Monster Divine

Ночь. Мазутно-черная, топкая заводь, карикатурные своды обветшалых, бетонных коробок и забродившие радужки скарлатиново-бледных, длиннопалых фонарей. Стылая, безбрежная, заупокойная плацента атрофированного города. С редким перезвоном бутылочного стекла и голодным воем бродячих собак. Звучащая подобно отходной молитве, застрявшей где-то меж моей обмершей грудной клетью и пересохшим нёбом. Золотисто-нежным, сырным завитком на небе оплывает новорожденная луна. И так хочется, до одуряющей, мышечно-костной боли в грохочущих висках отвоевать саму себя у внезапно воцарившихся внутри холода, пустоты и безысходности. Силуэты мерно надвигающейся шпаны – массивные и колото-острые, словно бы прогорклыми треуголками вырезанные из цельного куска графитовой бумаги. Ощерившаяся, огульно-безумная и кровоохочая свора, ежесекундно кончающая от собственной безнаказанности. Которая, до поры до времени, и сама не знает, с какой стороны пирога им бы начать свое ритуальное пожиралово плоти. И, кажется, их наплывает все больше и больше. Тьма сгущается и течет меж пальцев взбитыми, печеночно-черными сливками. Хромированной сталью мерцают кастеты, охотничьи зазубренные ножи, строительная арматура. И где-то позади восставшей, оскаленной стаи, на отдаленной периферии моего мозга звучат бессвязные вопли спущенного с лестницы кабана. Хотелось бы, до осоловелого, межклеточного безумия прикинуться печальной ветошью или хотя бы внутренностями опорожненного мусорного бака… Нет, детка, ты определенно редкостная тупица, и никак не иначе… Ну вот какого черта лысого ты, ленища дубинистая, так и не удосужилась поменять несчастные ступичные подшипники и разобраться с долбанным кикстартером Шэдди?!! Верный Honda, да, пусть и подержанный, но все еще эффектный чернобокий жеребец-на-ходу вот уже пару недель кряду бесславно прозябает в мастерской старины Пого… Уже, возможно, и на веки вечные… А вот теперь равнодушный главарь с опущенной набок кокаиновой челюстью делает шаг вперед, подавая недвусмысленный знак своим заскучавшим падальщикам. Скрестив руки на груди, все еще незаметно прячу в отвороте косухи электрошокер. Безнадежно скорбно напеваю про себя мантру РАМ, тактично медитируя на все, что угодно и ныне подвластно моему поникшему, отчаявшемуся рассудку... карманный местечковый Апокалипсис был бы весьма кстати… Или, скажем, обвал вот этого краснопузого кирпичного здания… а может быть, тайм-аутом в моей бесславной гибели станет внезапная высадка разумных филантропов-инопланетян поблизости?… И, словно в детстве, так хочется сжать ладошки поплотнее и закрыть запекшимися кулачками глаза. Мама говорила когда–то, что таким образом любое ночное чудовище можно заставить исчезнуть. Что чудовище обязательно растает, серой пыльцой рассеется, в Лету безбрежную канет. Ибо ты бесславно сотрешь его с изнанки собственных век. С помощью часто-частого порхания ресниц и непоколебимой веры. Жаль, что мамы больше нет. А вместе с ней, как водится, нет и веры. Да и не те это чудовища. Не та ситуация, не тот детский опыт. Теперь лишь изредка порхают только мои вены. И остается только наблюдать – с полынно-горьким придыханием и невыразимой, наркотической легкостью в мышцах. За тем, как у лошадиной челюсти внезапно подсекаются ноги и он бесславно сползает куда-то вбок, точно пополам надломленная, оплывшая свеча… А вот пудовый канализационный люк под его армейскими ботинками внезапно оживает и с зубодробительным скрежетом несется куда-то в заповедные дали… летит феерично и прицельно, подобно НЛО-в-миниатюре, а затем неумолимо рикошетит, очевидно, приземлившись на чей-то не в меру расторопный череп… Нестройный, многоголосый вопль – что-то похожее на «КАБАБУ» положительно ранит уши, заставляя очнуться даже небольшую стайку задремавших ворон на соседнем столбе электропередач. Птицы красивыми чернильными росчерками взмывают вверх, вьются над головой нестройными штормовыми полукольцами, наполняя окрестности гневливым, хриплым гарканьем. И, подобно выбитой пробке из бутылки шампанского, вверх, из-под самой земли возносятся они – согбенные, приземистые, и словно бы законам притяжения не подвластные тени… Воздух вибрирует, сгущается, электризует. Кажется, его можно резать крупными ломтями и намазывать на хлеб вместо черной икры. А ведь ранее я думала, что такое только на киноэкранах транслируют. В огромных залах на специальных тематических показах, с обязательным транспарантом на входе, гласящим - «лучшие иностранные