Паутина Белого Паука. Источник.

Центральная Община вампиров Агарта насчитывала девять подземных этажей. Первые четыре этажа – жилые; это квартиры, столовая зала, библиотека, спортзал. Пятый этаж официально занимал князь. Здесь же располагался прекрасный подземный Сад. Шестой и седьмой этажи – склады и служебные помещения. Что касалось оставшихся, о них старались лишний раз не упоминать. Потому как восьмой и девятый этажи считались вотчиной Палача. Тюрьма и Зал Боли – вот, что находилось на них, и никто из живых или мертвых, будучи в здравом уме, не совался туда без серьезной, очень серьезной причины. У Измаила такой не было. Как не было ее и у Вероники Блан. Вероника просто пришла в гости к своему другу, Измаил просто пришел выпустить пар. Этот час был назначен для наказания Ноя. Зал Боли вовсе не был одним большим помещением, напротив, рабочее место Палача состояло из множества пронумерованных комнат и медицинских палат – в первых гостей пытали, во вторых лечили. Один из помощников Палача встретил князя и его спутницу и препроводил в комнату номер четыре. Некогда белый, а ныне цвета слоновой кости кафель покрывал стены и пол, в некоторых местах плитка чередовалась с листами нержавеющей стали. На листах располагались кандалы и кожаные ремни. К одному из таких Палач как раз приковывал Ноя. Седовласый мастер пыточных дел с профессиональной сноровкой закручивал болты на широких наручах кандалов, мурлыкая под нос финальную песенку из диснеевского мультфильма. В стороне от них тряслась от едва сдерживаемого ужаса Илона. Ее, как мог, успокаивал прапрадед в энном поколении. При появлении Измаила Гунар прервался на полуслове и немедленно поклонился. Илона последовала его примеру с небольшой заминкой, чтобы в следующую минуту броситься повелителю в ноги: - Князь, умоляю, простите! Я была не в себе! Этот голод – он сводил меня с ума. Я бы не посмела напасть на Источник, вы же знаете! - Шш, дорогая, не стоит, - галантно предложил ей руку Измаил под напряженное молчание Ноя и обеспокоенный взгляд Гунара. – Все мы проходили через это. Я понимаю. Обрадованная Илона приняла его руку и поднялась с колен в легком смущении, не переставая бормотать слова благодарности. По своей наивности она думала, что теперь Ноя отпустят, но Палач, обменявшийся в это время парой фраз с Вероникой, закончил с браслетами и подошел к краю стального листа. Там крепилась катушка с размотанной цепью, что проходила через кольцо в потолке и заканчивалась одним из наручей. Палач несколько раз повернул катушку, и цепь натянулась, пока Ной не повис на вздернутой руке. После этого Палач повторил манипуляции с катушкой по другую сторону стального листа и, таким образом, буквально подвесив своего «гостя», закончил с приготовлениями. - Нет! Не надо, пожалуйста! – взмолилась Илона и потянулась к Ною, но Гунар перехватил ее и оттащил. - Мои извинения за ее поведение, мой князь, - глухо произнес вампир, без труда удерживая за плечи праправнучку. -Ну-ну, к чему такая драма? – изумилась Вероника, вскользь проведя алым ногтем по обнаженной и пока нетронутой спине Ноя. – Разве не прекрасно, что твой князь проявил милосердие? Илона непонимающе посмотрела на женщину, и та с материнским терпением пояснила: - За нападение на «Еву», источник жизни для нашей расы, обычно следует крайне жестокое наказание. Наш князь принял во внимание шаткость твоего сознания и назначил всего лишь рядовую порку. Однако, от плети Палача на твоем нежном теле и живого места не осталось бы. Ною было разрешено принять все за тебя, раз уж он в некотором смысле прошляпил твой побег. И разве не мило, когда у мужчины есть возможность доказать свои чувства? Думаешь, многие бы пошли на такое ради тебя? Даже вампиры долго отходят после плети. - Князь, пожалуйста… - снова повернулась к Измаилу Илона. По щекам ее катились крупные слезы. - Ему будет куда тяжелее, если ты займешь его место в этих цепях, - Измаил подошел к своему подчиненному, заглянул тому в глаза. – Не так ли? - Да, - ровным голосом отозвался Ной. – Илона, это только выглядит страшно. Не приближайся и не мешай. - Но как я могу?.. Измаил