странные они, эти войны

— Здрасьте, — Юнчоль улыбается, складывает руки на стойке и слегка прищуривает глаза. Было бы замечательно, будь он таким же обаятельным, как Хёсан, но довольствоваться приходится немногим. Вахтёрша, сидящая напротив, изгибает одну бровь и подозрительно оглядывает его сквозь стёкла толстых очков.  — Здравствуйте, — строго говорит она, пальцами опуская очки пониже.  — Я хотел спросить кое-что, — со спокойствием удава и улыбкой наркомана щебечет Юнчоль. — У меня тут друг занимается, в танцевальном зале. Ким Сангюн, знаете такого?  — Ещё бы, — вахтёрша бросает взгляд на зеркало, одиноко подпирающее ближайшую стену. Посреди него красуется огромная сквозная дыра. Юнчоль уже жалеет, что назвал имя Сангюна. В общем и целом, называть его имя где-либо не столько стыдно, сколько опасно. Жаль, что Юнчоль упустил этот факт прямо сейчас, в момент, когда выглядеть в лучшем свете для него просто необходимо.  — Так вот, — делая вид, что знать вообще не знает про выходки Сангюна, продолжает Юнчоль, — он заканчивает где-то минут через пятнадцать. Могу я пройти к нему? Вахтёрша откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. Юнчолю пиздец, как хочется посмотреть на танцующего Сангюна; перед ним он обычно стесняется и весь такой «да я плохо танцую, хён, не надо», но Юнчоль-то в курсе, что Сангюн нагло пиздит — видел пару выступлений на видео. Спасибо Хансолю, периодически снабжающему необходимой дозой. - Нет, молодой человек. Ждите здесь, — говорит вахтёрша.  — Понимаете, — Юнчоль немного наклоняется и приглушает голос, — у меня его штаны. Он порвал свои, позвонил мне и попросил принести. Судя по лицу женщины, она совсем не удивлена. - Мда, — говорит она. — Ну проходите. Юнчоль торжествует и чуть ли не скачет на второй этаж. На всех выступлениях, что он видел, Сангюн со своей командой ставил мощные мужские танцы и только там, на сцене, он выглядел не как последний долбоёб, а как уверенный в себе, серьёзный парень, для которого танцы не просто увлечение, а что-то гораздо большее. Юнчолю не была знакома эта его сторона, но сегодня он точно её увидит. И тогда станет к Сангюну ещё ближе. Глубоко вздохнув, Юнчоль как можно тише пробирается в раздевалку. Она, хвала небесам, пустует. На скамейках валяется куча одежды, из которой Юнчоль разглядывает знакомые широкие штаны и футболку с дебильным принтом, а из-под двери напротив слышатся негромкие разговоры. Юнчоль гаденько улыбается и медленно приоткрывает дверь сантиметров на десять, впиваясь взглядом в пространство зала. Он сразу замечает Сангюна, лежащего на полу, и ещё пару ребят, из которых узнаёт только Хансоля.  — Давайте, в последний раз, — говорит Хансоль. В отличие от остальных, он совсем не выглядит уставшим. Все с тяжёлыми вздохами поднимаются и встают по своим местам. Честно говоря, позы у них странные — совсем не катит на всё то, что Юнчоль видел благодаря Хансолю: широко расставленные ноги, выпяченный зад и дебильно-милое выражение лица. Юнчоль хмурится. Хансоль включает музыку.  — Чё… — недоумевающе бормочет Юнчоль, вслушиваясь. На весь зал начинает играть песня незнакомой девчачьей группы, Сангюн вдруг выгибается и принимается вместе со всеми отплясывать какое-то мракобесие. В один момент он поворачивается спиной аккурат к Юнчолю и нагибается, медленно двигая тазом из стороны в сторону. Под языком скапливается слюна, а Юнчоль не находит в себе сил, чтобы её сглотнуть. Сангюн проделывает это снова, на этот раз поднимая вверх руки, и его футболка задирается на спине, оголяя полоску кожи. Юнчоль, конечно, знал, что раз в их группе есть Хансоль, то она не будет отличаться адекватностью, но чтобы так… Сангюн тем временем становится на четвереньки и несколько раз прогибается в спине. Взгляд Юнчоля, независимо от его желания, останавливается там, где вообще не нужно, — на аппетитно обтянутой тренировочными штанами заднице, которой Сангюн периодически подмахивает из стороны в сторону. Ассоциации приходят сами собой, и вот уже собственные штаны становятся слишком тесными в области паха. Юнчоль не замечает, как по виску скатывается капелька пота, только остервенело вцепляется пальцами в ручку двери и глубоко вздыхает, слишком увлечённый тем, чтобы позорно не обкончаться на месте. У них с Сангюном ещё ничего не было — в этом плане. Только какие-то робкие поцелуи, даже без языка, и частые объятия. Спешить не хотелось, давить на Сангюна тоже. До этого момента. Ручка под вспотевшими пальцами становится скользкой, выскальзывает из ладони и Юнчоль, не удержавшись, отпружинивает назад, громко хлопая дверью о стену. Все в зале резко поворачивают голову. Сангюн выглядит не просто удивлённо — на его лице появляется целая гамма эмоций, начиная со смущения и заканчивая глубоким ужасом. - Хён?! — истерично спрашивает он и резко подаётся к нему. — Закончите без меня! — прежде, чем захлопнуть дверь, кричит он. В последнюю секунду Юнчоль успевает заметить ехидную ухмылочку Хансоля. Юнчоль ловит Сангюна за локти, всё ещё пялясь огромными глазами, и почти стонет от ощущения его близости.  — Ты что тут делаешь? — шипит Сангюн, не замечая, как прижимается.  — Я… эээ… — пытаясь найти в голове остатки мозга, мямлит Юнчоль. — Для начала, отойди немного, — задушенно просит он. - Что? Зач… — Сангюн краснеет. — Извращенец! — он закрывает лицо руками. - Я? — возмущённо переспрашивает Юнчоль. — Ты себя видел? Сангюн отворачивается от него, не отрывая рук от лица, а Юнчоль пользуется моментом и прикрывает глаза, медленно успокаиваясь.  — Я пришёл, чтобы встретить тебя, — хрипло говорит он, разворачивая Сангюна к себе. — Часто вы такое танцуете? Сангюн опускает голову и молчит.  — Эээй, — Юнчоль сам убирает его руки от лица. — Всё в порядке же, ты чего?  — Мне неловко, — не поднимая взгляда, говорит Сангюн. — Это Хансоль предложил, я… Юнчоль не даёт ему договорить, наклоняясь и мягко целуя в губы. Сангюн много ниже, и Юнчолю дико вставляет с того, как он приподнимается на носочках, обхватывая руками его шею, как он прижимается и ластится, будто и не обижался полминуты назад. Почти успокоившееся возбуждение окончательно разбавляется нахлынувшей нежностью. Сангюн отрывается первым и горячо дышит в его губы.  — Так ты всё ещё не хочешь станцевать для меня? — спрашивает Юнчоль. Сангюн снова краснеет и изрекает твёрдое:  — Никогда!