Monster Divine

Воздух – дрожащее, хрупким светом напоенное марево. Воздух в волосах. Вкус ветра на губах. Ветер проказливо щекочет шею, играет вздыбленными светлыми прядками. Нежно путает и перебирает волосы бесплотными зефирными пальцами, распуская их за спиной подобно пламенеющей львиной гриве. В крошечных каплевидных наушниках истошно грохочет Slayer`овская «Raining blood». Нагретые бедра плотно стискивают кожаное седло отремонтированной Хонды. Пейзажи вокруг несутся размытыми пятнами, зыбкими прогалинами снега и света. Это весна. Земля натужно разбухает и пучится, словно мягкое, дрожжевое пузо червивого утопленника. Сочится бурыми солевыми ручьями и рыхлыми комьями чернозема. Проталинами окаменевшего дерьма и пластиковыми насыпями прошлогоднего мусора. Использованными шприцами с подсохшей кровавой прослойкой, мясными волокнами, облепленными белесой личиночной вязью. Осклизлыми початками гниющих овощей и прочей спрессованной мутью. Геометрия и физиология распада в одном флаконе. Всего лишь вес-на. Снег - прогорклыми, грязными рытвинами жира, намертво пришкваренными к забродившей плоти земной. Пахнет выхлопными газами, сопревшими за зиму листьями и животным копролитом. Еще немного - машинным маслом и клейким ароматом новорожденных почек. Воспаленной и нагноившейся раной, во рту оставляющей кисловатый привкус железа. Палитра мира вокруг уже не серая, скорее – бежево-бледная. Потекшая и рубцеватая. Проплешины снега – словно застывшие выделения на морщинистом стариковом теле. И солнце блещет надрывно и ярко, подобно горстке расплавленных медяков. Ложится жирными, промасленными мазками на отсыревший асфальт, лениво золотит пластиковые трупики бутылок и заплесневелые обрывки целлофана. Потрясающее сочетание гнили и света вокруг. И в голове словно бы журчат ручьи… Неужели весна?.. Покоробленная, пока еще призрачно-хрупкая, словно косточки народившегося птенца. Чувствую, как оживают за спиной подрезанные татуированные крылышки. Восстают медленно и словно бы нехотя, отслаиваясь от запотевшей кожуры лопаток чудовищно - гротескной карикатурой Гигера. Дожить до весны – всегда феерия. Лютая и окрыляющая. Скользишь окованными подошвами по скурвленному снегу – а кажется, будто бы летишь. Неспящий муравьиный город тает где-то далеко позади, иссеченный бизнес-центрами, скоростными магистралями и индустриальными мекками, словно слоеный куриный пирог. Мягко сжимаю сцепление Шэдди, понижая скорость до медитативных 50 миль в час, и невольно отдаюсь струйному потоку воспоминаний. Зачастую абсурдных и невероятных настолько, что прогулка с повинной в ближайшую психиатрическую лечебницу уже не кажется мне совсем уж бессмысленной… Скажем, на длительное медикаментозное лечение под неусыпным оком матерого главврача, слово «шизофрения» в устах которого звучит скорее как завуалированный комплимент, нежели печальный диагноз. А еще можно было бы взяться на досуге за написание какой-нибудь глючной, пространной диссертации на тему «Подземные мутанты и я – воображаемые друзья»… Вот только мои зеленокожие спасители, как показала некоторая практика, друзья отнюдь не воображаемые, а самые что ни на есть настоящие. С неунывающим лоботрясом и массовиком-затейником Майки найти общий язык оказалось проще пареной репы. Два оголтелых холерика-энтузиаста, запряженные в телегу одной общей идеи, нередко являли собой по-настоящему взрывоопасную и карательную смесь. (Чего стоило одно только празднование китайского нового года, когда мы решили запустить парочку покупных фейерверков прямо в канализации… Салют получился довольно красочным и эффектным, правда, совсем уж недолгим… Сам Майки отделался легкими ожогами и смачным фингалом под левым глазом – нервная система Рафаэля, и без того неустойчиво-шаткая, и на этот раз дала сбой. А вот ядовито-розовое кимоно учителя Сплинтера, скромно притулившееся на бельевой веревке, и вовсе пришлось выкинуть…) А еще у нас была одинаковая страсть к зарубежным ужастикам, веселым проказам и сомнительной кулинарии (в моем случае, правда – исключительно вегетарианской). Как-то на запланированный воскресный киносеанс я притащила с собой невзрачную коробочку с двд-дисками первой и второй «Пилы»… Посеревшая, слегка оконтуженная физиономия Майки, с выпученными глазенками как у известной анекдотичной белочки, была просто