Сладкое падение

      Съемочный день походил без инцидентов, пока не начали снимать нашу с Джаредом сцену. Он не мог собраться, постоянно забывал слова, и все его прикосновения и действия в отношении меня были настолько неестественными, что режиссер начал выходить из себя. — Лето, что с тобой сегодня такое, ты что заболел? Ты должен подойти к нему, взять за плечо, потом твоя реплика, потом отдаешь кольцо, затем реплика про царя солнца, потом он тебя обнимает, крупный план и только после этого ты выходишь из кадра. Что сложного? Почему ты не можешь его обнять? Ты что, его боишься? Мальчики, ведь мы уже снимали вас, в чем дело? Джаред соберись. Еще раз! Поехали!       Но сколькими дублями мы не пытались все исправить — ничего не выходило. День был провален. Он не мог нормально ко мне прикоснуться. Его объятия были либо очень короткими, либо он забывал реплику, либо выходил из кадра раньше времени. В итоге — режиссер решил перенести съемки этой сцены на потом. — Выясните между собой отношения, а потом уже приходите сниматься, если все будет так продолжаться, ничего не выйдет. Слышишь, Фаррелл, разберитесь сами, чтоб мне или психологам не пришлось вмешиваться в ваш конфликт.       Я с повинной головой ушел с площадки. — Джей, ты не хочешь поговорить? — спросил я, заходя в его гримерку.       Он уже снял костюм и стоял в одних лишь восточных шароварах. — О чем? — ответил он, глядя в зеркало. — О том, что произошло вчера. — А что произошло? Ты просто трахнул меня, когда я был почти без сознания, вот и все. — Так вот, как ты считаешь? — Да, именно так! — он полностью развернулся в мою сторону. Его глаза были все еще подведены варварской персидской подводкой, что даже сейчас возбуждало меня. Боже, Джаред, что же ты делаешь со мной? — Вчера я не заметил, чтобы ты сопротивлялся? — Да я даже не понимал, что все это происходит по-настоящему. — Ну извините, что совратил невинного мальчика! — Заткнись! Я не хотел этого! — Да? Только вчера, кончая подо мной, ты, по-моему, считал иначе!       Он растерянно опустил глаза в пол, ища слова. Я же уже винил себя за грубость. — Ты сам довел до этого, Джей. Скажешь, ты никогда не флиртовал со мной?! Как мне надо было расценивать твое поведение? — Так это я вынудил тебя подстроить мне эту западню? — Я ничего такого не планировал. Мы вместе приняли решения пойти туда. А потом ты так смотрел на меня… Я решил, что все взаимно, я захотел тебя… — И что мне теперь с этим делать? Я доверял тебе, я даже начал думать, что мы можем быть друзьями, а ты просто воспользовался мной. — Мне жаль, что ты все так воспринимаешь, но я тебе не друг, точнее я хочу быть больше, чем просто другом, понимаешь? — Это я уже понял, но извини, ни чем не могу помочь. Тебе лучше уйти.       В этот день он не пришел ночевать. Утром на площадке его тоже не оказалось. Сказали, что он отпросился. Я беспокоился, но не решался ему позвонить, но под вечер все-таки оставил голосовое сообщение на его мобильник: — Джей, приезжай сегодня в гостиницу, я волнуюсь. Если хочешь, я съеду, буду жить в трейлере на площадке, только вернись. Я беспокоюсь за тебя.       Но когда я ложился спать, его все еще не было. Ночь была жаркая и в комнате стало душно. Я включил кондиционер и заснул.       Проснулся я оттого, что почувствовал чье-то присутствие в постели. Открыв глаза, я увидел, что Джей лежит на другой половине кровати, по-детски подложив ладошки под щеку. Он смотрел, как я сплю. Увидев, что я открыл глаза, он хотел быстро встать, но его движения нельзя было назвать быстрыми, скорее это были движения очень уставшего или пьяного человека. Я схватил его за руку. — Стой.       Он умоляюще посмотрел на меня. — Что ты делаешь? — я сильнее сжал его руку, не давая ему уйти. — Отпусти… — Где ты был? — спросил я, игнорируя его неуверенное сопротивление. — Я думал о том, что произошло и я не знаю, что с этим делать.       Я чувствовал запах алкоголя, теперь я точно понял, что он пьян. — Джей… Ну что ты как ребенок, бегаешь от меня? Только попроси, я уйду, я все понимаю… Прости если навредил тебе… Но все было искренне… Я бы не стал… — Вчера в гримерке ты сказал правду? — Все до последнего слова. Я не хотел ничего плохого. Мне очень ж… — Только не говори, что тебе жаль, я этого не вынесу. — Джей… — Мне не хватает тебя. — Иди ко мне, — я раскрыл одеяло. Он забрался в постель, не снимая обуви. Он был расстроен и весь дрожал, казалось, он не был властен даже над своими мыслями, что уж говорить о действиях. — Я… — Давай просто полежим вот так вместе. Ничего не говори — я все знаю.       В ответ он положил голову мне на грудь и закрыл глаза. Я крепко прижал его в надежде, что когда его душа успокоится, он снова сможет мне доверять.       