Паутина Белого Паука. Источник.

Хотя бы на часть этого вопроса мог бы ответить Ной, но он стоял этажом ниже, перед сотнями экранов, показывавших изображение с десятков скрытых камер – бесшумных, незаметных даже для вампиров. Община – это их королевство, полное подковерных игр, заговоров и мелких коалиций. А служба безопасности – это стража порядка и закона, установленных князем. К камерам шефа вызвал Игнат, дежуривший в эту смену. Ною докладывали обо всем мало-мальски важном, и то, что Филипп провел Исаию на склад демонстрировать нечто из личных вещей Измаила, относилось как раз к таким делам. Ной отправил Игната выпить кофе, а сам внимательно слушал разговор Исаии с Филиппом и немедленно отправился на склад, едва вампиры оттуда ушли. Его статус позволял ему посетить любое место в общине. Он нашел сундук, открыл и с неверием изучил каждое изображение. Он знал Агарь, он провел с ней года, и все же это было три сотни лет назад. Три сотни лет назад он видел ее в последний раз. С тех пор она смотрела на него лишь с полотна в гостиной Измаила. Ной бывал там каждую ночь и все же оказался одурачен, как и все прочие. Вглядываясь в то, самое первое полотно, он медленно начал вспоминать, какой Агарь была: вечно погруженной в себя, порой совершенно непонятной, отчужденной, часто жестокой к своему могущественному брату. Она играла словами, чувствами людей и их надеждами. Казалось, она ненавидела весь мир и больше всего – саму себя. А еще: если на портрете именно Агарь, то Ева Брянцева была ее точной и абсолютной копией. Только более юной. За века Ной совершенно забыл ее лицо, привыкнув к тому, что видел день ото дня в гостиной князя. Он не представлял, зачем Измаилу долгие века планомерно стирать из памяти своей общины настоящее лицо Агарь. В чем смысл? Вернув картины на место, он в сомнениях покинул склад, но вместо того, чтобы вернуться к работе, спустился на седьмой этаж, где среди складов и служебных помещений находилось помещение, скрытое от глаз большинства. Доступ туда имели считанные единицы. После ввода восьмизначного кода сложная программа идентификации распознала его лицо и разблокировала дверь. Последний раз Ной был здесь по приказу Измаила. Ряды прозрачных гробов как всегда встретили его отчужденным молчанием. Девяносто два тела… Ровно девяноста два могущественных вампира покоились в этих гробах. В ближайшем – княгиня Мириам. И все это скромная коллекция князя, начало которой положил повелитель Джозеф, вторгшийся на территорию Измаила после гибели Агари. Насколько помнил Ной, Джозеф был влюблен в Агарь и жаждал мести. Его территорию впоследствии Измаил присоединил к своим землям. Ной прошел через весь огромный зал, к тому самому гробу, где покоился Джозеф. Отыскав его, он заглянул через прозрачную крышку. Смуглый мужчина с длинными, черными волосами и густой, аккуратной бородой. Дорогая одежда местами порвана, но тяжелый, золотой медальон по-прежнему висел на шее. Сдвинув крышку, Ной достал его и открыл, вглядевшись в миниатюрный портрет. Возможно, это единственный достоверный портрет Агари. И с него на Ноя смотрела повзрослевшая лет на десять Ева. Невероятно. … Ночь была в разгаре, и Ева желала взять от нее все и чуть-чуть больше. В груди сладко ныло от клубка туго переплетенных чувств, голова кружилась от внимания мужчин и женщин, в ушах шумело от третьего приторно-горького «Поцелуя». Сколько виски добавляли в этот коктейль, Ева знала, но уже забыла. Она о многом забыла. Казалось, она забыла целую жизнь. В конце концов, у нее была еще одна в запасе. - Ты пьяна, - тронул ее за предплечье Илья, и Ева, оглянувшись, рассмеялась ему в лицо. Как долго она танцевала? Даже босые, ноги уже успели устать. - Наверно, - согласилась она, легко высвободив руку. Проведя кончиками пальцев по щеке брата, Ева направилась к их столику, где по телефону с кем-то напряженно разговаривала Лариса. При взгляде на нее Еве отчаянно захотелось сделать Илье больно. Отбросив неприятные мысли, она с наслаждением вытянула утомленные ноги. Их столик был рассчитан на двоих – крохотный, круглый островок, где так