бесценна! Впрочем, остальные черепашки во время просмотра выглядели не лучше… Правда, после этого они на целый месяц запретили мне приносить с собой фильмы. И все последующие вечера мы коротали за унылыми вестернами, голливудской научной фантастикой и старенькими фильмами про боевые искусства. Преимущественно с азиатским тигром Брюсом Ли и бородатым «мистером покерфэйсом» Чаком Норрисом. До тех пор, пока мне, всеми правдами и неправдами, не удалось подбить неразлучную четверку на просмотр черно-белых «Семи самураев» Куросавы; черепашки восторженно присвистывали и ходили ходуном от радости, словно стайка неугомонных детишек после визита в Диснейленд, породнившись с доблестными кинематографическими героями настолько, насколько это было возможно. А я была торжественно восстановлена в правах на выбор очередного киношедевра минувших лет. Немногословный интроверт Дон, самый отстраненный и загадочный из братьев, казалось, жил в своем собственном, идеально обустроенном мирке, подозрительно похожим на стеклянную реторту. Однако и он заметно оживал и начинал чуть смущенно улыбаться, когда я заглядывала в его неприкосновенную terra incognita - специально оборудованную лабораторию передовых технологий. В отличие от того же Майки, мне было можно. Потому что я никогда не притрагивалась к будущим разработкам и не отпускала ехидных замечаний по поводу его очередного фантастического проекта. Донателло менялся на глазах, начинал сбивчиво рассказывать о своих новых изобретениях – я же просто внимала, живо навострив ушки, впитывая информацию каждой клеточкой мозга. Под его чуткими трехпалыми пальцами оживали самые неожиданные и странные вещи – собранные воедино из пригоршни непонятных деталек, закрученных проводков и компьютерных микросхем – ну чем не волшебство?.. Кудесник наиновейшего времени, не иначе. Или же добрый доктор Франкенштейн, творец непостижимых, неорганических форм. Благородный старшина Лео, наряду с учителем Сплинтером, служил для меня некой духовной отдушиной. Особенно холодные, вьюжные вечера мы любили коротать за чашкой молочного оолонга и долгими, интересными беседами на тему дзэн-буддизма, восточной философии в целом и медитативных практик Ошо (в такие теплые, домашние моменты несостоявшийся искусствовед-историк во мне сыто мурчал от удовольствия). А вот с Рафом наши отношения складывались не всегда линейно, скорее эмоционально – бурно, подобно графической диаграмме. На первых порах черепашка в алом относился ко мне с изрядной долей сарказма и подозрительности, руководствуясь древнейшим правилом межвидовых (и не только) связей – «никогда не жди от дев добра». А затем, по-видимому, благополучно махнул на эти самые связи рукой и перестал заползать в бутылку по каждому удобному случаю словесных перепалок. Вместо лишних слов мы предпочитали гонять на байках по ночам, то и дело распугивая ревущими шинами немногочисленные стайки бомжей, славно похрапывающих в обнимку с мусорными баками. Иногда вместе – оседлав на пару его чудесный зверомотоцикл; иногда – врозь. Это уже по настроению. А вот учитель Сплинтер, с горем пополам, как-то даже попробовал начать мое обучение древнему искусству ниндзюцу… Но и он довольно скоро понял, что в боевой динамике от меня ничего хорошего не жди. Проснувшийся по зиме медведь-шатун и то более покладист и обучаем, в отличие от некоторых нетерпеливых недоблондинок… Ну, если конечно, ситуация не совсем экстремальная. А вот медитировать на пару с ним было одно сплошное удовольствие. Плотная, искристая аура Сплинтера напоминала мне цветущий радужный кокон, от малейшего соприкосновения с которым по всему телу разливается тепло и мертвенный покой. И ты доподлинно осязаешь солнце, как и внутри себя, так и снаружи. Как-то после очередной, бесплодной попытки овладеть особенно изощренным и красивым приемом, мохнатая мордашка учителя мягко улыбнулась и заговорщицки подмигнула мне. - Не переживай, дитя. Физическая сила и ловкость далеко не всегда определяют истинного воина. Но ты настоящий боец, Кэтрин. Как и мои сыновья. Просто… несколько иной. - Воин, как же… Елкин-палкин, скорее уж криворукий, нелепый мешок с де… Простите, учитель, но я люблю смотреть правде в глаза. И до сих пор поражаюсь, как пару лет назад смогла сдать экзамен по технике на шестой кю… Еще в школе я была исключительным