Приподнявшись, он посмотрел мне в глаза, но вместо того, чтобы что-то сказать, поцеловал. — Не отпускай меня, Колин. Пожалуйста, не дай мне уйти.       Он целовал меня сильнее и сильнее, руки заскользили вниз по моему животу, наталкиваясь на член, неуверенно касаясь его. Я чувствовал, что он сомневается, но больше не в силах безответно терпеть его прикосновения, я обнял его, переворачивая на спину. Затем его футболка вслед за джинсами отправилась на пол.       Он подставлял под мои губы лицо, шею, изгибался подо мной, но я боялся приступать к решительным действиям, я ждал, когда он сам попросит, нельзя было снова наломать дров. — Если ты не захочешь — ничего не будет, мы можем сейчас все это прекратить, — шептал я, как в бреду, кусая мочку его уха, сам не веря собственным словам. — Я не знаю, Кол… я ничего не знаю…       Я начал спускаться вниз, целуя его живот, все ниже и ниже, пока мой язык не облизал основание его члена. Я не мог поверить, что могу так сильно хотеть парня и был готов пойти на все, лишь бы добиться его желания быть со мной. В голове все перевернулось вверх дном. Принципы, которыми я руководствовался всю жизнь, сейчас вступали в явные противоречия с тем, как я целовал кожу на внутренней поверхности его бедер, как щекой чувствовал горячий член и с тем, что мне безумно нравились эти ощущения. Нравилось то, что я делал с ним, нравилось заставлять его плавиться в моих руках. Я хотел, чтобы он сам попросил меня, хотел убить в нем все сомнения, но он молчал, если всхлипы и стоны, срывавшиеся с его губ, можно назвать молчанием.       Раздвинув его острые колени, я лег сверху, прикосновениями давая понять, чего хочу и, казалось, он тоже был в нетерпении. — Только скажи и я остановлюсь. Единственное «нет» и все закончится, я не хочу больше причинять тебе боль. — Нет…       Я замер, оглушенный его отказом. В полной растерянности сев между его раздвинутых ног, я пытался понять, что же с нами не так. Приподнявшись на локтях, он удивленно смотрел на меня — Нет, не останавливайся, я хочу тебя, — он взял меня за руку и потянул обратно. Я же, как завороженный повиновался его желанию, с облегчением выдыхая его имя.       Сейчас, в полумраке нашей комнаты, я будто впервые увидел его. Он обжигал своей красотой: большие синие глаза, манящие бездонной глубиной, тонкие черты, высокие скулы, нежная линия тонких губ — я погладил их пальцами, на прикосновение они ответили поцелуем. Такой нежный, такой хрупкий в моих объятиях, мой нерешительный любовник.       Его ресницы вздрагивали с каждым толчком. Осознание порочности происходящего заводило сильнее. Ощущение мужского твердого члена, упирающегося в живот, будоражило самые темные уголки моей души. Я сжал его маленькие ягодицы и вошел еще глубже; он застонал, прикусывая губы. Я чувствовал солоноватый вкус крови, целуя их. Поглощенный ощущениями от качественно нового секса, я слышал, как он пытается сдерживать стоны, уткнувшись лицом в мое плечо. Я горел вместе с ним, это было похоже на самосожжение — уже тогда я должен был понять, что никакого пути назад не существует.       Он звал меня из глубин своего сознания. Все мышцы его тела напряглись, мой член, будто попал в тиски. От ощущения горячей пульсирующей тесноты перехватывало дыхание. Я кончил в него и обессиленный еще какое-то время лежал сверху, целуя его лицо, наслаждаясь запахом его кожи. Тяжело дыша, кончиками пальцев он гладил мою спину, отчего по коже бегали мурашки. Тогда я поймал наш первый момент счастья.       Я откинулся рядом на подушку, он же смотрел в потолок, задумчиво накручивая на палец прядь волос. — Было больно? — мне нужно было задать этот вопрос, я боялся положительного ответа. — Нет, ты был терпеливым, спасибо. — Я не хочу, чтоб тебе было плохо со мной. — Мне плохо без тебя. — он повернулся и посмотрел на меня одним из тех своих особенных взглядов, которые говорят о его уязвимости перед тобой. — Я боюсь в тебя влюбиться, это же не закончится для нас ничем хорошим, правда?       Хотя уже тогда я был влюблен в его глаза, в нежный запах кожи, в хрупкость его тела, в тонкие запястья, в его, наполненную такой редкой теплотой, улыбку и даже в переменчивость его настроения — я все-таки не знал, что ответить. Живя сегодняшним днем, в котором главной ценностью была моя свобода, я ничего не планировал на перспективу, тем более не планировал влюбляться в парня, пусть даже самого необыкновенного из всех, кого я встречал. Мне было хорошо с ним здесь и сейчас, и не хотелось портить атмосферу разговорами о призрачном будущем. — Давай не будем забегать так далеко, кто знает, что будет потом, но я точно знаю, что ты дорог мне.       Он заснул в моих объятиях. Осознание того, что он принял меня, грело душу. Теперь нужно было постараться не разрушить этот, почти идеальный хрупкий мир. Наш мир.