Кир

В тот день я вернулся с работы раньше, чем обычно. Ну, как раньше: в половине девятого вместо девяти с копейками. Я бы приехал раньше, если бы не пробка на Садовом. А еще если бы не заезжал в магазин. В принципе, я мог послать туда Кира, но он, как всегда, накупил бы всякой ерунды, благополучно забыв про список, который я писал ему каждый раз. А на все мои увещевания он просто называл меня занудой, и тема оказывалась исчерпанной. По крайней мере, по мнению Кира. Так что на этот раз я решил заехать в магазин лично, чтобы хоть раз купить то, что можно есть без вреда для моего страдающего гастритом желудка. Естественно, я купил и так обожаемые Киром чипсы, бутылку Колы и еще что-то по мелочи. Руководствуясь тем, что «не оставлять же ребенка без сладостей». Пусть чипсы к сладостям и не относились. Я вообще жалел Кира, а потому потакал ему почти во всем. Наверное, было это далеко не правильно, но поделать с собой я ничего не мог. Чего стоили одни только его крики по ночам. Признаться, каждый раз у меня по спине пробегали мурашки. И, гладя трясущегося Кира по спине, я невольно думал о том, что же такое может присниться, чтобы человек так орал. Сам же Кир мне ничего не рассказывал, отговариваясь тем, что не помнит своих снов. Хотя, может, это и было правдой. Не знаю. В любом случае, от всего этого мне было жутковато. – Кир? – поинтересовался я у темной тишины после того, как открыл дверь. Что само по себе уже было странно – обычно, услышав сигнал домофона, Кир открывал дверь и на манер кота вертелся в прихожей в ожидании моего прихода. Ответом мне послужило молчание. Первой моей мыслью стало то, что Кир куда-то ушел, но вариант тут же отпал, когда я понял, что кроссовки его стоят на привычном месте, а куртка висит на вешалке. Спит он, что ли? Даже не стянув ботинки, я подошел к приоткрытой двери в комнату и заглянул в щель: Кир и правда спал. Только вот почему-то в свитере, и еще вдобавок укрывшись одеялом. В комнате стояла та еще духота, и лоб Кира блестел от испарины. Все это освещал бледный свет ночника. Я снял куртку, скинул ботинки, на цыпочках прокрался в комнату и склонился над неровно дышащим через приоткрытый рот Киром. Губы у него были сухие и потрескавшиеся. – Что за херня? – мой хриплый шепот словно увяз в этой почти что осязаемой тишине. Я попытался стянуть с Кира одеяло, и когда дернул его вниз, понял, что в руках он сжимает книгу «Собор парижской Богоматери» на французском – уча язык, я купил ее себе, чтобы читать со словарем. Но Киру он, похоже, нужен не был. По крайней мере, рядом я его не обнаружил. Все это было странно. Обычно в это время Кир зависал в интернете, занимаясь всякой ерундой. Ну, или играл. Я опустил ладонь на его лоб и вздрогнул: кожа Кира показалась мне обжигающе горячей. Может, дело в том, что я с улицы? Сглотнув, я присел на край кровати и осторожно коснулся его лба губами. И в этот самый момент Кир, дернувшись, распахнул глаза. – Денис... – голос у него звучал как-то надтреснуто. – И тебе привет, – я кивнул. – Ты заболел, солнце. Температуру мерял? – Нет, – он слабо качнул головой. – Мне было холодно. – Так обычно и бывает, когда температура поднимается, – я еще раз коснулся губами его лба, чтобы удостовериться. Кир действительно весь горел. – Как же тебя угораздило, а? Кир пожал плечами и как-то затравленно на меня глянул. В его слезящихся красных глазах промелькнуло странное выражение. Будто бы он... Будто... Я замер, пытаясь поймать проскользнувшее понимание. – Не знаю, – Кир перебил мою мысль, сведя на нет все мои попытки ее для себя сформулировать. – Давай ты для начала снимешь свитер, – я заставил Кира сесть и сам потянул свитер вверх. Кир покорно поднял руки, позволяя мне. – Вот так, – я стащил вещь до конца, отложил в сторону и провел ладонью по мокрой от пота спине Кира. – Ты весь мокрый. Это хорошо. – И что хорошего? – хрипло поинтересовался Кир, привалившись спиной к моей груди. – Мне же херово. – Голова сильно болит? Или пока можешь терпеть? – я, не