Мир пони

Холод. Кругом холод. Вездесущий. Всепобеждающий…       … Город сдан могучим вендиго, бегство магов короля убило всякую надежду на достойное сопротивление.       Холод триумфально шествует по домам и площадям, по телам и душам, усмиряя и прекращая грызню между ремесленниками и колдунами, аристократами и простолюдинами, между всеми идиотами, полагающих, что наличие дополнительных отростков на теле делает их умнее других…       Льяса, душа моя, доча моя… мирно ушла во сне - я благодарен холоду хотя бы за это. В отличие от моей супруги, погибшей от ледяных шипов во время нападения страшных детей Эхенны. Я должен горевать, но холод настолько силён, что даже думать тяжело.       … Я был, есть и останусь учителем. Наука и логика позволила мне сохранить рассудок там, где его уже утратили многие, а так же жизнь, которую утратило большинство горожан, ибо холод, несмотря на свою смертоносность, до сих пор мучает - но не убивает меня.       В подземелье сыро и холодно. Глупцы, что спрятались там, добровольно загнали себя в ловушку и загибаются от невыносимых условий, веселя юрких ледяных повелителей. Да. Я наблюдал за ними. Они способны на эмоции. Им смешно и они просто ждут. Снизу иногда слышны гневные вопли и крики отчаявшихся пони.       Я на чердаке замка. Тут воет ледяной ветер, но сухо. Мне терпимо, пони привыкает ко всему. И отсюда хорошо наблюдать. Вендиго почему-то игнорируют меня, в отличии от моей супруги, что с гневом пыталась поразить ближайшего пламенем. Враг наш получил урон, но быстро оправился от последствий его. Жена же моя осталась стоять пришпиленная к деревянной переборке роем сосулек. Могучи вы, твари Эхенны… но не идеальны…       У меня есть глаза дарованные Ушедшей. Я ими вижу. Я вижу, что те кто держатся друг за друга - по прежнему еще живы.       У меня есть уши. Я ими слышу. Я слышу что гневных и злобных выкриков и стонов становится меньше. Те, кто ссорятся злятся и проклинают всё и вся - оставляют наш мир куда быстрее прочих.       Я принялся размеренно отгрызать кусочки от перемороженного пряника, заедая снегом. Таких как я осталось немного. На кухне, что через двор - Саврасия умудряется оберегать трёх поварят. Огонь очага не греет, поражённый злой магией Эхенны, но кобылка согревает жеребят собой. Саврасия стара, для неё это серьёзное испытание и вероятно - последнее. Мне симпатична кухарка, но пройти через двор я не могу. Заморозит нафик. Целый взвод стражников застыл в вечном марш-броске, попав под изящный плевок одного из атаковавших их грациозных созданий.       В главном донжоне под волшебным щитом трясётся перетрусивший хозяин замка. Где же его хваленая рогатая королева, что могущество он так воспевал? А “великая” Принцепс лежит в королевском склепе, удушенная собственным сыном, который и открыл Врата для детей Эхенны, с радостью поверив её сладким речам. Ха. Ну, по сути Эхенна его и не обманула - никакая магия недовольной принцем рогатой аристократии не мешала её вендиго. А то что идиот Мельхиор станет ледяной безвольной куклой в договоре с ним никак и не оговаривалось. Просто этакий бонус от магазина…       Ложь и предательство. Свары и ссоры. А не в них ли кроется ключ к могуществу ледяных созданий. Их холод рождается не снаружи - но в сердцах пони. Нужно нечто обратное, дабы действительно противостоять им.       Но кто я чтобы менять это? Я - земной пони, книжный сухой червь, не особо удачливый профессор естественных наук, наёмный репетитор для уже погибших отпрысков, того самого напыщенного индюка, который похоже быстрее сдохнет под своим щитом, истощив себя страхом, чем от холода вендиго.       Даже в науке я никогда не искрил талантом. Моё звание - результат систематической и кропотливой работы и анализа. Я не сделал никакого прорыва в науке, лишь каталогизировал уже имеющиеся знания. Ученый совет посчитал что это хорошо - и на том ему спасибо.       Да и не выгляжу я профессором. Этакий сивка-бурка. Бурый косматый, с толстенькими ножками. Мне бы поняток в тележке возить, а не книги читать и уж тем более - в вендигоборцы записываться.       