"Неправильные" пары

Томое / Нанами Момодзоно / Усуи Такуми — Значит, мне надо убить его? — смотря на фотографию, на которой изображена девушка, сказала тень. — Да. Информацию тебе передаст мой человек, — у входа в комнату стоял низенький мужчина. Лысый, толстый, с бородавкой на носу, в строгом костюме. -Надеюсь не подведёте... — на этих словах заказчик вышел, оставив после себя конверт с деньгами и запах дешёвого одеколона. — Не волнуйтесь, мистер Руперт, следующие вы... — ухмыляясь, Тень взяла конверт и прыгнула в окно. А оно находилось на восьмом этаже! Спустя два дня в храме Микаге — Микаге! Какого чёрта ты творишь!? Откуда этот хмырь взялся вообще!? — возмущался Томое — демон-лис. Короткие серебристые волосы и такого же цвета лисьи ушки и хвост, фиолетовые глаза и бледная кожа, на руках длинные ногти. На его ладоне плясал синий огонь. — Господин Микаге, у мисс Нанами жар. Она просила передать, что на приём не придёт сегодня, — в комнату зашёл симпатичный парень. Даже очень. Блондин с ярко зелёными глазами, как у кошки. Высокий, со стройным телосложением — мечта любой девушки. Усуи Такуми — дух Кошки. — Хорошо, Такуми. Я присмотрю за Нанами, а вы сходите в магазин за лекарствами и продуктами. Список покупок у Котэцу. Свободны. — Грёбанный кошак! Пшёл отсюда! Я сам схожу в магазин! — на таких словах в лицо к Такуми прилетела сковородка. Наивный Томое. Оружие свободы отбили кастрюлей. — Успокойся, Томое. Морщинки появится, а ты и так старый лис-пенсионер, — Томое этого не услышал, так как уже ушёл. — Нда уж... ну, ничего. Мне легче будет, — на последних словах его улыбка стала походить на кровожадный оскал. — Такуми, принеси пожалуйста еды, — позвав нового хранителя, попросил Бог Земли. — Хорошо, господин Микаге, — и чуть тише произнёс: — Вы же не против того, чтобы я добавил яду? Но следует поторопиться, иначе может прийти Томое или Мидзуки, — он начал готовить. Спустя один час. — Господин Микаге, обед готов. Вам принести в кабинет или комнату? — у блондина дрожали руки от нетерпения, настолько, что он чуть поднос не уронил. — В комнату Нанами, пожалуйста, — на эти слова у Такуми в руках лопнул стакан. — Ксо*, — одним словом обрисовал ситуацию Усуи. Когда Такуми зашёл в комнату, его дыхание остановилось. На футоне лежала девушка: волосы, похожие на молочный шоколад, разбросаные по подушке; глаза закрыты. Одеяло отброшено в сторону, открывая вид на грудь и стройные ножки; мерно вздымающаяся грудь говорила о том, что девушка видит десятый сон. Приоткрытые губы так и манили поцеловать их. Парень не сдержался и поцеловал, на что Момодзоно тихо простонала. Спустя две секунды прибежал запыхавшийся Томое. Увидев стонущую Нанами, в штанах резко стало тесно. — Ублюдок! Ты что творишь!? — Томое накинулся на Усуи. Была долгая и тяжёлая битва. Лисий огонь против бомб. — Томое, знаешь. Меня наняли, чтобы убить Микаге, — с самой хитрой рожей, произнёс дух кошки. — Но вижу, что сюда подослали и тебя. Почему не убил? Из-за неё? — посмотрев на Нанами, спросил Усуи. — Да. Значит, это ты Тень? — Так и есть. Пошли выпьем. Еду сказали принести сюда, — взяв под руку Томое, парни скрылись. Шоколадные глаза неотрывно смотрели на вход. По бледным щёчкам текли солённые слёзы. Руки с аккуратными ноготками прикрыли рот, который твердил одно: "Томое...почему?" Момодзоно, а это была именно она, взяла с подноса стакан с водой и выпила залпом. Девушка схватилась за горло. Зрачки сузились, а ноги налились свинцом. Голова трещала так, как будто ударили по ней кувалдой. Спустя пять минут её мучения закончились. Сердце перестало биться. На глазах застыли слёзы. Она так и не рассказала Томое о своей любви к нему. К сожалению, она больше никогда не увидит Тень, стоящую поодаль. Когда Нанами скончалась, к кровати подошёл блондин. Поправив чёлку девушке, Такуми поцеловал ту в губы. — Прости, Нанами. Так надо. Он не заметил бумажный листок. Сколько мне ещё ждать? Когда придёт тот, кто меня искренне полюбит. Кто успокоит, Когда я злюсь.. Томое... Кто обнимет, Когда мне очень плохо. Кто пожалеет, Если вдруг я упаду. Прости... И починит... Если вдруг сломаюсь я. Под тяжестью своих обид и слёз, Хочу казаться сильной я. Но... Чувства не обманешь, Боль терзает сердце От мысли лишь одной: Что я одна... И больше нету никого. У всех любовь, свидания, поцелуи. А я? Чем я хуже остальных? Я прошу не так уж много. Ну так почему, скажи же мне! Хватит томить меня молчанием И тошным ожиданием. Время ведь идёт. Пройдёт немало лет И окажется в итоге так, Что я тихо плачу у окна От мысли лишь одной, Что я одна в своей квартире. И нету никого, И никто не скажет мне три прекрасных слова: Я тебя люблю. Что влюбилась в Тебя... Но мир во истину жесток, Ведь судьба уже решила, Что со мною будет. Но она не скажет мне, а будет ждать И наблюдать, как громко, от боли Кричит моя душа.