тормозом: плохо запоминала последовательность движений в базовых ката, плохо чувствовала собственное тело… И это всегда являлось сущей пыткой – зеркалить неуловимые связки ударов и блоков. Вот черт! А ведь так хотелось… - Довериться инстинктам и плыть над общей волной? - Именно! Хотя совсем уж ничтожеством я тоже не была. Одно дело – тренировочная база движений… Все эти стойки хэйко-дати, летящие удары урокен, маваси дзедан, сайфа… А вот спарринг с лапами или кумитэ – это другое. Особенно, когда нужно было уложить на лопатки не слишком-то приятную образину… - Понимаю. У тебя особая техника, Кэтрин. Своя. И она действительно вне обычных правил. - Техника, да… Но всегда ли она обозначает навыки в боевом искусстве? - Верно. Не всегда. - А вот мне кажется, учитель, что вы просто щадите мое самолюбие… - Нет, дитя. И сила твоя отнюдь не в кулаках – она, скажем так, не имеет физической природы. Сила странная и неуловимая. Ты сияешь, подобно одинокому факелу на руинах древнего храма… но одновременно и погружаешься во тьму. Ты умеешь переплавлять внешнюю ки* во внутреннюю – и, благодаря этому, считывать энергетику других людей. - Вот как. Звучит довольно драматично… Значит ли это, что моя сила - это моя интуиция? - Интуиция. Предчувствие. Видение. Слов так много и одновременно слишком мало. Но помни, что все они нередко – просто морок. Морок… Спасибо вам за дивные слова, учитель. Да вся моя жизнь – один сплошной морок. Нелепый, гротескный и беспощадный. И вот уже угловатые контуры позаброшенного военного училища вырисовываются на горизонте, похожие на костяное подребье индустриального Некрополиса. Скошенные столбы электропередач, облупленные, червячно-бледные линейки бараков с выбитыми стеклами, огромные проржавелые катушки-бобины и полугармошкой смятые жд-вагончики. Гремучая постапокалиптика детектед. Оставляю байк под сенью иссохших кустов и уже на ходу распаковываю фоторужье. Что ж, сначала запустевшая панорама, а потом уже инфернальные внутренности. Пухлый рюкзачок гулко зудит, разрываясь истошными электронными сигналами. Ну вот, помяни любимых чертенят всуе… Мелодию, что ли, Дона попросить поменять?... - Привет, Кэти! Как делишки? Ждем тебя сегодня вечером, как обычно! Да-да-да, у нас запланирован новенький римейк Кинг-Конга! А еще Раф откопал какой-то странный двд – «Карты, деньги, два ствола»… Понятия не имею, что это, но он говорит, что тебе должно понравиться!) - Простите друзья, но сегодня я пас. Плановая съемка объекта на окраине города. Ребята из Suicidal Dreamers хотят устроить тут полноценный фотосет для нового альбома. Хочу пока что приноровиться здесь, на местности. Отщелкаю разоренные пейзажи в кроветворных миражах заката… - Но Кэтрин! Ты разбиваешь Майки сердце! :( - Хорошо, что не черепной коробок… - Раф мне тут активно жестикулирует и говорит, что установил новый моторчик на свой мотоцикл… и уже выдирает рацию вместе с рука… АААУЧ!!! Ээй, брателло, а можно было чуть помягче?!!! Я тебе давно уже не груша для отработки тумаков!! Передатчик шкварчит, непотребно жужжит и разрывается зычным многоголосьем. - Вали уже кулинарить спагетти, мелкий!.. - Нееет, но я же... грааах... - Эээй, Кэтрин!! Ну и какого панциря ты отмазываешься?? Машина теперь - зверь! С новым движком Дон потрудился на славу, теперь он уж точно не чета твоей японской допотопной хне! Неужели ты пропустишь самый первый ночной заезд?!! - Мда, Рафаэль, а ты знаешь, чем меня подкупить! На киносеанс я в любом случае не успею… Но постараюсь вернуться в город как можно раньше. Кстати, насчет фотосета… Если музыкантов устроит точка и они дадут зеленый свет - гарантирую небольшой сабантуйчик с кучей пицц и итальянским феттучини! Ну как, идет? - Еще спрашиваешь! За нами уж точно не заржавеет! - Ну вот и ударили по лапам! Ладно, байкеро-кун, до связи! Щелкаю забавной рацией с черепаховой спинкой, похожей на дамское карманное зеркальце. Заброшенное, безмолвное сооружение манит к себе, подобно искусной дудочке гамельнского крысолова. Полуразрушенные, в безвременье прозябающие здания для меня - самые живые. Осторожно ступаю вовнутрь, то и дело прижимаясь теплыми ладонями к шершавым, согбенным стенам, крытым облупленным кружевом венозных трещин. Белесые мембраны и губчатые перепайки. Сцементированные четки хрящей и забетонированная