Жену я не любил. Собственно она сама выбрала меня, сошлись во время моей защиты профессорской. Она была классическим единорогом помешанным на превосходстве пони с отростком на голове перед другими. У меня есть теория, что рог иногда просто начинает давить таким на мозги. Но жили нормально, прижили же дочу, вот… Её жалко, но горевать сил нет.       Сумрак ещё этот вечный напрягает. С вендиго пришли и тяжёлые чёрные тучи и только по часам можно понять какое сейчас время суток. Так, что за движение? Опа. Кухарки не видно, только трёх жеребят растерянно смотрящих из окна. Видать пришло твоё время Саврасия, да примет тебя Небесный Табун…       Катись всё в тартар. Сколько можно сидеть и мёрзнуть? Так хоть делом займусь и если и сдохну - хоть осмысленно, в отличии от мага в башне. Ээээхх…       Сигналю фонарём из чердака. Увидели, приободрились. Даже мне немного теплее стало. Хм… Возможно мои теории вовсе и не теории…       Открыл промороженный люк и как деревянный медленно спускаюсь в замок. В коридорах еще более холодно и пахнет сыростью и смертью. На чердаке ветер хоть свежий, хех… Что у нас есть, дорогие коллеги, по Ушедшей? Она была белой кобылицей с розовой гривой, училась у демонов, имела маленькую сестру. Мать её оставила этот мир почти сразу, ведомая куда более высшим долгом.       Спотыкаюсь о хладный труп на лестнице, но ухватившись за перила, избегаю падения.       Несомненно, что мы её дети, так же как и несомненна природа наших ледяных непрошеных гостей. Это значит что мы в состоянии обращаться к ней в любое время. Вопрос в том - как?       Я у выхода во двор, но там уже вендиго не станут игнорировать даже такого овоща как я.       Хм. Они - эмпаты, это очевидно. У них даже нет глаз в нашем понимании. Но чтобы стать невидимым для них у меня нет ни знаний ни сил. Значит я должен стать просто “невкусным”, хех. Им не нравятся тёплые эмоции. Ну… посмотрим что такой ботаник как я сможет выдать. Взывать к долгу по отношению к несчастным поварятам - это лицемерие и конечно же не прокатит… Хм… в Ушедшей мне всегда нравилась точёная фигурка, так не похожая на угловатые формы моей безвременно скончавшейся второй половинки. И озорные глаза её… Смахивает на клопянку, но на безрыбье.... Думаю Ушедшая простит такое фамильярное обращение. На святое дело иду.       Коротко заржал. Это был первый смех в падшем замке за месяц осады. И звучал он в ледяном воздухе необычно и странно. Блестящем дождем попадали все сосульки и ближайшие вендиго стали искать источник беспокойства.       Неважно. Выбор сделан давно. Начинаем.       С трудом приоткрываю ворота. У-ёпт, я-то думал - знаю, что такое мороз… Ладно, шут с ним… Значит так…       ...Ушедшая, насколько я помню, красива необычной красотой с изящными пропорциями не совсем свойственными пони. Я видел такие только у отдельных и очень красивых кобылок. Сильная и ловкая, с подтянутым и тёплым животиком, чуть более розовым вымячком весьма прельстивых форм и размеров… Двигаюсь по двору. Сверху кажется летает вендиго, улыбаемся и идём дальше, нафик… Холодно, чёрт побери.       ...Красивые точёные передние ножки, элегантные задние, высокий круп, чуть более тёмное лоно, поражающее своим совершенством. Так. Этого я знать никак не мог! Впрочем неважно. Главное что система работает.       Заинтересованный вендиго встал у входа в угловую башню преграждая мне дорогу на кухню. Большая грациозная и изящная демоническая тварь, в чьих звёздных глазах светился недюжинный ум и насмешка.       ...Хех, а у Ушедшей милая симпатичная мордочка, немного вытянутая, что только придаёт шарм, с длинным розовым язычком, хм…. В ножнах, несмотря на адовый мороз, задрожало. Это просто сарказм над происходящим, хе-хе-хе.       … И глубокий добрый взгляд. Он - мудрый, странно понятен мне. Это взгляд того кто пришёл к свету не по рождению, а пройдя долгий и мучительный путь. Я… кажется понимаю её. И почему она уходила. И то, что она и не уходила вовсе…       Бока опалило и они стали неестественно гореть. Я стал чувствовать Её! Это невероятно! Но план есть план - делаем то что задумали. Прочь с дороги, ледяная шавка.       И я просто пошел сквозь вендиго.       Крик существа был ужасен. Разрушаемая светом и теплом, что расходилось от меня концентрическими кругами, тварь мучительно погибала, потеряв свой ледяной баланс и безжалостно вычёркивалась из этой реальности, не имея возможности ни скрыться ни защищаться, поражённая светом Ушедшей в самую свою суть.       