удержавшись, погладил его по влажным от пота вьющимся волосам, зарылся пальцами, массируя затылок. – А что? – к моим прикосновениям подобного рода Кир относился настороженно. – Думаю, давать тебе анальгин или не стоит пока, – я убрал руку от его волос и опустил вниз. Пальцы случайно скользнули по шраму на предплечье Кира. И я в очередной раз подумал о том, что ожог, должно быть, оказался очень серьезным, если оставил после себя такой след. Кир от моего прикосновения вздрогнул, весь съежился и странно хрипло вздохнул. А я вдруг понял, что его трясет мелкой дрожью. – Ты чего? – я невольно крепче прижал его к себе. – Может быть... – Я нашел твою книгу, – почему-то шепотом начал Кир. – Сначала просто по приколу решил почитать. И понял, что... – он тяжело сухо сглотнул. – Я помню ее. Я ее читал. И не один раз. – В смысле, до того, как... – я запнулся, подбирая слова, но Кир не дал мне договорить. – Именно! – он подхватил книгу и раскрыл на середине. – Да! Я не помню, при каких обстоятельствах, но... – он всхлипнул, сжимая пальцами переносицу. – Я чуть ли не наизусть ее знаю, понимаешь?! Щеки у него покрылись нездоровым румянцем, глаза лихорадочно блестели. – Ложись, – я почти насильно уложил его на подушку и отобрал книгу. – И успокойся, хорошо? – Хорошо, – Кир прижал ладонь ко лбу. – Вашу мать... – Есть еще что-то? – осторожно поинтересовался я. – Никаких ассоциаций? – Я... – он запнулся, прикусил губу. – Все очень смутно. Не знаю. Когда пытаюсь вспомнить – снятся кошмары. Как будто я сижу в углу, и на меня что-то надвигается. И я не могу убежать. То есть могу, но почему-то не делаю этого. И потом... Черт... – он фыркнул, зажмурился. – Звучит как бред. У меня реально температура. – Что происходит потом? – я стер из-под его носа испарину. – Бля, Дэн... – Кир вымученно улыбнулся. – Ты не знаешь, но у меня не один ожог. Есть еще здесь, – он стянул одеяло, чуть приспустил штаны, и я с трудом заставил себя не отвести глаза: внизу живота, прямо над лобком, у Кира действительно был почти такой же шрам, как и на руке. Только вот форма была очень четкой: ровный отпечаток от утюга. – Почему ты раньше не рассказал? – я коснулся шрама пальцами. Кир дернулся, резко подтянул штаны и снова накрылся одеялом. – Кир, – я опустил ладонь на его плечо. – Не знаю, – он закрыл глаза. – Я сам плохо понимаю, что происходит. Раньше этого не было. Ни снов, ни... Я начал вспоминать недавно. А когда встретил тебя, все стало только хуже. Мне никогда так часто не снились эти кошмары. – Возможно, тебе не стоит так много думать об этом, – я погладил его по прикрытому одеялом животу. – Не пытайся вспомнить специально, я слышал, что память со временем возвращается сама. – Мне именно так и говорили, – зло усмехнулся Кир. – И что? Прошел год, а я не вспомнил даже своего настоящего имени. Да, бля, я до этого момента даже не знал, что я читаю на французском не хуже, чем на русском! – Я не имел в виду, что тебе нужно совсем забить, – начал я, – но... – А ты бы на моем месте не пытался? – глухо спросил Кир. И я не нашелся, что ответить. *** Заболел Кир серьезно. Ближе к ночи температура у него подскочила еще выше, до тридцати девяти и шести. Он спал, разметавшись среди смятых одеял, поверхностно дыша через рот. По-хорошему, нужно было бы дать ему анальгин, но будить его я не хотел, потому что прекрасно знал, что значит заснуть, когда болеешь. Сам я отыскал в аптечке анаферон – болеть мне было нельзя. Особенно сейчас. Вообще, его следовало бы дать и Киру, только уже в большей дозировке, как предписывала инструкция. Я присел на край постели, взял с прикроватной тумбочки градусник и встряхнул, сбивая. Осторожно отвел руку Кира чуть в сторону и положил под мышку. Температуру следовало измерить еще раз. От моих манипуляций Кир вздрогнул, завозился, но не проснулся. А я прилег рядом и прикрыл глаза, думая о том, как мне повезло, что завтра суббота, и Кира не придется оставлять одного. Через несколько минут я вынул градусник и глянул на температуру. Та так и