Паутина Белого Паука. Источник.

В спортбаре стоял оживленный гвалт, несмотря на то, что никаких сколько-нибудь важных матчей этой ночью не ожидалось. Впрочем, это была ночь пятницы. Пятница объясняла все. Исаия сидел за затерянным в дальнем углу столиком, скрытый от всех высокой спинкой диванчика. Его собеседник глотнул темного пива и немигающе уставился на него в немом вопросе. Но Исаия молчал. - Хочешь отомстить? Исаия вспомнил измученную Еву. На мгновение гнев действительно поднялся в нем. Но – нет, не сейчас и не ему. - Смысл мстить палке, которой тебя ударили? Мы оба знаем, ты был всего лишь пешкой. Филипп дернул щекой, вспомнив события роковой ночи. Тогда он едва не лишился жизни, зато Община обрела Источник. - Что тебе нужно? Исаия впился в него взглядом. Встречу им организовал Джекил, один из парней Ноя, что натаскивал Исаию в боевых искусствах. Помимо этого он, конечно, будучи крайне словоохотливым (с теми, кто ему нравится), делился с новообращенным вампиром и информацией: сплетни и факты, домыслы и собственные умозаключения о порядках в Общине, о Ное и, главное, о князе. Исаие отчаянно не хватало фрагментов этого сложного паззла, особенно о том, как именно Измаил выбирал себе очередную женщину. Почему в этот раз избранницей стала именно Ева? Совпадение ли, что она стала Источником? - Я знаю о тебе и Алиане, - начал Исаия издалека. – О том, что Измаил с ней сделал. - «Измаил сделал»? – резко переспросил Филипп. Он ничего более не добавил, только сделал еще один долгий глоток пива. Исаию его молчание не устраивало. - Он убил ее, - пробные слова попали в цель – губы Филиппа скривились в горько-снисходительной гримасе. - Когда-то я в это верил, - взгляд его затуманился, а лицо сделалось странно расслабленным. – Но правда в том, что Алиану… убил я сам, - карие и какие-то больные глаза поднялись к лицу Исаии. – Я был молод и верил, что весь мир ляжет у моих ног. Я выслужился и добился обращения, того, о чем другие только мечтают, но мне и этого было мало. Я искал способ стать приближенным князя и, в конечном счете, нашел его. Через Алиану. Она чертовски была похожа на Агарь. Когда я увидел ее портрет в гостиной, то даже не сразу сообразил, что это именно сестра князя, а не моя девушка. И это было странно. Да, Алиана была похожа на Агарь как сестра-близнец, но их Ева – нет. Совершенно другой возраст, другие черты лица, только цвет глаз да волос был похож. Не слишком ли мало? - Я слышал, что князь очень любил свою сестру, - продолжал меж тем Филипп. – Я больше месяца планировал, как ненавязчиво познакомить его с Алианой. У меня получилось, - невесело хмыкнул он. – А через неделю Алиана меня бросила и стала фавориткой князя. - Пока не получила подвеску Паука, - заключил Исаия напряженно. - Да. Это я ей посоветовал, - скривил губы Филипп. – Мы оба верили, что она похожа на портрет не просто так. Оказалось, что все намного… запутаннее. - Как ты узнал, что он придет за Евой? - Нашел досье на нее. - «Досье»? – сузил глаза Исаия. Потусторонняя ярость плеснула из него жаром, от которого Филипп поморщился, как от физической боли. С оборотнями такое бывало. По-хорошему Филиппу не стоило ничего рассказывать. Один раз Измаил его пощадил, но второго шанса князь не давал. По-хорошему все это не его – Филиппа – дело. По-хорошему. - Не лез бы ты во все это, - посоветовал он хмуро. – Вам троим выпал счастливый билет: бессмертие, статус, но если разозлишь князя, тебя не спасет даже царица. - Если я во все это не влезу, бессмертие может стать адом. Ты что-то знаешь, - надавил Исаия, перехватив чужой бокал и отодвинув его в сторону. – Мне нужно это знать. Не для меня, для Евы. - Я отвечаю за складские помещения Центральной Общины, - с тихим раздражением сообщил Филипп. – Хочешь знать больше о связи своей