печень. Изодранный, древесный слой эпидермиса. Крошечные сосуды – витая каркасная проволока. Многоуровневые этажи с грузовыми лифтами, массивными рубильниками и тайными подвальными тропками. Ощерившиеся турбины, громоздкие лопасти, запечатанные зернистыми решетками. Некоторые коридоры и вовсе обиты листовым железом. Кое-где по каменистому полу тянутся черно-бурые огарки монорельс. Боюсь, не только черт здесь ногу сломит. Граффити тоже в изобилии – кровь, морок, чернуха и кислота. «Вечность пахнет нефтью» - потеками липкими, бордовыми, вдоль несущей стены. Веселый пакетик «Крэйзи Милк» пучит нарисованные щечки и истошно блюет зеленым, а из черепной глазницы бледного Йорика распускается ломкий, будто бы пеплом присыпанный серый цветок. Сюр, декаданс и очеловеченная механика. Роскошная, кибер-индустриальная Готландия. Suicidal Dreamers воистину оценят. Когда-то здесь находился по-настоящему засекреченный военный объект, на каждый периметр стянутый колючей проволокой и тщательно охраняемый бойцовыми собаками. Слухи о специально оборудованных подземных бункерах, «касте неприкасаемых» и таинственных нейро-исследованиях в области генной инженерии множились, словно на дрожжах. Однако приток финансирования довольно быстро иссяк, программу свернули, и все наработанные исследования бесславно канули в Лету. Теперь же это просто культовое место, овеянное целым сонмом городских легенд. Поднимаюсь на третий этаж по расхлябанной металлической лестнице. Битая радуга стекла под ногами, на карнизах, в оконных проемах – чахоточная сорняковая поросль. По углам – вяленые комья бомжацкого тряпья, пробитые, закопченные колбы и парочка одноногих, облезлых парт. Очевидно, бывший класс химии. И мне здесь чертовски нравится! Тончайший алый луч заходящего солнца режется сквозь заплеванные огрызки оконного стекла – траурно и красиво, захватывая обомлевший дух по самые ребра. Привычно навожу объектив и щелкаю затвором… Солнце ползет по небу окровавленным, набухшим яйцом. Разливается кислотной, лучезарной патокой и отчаянно цепляется за стальные каркасы полумертвого города – не здесь, но где-то там, вдали… Обгоревшая рама под пальцами трещит и шатается, словно бы грозясь вывалиться прогнившими ошметками наружу. Плевать. Вытаскиваю редкие сколки, осторожно обустраиваюсь в обугленном провале и свешиваю пятки вниз. Ослепительное солнце прогорает на горизонте, купаясь в сказочной, окровавленной карамели. Мрак сгущается едва ли заметно и преданно ластится ко мне, словно приблудная черная кошка. Лижет прохладным, ленточным язычком запястья и обнаженную шею. Наверное, это идеальная картина моего собственного, обособленного мира. По крайней мере, могла бы ей быть… если бы не знакомое гудение мотоциклетных шин где-то поблизости. Хм… а вот это действительно странно. Петляющая ухабами, полуаварийная трасса R-13 никогда не пользовалась особой популярностью у автолюбителей. К тому же, спустя десяток миль она и вовсе упирается в бескрайнюю свалку – чумное, цельнометаллическое кладбище расквашенных машин всех размеров и мастей. И какого дьявола творится здесь и сейчас? Неужели организованный байк-слет?.. Ну вот, а я, как всегда, ни черта не в курсе! Навожу объектив на раскисшую дорогу и максимально увеличиваю зум. Они выруливают практически супротив моей заброшки – с десяток холеных мотоциклов, урчащие остывающими моторами словно сытые морские котики. Вслед за ними – парочка роскошных, обтекаемо-черных иномарок с тонированными стеклами. Моя тревожно стиснутая челюсть едва ли не опадает на разболтанную оконную раму. И я, на всякий случай, уползаю обратно в помещение, под защиту прохладных теней. Говорят, что хрюша всегда и везде себе лужу найдет. Не знаю, как насчет грязи… Но вот я, кажется, влипла по самую маковку. Потому что этих напыщенных недобайкеров в городе не знает разве что слепоглухонемой. Эра печально известных итало-американских «пяти семейств»**, некогда управлявших городом железной рукой, давно уже почила в бозе, уступив свою нишу гораздо более агрессивному и беспринципному молодняку. Вот уже более пяти лет как эти древние мафиозные кланы отправлены на свалку небытия. И теперь не более чем пустой, бесплотный звук с привкусом европейской экзотики. Городская мифология и пронырливая байка для непосвященных. Остались только они, Пурпурные Драконы. Некоронованные