так я протянула до одиннадцатого класса, пока не забила на географию окончательно. Плевать, что могут спросить, плевать на низкие оценки. Большинство девчонок считали так же, мы даже принимали участие в забастовках пару раз. Но не суть. Этот урок физ-ры я должна была бы тоже прогулять, если бы не одно "но": по школе расползлись слухи, будто появляется новый преподаватель по этому предмету. Что случилось со старым, никто понятия не имеет, до него никому нет дела, тем более что о своих планах он никому не сообщал. Скрытный был мужик. Это даже хорошо, что он уволился. Но каков будет этот новенький, который пришёл на замену? И вот обсуждением этого мы, девчонки из двух одиннадцатых классов, и занимались, одновременно с этим переодеваясь в спортивную форму. На физ-ру в нашей школе всегда объединяли параллельные классы, как нам говорили, для удобства. Спортзал большой, как раз два класса запросто в нём помещаются. В этом, наверное, его плюс. — Как думаете, он будет молодым? — произнесла Мэнди, мечтательно закатив глаза. — Хотелось бы молодого, — хмыкнула Эль. Я лишь скромно промолчала. Обсуждения парней, всякие девичьи хитрости… не для меня все это. — А то уже начинают раздражать старики. — И не говори, — поддержала её активным киванием головы одноклассница. Разговор их прервал прозвеневший звонок, сообщающий о начале урока. И наша дружная троица, а также и другие девчонки, разбившиеся на компании, направились в спортзал. Лично мне было любопытно взглянуть на нового преподавателя, хоть парни меня не особенно интересуют. Спортзал встретил нас привычным одиночеством и пустотой. Слишком высокий, слишком широкий, он заставлял тебя думать, будто ты — маленькая букашка в этом огромном мире. А рядом с тобой находятся такие же букашечки, как и ты. А вместе вы — просто насекомые, мелочь. И это одна из причин, почему мне не нравится физ-ра. Я присела на лавочку, пофигистично врубила музыку и прикрыла глаза. Почувствовала, что рядом со мной кто-то плюхнулся, но не обратила на это внимание. В наушниках тут же запели хард-рок голосом Rammstеin. Жесть, конечно, но зато от внешнего мира отрывают сильно и надолго. А ещё оглушить можно запросто, если не уметь правильно слушать… Но свой слух я берегу, он мне ещё нужен. Песня словно переносит в другой мир. И я оказываюсь там. С этим миром меня практически ничего не связывает. Тело осталось в нём, но душа свободной птицей летает в другом, вовсю наслаждаясь музыкой… И вдруг меня настойчиво кто-то тянет за рукав. — Натка-а, — вполголоса произнесла Мэнди, — идём строиться. Я нехотя раскрыла глаза, со вздохом выключила музыку и поплелась вслед за подругой строиться в шеренгу. Мой рост вообще-то средний, но пристроили меня почему-то в самый конец. «Составлять компанию Лису», — ехидно шепнул внутренний голос. А в чём-то он прав… Справа от меня стоит этот ребёнок. Разница в росте у нас не такая уж и большая, но всё равно создаётся впечатление, будто я года на три старше него. Не очень-то приятное ощущение, должна признать. Прошло всего мгновение, прежде чем перед нами показался новый физрук. Хм, а он очень даже ничего… Зеленоглазый шатен, выглядящий приблизительно на двадцать два года, мускулистый, широкоплечий. И одет красиво — чёрные спортивные штаны и обтягивающая торс футболка, дающая возможность созерцать пресс. Стоп. Да это же тот парень из клуба, Эгмонд! Совпадение или судьба, что он теперь преподаватель физ-ры? Или это насмешка судьбы? Очередная её уловка? Ох, чёрт, как же всё проблемно-то. — Чего застыла? — Лис с недоумением взглянул на меня и сердито добавил: — Только не говори, что он и тебе нравится! Стоит, наверное, добавить, что все девчонки потеряли голову от его красоты и обаятельной улыбки… У-у, блин, а он ведь реально красивый! — Ну да, — нехотя кивнула я, опустив взгляд в пол, — нравится. — И что в нём красивого? — раздражённо прошептал одноклассник. — По крайней мере, он покрасивее, чем ты, — язвительно бросила я, фыркнув. Боковым зрением заметила, как парень передёрнулся, вздохнул и отвернулся от меня. Чёрт. Неужели я опять обидела его? Ишь, обидчивый какой… Он тоже не может вытерпеть мой противный характер. Как жаль, что мне от этого не горячо и не холодно. Физрук обвёл нас всех внимательным взглядом, задержав его на мне, после чего обаятельно улыбнулся. — Добрый день, граждане, — начал он. Я