легко соприкасаться руками – так что, когда Илья занял свое место, ей пришлось подобрать ступни под собственный стул. - Я всегда мечтала о пышной свадебной церемонии, - мечтательно протянула Ева, с глумливой улыбкой коснувшись пластыря на шее. – Какая будет у вас? Вы ведь уже решили? - Соберем друзей и вместе отпразднуем, - закончив разговор, повела плечом Лариса и перехватила взгляд Ильи. – Нам хочется чего-то современного и легкого, правда? - Без церемоний, - неохотно отозвался Илья и в несколько глотков осушил бокал пива. Побарабанив пальцами по столешнице, он нетерпеливо предложил Еве проводить ее домой, на что она распахнула глаза в притворном удивлении: - Но, Илья, я дома, - она окинула зал взглядом, улыбнулась знакомым лицам и отсалютировала им бокалом, получив зеркальный ответ вкупе с поклонами. – Неужели твоя невеста, любовь твоей жизни, должна добираться на такси, пока ты страдаешь пустяковой заботой о сестренке? - Не пори чушь, - хмуро бросил Илья и неохотно достал телефон: – Позвоню Исаие. - Не стоит, - остановила его Ева, с затаенным восторгом наблюдая, как к ним приближается Измаил. Откуда только взялся? Ева не сдержала нежную улыбку, глядя на приближавшегося вампира через дымку воспоминаний Агарь. Но если сестра Измаила любила и ненавидела в равной мере, то Ева для ненависти не находила причин. Не теперь, когда в ней было все меньше страха и все больше внутренней уверенности. Уверенности в себе и в нем. Она помнила о нем так много, что порой сомневалась, кого знала лучше – его, древнего князя вампиров, или собственных братьев. Измаил подошел к ней, словно вокруг больше не было ни души, и Ева без слов протянула ему левую руку кистью вверх, словно предлагая отведать крови. Так Агарь в благодушном настроении любила дразнить брата. Измаил приоткрыл губы в удивленной, не до конца веселой улыбке; коснулся протянутой руки и прижался губами к пульсирующей венке. На одно мгновение он прикрыл глаза, словно от переизбытка чувств, но тут же открыл их, серьезно и тяжело глядя Еве в глаза. - Кто я? – спросила Ева. «Кто я?» - спрашивала Агарь. «Моя любовь», - бывало отвечал Измаил. «Моя расплата». «Моя сестра». «Мое удовольствие». «Моя беда». - Мое искушение, - ласково произнес Измаил, и Еве это сказало больше, чем кому-либо еще. «Мне нравится твой ответ», - говорила Агарь, и их игра продолжалась. «Плохой ответ», - и игра обрывалась, а сама Агарь переключалась на кого-то другого, демонстративно игнорируя брата и испытывая от этого садистское наслаждение. - Мне нравится твой ответ, - прошептала Ева и поднялась из-за столика, забыв про обувь. Глаза в глаза, и Измаил медленно опустился перед ней на колено, чтобы, приласкав икры в невиннейшем прикосновении, от которого у Евы побежали по коже мурашки, надеть одну за другой босоножки, застегнуть ремешки. И все это глаза в глаза. А потом Ева заметила краем глаза лицо Ильи: нервное и какое-то… беспомощное? Злая радость змеей стянула внутренности. Она повернулась к Ларисе. - Кажется, вы не знакомы, - предположила вслух и мило улыбнулась брату. – Лариса, это наш князь. Измаил. Измаил, это Лариса, невеста Ильи. - «Князь»? – растерянно переспросила Лариса, перебегая глазами с вампира на Еву и обратно. О, Илья рассказал ей о местном повелителе вампиров, упомянул его имя, предупредил, что тот опасен, но… но почему князь вампиров встает на колени перед сестрой Ильи и обувает ее как маленькую? Непонимание этого нервировало и даже пугало. - Глупо, - выдохнул Измаил, даже не повернувшись в сторону растерянной девушки. Он смотрел только на Еву и, казалось, видел только ее. Длинные, бледные пальцы невесомо коснулись ее лица в знакомом только Еве и оттого столь щемящем жесте участия, желании утешить. Ева шире раскрыла глаза, не давая пролиться накатившим вдруг слезам. Она ведь решила ни на ком не зацикливаться, она ведь знала, что Лариса не заберет у нее Илью. Дурацкие чувства. - Ты ведь пойдешь со мной на их церемонию? – тихо спросила Ева, проигнорировав дернувшегося от ее слов брата. Это все игра. Надо просто вспомнить. И привыкнуть. - Да, любовь моя.