правители и полноправные хозяева улиц. Безумный ночной народец, крашенный, татуированный и испирсингованный в решето. Шальная свора головорезов, вооруженная до зубов и кончиков ногтей, в сравнении с которыми даже банда гонконгских триад может показаться всего лишь стайкой неугомонных детишек с водяными пистолетиками. Под их неусыпным оком находилась вся преступная деятельность города. Рэкет, проституция, мировой наркотрафик, азартные игры, разбойные нападения, торговля оружием. Вблизи я видела этих безбашенных отморозков лишь единожды, из подсобки, да и то краешком глаза… когда они внезапно нагрянули к Леди в «Плеть» за своей долей. И вот, теперь картина будто бы маслом писаная. Получите, распишитесь и отфотографируйте. Вот только с крохотной помарочкой - посмертно. Екарная ж сила!.. Ну что они, в самом деле, китайский ресторан для дислокации не могли найти?!!... Просто невероятно – аж до легкого тремора над правым веком. Под моими ногами, всего лишь несколькими этажами ниже, творится то ли стрелка, то ли самая настоящая бандитская сходка… И здесь же я, в тени какой-то хреновой, грузной развалины, нервно клацаю зубами, да еще и с чертовым фотоаппаратом наперевес… Тем временем из солидных автомашин наружу тоже высыпают люди – гладкие и поджарые силуэты в черном. Неприметные, ловкие тени, создающие почти комический контраст ярким, припанкованным Драконам. Мой мозг работает в режиме портативного компьютера, ошалело идентифицируя вновь прибывших. Подобно промышленной мясорубке, раз за разом пропускает через себя облупленную мозайку недавних воспоминаний… О боги, а что если… Малькольм «Снуки» Блисс, один давний приятель, а по совместительству - оператор местного телеканала новостей утверждал, что наряду с Драконами в городе бесчинствует еще одна организация. Гораздо более влиятельная, жестокая и законспирированная. Старина Мальк, съевший не одну собаку на журналистских расследованиях, называл их «кланом Фут» - общиной потомственных и хладнокровных убийц из Японии. И уже около полугода тщетно силился нарыть по ним эксклюзивный материал. В своей патологической охоте за сенсациями горе-репортер копал неистово и увлеченно, иногда - подо всех и сразу. Сотрясения мозга, переломанные кости, нападения в темных проулках и даже огнестрельные ранения – казалось, ничто не способно остановить его на пути к достижению собственных целей. «С пулей в голове» - говорят о таких, как Малькольм. В последний раз я видела его недели две назад, на дэтстовом концерте «Antropophagus». Раскрасневшегося, перевозбужденного, и крепко одержимого теорией правительственного заговора. Его глаза блестели как акулий жир, а стопки коньяка исчезали одна за другой, бесследно проваливаясь в прокуренную глотку. Он снова говорил про клан «Фут» - путано и долго, на этот раз величая его третьей и единственной властью в городе. А еще – чьей-то идеально натренированной, персональной армией. С булькающей пеной в уголках запекшихся губ Снуки уверял, что все ниточки ведут на самый-самый верх… И что буквально на днях у него появится бесценный источник информации. Это было две недели назад. Гребанные две недели… И теперь, глядя на этих мутных особей в черном, я чувствую, как по моей спине хороводит целый табун леденящих мурашек. И саднящие виски кроются крупными градинами пота. Нет, так не пойдет. Спокойствие, только спокойствие. Давай уже, возьми себя в руки, интуит хренов. Просто дыши – глубже, инертнее, ровнее… Ну вот откуда внезапным мафиози знать, что ты чалишься буквально над их головами? Правильно. Ты по природе своей слишком эмоциональна и мнительна, дорогая Кэти. Just relax and take it easy. Перевожу дух и неосознанно упираюсь ладонями в оконный проем. И, конечно же, слишком поздно улавливаю краешком уха предсмертный всхрип дерева. Гребанная, полувыпотрошенная рама внезапно оживает под пальцами. Проседает, подобно шмату проколотого теста и в мгновение ока вываливается вниз, бухнувшись оземь скрипучим, погребальным набатом растолченного стекла… ... Млять, вот теперь, мы, кажется, и приплыли… Утлым, прогнившим суденышком к берегу самого Харона… _________________ * то же самое, что и китайская «ци» - дыхание, энергия, жизненная сила. ** отсылка к реально существующим в Нью-Йорке мафиозным кланам – Гамбино, Боннано, Луккезе, Дженовезе и Коломбо.