боевики в стиле кунг-фу». Потому что мои внезапные защитники, эти норовистые, изворотливые тени, странно-округлые и малорослые, подобные толкиеновым хоббитам явно знают толк в уличных потасовках. Движутся словно в безудержном, коронованном танце – ни одного лишнего движения, с сокрушительной силой и отточенной ловкостью опытных воинов. Ну а если быть более точной в эпитетах – они буквально перемалывают в фарш подвернувшуюся под руку банду, играючи расшвыривая противников направо и налево. И, кажется, даже умудряются подкалывать друг друга в процессе. Блики ртутного фонаря озаряют шероховатую, темную кожу одного из бойцов, внезапно порождая глупую и неуклюжую ассоциацию с тисненой дамской сумочкой… А ведь действительно любопытные ребята! Хм… в зеленых водолазных… или все же кожаных робах?... Таак, а на спинах у них что – неужели новая модель походного рюкзака?... Надо принять к сведению. Спортсмены, вестимо. Ага, держи карман шире. Спортсмены из канализации. Ну, а может быть, это такой новый олимпийский вид спорта? Отсюда и надлежащие костюмы из серии «водолазки грязи не боятся»… Правда, росточком-то не особо вышли… Хотя, пуркуа бы и не па?... Жокеи на скачках тоже все поголовно мелкие – что поделаешь, профессия обязывает. Вот только для оных борцы с преступностью слишком уж упитанные какие-то попались… А может быть, это гастролирующая труппа бродячих циркачей, которые, гонимые зубастыми и нетолерантными властями, не нашли для себя иного пристанища, окромя канализации?... Кто-то уже во всю хлебает колотый снег, занырнув в сугроб подрезанной рыбкой-неоном, кто-то ползает в придорожной грязной кашице, глухо поскуливая над расшибленными в кровь костяшками пальцев, кто-то банально пускается наутек, растеряв по пути останки собственной гоп-гордости и стальные кругляши препарированного кастета… Черт побери, вот это истинная dark city-феерия! Инстинкты бойкого фриланс-фотоохотника напропалую борются с дальновидным и таким осторожным по сути своей засранцем-мозгом… Так и подмывает извлечь из рюкзачка старину Кэна и хотя бы мельком запечатлеть царящее вокруг неистовое буйство битвы панорамной… Хотя… освещение сиротское, и в любом случае обещает желать лучшего. Слабенькие софиты медового полумесяца и пробитые ртутные фонари. Ну уж нет - больше времени промаюсь с настройками… Да и фотоаппарат с новехоньким ОПФ-объективом, чего доброго, запросто могут кокнуть и даже не извиниться… а ведь не ради этого ежики целый месяц усиленно вкалывали, как богами позабытые рабы на галерах, питаясь одними чертовыми яйцами!… Краем глаза улавливаю, как внезапно из заплывшей заводи за спиной выстреливает короткопалая, дрожащая пятерня. Грубые пальцы впиваются в горло и насильно заваливают назад, натягивая позвоночник дрожащей скрипичной струной. Ну вот, кажется, и венец бесславным мыслеобразам настал. Бинго, малышка. Опять восторженно раззявила хлеборезку и напрочь позабыла об осторожности! А вот чертов козлобород-таки оклемался, ешкин-кошкин! Нет, определенно жарить шокером нужно было не заголенный волосатый живот, а кое-что пониже… Он аритмично трясется, шумно выдыхает алкогольные пары на мою шею, вместе с едким ручейком вспененной слюны. Бабочка жмется к яремной венке все плотнее и жестче, кажется, пуская по лезвию крохотный кровосток пунцовых капель. Идеально холодная и послушная сталь. - Эй, вы, ублюдочные! Бросайте живо свои цацки, иначе эта сука огребет колумбийский галстук*!! А ведь ему страшно. До муторных, животных колик страшно. Оттого дрожит запущенная мне под глотку, исколотая почерневшими дорожками рука, и дыхание сбивчато-надрывно. Чувствую себя героиней гребанной, дешево-пафосной киноленты, когда, согласно прописному сценарию, один из лощеных Бэд Гаев угрожает жизни миленькой, но сказочно - глупенькой блонди пред лучезарными ликами Очень Хороших Парней… Опять же, по сценарию, (конечно же, при условии, что мы находимся в среднестатистическом хэппи-энд боевичке!), именно он и должен в финале огрести самых внушительных и записных люлей… Скорее всего, так оно и есть. Может быть, есть. Или было, возможно, и будет?... Ибо мне уже доподлинно фиолетово – потому что нечто грузное, наподобие военной подлодки-торпеды резко выталкивает меня вперед, и я расхристанным паяцем лечу вниз по надломленной, высокоскоростной траектории. Вперед головой, в пологий, заснеженный асфальт, за долю секунды до столкновения успев изучить едва ли не все винтажные оскомины-щербинки заплеванного