странные они, эти войны

Чихо думает о том, что скучал и что после снова будет скучать - вряд ли регулярные выступления когда-нибудь войдут у этих наркоманов в привычку. Только войдя в зал, он сразу устраивается у крайней стены, натягивая кепку чуть ли не до подбородка, поднимает воротник толстовки повыше, и на самом деле, если Хёсан присмотрится, для него не составит труда узнать Чихо. Утешает и расстраивает тот факт, что вряд ли Хёсан решит его искать. Когда-то давно, когда они жили вместе в общежитии, до побегов Хёсана к хёнам и в снятые посуточно квартиры, чтобы, блять, отдохнуть спокойно от всего этого балагана, ещё в те далёкие времена Хёсан как-то по-пьяни проболтался, что он всегда узнавал Чихо на своих выступлениях. Ещё даже до дебюта, в те времена, когда они были скромными и подающими надежды дэнамхёп, а не скандальными рокбатом (по сути, всё теми же алкашами, разве что с грузом не самого приятного опыта наперевес). Чихо на всё это смог только нервно прикусить губу, пожать плечами и взять на заметку. На следующий день Хёсан ничего не помнил или делал вид, что не помнил, - для Чихо так было даже лучше. Воспоминания всплывают в голове Чихо и угасают одинаково быстро, и раньше на это всё у него слезились глаза и сводило лёгкие, но сейчас- Сейчас ему хватает одного вздоха. Он уже давно всё отпустил. - - - Хёсан каждый раз выступает как в последний, и публику просто рвёт - Чихо точно в их числе. Все полтора часа, что он стоит у ебливой стены, в его желудке извергаются вулканы, а голова заметно пустеет, чтобы вместить больше битов и больше текста. Чихо не уверен, но Хёсану, кажется, до пизды, есть Чихо в зале или нет. Когда-то давно, когда Хёсан ещё казался ему не по годам взрослым и невероятно гениальным, когда они все, тринадцать людей, вышедших из подросткового кризиса, проводили рука об руку двадцать пять часов в сутки, в те времена пьяный Хёсан разводил такого же пьяного Чихо на ни к чему не принуждающий дружеский секс, а с утра ничего не помнил или делал вид, что не помнил, - для Чихо так было даже лучше. Но - у любой лёгкой влюблённости, ещё и приправленной каплей фанатизма, было всего два выхода: исчезнуть или перерасти в неистовый по масштабу пиздец. У Чихо никогда не получалось сделать что-либо нормально, и этот раз не был исключением. Сейчас, спустя четыре долгих года стоя в толпе людей, одинаково значимых для Хёсана, Чихо думает обо всём этом с улыбкой. Он думает о ночах, которые посвящал исследованию инстаграмов друзей Хёсана, чтобы узнать хотя бы, блять, где он, думает о десятках побегов из под присмотра ради лишнего раза побыть рядом с ним - свидание, разделённое ещё на десятки человек в зале, - и о том, в какой момент всё случилось так, что ему сейчас даже не обидно за просранную на какую-то тупую влюблённость молодость. Не обидно и не больно, а очень радостно - за то, что Хёсан, на самом деле не взрослый и не гениальный, а просто такой, какой есть, когда-то был в его жизни, заполнял её собой, заставлял его чувствовать и к чему-то стремиться. Помогал подняться, когда он падал, пусть и сам падал не реже. Раньше у Чихо слезились глаза и... Теперь ему хватает вздоха.