Кир

– Он снимал видео, – Кир сказал это, когда мы в тишине лежали на разных сторонах постели после его очередного кошмара. В этот раз Кир не кричал. Я проснулся оттого, что его трясло крупной дрожью. И долго не мог разбудить. В итоге, когда мне это все же удалось, я привычно сунул ему бутылку с водой, подождал, пока он жадно, захлебываясь, напьется и... Да и все. Кир просто отполз на противоположный от меня край кровати и замер, уткнувшись в подушку. – Что? – я повернулся к нему, но пододвинуться ближе не рискнул. – Мой отчим, – Кир говорил как-то очень спокойно. – Он снимал видео. О характере этих самых видео я догадался сразу, но зачем-то уточнил: – Видео... с тобой? Кир нервно усмехнулся, натянул одеяло повыше. – У него целая коллекция этих дисков, – он сглотнул. – Он любил их пересматривать вместе со мной. Особенно те, где не он меня трахал. Семейные, блядь, кинопросмотры, – Кир фыркнул. – Но больше всего ему нравилось таскать меня с собой в сауну – у них там весь клуб собирался. После такого я пару суток нормально сидеть не мог. Я молчал, не зная, что сказать. Я жил в мире, где подобное происходит только в новостях, да в кино. И представить, что с Киром вытворяли такое... – Однажды они минут десять засовывали в мою задницу бутылку из-под шампанского, – Кир словно бы улыбался, хотя в темноте разобрать мне было сложно. – Ну, помнишь, ту историю про ментов, которые в КПЗ под Новый Год так развлекались с задержанным? Так вот мой отчим и его знакомые решили проверить, войдет ли такая бутылка в меня. Хорошо, что к тому моменту меня уже успели трахнуть в два члена и было не так больно, как могло бы. – И много ты вспомнил? – своего голоса я не узнал. – Ну... – Кир дернул плечом, – все фрагментарно. То есть я не смогу тебе сказать точно, когда именно что происходило. Например, я вспомнил свою преподавательницу французского. Но сколько лет я его учил и для чего – не знаю. Помню охранника Валентина. Он... хорошо относился ко мне. Был водителем по совместительству. Но опять же, я не помню, как он выглядел. Забавное ощущение. Вроде человека знаешь, помнишь его голос, а лицо – хоть убей. – А как ты очутился на улице? – я поправил подушку, подтягивая ее ниже. – Сбежал? – Черт его знает, – рассеянно отозвался Кир. – Не помню. – Со временем... – я осекся, понимая, как глупо звучат мои слова. Такое лучше не вспоминать совсем. – Лучше было, когда я не помнил, – словно прочитав мои мысли, уронил Кир. – Херово теперь на душе. Повеситься хочется. – Лучше спи, – я сморгнул, мне казалось, что в глаза словно насыпали песку. – Противно теперь? – как-то вкрадчиво поинтересовался Кир через паузу. – С чего ты взял? – спросил я. Хотя прекрасно понимал, что вопрос был вполне закономерен. Будь я на месте Кира, тоже бы спросил. – Сам знаешь, – он фыркнул. – Это ведь довольно мерзко все. Бутылка шампанского в заднице. Клуб анонимных извращенцев. Хоум видео. К тому же... – Не неси чушь, – наверное, я сказал это гораздо резче, чем нужно. – Ладно, – в голосе Кира отчетливо послышалось облегчение. А я зачем-то пододвинулся, провел ладонью по его щеке. И вздрогнул, понимая, что лицо у Кира мокрое от слез. – Расклеился... – шепнул он, прижимаясь лбом к моему лбу. – Извини. – Ничего, – я зарылся пальцами в спутанные завитки его волос и закрыл глаза. – Все будет нормально. Кир только усмехнулся невесело и затих. *** Воспоминания приходили к Киру хаотично. К примеру, он мог взять в руки какую-то вещь и зависнуть на пару минут, сжимая ее в руках. И тогда в его глазах появлялась непривычная холодная пустота. Или он мог зациклиться на каком-нибудь слове или числе. И пока не вспоминал, к чему оно относится, не мог успокоиться. Так и сегодня. Продрав глаза в субботние десять утра и не обнаружив Кира в постели, я поплелся выпить стакан воды и поинтересоваться у Кира, с чего он так рано проснулся. Кир