мысленно добавила: «…алкоголики, хулигане, тунеядцы», вспомнив фразу из своего любимого фильма. — Меня зовут Эгмонд Холд, и я буду преподавать у вас физическую культуру до конца одиннадцатого класса. А сейчас начнём перекличку… Всё как по сценарию. Преподаватель называет фамилию — ученик делает шаг вперёд, преподаватель отрывает взгляд от списка, смотрит на ученика и кивает — ученик делает шаг назад. У старого физрука была одна привычка — начинать с конца своего, личного журнала. А моя фамилия почему-то в нём самая последняя. А этот, к счастью, нормальный, начинает с начала. За это отдельное ему спасибо и низкий поклон в ноги. Не люблю быть первой. …— Саммер Роланд? — произнёс Эгмонд фамилию и имя моего приятеля. Тот сделал широкий шаг вперёд и громко объявил: — Я! Мне едва удалось удержаться от смеха. Выглядит он с такой напускной серьёзностью крайне забавно. — Хорошо, — кивнул учитель. — Саки Натанэлла? Моя очередь. Уныло вздохнув, я шагнула вперёд. Физрук рассматривал меня дольше, чем остальных. А у него такие красивые глаза… Бе-е. Ты думаешь бред. Неужели попала под его обаяние? Он, конечно, красивый, но тебя же парни не интересуют! Ты же не такая влюбчивая, как остальные. К тому же, у тебя Эйтен есть. Был. Неужели так быстро разлюбила его?.. Тряхнув головой, я вопросительно приподняла бровь. Рука автоматически потянулась к амулету, по-прежнему висящему на шее. Гаденько ухмыльнувшись, я отбросила все мысли, сосредоточилась на Эгмонде. Его голос был тонким и тихим, он отличался от голосов одноклассников; его было слышно лучше всего. «Нырнуть» в разум парня не составило труда. И через мгновение я видела трансляцию событий в клубе, только с его ракурса. Ага, вспоминает, значит. Ну, понятно. Усмехнувшись, я вернулась в реальность и шагнула назад. В подсознании прошло не меньше минуты, в реальности же — всего лишь несколько секунд. Выражения лиц одноклассников остались теми же. А учитель очнулся от ступора почти сразу же после меня. Начал урок. Сначала разминка — бег по кругу, всякие там гимнастические упражнения. Дальше, по прошествии пятнадцати минут, мы разбиваемся на две команды — мальчишек и девчонок. Каждая команда получает мяч и играет в определённую игру или просто тренируется. А нежелающие (такие, конечно же, есть) сидят себе спокойно на скамейке и занимаются своими делами или же наблюдают. К числу последних принадлежала я. Хитро улыбнувшись, я прошла к скамейке и устало плюхнулась, высунув язык, подобно собаке. Ноги после такой резкой нагрузки гудели, голова кружилась и болталась в разные стороны, будто была оторвана от тела. Привести себя в порядок удалось лишь через несколько минут, хотя дыхание ещё не восстановилось. Вот что значит долго не заниматься спортом. Эх, слабачка ты! Всё, с завтрашнего дня буду бегать по вечерам! Нужно же приводить тело в норму. Да-а, а ведь когда-то я была чуть ли не самой лучшей по физ-ре… Совершенно внезапно в мой затылок прилетел мяч из команды мальчишек. Повезло ещё, что попал не в такое больное место. Удара почти не почувствовала. Но, кикимора их затащи в болото, могла ведь серьёзно пострадать! И самое худшее то, что эти мячи я притягиваю, подобно магниту. В прошлый урок было почти так же. Везёт же мне, однако. От греха подальше я ретировалась к девчонкам. Решила-таки сыграть с ними — хоть целой останусь. К моему огромному счастью, они как раз тренировались в верхней передаче мяча. Это просто — становишься в круг, бросаешь себе мячик обеими руками одной девчонке, та бросает какой-то другой, и так по кругу. Это я умела и даже немного любила. Девчонки, в числе которых были и мои подруги, радушно приняли меня в свою компанию. Правда, только Эль и Мэнди было абсолютно всё равно, что передаю мяч я плохо. Ну, естественно, с такой-то посещаемостью сего предмета, как у меня… Немногие меня за это любили. Да и ненавидели иль презирали тоже немногие. Большинству было на меня параллельно. Впрочем, меня это вполне устраивало. Вот Эль бросает мне мяч со словами «Лови скорее!». Тот летит в воздухе прямо на меня. Я автоматически поднимаю руки вверх и выставляю их перед собой, таким образом защищаясь; ноги сами по себе отрываются от земли. Время замедляется. Я одно мгновение висну в воздухе над полом, хватаю мяч и опускаюсь на пол. Автоматически отталкиваю его от себя и облегчённо выдыхаю. — Молодец, — раздался