Паутина Белого Паука. Источник.

Тишина оглушала. Полнейший вакуум без надежды услышать даже собственное сердцебиение – Ева не представляла, что такое возможно. Ах, но если бы только тишина! Ничего не видеть, ничего не ощущать – вот, где должна была бы быть мука, но нет и ее. Ничего нет… даже ее самой. … Ее нет? «Я есть», - отрезало сознание, и Ева с ним согласилась. Да, она есть. Она мыслит. Просто ничего не ощущает. Даже страха – и того нет. Вдруг тьма скомкалась и сползла, словно с глаз Евы сняли неощутимую повязку. Она увидела Измаила – как всегда будоражаще прекрасного в своих шрамах. Ах, как долго и как кропотливо она вырезала на нем каждую линию, каждый изящный изгиб. Кольцо звеньев под ключицами, от них лучами снисходят строгие мазки, вязь иврита, вереница прегрешений Измаила, что ручейками спускается вниз, за пояс штанов. Ах, сколько времени и сил потратила она в поисках способа не дать им исчезнуть! И как она собой гордилась: ее милый брат стал поистине совершенен. Даже обидно, что рядом с ним очередная кукла. Бледная, тщедушная, глаза большие и испуганные, как у кролика. Не держи ее Измаил за плечи, убежала бы прочь. Это видно. Жалкая. - Что это? – искаженным эхом услышала Ева слова этой куклы. Измаил перевел взгляд с нее на Еву. Тусклая улыбка обожгла Еве сердце – как давно она ее не видела! Эту улыбку – настоящую, человеческую улыбку… Ева так скучала по ней. «Но я сама выжгла это из него, - одернула она себя. – Как выжгла и все человеческое». «Мне жаль его». «Мне хочется снова сделать ему больно». «Он такого не заслужил». «Только это он и заслуживает». Еву прошиб холодный пот. До нее, наконец, дошло, что помимо ее мыслей, есть и чьи-то еще. Они накладывались тенью, нашептывались запоздалым, искаженным эхом. «Кто ты?» «Раздражаешь». «Кто ты?» «Пошла прочь». «Я спрашиваю: кто ты такая?!» Холод окутал сознание, ледяными когтями стал выцарапывать линию за линией, пока оно не сложилось в слово, что буквально вышибло Еву из очередного сна: «УЗНАЕШЬ». … Ева открыла глаза в мрачном настроении. Очередной «не ее» сон оставил после себя дурное послевкусие. Девушке даже чудился гнилостный привкус на языке. Сквозь шторы пробивался яркий солнечный свет, рядом спала Алиса. Ева посмотрела на подругу, покосилась на окно и вдруг поймала себя на мысли, что очень хочет увидеть Илью. Или Исаию. Или все же Илью. Но, главное, по отдельности. Ей страшно хотелось пообниматься с ними, спрятать лицо на груди, гладить шею и плечи, чувствовать на себе их руки. Грубые и властные ласки Ильи или сильные и нежные прикосновения Исаии – Ева хотела их до дрожи в коленях. Но дома никого не было. Телефон Ильи был недоступен, Исаия ответил, но коротко и сухо: сам он в общине по делам, где Илия не знал, тот ушел в спешке после чьего-то звонка. Самой Еве беспокоиться не о чем, Ной поставил наблюдение за квартирой. Ева в недоумении уставилась на телефон. Исаия даже не попрощался, только сослался на занятость и отключился. Что за черт? - Вот такие они – мужики, - сочувственно улыбнулась подруге Алиса, отхлебнув кофе. Встала она вскоре после Евы, и та, горя от возмущения, не удержалась и пожаловалась подруге на отсутствие внимания со стороны братьев. – А ты думала, что всегда у них на первом месте будешь? Ева смутилась. Откровенно говоря, именно так она и думала. В этом ее уверил Измаил и треклятые сны. Да и братья разве сами ей об этом не говорили? Ведь оба – и Исаия, и Илья – так настойчиво ее добивались, буквально с ума по ней сходили… а теперь даже нормально попрощаться времени нет? - Так всегда, - философски заключила Алиса, - все, что им надо, это переспать с тобой, после чего все их пылкие чувства куда-то исчезают. Ева нахмурилась, но глаз на подругу не подняла. Она уставилась на кружку в своих руках, отчаянно сдерживая детский возглас, что они не такие. Останавливало только множество случаев, когда нечто подобное она слышала от подруг. И всякий раз это звучало жалко. - У нас все по-другому, - процедила Ева, разозлившись на саму себя. - Ну, да, - иронично поддакнула Алиса, - по-другому. Они вампиры. И твои родные братья. - Тебе не надоело еще это повторять? Уловив в голосе Евы угрюмые и почти хныкающие нотки, Алиса смягчилась: - Возможно, именно потому, что они, вопреки всему, переступили с тобой черту, все будет иначе. Если уж осмелились сделать это с тобой, своей сестрой, то уже не повернут назад. В конце концов, я же видела, как они к тебе относятся. Просто так ты их не потеряешь, не переживай. - Совсем как ты – Вадима, - улыбнулась Ева. - Совсем как я – Вадима, - рассмеялась Алиса. Час спустя девочки узнали, что Вадим погиб.