Паутина Белого Паука. Источник.

Измаил слушал доклад о проделанной работе с отстраненным вниманием. Даже вампирам с их сверхчувствами было не понять, доволен ли их новый хозяин или – боже, упаси – нет. Взгляд призрачно-серых глаз блуждал от одной склоненной головы к другой, пока, в конце концов, не остановился на фигуре Дафы Скифского, стоявшего отдельно от группы исполнителей. - Это ты придумал им эти глупые имена? Руководитель «Колизея» развел руками, покачал головой: - Прошу тебя, князь. Ребята долго выбирали себе имена и очень ими гордятся. - «Валет», «Дама», «Туз», - сухой листвой прошуршал голос над головами названных вампиров, - с «Джокером» во главе. И вместе вы – «Козыри». - Это мы, - с чувством собственного достоинства подтвердил Джокер – вампир с телом юноши, лицом ребенка и глазами старика. - Ладно. Зовитесь хоть всей колодой, пока оправдываете ожидания, - помолчав, дал им отмашку Измаил. Ему понравилось поведение Джокера. - Ты доволен нами, князь? - Вполне. - И все же, мой князь, - заговорил Дафа, подождав, пока Козыри оставят их наедине, - странной паутиной ты опутываешь свою избранницу. Твои методы… - Расскажи, что ты видишь. - Ох-ох, - в сомнении провел Дафа костяшкой большого пальца по аккуратной бородке-эспаньолке, - я вижу так много, мой князь… - Я и Ева – расскажи, что видишь о нас. - Как угодно, - поклонился Скифский. Заговорил он с закрытыми глазами: - Я начну с прошлого. Ты выбрал ее и позволил случиться нападению на нее. Девочка должна была увидеть в тебе спасителя, но ее оттолкнула тень твоей одержимости, князь. - Дальше. - Ты не дал ей времени оправиться. Я вижу преследование, нападение и шантаж. Ты заставил эту малышку, еще совсем ребенка, прийти к тебе, угрожая смертью ее старшим братьям. Это еще больше отдалило ее от тебя. - Она не ребенок, - возразил с досадой Измаил. – Она сильная. - Ты испытывал ее. До сих пор испытываешь, - продолжил Дафа с тихим вздохом. – Ты бросаешь ее из одной острой ситуации в другую – закаляешь ее, словно клинок. Она крепнет для тебя, это правда, но все ее мысли не о тебе, мой князь. - Близнецы. - Да, ее кровные братья, ее первообращенные. Пока они рядом, она… ах, вот оно что. Я вижу. - Говори, Дафа. - Она останется одна твоими стараниями, - провидец открыл глаза и наградил Измаила мягкой укоризной: - Мой князь, не лучше ли тебе просто держать ее рядом? Она привыкнет к тебе, привяжется… - Замолчи. - Мой князь? - Ты не видишь очевидного, Дафа, - Измаил сидел в расслабленной позе – руки на подлокотниках, голова откинута на мягкую спинку кожаного кресла. Однако в голосе его блуждало напряжение – ленивое такое напряжение, обманчивое, почти звериное, готовое не то вот-вот затихнуть, не то взорваться кровью и насилием. – Пока она не пересечет черту, я сохраню между нами дистанцию. - Боюсь, я не понимаю тебя, - наморщил лоб Дафа. – Зачем? Раньше ты своих избранниц не избегал. Измаил перевел взгляд с него на портрет Агари. Губы его тронула жадная, отталкивающая улыбка. - Рядом с ней я себе не доверяю, - признал князь отстраненно. – Она так совершенна, что я боюсь сорваться и сломать ее. Такая сильная и такая хрупкая – это кружит мне голову, Дафа, - он снова взглянул на портрет и тихо рассмеялся: - Моя дорогая сестра, мне никогда это не надоест! … - Вот как, - пробормотала Гризельда сочувственно. – Очень жаль твою подругу и ее парня. Значит, родители забрали ее домой? Она не вернется? - Не знаю, - Ева отпила сок, рассеянно поглядывая по сторонам. В столовой зале, как всегда, было много народа и мало света. Бесчисленные канделябры и люстры попросту не могли тягаться с темным, тяжелым интерьером. Потемневшее от времени дерево мебели и природный, необработанный камень стен не отражали свет, а поглощали его. Но Еве, как ни странно, это стало нравиться. Илья привез ее обратно в общину, но сам отчего-то продолжал вечно где-то пропадать. Исаия тоже был занят – изучал технику боя под руководством Ноя. Ева согласилась, что на одних только вампирской силе и скорости далеко не уедешь, и даже побывала на одной тренировке, но вампиры двигались так быстро, что у нее очень быстро заболели от напряжения глаза. Исаия прогнал сестру, заметив, что ее присутствие только отвлекает. Вот так странно и неожиданно для себя Ева оказалась предоставлена самой себе. Ее избегал Ной, Измаил никак не давал о себе знать, и если бы не Гризельда, то девушка, наверно, сдурела бы от тоски. Конечно, еще оставались практика и универ, но появляться в последнем было уже необязательно, да и выходить одной из общины после похищения Ева побаивалась. - Не переживай, - подбодрила ее Гризельда, - все устаканится. Время – лучший лекарь, можешь мне поверить. Лучше скажи, как продвигается твоя практика? - Мм, отлично. Не знаю, как насчет написания отчета, но клуб свой я точно уже могу открыть, - ухмыльнулась Ева. – Самир, кажется, получает удовольствие, впихивая мне в голову все эти тонкости ведения бизнеса. - Просто он любит свою работу, - хихикнула Гризельда и вдруг без перехода сказала: - О! Новенькая пожаловала! Наконец-то ее в люди выпустили. Ева обернулась. В зал действительно входила Илона: легкая походка, черные волосы в косе, смуглая кожа, большие, скорее даже круглой формы карие глаза, маленький, аккуратный носик, тонкие, слабовыраженные губы, длинная, лебединая шея. Ева выхватывала отдельные детали ее внешности, абстрагируясь, честно отмечая не только недостатки, но и признавая достоинства. Так было легче. Блузка из сатина в синий цветочек, туфли-лодочки, золотая цепочка на шее… Да что в ней все-таки особенного? Ной! Что в ней особенного?! Ева отдернула себя и поджала губы, когда поняла, что Илона направлялась к их с Гриз столу. Честно, Илона была красива. Высокая, стройная. Выглядит точно лучше, чем в первые их встречи. Так какого хрена ей еще надо?! - Привет, - с легким волнением улыбнулась Илона, остановившись перед Евой неприятно для той близко. – Я хотела извиниться за тот случай. Я… я честно не знаю, что на меня нашло. Все эти новые ощущения и жажда – они для меня оказались слишком. - О, как я тебя понимаю, - поддакнула Гризельда, будто не замечая, как напряглась и замкнулась ее новая подруга. – Не переживай. Мы все через это проходим. - Мне грех жаловаться, - улыбнулась ей Илона, немного нервно обняв себя за плечи, будто от холода. – Я жива только благодаря тебе, - она перевела взгляд мягких карих глаз на Еву, и в них действительно светилась благодарность: - Спасибо. «Да подавись», - беспомощно гавкнула в своей голове Ева, но в реальности вежливо растянула губы: - Всегда пожалуйста.