И буду век ему верна

Месяц пролетел незаметно и, с одной стороны, это было хорошо, ведь день свадьбы быстро приближался. Но Антериэль чувствовала, что надвигается что-то нехорошее, сердце было не на месте, и скорое движение времени лишь огорчало. Она никому и ничего не говорила о своих опасениях, лишь улыбалась, держа всё в себе. А тревога прокрадывалась в душу всё глубже, и девушке становилось не по себе. Да и рука стала болеть с новой силой, не позволяя Антериэль надеяться на скорое облегчение. Странно, что боль вернулась, ведь прошло уже достаточно времени, чтобы рана зажила. – Это очень плохо, – прошептала эльфийка, глядя на порез, что с каждым днём становился только темнее. Каждый раз, когда Трандуил или другие эльфы проходили мимо, девушка невольно одёргивала рукав платья и натянуто улыбалась. В ответ на вопросы жениха о её здоровье, она всегда отвечало лишь одно – всё в порядке. Лекарям показываться отказывалась, ни на что не жаловалась. Однажды, проходя мимо комнаты Антериэль, через приоткрытую дверь эльф увидел сидящую на постели девушку, раскачивающуюся взад-вперед. – Да, я знаю, – тихо проговорила она. Был ли в её покоях кто-то, или же у эльфийки помутился рассудок? Как бы там ни было, поведение девушки вызывало у эльфийского Короля сильные переживания. Постучав в дверь и дождавшись ответа, Трандуил прошел в комнату. Присев перед улыбающейся девушкой, он сжал её ладонь в своей и печально посмотрел эльфийке в глаза. – Не спрашивай ничего, потому что я не смогу ответить, – произнесла она, наклоняясь вперед и нежно целуя Короля. Отстранившись, девушка поднялась с постели и потянула Трандуила за собой. Вытащив из-под кровати небольшой серебряный ларец, Антериэль поставила его на столик и открыла. Единственным содержимым ларца было запечатанное письмо. Взяв листок в руку и проведя кончиками пальцев по краю, эльфийка протянула его мужчине. – Сделай для меня кое-что. Отправь это письмо с гонцом прямо сейчас в Лотлориэн. Пусть передаст его лично в руки моей матери. – Что там? – поинтересовался взволнованный эльф, забирая в Антериэль послание. – Мимолётный порыв откровений, – уклончиво ответила девушка, закрывая ларец трясущимися руками. Трандуилу было слишком больно смотреть на свою возлюбленную. Он не хотел оставлять её одну, хотел сделать для неё всё, на что был способен Король Лихолесья. Но он не мог остаться. Она желала этого, но боялась позволить. Лишь бегло коснувшись спины эльфийки и легко поцеловав в висок, Трандуил скрылся за дверьми её покоев. Оставшись одна, девушка опустилась на колени перед постелью и зарыдала, опустив голову и спрятав лицо за вьющимися прядями волос. Больную руку обожгло, а в груди сильно кольнуло. – Пора… Она перебралась в кресло на балконе и, откинувшись назад, закрыла глаза. Лишь утром слуги найдут девушку, покинувшую этот мир с улыбкой на лице. А убитый горем Король Лихолесья проклянёт тот момент, когда оставил её одну. И лишь Галадриэль, прочтя письмо младшей дочери, будет знать гораздо больше, чем другие. «Здравствуй, моя великая Госпожа! Мы уже попрощались с тобой, но я не сказала тебе одну важную вещь. Я прощаюсь с тобой на долгие годы. Прошу простить меня за то, что сразу не сказала правды. Тебе открыты все тайны этого мира, кроме тайны моей судьбы. Я готова открыться тебе. Скоро ты всё узнаешь, но прежде, прошу исполнить мою просьбу. Во флаконе, что ты найдёшь в оставшемся в моих покоях сундуке – вода из нашего озера, дарующая умиротворение. Но у этой капли иная цель. Когда меня не станет, отдай флакон Трандуилу. Как только он выпьет эту воду – забудет, что любил меня. Для него так будет лучше. Но я вернусь, мама, я знаю, что вернусь. Я видела. Я знаю, что ждёт меня и не бегу от этого. Всему приходит конец, и мой час настал. А пока, сохрани всё в тайне, никто не должен знать. Любящая, преданная Антериэль». *** Габриэла приоткрыла глаза и потянулась. Тускло светила не выключенная с вечера настольная лампа. Девушка погасила ее и ещё раз потянулась, чтобы размять затекшую спину. Ей было не впервой засыпать за столом: Габи любила книги, могла зачитываться до утра и засыпать на месте. Шли летние каникулы, появилось время для исследования новых волшебных историй. Девушка повернулась и посмотрела на своё отражение в зеркале. Она закрыла купленную два дня назад книгу и, убрав ее на полку, вышла из комнаты. На кухне её ждали готовившая завтрак мама, Лаура, и жившая у них подруга Габи – Моника. – Доброе утро, соня, – с усмешкой произнесла Моника. – Опять на книге спала. Вон, буквы на щеке отпечатались. – Ага. И опять снился волшебный мир мистера Толкиена. – Завидую, – вздохнула девушка и сказала тихо: – И почему у меня не выходит так же с «Оттенками серого»? – Пошлячка, – прыснула Габи и сразу оглянулась на маму: услышала? – Ты там в своих снах с Королём Эльфов заигрываешь. А у тебя, между прочим, парень есть. И как его родители додумались назвать сына именем скандинавского бога? – Мне больше веселит, что ледяной великан – Бог огня. Здесь покоится логика, – усмехнулась девушка, разведя руки в стороны. – И вообще, в отличие от твоего воображаемого бурного романа с мистером Греем, у меня вполне реальный роман с симпатичным парнем, названным в честь Бога обмана, лжи и огня. – Везёт же некоторым. – Моника снова вздохнула и накинулась на тосты, приготовленные Лаурой. Они всегда завтракали в полной тишине, но, как только приём пищи заканчивался, в доме поднимался гам. Пока девушка запивала тосты яблочным соком, она думала о своих снах. Они всегда казались ей прекрасными, в них чувствовалась последовательность, словно каждую ночь она наблюдала за некой историей, была её частью. Но этой ночью история была куда печальнее, чем раньше. Сегодня её героиня, вроде бы бессмертное создание, простилась с жизнью из-за странной раны на руке. Но… Габи не могла объяснить, почему считает эту историю незавершенной: она просто знала.