сзади негромкий голос физрука. Я резко обернулась, уставилась на него. Оказывается, он, стоя в нескольких шагах от меня, всё это время наблюдал за мной? Хм, польщена. И какое я произвела на него впечатление? Что он вообще обо мне думает? Хотелось бы знать. Мне это действительно интересно. А Эгмонд улыбается, как обычно, своей обаятельной улыбкой. И именно улыбка меня в нём и привлекает. Он улыбается часто, в отличии от Эйтена. Ч-чёрт. — Спасибо, — ответила я. И именно в этот момент, когда отвлеклась на его красоту, столкнулась с летящим мне навстречу мячом. Нос сразу же пронзила жгучая боль, как будто приложили раскалённое железо. Приложив к нему руку, я увидела красные следы. Так и есть, это кровь. М-да, нос почему-то повреждается чаще всего. И года не проходит, чтобы не разбить его. Эгмонд подошёл ко мне вплотную, взял за подбородок и заглянул в глаза. — Ты как? — серьёзно спросил он. — Нормально. Всего лишь разбитый нос, — отмахнулась я и попыталась даже пошутить: — до похорон заживёт. Учитель лишь сокрушённо вздохнул, наклонил мою голову назад и, подхватив меня под локоть, потащил в сторону выхода — наверняка в мед.кабинет. Я тупо следовала за ним, держа голову задранной кверху и беспрекословно подчиняясь. Возражать и пытаться освободиться нет смысла — пострадавший нос нужно залечить, да и хватка сильная, держит крепко, так что не вырвешься. Медсестра, к счастью, присутствовала в кабинете. Впрочем, её отсутствия я никогда не замечала. Каждый раз, когда я заходила, она была на своём месте. Такие люди несомненно попадут в рай вне очереди. Спасибо им за то, что они ещё есть. Пройдя в кабинет, Эгмонд стал объяснять медсестре ситуацию, а я присела на кушетку и принялась наблюдать за их разговором. Парень активно жестикулировал, женщина кивала головой его словам. Не прошло и двух минут, как она подошла к тумбочке и стала что-то искать. Почти сразу же достала оттуда небольшую аптечку, кивнула самой себе и направилась ко мне, перед этим дав распоряжение лечь на спину. Я послушалась её и молча прилегла, закрыв глаза. Расслабилась. В ушах, как ни странно, звучала лёгкая мелодия; губы слегка улыбались. Даже боль казалась уже не такой ощутимой. А когда к моему носу прислонилось что-то твердое и холодное, я испытала самое настоящее блаженство, хотя сначала немного пощипало. — Подержишь лёд несколько минут — и можешь отправляться на следующий урок, — мягким голосом произнесла женщина и поднялась. — А мне нужно отлучиться по делам. — Спасибо Вам большое, — послышался голос моего спутника. — Да не за что, — ласково ответила медсестра. Дверь хлопнула. Нехотя открыв глаза, я обвела взглядом кабинет, придерживая на носу лёд. Обнаружила стоящего возле двери Эгмонда, чуть хмыкнула, заметив, как он на меня смотрит. — И чего пялишься? Парень вздохнул, подошёл к кушетке и сел рядом со мной, устремив на меня взор прекрасных зелёных глаз в обрамлении пушистых ресниц. — Ты всегда такая неудачница, или я просто в неподходящие моменты тебя видел? — спросил он с насмешкой. Мне почему-то показалось, что в его речи есть что-то схожее с речью Эйтена. Показалось. Просто показалось… — А какие, собственно говоря, причины называть меня неудачницей? — возмутилась я, недовольно зыркнув на собеседника. — Ну, во-первых, достаточно того происшествия в клубе — он же мог тебя изнасиловать; во-вторых, твои одноклассники так и норовят попасть в тебя мячом; в-третьих, тебе им же разбили нос. Этого хватит? Я фыркнула (вернее, попыталась — с распухшим носом это получилось не очень хорошо). Какое ему вообще ко мне дело? Почему так прицепился? Опекуном себя, небось, возомнил, ишь… У-у-у, как же меня это всё бесит. — Чуть не изнасиловали… — передразнила я его. — А почему тебя это волнует? Ты мне кто? Правильно, никто. И вообще, у тебя урок, так что проваливай. Я сложила руки на груди и гордо отвернулась, показывая, что разговор закончен. Эгмонд вздохнул и, видимо, всё-таки решив оставить меня в покое, поднялся и зашагал к двери. Напоследок обернулся, улыбнулся мне уголками губ и мягко произнёс: — Поправляйся. «…А то Эйтен с меня семь шкур спустит». Я чётко слышала эти его мысли. Надо же, как интересно получается… Он что, несёт перед ним ответственность за меня? И кем он вообще ему приходится? Друг? Брат? Хотелось бы знать. И я узнаю это, если будет нужным. Иначе и быть не может.