держалась на тридцати девяти и шести. Предо мной встала дилемма: все же будить Кира и давать ему таблетку или повременить, надеясь, что температура спадет сама. Хотя тридцать девять... Решившись, я привстал, намереваясь потрясти Кира за плечо, и вздрогнул, когда он вдруг лихорадочно зашептал, так и не приходя в себя: – Не надо! Пожалуйста, не надо... Заметался, тяжело дыша. Из-под плотно смеженных век покатились слезы. Я, испугавшись не на шутку, прихватил его за плечи, потряс, пытаясь разбудить. Кир вскрикнул, вцепился в мои предплечья, отталкивая. Резко открыл глаза. В синей глубине плескался страх. – Тише, – я прижал его к матрасу. – Ну, ты чего? Все же хорошо. – Как думаешь, – Кир облизнул сухие губы, сглотнул. А я вдруг подумал, что ему, должно быть, очень хочется пить, – мой отец был хорошим человеком? Вопрос поставил меня в тупик. Я «подвис», соображая, что ответить. А Кир ждал, глядя на меня неестественно блестящими от жа́ра глазами. – Не знаю, – я нервно провел ладонью по волосам. Внимательный взгляд Кира почему-то нервировал. Он никогда не смотрел на меня так. Словно бы... видел насквозь. Знал обо мне все, что я хотел скрыть. – Наверное. – А я думаю, он не любит меня, – ровно сказал Кир. – Я ему не нужен, раз он оставил меня. Ему плевать. – Может быть, он просто потерял тебя? – я чуть приобнял его и вздрогнул: Кир был гораздо горячее, чем пять минут назад. – Подожди, я принесу анальгин и холодное полотенце. – Он бросил меня, – Кир смотрел в потолок. – Я знаю. Я сглотнул и поднялся на ноги. У Кира явно начинался температурный бред. Анальгин нашелся сразу – я еще вечером выложил упаковку с таблетками на стол. Так что мне оставалось только налить в стакан воды, намочить под краном чистое кухонное полотенце, которое я достал из шкафчика над раковиной, и вернуться в комнату. Кир все так же лежал на спине, уставясь в потолок. И что-то хрипло шептал, едва шевеля пересохшими губами. Признаться, это меня напугало. Я еще ни разу не видел бредящего человека. Я склонился над ним, вслушиваясь. И, разобрав наконец слова, вздрогнул. Меня реально обдало холодом. – Они убивают друг друга ради денег... – шептал Кир. – Устраивают войны... Не понимают, что после смерти это все становится... неважным. Там нет времени. Нет власти. Только абсолютный покой. Или боль... – Кир... – я опустил ладонь на его горящий лоб. – Эй! – Сильные этого мира как дети, – теперь Кир смотрел на меня. – Деньги, ресурсы... Глупо копить золото, если ты все равно умрешь. – Пей, – я присел на кровать и поднес к его губам таблетку. Кир послушно приоткрыл рот, позволяя мне вложить ее туда, запил водой и снова откинулся на подушку. Я убрал с его лба слипшиеся, потемневшие от пота волосы и положил сложенное мокрое полотенце. И Кир блаженно вздохнул, прижимая его ближе. Я накрыл его горячую руку своей, сжал и зачем-то сказал: – Температура скоро спадет. Будет полегче. Кир слабо шевельнулся, не открывая глаз. Я улегся рядом и тоже закрыл глаза. Спать хотелось так, будто я провел без сна больше суток. И едва я начал засыпать, Кир негромко позвал: – Денис... – Что? – поинтересовался я, поворачиваясь к нему лицом. Но вместо ответа наткнулся на полуоткрытые горячие губы. Кир еще никогда не целовал меня сам. И я видел, что все мои прикосновения подобного рода смущают его. Но этот горячий от температуры поцелуй... В теле у меня сладко потянуло. Я придержал пальцами съезжающее с его лба полотенце и осторожно поцеловал уже сам. Не так, как хотел, а целомудренно, просто касаясь губами его шершавых губ. Кир отстранился, уткнулся в мою грудь и замер. А я все думал о его словах об отце. Неужели он что-то вспомнил? Или просто поделился со мной своими мыслями? Я погладил его по спине и убрал уже согревшееся полотенце. Больше оно пока не требовалось – температура у Кира явно спадала. ______________________________________________________ Желающих увидеть продолжение оказалось на удивление очень много. Так что ловите. И спасибо, что так активно лайкаете и комментите.