бордюра… И так сложно понять – то ли медяковые, холодные искры сыплются из ощеренного, улыбчивого месяца, расколовшегося над моей головой полой леденцовой коробкой, то ли из самих наэлектризованных глаз… И мои несчастные, путеводные звезды в небе… Растекаются пролитым молоком, мешаются холотропной мозаикой, сбивчиво сияют, разбиваются, вновь проливаются… и улыбаются внезапно – зубами раскрошенными, перемолотыми, синюшно-багряными… * * * - Мдааа… Вот это повезло, так повезло… Выбрались наружу, сходили за пиццей! - Ребят, а вам не кажется, что мы мимоходом раздолбали ту самую телефонную будку, куда нам должны были привезти заказ? - А я вроде бы видел какого-то типа на мопеде в казенной кепке с логотипом пиццерии… Он покружился-покружился в соседнем проулке, испугался нашей заварухи да свалил… - Ничего не скажешь, мистер Гениальный Предводитель! А вот ты не мог просто взять и затормозить его, а? - Ну извините, немного занят был – вышибал все самое нехорошее из парочки местных головорезов! - Да забудьте вы хотя бы на мгновение о еде! Здесь девушка, на которую напали… Кажется, она без сознания, и возможно… - Нееет, Донни!!! Вот только не говори так, пожалуйста… Я сразу же начинаю чувствовать себя одним из героев сериала «Скорая помощь»!!! У меня вон даже мурашки по спине забегали! Давай на этот раз обойдемся без поспешных диагнозов, брателло! Вот я сейчас сам подойду и проверю… - Возьми палочку Дона и аккуратно в нее потыкай, Майки. - Твой юмор плосок и нерентабелен, равно как и твои мышцы, брат. - В чем дело, Майки? - Ух тыыы! В смысле… Нууу… Кажется, у нее голова пострадала. - В твоем полку прибыло, дружище. - Смешно Раф, у меня аж панцирь набок съехал от хохота! Мы должны что-то сделать, иначе она умрет прямо здесь, на тротуаре!!! - Хм… - И даже не думайте спорить! Лео, разве твой замечательный кодекс суперхорошего парня позволяет тебе бросить невинного человека в такой ситуации?! - Нет, Майки, не позволяет. Мы и не оставим ее здесь. Возьмем с собой и поможем чем сможем. - Учитель Сплинтер будет, мягко говоря, в шоке. - Доон, да он нам панцири поотшибает, если быть проще! Главный принцип воинов ниндзя – тотальное, полное и неоспоримое инкогнито!! Для особо тупых черепах я даже повторю – нам ни в коем случае нельзя высовываться, а уж тем более ставить под удар свое убежище!!! -Бла-бла-блааа, а Рафи испугался Сплинтера! Так и запишем в развернутом виде… для истории! - Кажется, я впервые за долгое время поддерживаю нашего весельчака… -Ладно, изверги, если хотите подставить свои панцири – то так тому и быть!! Попомните же вы еще мои слова… Ладно, что у нас тут… кровь, мдааа…А это что… ушки?!!! - Осторожнее, Раф... Ну ты только взгляни на нее... Белокурая... и оооох, такая хорошенькая! И еще очень похожа на фею! Вроде доброй волшебницы севера, Гленды… Неет, не то! Как там ее зовут, я же совсем недавно читал... Роза... Розабель... верде, Юхууу!!! Розабельверде! - Майки, неужели ты читаешь хоть что-то, помимо комиксов?!! - Так вот чья наглая, зеленая харя сперла у меня книгу Гофмана!!! Ну, олух мелкий, я тебе еще за это влуплю на досуге, учтиии!!! Хотя, знаешь... да, ты в чем-то прав... ей бы еще цветы в волосы вплести… белые и алые розы... - Раааф!!! А ты вообще читаешь?!! Еще и сказки... - А ну завалили панцири и быстро!!! Я ничего не говорил про вонючие розы! И более того, эту дурацкую макулатуру я нашел случайно, она плавала в канализации! - Мдаа, а теперь еще и грозишь за нее физической расправой... Мы это тоже запишем... - Ребят, давайте лучше поторопимся. Иначе украшать цветами нам ее придется воочию и очень скоро. На кладбище. - Сказано – сделано. Я сам потащу ее. И не пыхти уже над ухом, Майки! - Раф, только будь поосторожнее... И где же этот несчастный люк?... Смотри, чтобы голова феечки не ударилась о канализационные стоки. - И без желторотых справимся! А тебя, мелкий, здесь вообще быть не должно. Давай уже, дуй за пиццей! - Но почему я? - Потому что конопля! Или кому-то саями для ускорения наподдать? - Только посмей, Раффи, иначе я тайно навалю в твою пиццу мусорных отходов! Или чего похлеще, если приспичит. - Майки, мы все тут голодные, как стая горных троллей, так что айда уже за едой. - Вот же предатели. Единокровные. Эй там, поаккуратнее с феечкой… на поворотах! _____ * обычно прерогатива латиноамериканских мафиози. Во время «операции» на горле жертвы делается надрез, и через образовавшееся отверстие наружу вытаскивается язык, создавая подобие галстука.