дал знак Палачу, и в воздухе змеей взметнулась плеть. Короткий, хлесткий звук ударил по нервам Илоны, и по спине Ноя расползлась первая ярко-розовая полоса. Илона отвернулась, спрятав лицо в ладонях. Гунар поймал взгляд Измаила и, схватив праправнучку за запястья, развернул ее обратно. - Смотри, - жестко потребовал он, понимая, что Илона стоит у самого края терпения князя. – Это должно было стать твоим наказанием. Не смей отворачиваться! Илона с отчаянием посмотрела на прапрадеда, ее трясло на грани истерики, лицо сделалось бледнее мела, слезы жгли глаза. - Смотри, - мягче повторил Гунар. Илона послушно перевела взгляд на Ноя и вздрогнула, когда плеть второй раз лизнула живую плоть. До окончания наказания оставалось девяносто восемь ударов. … Ева проснулась в холодном поту. Видения, навеянные Белым Пауком, и в этот раз развернулись перед ней лоскутным одеялом: одна сцена перетекала в другую, другая растворялась в третьей, третья давала начало четвертой. Одни события проносились перед глазами скоростным поездом, другие были словно пойманы в замедленную съемку. Ева открыла глаза в смутной растерянности. Ее разум все еще был где-то там, в сетях воспоминаний Измаила. Тело болело. Тело пылало сотней мелких костров, а низ живота и вовсе казался очагом ядерного взрыва. Ева лежала на спине, голова удобно располагалась на руке Ильи. Окинув его взглядом, Ева вспыхнула стыдливым негодованием: бессовестный эгоист не удосужился не то, что одеться, но даже элементарно прикрыть наготу простыней! Она завозилась, осознав, что и сама находится в том же компрометирующем состоянии. Подгоняемая страхом быть застигнутой матерью, Ева кое-как выбралась из кровати. Прихрамывая, добралась до шкафа, откопала большое полотенце и, гадая проснулась ли мама, осторожно вышла из комнаты. В квартире стояла тишина, и лишь ранние пташки где-то за окном обменивались короткими трелями. Часы на стене показывали начало седьмого утра. Ева перевела дух. Костеря про себя Илью и собственную слабохарактерность, она, морщась от дискомфорта, направилась в ванную. … Исаия раздраженно сдернул с плеч форменный пиджак. В новой должности не было ничего особенного: все то же самое, вот только клиентов стало в несколько раз больше. Исключительно все люди, и больше машин их интересовал вампиризм, а именно как его получить. Исаия, привыкший иметь дело с самыми неожиданными просьбами, первые часы мужественно держался, но когда к нему обратилась экзальтированная женщина, вонявшая дорогими духами так, словно она в них промариновалась, и стала обещать купить любой автомобиль, если он с ней переспит, нервы парня лопнули: он покинул торговый зал и все оставшиеся часы провел в кабинете за разбором накладных на запчасти для двигателей. Никакие просьбы и никакие угрозы не заставили Исаию вернуться в зал. Голодный и издерганный, ощущавший восход солнца, как давление многотонного пресса, он, тем не менее, не покинул свое рабочее место, пока не закончилась смена – слишком велико было чувство ответственности и собственной гордости. Когда же Исаия, наконец, переоделся и вышел на полупустую парковку, мысль о Еве и ее крови подняла ему настроение. Он вспомнил события в общине после нападения подружки Ноя, вспомнил сестру в ванной и как вытащил ее из остывшей воды, и что было дальше он прокручивал в голове, пока подходил к машине. Щелкнув брелком автосигнализации, Исаия открыл водительскую дверь, и тут его в спину ударило. Что именно – он не понял, но мышцы всего тела вдруг парализовало. Исаию бросило на дверь, пальцы выпустили брелок с ключами. Не сумев даже подставить руки, он повалился на холодный с ночи асфальт. Где-то над собой он услышал глухой, сиплый голос: - Теперь видишь, что с ними электричество делает? Человека такой заряд убьет, а этих парализует на час-два. - «Час-два»?! – зашипел в тревоге второй голос, более молодой. - Не ссы! – одернул его первый. – В машине вколем ему растворитель – это его еще на несколько часов вырубит. - Какой растворитель? - Белизна, бля! Ему там все до кишок сожжет к такой-то матери, восстанавливаться долго будет. Давай, на заднее сиденье его.