нашелся, как я и предполагал, на кухне. Он сидел на табуретке, неудобно поджав под себя ногу, и что-то писал. Я подошел поближе, заглянул через его плечо и вздрогнул: весь блокнотный клетчатый листок был исписан цифрами. Приглядевшись, я понял, что это что-то вроде кода: 16А97 – Что это? – поинтересовался я. Кир вздрогнул, накрыл листок ладонью и пожал плечами: – Крутится что-то в голове. Не могу понять. – Может, код? – я зевнул и потер глаза. – Или глюк, – мрачно отозвался Кир. – В голове каша. – Забей, – я забрал у него блокнот и закрыл. – Само вспомнится, если это что-то важное. Не ломай голову. Лучше иди, собирайся. – Куда это? – с подозрением глянул на меня Кир. – Будем заниматься активным отдыхом, – я все же дотянулся до полупустого фильтра и налил себе воды. – На коньках умеешь кататься? – Не знаю, – Кир вытащил из-под себя ногу и сел нормально. – Как раз выясним, – подытожил я. – Пошли собираться. *** На самом деле идея вытащить Кира на каток пришла ко мне абсолютно спонтанно. То есть я думал о том, что нам нужно куда-нибудь выбраться, но про каток и не думал. Наверное, дело было в том, что не далее как вчера на глаза мне попалась новость о том, что на ВДНХ уже как неделю назад залили огромный каток. Не сказать, что я очень любил кататься, но, увидев Кира, с отсутствующим видом изрисовывающего блокнот цифрами, я понял, что его нужно отвлечь. Каток подходил как нельзя лучше. Поэтому, собравшись минут за сорок, мы уже в одиннадцать вышли из дома. Я неспешно почистил машину, сполоснул от грязи фары и позвал Кира, все это время качавшегося на детских качелях. Ну, то есть он просто сидел на них, изредка отталкиваясь от земли ногами. – Пробок быть не должно, судя по Яндексу, – зачем-то сказал я, трогаясь. – Должны нормально доехать. – Сколько стоит такая машина? – поинтересовался Кир, проигнорировав мое замечание о пробках. – Какая? – не сразу сообразил я. – Твоя, – пояснил Кир. – Ну, я за полтора покупал, – я автоматически погладил руль. – Сейчас дороже, наверное. Доллар-то вырос. – Это дохрена денег, – задумчиво выговорил Кир, разглядывая что-то в окне. – Оно того стоит, – я улыбнулся. – Я ни разу не пожалел за тот год, что езжу. – Ты так и не сказал, кем работаешь, – Кир все же повернулся ко мне. – Э-э... – я почему-то замялся. – Ты вроде и не спрашивал. Я – планировщик и по совместительству дизайнер. Работаю с офисами, пентхаусами, квартирами... В общем, с помещениями. – И давно? – продолжал допытываться Кир. – Да лет шесть уже, – прикинул я. – После того, как универ закончил, помотался год, а потом повезло. Друг отца помог устроиться. – А твой отец? – в голосе Кира зазвучали странные нотки. – Умер от рака, когда мне девятнадцать было, – я решил, что на желтый мы не поедем, и сбавил скорость, останавливаясь у стоп-линии. – А мать? – тихо спросил он. – Она – два года назад, – разговор меня напрягал. Но Киру, судя по всему, это было почему-то важно. – От инфаркта. – Они любили тебя? – я боковым зрением видел, как Кир теребит заусенец на пальце. – Думаю, да, – я облизнул пересохшие губы. – Как и обычные родители. – Извини, – Кир засунул руки в карманы и опустил голову. – Ничего, – я коротко коснулся его предплечья. – Это не проблема. – Я не могу вспомнить своих, – Кир говорил совсем тихо. – Такое впечатление, что их совсем не было. Но не мог же я с детства жить с отчимом? Это бред. – В какой-то момент все станет на свои места, – я притормозил, ища глазами обещанный в интернете указатель к парковке. Нашелся он, впрочем, сразу. – Просто не думай об этом. – Ладно, – Кир отстегнул ремень и, подождав, пока я запаркуюсь на свободное место, вылез из машины. Я заглушил мотор и последовал его примеру. *** Очередь к кассам была не такой уж большой, и через двадцать минут мы уже покупали билеты. Так как сеанс был еще утренним, заплатил я восемьсот рублей на двоих, плюс двести за