Кир

Уговорить Кира записаться на прием к врачу мне удалось только через неделю. Он всеми способами пытался увильнуть от разговора на эту тему, а когда все же не удавалось – угрюмо молчал, сверля взглядом стену. Хотя мне и самому было неудобно говорить с ним об этом. Но вместе с тем я прекрасно понимал, что проблему нужно решать. Иначе все могло закончиться плохо. Так что в один из вечеров я просто поставил Кира перед фактом, сказав, что прием уже назначен. – Ты же сам понимаешь, что тебе это надо, – я говорил это, смотря на его худую ссутуленную спину. – Кир, не глупи. Ответом мне, как и всегда в таких случаях, послужило молчание. – Это все очень серьезно, – через силу продолжил я, осторожно присаживаясь на край кровати рядом с Киром. – И дело вовсе... – Конечно серьезно! – в голосе у Кира звучали нотки истерики. – Мне шестнадцать, и у меня не стоит! Я даже подрочить не могу! – Так вот как раз поэтому тебе и нужно поговорить со специалистом, – я рискнул и положил руку на его плечо. Кир дернулся, сбрасывая мою руку, переполз на другую сторону постели. И уже оттуда зло поинтересовался: – Что я ему скажу? «Здравствуйте, доктор, у меня не стоит мой член»? Так, блядь, что ли?! На щеках у него вспыхнули пунцовые пятна. – Так и скажешь, – я сдержал невольную улыбку. – Поверь, к таким врачам и с проблемами посерьезней приходят. Сдашь анализы, он назначит лечение. Ничего особенного. – Легко говорить, – бросил Кир. – Ты же сам не ходил. – А вот тут ты ошибаешься, – покачал головой я. – У меня тоже проблемы были. Правда, к другому врачу ходил. – И что это было? – почти с интересом спросил Кир. – Ну... – я замялся. – Подцепил одну неприятную штуку лет пять назад. Тоже пришлось объяснять, что да как. И никто надо мной там не смеялся. – И что, прям завтра уже надо идти? – Кир сидел, разглядывая свои неаккуратно обкусанные ногти. – В половине первого, – я кивнул. – Адрес скажешь? – он так и не оторвался от разглядывания ногтей. – Я сам тебя отвезу, – я зачем-то глянул в окно. – Отпросился с работы на завтра. – Как предусмотрительно, – недовольно буркнул Кир. – Все под контролем, да? – Именно так, – я поднялся на ноги. – Пошли есть, что ли. Кир дернул плечом и поплелся за мной на кухню. *** В небольшом холле частной клиники, куда я полчаса назад привез Кира, стояла тишина. Из посетителей – только читающий что-то в планшете мужчина лет тридцати и совсем молодой парень с последним айфоном в руках. Вполне стандартный контингент для клиники такого профиля. Сам же я сидел на кожаном черном диване и читал. Да, именно, в руках у меня был «Собор Парижской Богоматери», который я никак не мог закончить уже полторы недели. Довольно глупо, учитывая то, что я вполне мог бы прочесть эту книгу и на русском. – Денис, – от бесцельного созерцания книжной страницы меня отвлек голос Кира. – У меня все. – Хорошо, – я кивнул, вставая. – Что врач сказал? – Сказал, что на первый взгляд никаких патологий, – Кир говорил это, смотря под ноги. – Послезавтра придут результаты анализа крови. Типа гормоны какие-то проверят, я не особо понял. Но еще проблема, я ж не помню ничего... – Кир замялся на секунду. – А он спрашивал, принимал ли я психотерапевтические препараты какие-нибудь, не было ли травм таза. Я сказал, что нет. А еще... – он сглотнул, глянул на меня как-то беспомощно, – он сказал, что это, возможно, что-то психологическое. Типа если анализы ничего не покажут, нужно будет к психологу идти. – Хорошо, если тебе и правда нужен только психолог, – я повернул голову, мельком глянул на его профиль. – Может, он помог бы тебе