Where's your heart?

       Ииии…. Кажется, я снова вырубился. Такое бывает, когда ты висишь на волоске от смерти. Не думайте, я не хотел себя убивать (наглая ложь), я просто жаждал сна, а никто не сказал, что лучше не принимать больше одной таблетки снотворного. Почему в голове столько мыслей? Слишком громко жужжат. Замолчите!       Все затихает. Я прилагаю огромное усилие, чтобы открыть глаза и вижу их. Сейчас вы наверное ждете описание моей рыдающей матери и убитого усталостью отца, вьющихся вокруг медицинских сестер, но нет, я вижу расширенные зрачки на фоне оливковой радужки, вижу огненные пряди.        — Я умер? — с полутоном надежды в голосе произношу я. Эхом слышу заливной смех.       — Шутишь? Тут не умирают, только не в мою смену.       Какой приятный голос… Словно горячая карамель.       — Скажи еще что-нибудь?       Боже! Ты сбрендил, Айеро? — снова смех. — Видите, он точно пришел в себя, — произносит мой ночной кошмар, и я слышу, как он удаляется. Шаги затихают, ко мне нежно прикасается теплая рука моей матери.       — Ты напугал нас, милый. Очень напугал. Ведь все было в порядке, что произошло?..       Слеза капает на кожу, слышу, как аппараты начинают пищать быстрее, видимо мой пульс стал чаще.       — Пойдемте, ему нужно отдохнуть, — говорит сестра и уводит родителей из палаты.       — Прости… — успеваю прошептать я, прежде, чем дверь захлопнется вновь. Сознание теряет себя.       Спорим, вы заинтригованы? Расслабьтесь, мне почудилось. Такое бывает, когда ты на волосок от смерти. Я, кажется стал слишком часто это говорить. Но есть и хорошие новости. Я теперь не в интенсивной терапии. Я в обычной палате, лежу, разглядываю потолок, ем, что дают, смотрю на опадающие бледные, как я, листья через окна без ручек из небьющегося стекла. Не жизнь, сказка. После того, как я очнулся, окончательно и бесповоротно, пришлось столкнуться лицом к лицу с реальностью. Я в больнице для психически нездоровых людей, в госпитале для потерявших надежду, в приюте для величайших умов человечества. Мне предстоял курс под названием «жить здорово» или «дорога к радуге», точно не помню, как по мне, и то и другое полный абсурд. Но я прекрасно справился с поставленной задачей. Шаги были простыми, что-то из серии улыбнуться, открыться, излечиться. Я теперь счастлив, так говорят врачи. Еще бы, месяц на легальных наркотиках и беседах с мозгоправами, тут даже грустная старушка с социальной рекламы станет более улыбчивой. Жаль Оливеру не помогло. Прошло ровно пять недель, три дня, семь часов и двадцать четыре минуты с начала моей реабилитации. Я полностью обновлен и готов двигаться дальше на встречу новой, яркой жизни. Теперь никаких мыслей о суициде, только красочный мир и мысли, изложенные на бумаге.       Я звучу странно, да? Прошу прощения, я просто под кайфом.       Хотите открою тайну? Нихрена мне не лучше. Ну, я как бы не хочу больше глотать таблетки и травить мое новое сердце токсинами, но меня нельзя назвать нормальным. Происходят странные вещи. Около недели назад я стал ходить во сне. Мой лунатизм раскрыл новоприобретенный талант, видно душа Оли стремится создать лучшую версию меня. Я начал рисовать. Никогда не умел этого делать, карандаш буквально рассыпался у меня в руках, а теперь я настоящий художник. Ночами мой лучший друг — лист бумаги. А на картинах он. Призрак, живущий в бьющемся сердце. Огневласый демон любви. Я тут навел кое-какие справки. Звучит громко, на самом деле просто поспрашивал знакомых. Оказывается, донор моей жизни был влюблен в парня по имени Джерард. Местный наркодилер запал ему в душу так глубоко, что мой лучший друг не смог больше жить. Он просто сгорел до тла в пламени неразделенной любви. Но теперь она сжигает меня, а дорога к радуге не оставляет мне выбора. Мне нельзя умереть, так что придется придумать что-то, например, убить мерзавца, искалечившего моего самого близкого человека. Прошло больше месяца. Я выхожу на свободу, и у меня есть миссия — найти Джерарда Уэя и объяснить ему кое-что очень важное, то, что он не усвоил за свою жизнь — с сердцем не играют.

***

      Пока я иду по пустой улице в два часа ночи на встречу с судьбой, в моей голове не утихает пчелиный рой. Расскажите, как можно так плохо знать человека, с которым ты общаешься с рождения? Я не знаю, как мог не заметить столько деталей, ведь я всегда любил заглянуть вглубь. Но может это наоборот плавало снаружи? Не знаю, но я идиот, раз не увидел, что Оливер — наркоман с суицидальными наклонностями, который влюблен в своего дилера.       Поворачиваю налево, к подъездной дорожке небольшого дома. Стою на крыльце. Все как в замедленной съемке. Кадр за кадром наблюдаю, как рука выстукивает по деревянной двери секретный ритм. Чужое сердце колотится в бешеном ритме. Откуда я знаю код? Откуда я знаю, где он живет? Я снова хожу во сне? Бог мой… Что я творю? Открывается дверь! Беги! Но ноги отказываются двигаться. Сознание проснулось, но тело еще спит. Я вижу глаза, волосы, курносый нос, тонкие губы, дуло пистолета.       — Ты кто такой?! Убирайся, буду стрелять!       Дыхание сбивается, но я не шевелюсь. Его рука берет меня за шею и прижимает к стене, я смотрю в любимые, полные злости глаза.       — Джерард, — хрипит сердце, — я от Оливера…       В глазах начинает темнеть, но рука тут же разжимается, и я падаю на пол, а за нами закрывается дверь. Что же я натворил?..