хранение вещей – то бишь наших кроссовок. А прокат коньков оказался бесплатным. Так что, получив билеты, мы направились к пункту выдачи. Кир глазел по сторонам, похоже, совсем забыв наш разговор в машине. А вот у меня он из головы не шел. Я все никак не мог перестать думать о том, что будет, когда все фрагменты воспоминаний Кира сольются в одно целое. Если вскроется что-то такое, отчего... – Какой размер, молодой человек? – я вздрогнул и поднял глаза. Мы уже стояли перед женщиной, выдающей коньки. – Сорок три, – поспешил озвучить я. – Кир? – Сорок второй, – отозвался Кир. – Ждите, – бросила женщина и удалилась. Впрочем, ненадолго. И уже через пять минут мы, найдя свободную лавку, переодевались. Кир тщательно и быстро зашнуровался, растерянно повертел в руках кроссовки, обернулся ко мне. – Я отнесу, – я забрал у него их, поднял свои и отправился к камерам хранения. Там проблем тоже не возникло. *** Народу на катке было средне. То есть прилично, но никто друг другу еще не мешал. – Походу, я умею кататься, – неуверенно сказал Кир и сделал первый шаг. А через десять минут уже носился по льду, в «экстрим-парке» – так называлась зона для быстрого катания. Так что умел – это слабо сказано. Я же предпочитал кататься спокойно, не особо разгоняясь, но и не тормозя. Так что остался в большом круге. – Давай со мной! – минут через десять тяжело дышащий раскрасневшийся Кир вдруг оказался совсем рядом и потянул за собой. – Я не люблю быстро, – попытался отказаться я. – Да брось! – Кир принялся мельтешить вокруг. – Там круто! – Ну, хорошо, – я не смог долго сопротивляться, глядя в блестящие голубые глаза Кира. Впрочем, до зоны быстрого катания спокойно нам доехать не удалось. Мы как раз были уже совсем рядом, когда проезжавшая мимо длинноволосая девушка, сделав неудачное движение, вдруг начала заваливаться набок. Кир в секунду оказался рядом, подхватывая. – Я совсем неуклюжая, – смущенно выговорила она, цепляясь за Кирово предплечье. – Спасибо! – Да не за что, – обворожительно улыбнулся Кир. – Вы красивая. – Наташа, – она протянула ему руку. – Кирилл, – Кир ответил на рукопожатие и снова солнечно улыбнулся. А меня уколола ревность. Я смотрел на них с какой-то злой завистью и почти ненавидел эту на самом деле красивую девушку по имени Наташа. – А это Денис, – Кир вдруг обернулся ко мне. – Мой... друг. Я вздрогнул, уловив едва заметную паузу, и выдавил из себя вежливую улыбку. – Очень приятно, – девушка тоже улыбнулась мне. – Вы уже давно здесь катаетесь? – Минут пятнадцать, – сообщил Кир. – Хотите, мы покатаемся с вами? – Конечно, – Наташа смущенно улыбнулась. – Я только второй день на коньках. Совсем плохо катаюсь. – Второй день и уже на таком большом катке? – не выдержал я. – Ну... – она неловко пожала плечами, – мой брат сказал, что поучит меня. Но он отошел... – Лучше поехали, – перебил ее Кир и ловко взял под руку. – Денис? Мне волей-неволей пришлось точно так же взять ее под руку, и мы поехали. Через минуту Наташа уже смеялась над шутками Кира и, кажется, получала от катания настоящее удовольствие. А я... Я ревновал. Прекрасно понимая, что эта ревность беспочвенна и глупа. Но поделать с собой ничего не мог. – Давай быстрее! – крикнул мне Кир и взвинтил темп. Наташа взвизгнула, вцепляясь в мою руку. – Страшно? – поинтересовался я у нее. – Немного, – она смущенно улыбнулась. А я подумал, что я мудак. Но когда к нам подъехал ее брат, вздохнул с облегчением. Все же мне было гораздо спокойнее, когда Кир был только в моем распоряжении. Мы еще покатались, Кир болтал о чем-то своем, перемежая эти разговоры скоростными заездами. Но через два часа мы вымотались, и я предложил: – Может, на сегодня хватит? – Ага, – кивнул Кир. – У меня уже ноги гудят. – Тогда пошли, – подытожил я, и мы отправились на выход. А дальше... Дальше были камеры хранения. Наверное, если бы я отправил Кира снимать