все вспомнить. – А если я не хочу? – Кир резко ускорил шаг, чтобы не идти рядом. – Может, мне хватает и того, что я уже помню. Несколько секунд я глупо смотрел в его спину, а потом нагнал и развернул, заглядывая в покрасневшие глаза. Кир отвел взгляд, опустил голову. – Что ты помнишь? – я встряхнул его за плечи. – Кир! – Ничего хорошего, уж поверь, – он сбросил мои руки и снова зашагал к выходу. – Кир! – я, естественно, пошел за ним следом. – Это не твое дело! – он даже не обернулся. – А я думаю, как раз мое! – я схватил его за руку и потащил к машине. – Пошел ты! – Кир не сопротивлялся, так что мне было совсем легко. Я запихнул его на переднее сидение, обошел машину и сел за руль. Минут пять мы просто молчали. Кир с показным вниманием смотрел в окно, а я просто на дорогу, одновременно думая, с чего начать разговор. Я уже понял, что был слишком резок, и чувство вины, угнездившись где-то глубоко в груди, потихоньку начинало грызть. Но первым заговорил, как ни странно, Кир. – Половина моих кошмаров оказалась реальностью, – он так и продолжал смотреть в окно. – Только хуже. Я начал вспоминать детали, потом новые факты... И я больше не хочу. Мне просто страшно. – А твои родители? – я включил поворотник и перестроился в крайний левый ряд, чтобы повернуть на перекрестке. – Мой отчим, он... – Кир невесело усмехнулся, – крупный чиновник в министерстве иностранных дел. И еще более крупный извращенец. Любитель БДСМ. Только не такого, как в порнухе, а настоящего. – И он тебя... – я запнулся, не зная, как продолжить. – Не только он, я думаю, – Кир дернул плечом. – Хотя все довольно смутно. Я помню только урывки, но мне хватает. С головой. – А мать? – в голове у меня царил настоящий бардак. До недавнего момента я думал, что подобное может случаться только в кино. – Не помню, – Кир как-то съежился и опустил голову. – Про нее – вообще ничего нет. – Послушай... – от неожиданности я едва не затормозил. – Не так давно, может месяцев семь назад, был процесс над каким-то крупным чиновником. Обвиняли в педофилии его вроде и еще в чем-то, не помню точно. – Думаешь, это как-то связано со мной? – без выражения поинтересовался Кир. – Не знаю, – я пожал плечами. – Возможно. – Возможно, – эхом повторил за мной Кир. И в салоне снова воцарилась тишина. Теперь уже никем не прерываемая. *** Узнавать что-либо о том случае, что я ему рассказал, Кир отказался принципиально. Впрочем, я и не настаивал, хотя сам собрал по этому делу всю информацию, которую нашел. Но без участия в этом мини-расследовании Кира оно теряло всякий смысл. Так что я «сложил» найденный материал в папке с паролем и оставил в покое. Хотя мысль о том, что у того чиновника был сын, который учился за границей и в страну, когда его отца взяли под стражу, не приехал, меня грызла. Фотографий его в сети я тоже не нашел. Я не мог прекратить об этом думать, но и с Киром поделиться по понятной причине не мог – он просто не стал бы и слушать. Кстати, анализы Кира показали, что физически он вполне здоров. Если не считать слегка пониженного гемоглобина. Так что уролог направил его к психотерапевту, велев встретиться с ним сразу, как только будет возможность. Только вот Кир это делать наотрез отказался. И я его понимал. Учитывая то, что ему придется рассказать врачу все, что он вспомнил, все эти кошмары, которыми он не хотел делиться даже со мной... Он и так вздрагивал во сне и почти каждую ночь кричал. Я будил его, давал воды, бутылка которой теперь всегда стояла рядом с постелью. И долго успокаивал, поглаживая по спине и рассказывая всякую ерунду, которая