Присутствие Ушедшей рядом было почти физическим - и оно мне очень помогло, когда моего разума достигла волна ярости Великой Эхенны, только что впервые потерявшей одно из своих созданий. Я ухватился за образ своей богини, как за спасительную верёвку - и сохранил рассудок.       Я поднимаюсь вверх на кухню, рядом беснуются похоже все вендиго, но нападать не решаются. Мне важнее то что я чувствую множество других пони вокруг себя не видя их! Вот и поварята. Они бросились ко мне обнимая. Моё волшебное тепло сильнее тепла старой Саврасии. Для меня будет честь захоронить тело этой отважной женщины… если конечно выберусь из этой передряги. Малыши пихают мне мёрзлые лепешки, ну да - мы же на кухне, я смеюсь им - говорю что не голоден. Они смеются мне в ответ. Эт смех облегчения, они не одни и тот кто их греет - действительно согревает их. Они называют меня “флами” - огонь кухонного очага, ну что ж - “фламин”, значит... Да хоть горшком пусть называют, лишь бы косточки в меня не бросали.       Зона отчуждения вокруг нас резко возрастает и вендиго бросаются прочь из башни.       Но я смертный и немногие мои силы заканчиваются. Но я знаю что нужно делать и я прошу мою возлюбленную, довольно кривить душой перед самим собой! - Богиню, о последней милости. Наши души сплетены и меня понимают без слов. Я точно знаю что мне нужно дойти до центрального замкового комплекса и подняться в башню его бывшего хозяина.       Мы снова во дворе. В меня и жмущихся ко мне жеребят летят мириады сосулек, растекающихся водой не долетая до нас. Вода льётся душем, застывая ледяной коркой и делая наш поход еще более тяжёлым. Кто-то закрывает нас щитом. Стражник единорог, невесть как ещё выживший, не имея уже сил держать магический щит - просто удерживает обычный деревянный. В нём как и в детях нет страха. Отчаяние обречённых освободило их разумы. Я же иду с мыслями об Ушедшей, обогревая и придавая сил идущим со мной. Вендиго не понимая цели этого самоубийственного вояжа, просто выстроились в боевую линию в небесах и методично принялись закидывать наш небольшой отряд ледяными чарами.       Мы медленно шли, шум и звон во дворе стоял такой, что уши закладывало. Но в этом был плюс - к нам присоединилось множество выживших - пегасов, земных и даже единорогов объединённых общей целью - не дать пришельцам помешать нам. Они не понимали зачем мы идём, но определённо верили, что если это мешает вендиго - это нужно делать.       Я слабел и не мог уже согревать, тем более народу вокруг прибавилось изрядно. Но сплочённые бедой защитники худо-бедно справлялись с холодом и льдом сами. И хоть некоторые из защищавших нас остались лежать во дворе - в основном мы благополучно достигли дворца. Гурьбой все пони поднялись в верхнюю комнату, где среди погасшего круга скрючившись лежало высохшее тело бывшего хозяина замка. Перед ним было покрытое инеем изображение Мельхиора, мороженой марионетки Эхенны. Видимо обращение к своему господину было не очень удачным. Лич был вечно голоден, и думаю даже не стал выслушивать вышедшего с ним на связь. Я смахнул икону с алтаря и грузно уселся на него своим крупом. Единороги вокруг изумлённо заморгали, но перечить никто не стал.       И я стал рассказывать всё что знал о нашем мире, об Ушедшей, которая вовсе и не ушла от нас, о том что скрывали наивные аристократы, надеявшиеся что могущество древней демоницы поможет им обрести “совершенство”. О том что модные “дуели” и частые кровавые “дискуссии” лишь губят наш народ. Я говорил и говорил, иногда теряя сознание на какое-то время. Меня слушали не только в комнате, но и во всём округе. Магия круга призыва послужила и доброму делу. Я рассказывал им про изначальный мир, где не было вражды и войн. Что насилие лишь множит себе подобное. Я рассказал им кто я. Как я шёл к ним, ничего не скрывая. Что я видел в замке.       Я учил их, что дружба это сила. И выжившие услышали меня. Они вышли - все вместе, без страха, как те, кто перенесли уже слишком многое. К вендиго испытывали лишь жалость и презрение. И униженные создания вместе с своими тучами оставили крепость, предоставив нас своей судьбе.