коньки, сам бы пошел доставать кроссовки, ничего бы этого не было. Но сделанного не исправишь. Мы пошли открывать этот несчастный ящик вместе. И как только Кир увидел эти железные, выкрашенные в оранжевый цвет шкафчики, он сначала замер, а потом попятился назад. – Что такое? – сначала я даже не понял, что произошло. – Камеры хранения, – хрипло выдохнул Кир. – 16А97. Это код от ячейки. Шестнадцатое апреля девяносто седьмого. Мой день рождения. А адрес – Большая Тульская, дом два. Дэн... Я потрясенно молчал. Воспоминания Кира сыпались словно снег на голову. – Нам надо туда! Сейчас! – Кир дернул меня за руку. – Хорошо, – я кивнул. – Только сначала оденемся. Но я и представить себе не мог, что именно мы найдем в той камере хранения. Потому что если бы знал – никогда бы не позволил Киру это забрать. *** По названному Киром адресу мы приехали к трем. Я минут десять искал, где запарковаться, а Кир сидел как на иголках, едва ли не грызя ногти. В итоге я приткнул машину через улицу, в переулке, и мы направились к вполне себе стандартному кирпичному дому. Чтобы найти нужный офис, нам пришлось спуститься в полуподвальное помещение, где нас встретил какой-то парень в толстовке и джинсах, который поинтересовался, зачем мы, собственно, явились. Я пояснил, что у нас есть код для камеры хранения. Тогда парень кивнул и направил нас к скучающей девушке на ресепшне. Та попросила назвать номер ячейки. Кир неуверенно помялся, и попросил проводить нас в хранилище. – Я помню только код, – тихо сказал он. – Извините. Наверное, если увижу шкафы, вспомню, куда клал. – А я тебя помню, – вдруг сказал тот парень, что встретил нас при входе. – Ты пришел с черным пакетом. Еще пошутил, что там героин. Пошли. Откроешь свой ящик. – Это же... – попыталась возразить девушка, но парень перебил ее: – Не парься, Олесь. Все нормально, – и уже оборачиваясь к нам: – Пошли. *** Чтобы попасть в так называемое «хранилище», нам пришлось спуститься еще примерно на этаж вниз. – Бывшее бомбоубежище, – сообщил по дороге парень. Кир не ответил. Он просто молча шел, опустив голову. Я тоже не знал, что сказать. Так что фраза парня повисла в воздухе. О таких фирмах я читал. Так называемая «аренда времени». Кладешь вещь, оплачиваешь нужный срок хранения и забираешь, предъявив код. Главное удобство заключалось в том, что паспорт нужен был только чтобы положить вещь в ячейку. Забрать ее мог любой и в любое время, только назвав код. В общем, мутная контора. – Вот, это твоя, – парень ткнул на дверцу под номером шестнадцать. – Позовете, когда закончите, – он кивнул и пошел к лестнице. А Кир подрагивающим пальцем набрал нужную комбинацию, нажал «ввод». Дверца с тихим щелчком приоткрылась. Но Кир не спешил открывать ее полностью. Тронул пальцем и отступил на шаг. – Открой, – он повернулся ко мне. – Пожалуйста. Я пожал плечами и распахнул дверцу. В камере лежала похожая на обувную коробка, завернутая в черный целлофан, а проще - в два мусорных мешка. – Давай, – хрипло попросил Кир. Я вынул коробку, дернул упаковку, разрывая. Снял крышку и вздрогнул: это были диски. Тщательно упакованные в прозрачный пластик диски. Тонкая пачка перетянутых резинкой долларовых купюр, выключенный мобильник и паспорт. Кир отшатнулся, прижался спиной к стене, тяжело дыша. – Это доказательства, – его голос звучал глухо. – Это те самые диски. Я накрыл коробку крышкой и осторожно подошел к Киру. Он смотрел прямо на меня, но во взгляде не было никакого выражения. Я молча взял его за предплечье и потянул к лестнице. Кир не сопротивлялся. Просто шел за мной, как кукла. – У нас все, – сообщил я парню в толстовке. – Я что-то должен? – Ячейка была оплачена на полтора года, – отозвался парень. – Вы забрали коробку даже раньше срока. – Пока, – проронил Кир, толкая дверь. – Удачи, – кивнул парень. – Приходите еще. Я дежурно улыбнулся и вышел вслед за Киром.