только может прийти в голову посреди ночи. Кир благодарно сжимал мою руку и замирал, уткнувшись лицом в подушку. Иногда он так и не засыпал до утра, и когда я продирал глаза, после надрывного пиликанья будильника, с кухни уже доносился аромат кофе. Тогда я вставал, плелся в кухню, целовал Кира в щеку и шел в душ. А когда возвращался, на столе меня уже ждала чашка кофе со сливками. И Кир, сидящий на табуретке с ногами. Он поднимался, включал микроволновку и через полминуты доставал оттуда бутерброды с плавленым сыром. Мы говорили о какой-нибудь ерунде, вроде погоды, идущего в кинотеатре фильма или нового ролика от какого-нибудь популярного видеоблогера. Потом я убирал чашку в мойку, одевался, брал рюкзак, еще раз целовал Кира и уходил на работу. Вечерами Кир привычно сидел в компе: играл или просто лазил в интернете. Я купил ему личный ноутбук, чтобы он не трогал мой рабочий. Вернее, так я ему сказал. На самом деле все было гораздо более глупо: я хотел хоть как-то отвлечь его от кошмаров. Не знаю, правда, как в этом мог бы помочь новый компьютер. А потом я узнал, что Кир устроился работать через интернет. Документы вроде паспорта там не требовались, а деньги приходили на яндекс-кошелек. Препятствовать этому я не стал. Наоборот, сказал Киру, что он неплохо придумал. Мне нравилось, что он был чем-то занят. Конечно, нормальный человек на моем месте давно бы обратился в полицию, но я не мог. Во-первых, потому что об этом меня просил Кир, а во-вторых – из-за эгоистичного собственничества. Я хотел, чтобы Кир был только моим. А обращение в государственные органы подразумевало то, что Кира заберут. Можно было бы, конечно, попробовать оформить опеку, но кто даст гарантию, что во время всей этой возни с документами Кира не найдут те, от кого он сбежал? Судя по всему, отчима Кир боялся безумно. Помня лишь смутные куски из своего прошлого, он не мог даже просто нормально спать. Что будет тогда, когда он вспомнит все окончательно, я боялся представить. *** – Солнце, – я присел рядом с Киром и заглянул в экран почему-то моего компа. Заглянул и на пару секунд потерял дар речи: Кир читал найденную мной статью о том самом чиновнике из МИДа. – Что? – он поднял на меня покрасневшие, абсолютно больные глаза. – Ты же не хотел, – я осторожно закрыл крышку. – Теперь захотел, – Кир как-то тоскливо посмотрел на ноут и устало сложил руки перед собой. – Ты сам мне предлагал. – Да, но... – помедлив, я погладил его по предплечью, там, где кожу уродовал ожог. – Это совсем не обязательно. – Это он, – Кир ткнул пальцем в закрытый ноут. – Мой отчим. Абсолютно точно. – Его отпустили, – я опустил голову, разглядывая мелкие, едва заметные царапины на крышке. – За недостаточностью доказательств. – Я знаю, – отозвался Кир. – Уже прочел. – Но на госслужбе не восстановили, – я все же нашел в себе силы посмотреть Киру в лицо. – Так что неизвестно, где он сейчас. – С его деньгами – где угодно, – Кир пожал плечами. Мы помолчали. А потом Кир вдруг тихо спросил: – Почему ты называешь меня «солнце»? Вопрос поставил меня в тупик. Я просто смотрел на Кира и лихорадочно соображал, что сказать. – Ну... – я сглотнул и зачем-то глянул на свои пальцы. Все же надо поставить памятник тому умнику, который придумал заполнять паузы в речи словами-паразитами и бессмысленными междометиями. – Просто надо же как-то... называть. У тебя веснушки к тому же. И вообще... – я неопределенно шевельнул рукой. – Хорошее слово просто. – Спасибо, – кивнул головой Кир, забрал со стола свой ноут и ушел в комнату. А я так и остался сидеть на кухне, слушая тишину.