сестры с Агарь? Пошли. … Под склады Общины отводились полностью шестой и частично седьмой подземные этажи. Вход в большинство помещений контролировался электронными пропусками, смотревшимися странно и чуждо среди каменных стен подземного убежища. - Это удобно, - повел плечом Филипп на красноречивый взгляд Исаии и, воспользовавшись ключ-картой, ввел восьмизначный код. Система издала одобрительный звук, и они вошли в тяжелую, толстостенную дверь. Автоматически зажегся яркий, белый свет линейных светильников. Филипп по-хозяйски провел Исаию мимо десятков стеллажей с папками и коробками, книгами и ящиками. В девятом ряду на одиннадцатом стеллаже хранился мало отличимый от прочих громоздкий, деревянный сундук метр на два. Ухватившись за удобные металлические ручки, Филипп и Исаия сняли его с полки. - И что это? – спросил Исаия, когда Филипп распахнул крышку. Внутри покоилась вереница безрамных полотен. Вынув крайнюю из них, Филипп развернул картину рисунком к Исаие. - Это картина из гостиной Измаила, - нахмурившись, опознал ее Исаия. - Уверен? Исаия глянул на Филиппа и снова присмотрелся к полотну. Молодая, красивая женщина с покрытой тканью головой сидела на стуле с высокой спинкой. Передними лапами на ее колени облокотилась нереально огромная песочно-рыжая рысь. Темный задний фон создавал эффект, словно фигуры женщины и зверя выступают из тьмы, как на картине Да Винчи «Иоанн Креститель». - Это она. Агарь, - подтвердил Исаия, но уже не так уверенно. Возможно, ему только показалось после намека Филиппа, но лицо женщины было немного другим. Филипп молча достал из середины сундука другое полотно. Тот же темный фон, те же краски и рысь, и одежда женщины та же… только лицо другое. Исаия уставился на картину в немом недоумении. - Здесь одиннадцать картин, - тихо сказал Филипп. – Все одинаковые, все одного возраста, судя по запаху, но лицо женщины на всех разное. Вернее, - поправил он себя, вынув следующий по счету портрет, - одно лицо, менявшееся в мелких деталях от портрета к портрету. В дурном предчувствии Исаия достал первое полотно и, всмотревшись в равнодушно-отчужденное лицо, ощутил, как по позвоночнику прошел холодок ужаса. В сероглазой красавице, чью голову покрывала ткань с искусной вышивкой, он узнавал родные с детства черты, которых не было на портрете в гостиной князя. Там висела неизвестная женщина, пустая оболочка преобразований, но здесь, на полотне, скрытом от чужих глаз, на стуле с высокой спинкой, сидела бесспорно Ева – повзрослевшая лет на десять, но точно она. - Узнал? – донесся до Исаии голос Филиппа будто издалека. – Я и сам глазам не поверил. Портреты я видел давно, только недавно пересмотрел, когда увидел одну из фотографий Евы у приятеля на телефоне. Исаия не ответил, а Филиппа словно прорвало. Он хранил в тайне свое открытие и теперь, решившись поделиться информацией, никак не мог остановиться: - Теперь ты понимаешь, что происходит? Агарь умерла триста лет назад, ее лица никто сейчас не вспомнит. Как я слышал от тех, кто жил в Общине десятки лет, портрет Агари всегда висел в гостиной. Что, если князь намеренно держал картину у всех на глазах? В его гостиной мы все время от времени бываем. С годами он менял полотна, и мы привыкали к другому лицу. Но зачем это нужно, если его сестра давно умерла? Ева похожа на нее как две капли воды, но это всего лишь внешность, разве нет? - Где то досье о ней? – спросил Исаия не своим голосом. - Его уже нет на месте. Думаю, князь намеренно позволил мне его увидеть. Исаия издал тихий, дрожащий выдох. Они блуждали в тщательно выстроенном лабиринте, и чем больше блуждали, тем больше запутывались. Взгляд его снова упал на портрет сестры. Его сестры. Сестры Измаила. Нет, это не лабиринт. Это как… паутина. Что же, черт возьми, здесь происходит?